Было время, когда можно было сдавать бутылки и разные баночки, а за это взамен выдавали денежку. Картофельные очистки закапывались на огороде, как удобрение, а все остальное в многодетной семье улетало со стола в доли секунды. Ну и собачки в каждом дворе дополняли утилизацию.
К тому у нас разъезжали старьевщики. Такой колоритный дедок ездил по нашей улице на лошадке, запряженной в подводу, и предлагал честный обмен. Принимал утиль и менял на свистки, шарики и всякую иную дребедень для детей. Днем все родители были на работе. А малышня со всех дворов стягивала ему все, что могли донести.
Свисток! Шарик со свистком! Что могло быть прекраснее в то голодное время!
Однажды я выменял у старьевщика новенькую папину телогрейку на это сокровище. В те годы одежду никто никогда не выбрасывал. Она перешивалась, перелицовывалась, младшие донашивали за старшими. Поэтому никакого другого утиля я просто не нашел.
Свисток был хорош! Я в него свистел, давал посвистеть друзьям, мы надували им шарик, отпускали, и тогда он свистел сам. Заливисто и весело!
Весь день я купался в счастье быть его обладателем! А вечером пришел с работы отец, и все испортил.
Оказалось, что свистеть может не только свисток! Но и ремень!
Пронзи-и-и-тельно-о-о-о!