У Ремарка ест замечательный эпизод - перед боем его полк идёт в кирху молиться. Во славу немецкого оружия. Один солдатик, движимый чувствами не столь благочестивыми, сбегает из церкви в публичный дом, и, закономерно словив триппак, оказывается в госпитале. Полк же, вскорости, попадает под огонь французской артиллерии, после чего большая часть личного состава распределяется частично по прозекторским столам, частично, по вырытым наспех в сырой земле, ямам. Какие уж там прозекторские под Верденом, в феврале 1916го? Вывод - благочестие не всегда торжествует, а порок - не всегда наказуем бывает. Ну, или как ещё один пример - история плохого и хорошего мальчика у Марка Твена.
Ну так вот, к чему это я - лет пять-десять после окончания АВЛУГА заявляется ко мне ни кто иной как Вадим Захаров, показывает мне обложку свежего выпуска "Гражданская Авиация" - гляди кто это, не узнаёшь? Дык как не узнаю, это ж мой дружбан-сокомнатник, Мишка Ермаков, мы ещё с Вадимом у Мишки в Курске Новый год встречали, там они и познакомились. Смотрю на фотографию - вообще капец, отпад, фотомодель, сидит в наушничках, формочке, просветлённый взгляд обращён то ли в Великое Нечто, то ли в себя, будущий Коккинаки или Гарнаев,не меньше.
А предыстория этого снимка такова - готовился Михаил к отчислению. Ну то есть к отчислению реальному, уже группа экзамены сдаёт, а у него зачёты "висят". И добро было бы - серьёзные зачёты, а то - английский. Не помню кому на кафедре вожжа под хвост попала, вот заколодило Мишку на английском - и всё тут. Я уже почти всё сдал тогда, чую - надо товарища спасать. Миха - говорю, не дрейфь, языки любые, английский в том числе - это тупая бабская наука, ну, как музыка или вязание. Это не техмех и не матан. Десять раз повторишь, на одиннадцатый - само получится. Посидели мы с ним денёк, запершись в комнате, повторял он за мной как попугай фразы из методички Габановой - клаймб, мантейн, прочую лабуду. Ну а куда деваться-то? Упёрлась Зайцева (по-моему) и стоит на своём. И гонцов к ней засылали - всё без толку. Так что другого варианта у нас не было. Ну, чую, дела повеселее идут, Мишган уж и десцент выучил и "интерсексьён" говорить перестал (француз, блин).
И тут меня осенило - а пойдём-ка в лингафонный кабинет, посидим, поработаем, там нет никого сейчас. Пошли, открыли, "почирикали" между собой, поставил я ему какую-то кассету, а сам пошёл курить (!!!!!!!) - смертный грех, почти как в бордель из кирхи свалить. Курить-то категорически запрещалось в училище. Курили, кстати, почти все, но это уже другая история. Так вот, пока я искал место где совершить столь постыдный акт, трепался с другими таким же нарушителями распорядка, тушил бычки - в этот самый момент на кафедру иностранных языков заблукала ни много ни мало как делегация журнала "Гражданская Авиация". Миха потом говорит - сижу, никого не трогаю, тут - раз, дверь нараспашку, камеры, микрофоны, вспышки...рождение новой фотомодели....Через...цать лет Михаил Ермаков - отличник учёбы и примерный курсант - на обложке глянцевого журнала.
Слава нашла героя.
Английский, кстати, он сдал. На следующий же день. И сессию тоже. Зайцева (по-моему) чуть со стула не свалилась, так и не поняла - как так можно. Вот, сидит перед нею человек, ещё вчера ни бельмеса не понимавший, вот сидит и произносит умные слова. Обман, как и подлог невозможен; шпаргалок не видно, да и как они помогут, шпаргалки-то? Ну и как так получилось? Может - такие вот у нас преподы были, а может - во мне умер великий Репетитор? Но результат - вошёл в историю. Лицо Михаила Юрьевича на обложке журнала " Гражданская Авиация"