Часть первая. Необыкновенное открытие профессора Душечкиной.
Событие и факты
В 1935 году Сергею Михалкову - будущему классику детской литературы и автору сразу трех государственных гимнов 22 года. У молодого человека за плечами почтенный дворянский род; в паспорте фамилия чуждая пролетарской власти; в голове абсолютная к режиму лояльность; ну а что впереди? Впереди - будущее, которое всегда мечтается светлым, большим и счастливым, но пока не наступит выглядит чем-то темным и неясным. Еще Сережа увлечен поэзией, пишет стихи, работает и время от времени публикуется в столичных газетах. Ничего особенного. Сколько в молодой республике подобных юношей? Сотни, тысячи, миллионы? И вот, ура, долгожданный успех! В газете 1935 году печатается «Дядя Степа».
В доме восемь дробь один
У заставы Ильича
Жил высокий гражданин,
По прозванью Каланча,
По фамилии Степанов
И по имени Степан,
Из районных великанов
Самый главный великан!
Страна познакомилась с сильным, справедливым и очень симпатичным великаном! дядю Степу с удовольствием заучивала и знало наизусть не одно поколение советских детей. Но не добрый милиционер Степан Степанович Степанов принес Михалкову славу. Успех, славу и карьеру ему дала Светлана.
Как-то в начале лета Сергей Владимирович относит несколько исписанных листочков в газету Известия» и на утро просыпается знаменитым!
- Наши Известия сделали нашего Сережу известным! – с затаенной завистью подшучивали над Михалковым собратья по перу.
Ты не спишь,
Подушка смята,
Одеяло на весу…
Носит ветер запах мяты,
Звезды падают в росу.
Как поется в песенке, - это было летом.., летом.., жарким летом..! Сталин находился в Кунцево на своей даче. Известно, что вождь любил работать по ночам, поэтому утром рано не поднимался. В тот день, как обычно, после завтрака Сталин, встав из-за стола, прошел в свой кабинет. Его ждала трубка и стопка свежих газет. Набив трубочку табаком из папиросы «Герцеговина Флор» Сталин чиркнул спичкой и стал раскуривать трубочку. Пыхнул дымок, Сталин сел и открыл первую газету. Это были «Известия». Внимательно прочитав передовицу, он перевернул страницу и увидел стихотворение с названием «Светлана». Прочел, задумался, еще раз прочел и глянул на подпись под текстом. С. Михалков. Стихотворение Сталину понравилось. Не исключено, суровый вождь, в эту минуту мог вспомнить про свою любимую дочь.
Первое расследование
Доктор филологических наук, профессор Санкт-Петербургского государственного университета Елена Владимировна Душечкина в 2009 г. В журнале «Литература» опубликовала статью "Предание не верит в случайности" с подзаголовком - Об адресате одной колыбельной.
В статье профессор речь повел о истории написания стихотворения С. Михалкова «Светлана». Начинается статья с замечания, что «Восстановить эпизод, связанный с публикацией стихотворения «Светлана», в реальных его подробностях представляется мало осуществимым, но какую-то, хоть и не вполне чёткую, линию событий проследить можно.»
-Интересно! – киваю я и принимаюсь за чтение.
Задачу своего расследования Елена Владимировна определила так: «Моя цель состоит в том, чтобы показать, как, с одной стороны, Михалков, а с другой — его, так сказать, “обвинители” и “разоблачители” подтасовывают и расцвечивают факты, которые выстраиваются в красивые, но малоправдоподобные, а иногда и совсем неправдоподобные сюжеты».
Затем профессор обозначает две главные версии.
Первая принадлежит самому Михалкову. Она изложена в автобиографической книге «От и до…».
Ее же с несущественными отличиями неоднократно рассказывал старший сын Андрей. И наконец, В 2003 г. озвучил сам, Сергей Владимирович, в документальном телефильме.
Итак, определен основной источник семейного придания. Эта книга С. Михалкова «От и до…» изданная в 1998 г.
«Михалков, - пишет Е. В. - в середине 1930-х годов работал на разборке писем в газете «Известия» и время от времени печатал на страницах этой газеты свои детские стихотворения. Тогда Михалков был студентом Литературного института им. А.М. Горького и “испытывал нежные чувства” к девушке-блондинке, которая училась там же, была старше его и не проявляла к нему никакого интереса. “В тот памятный день, —указывает Михалков, — я встретил её в Доме литераторов… Назавтра в «Известиях» должно было появиться моё новое стихотворение «Колыбельная». А мне так нужно было, чтобы Светлана заинтересовалась мной! И я сказал: «Хочешь, я напишу стихотворение о тебе, и завтра оно появится в “Известиях”?» Девушка … рассмеялась и ушла. Но — гусарить так гусарить! Сейчас же поехал в «Известия», переименовал стихотворение, превратив его из «Колыбельной» в «Светлану», вставил это имя и в строки… Наутро оно вышло в свежем номере газеты … вскоре меня внезапно пригласили в ЦК КПСС!»
Далее Сергей Владимирович рассказывает, как его принимает “ответственный товарищ в большом кабинете” и во время беседы сообщает, что его стихи в «Известиях» понравились товарищу Сталину.
Любопытно здесь отметить, как эту же историю преподносил Андрей Кончаловский. Рассказывая по существу ту же историю, старший сын зачем-то позволяет ее дополнительно беллетризировать. «В Литературном институте училась очень красивая блондинка по имени Светлана. Отец красивых девушек не пропускал, пытался за ней приударить. Встретил её в Доме литераторов, выпил бутылку вина, подошёл: «Хочешь, завтра в “Известиях” будут напечатаны стихи, которые я посвятил тебе?» —
«Глупости какие!» — «Вот увидишь». <…> Отец позвонил в редакцию: «Назовите стихотворение “Светлана”». На следующий день газета вышла со стихотворением «Светлана»... Случайность, но имя девушки совпало с именем дочери Сталина”.
Зачем факты из жизни отца позволяет себе досочинять сын? Что, проявился зуд творческого человека или было что-то иное? Оставим вопрос пока без ответа. Нам надо поспевать вслед за профессором Душечкиной двигаться дальше.
А перед этим давайте на секунду вернемся к упомянутому документальному фильму. Напомню, его в 2003 г. к юбилею отца снял младший сын Никита. Подарок от режиссера сына поэту отцу. Так вот, Никита Сергеевич в этом фильме задает папе вопрос: - как отреагировала блондинка красавица Светлана на публикацию? Вопрос риторический. Отец, отлично зная правила игры, делает неопределенный жест и отвечает: “А!.. Она его даже не прочитала”!
После такого разочарования разве еще могут быть вопросы? Или все же могут? Вопрос должен был прозвучать иначе:
- «Папа, может все же расскажешь кто была эта Светлана? Ведь кроме имени ты же еще что-то про нее знал?».
Но этот вопрос Никита Сергеевич отцу не задает! Почему? Это еще один вопрос. А может потому и не задает, что отлично знает – ответа у папы на него нет.
Версия вторая
Предложив семейную, так сказать, официальную легенду, Елена Владимировна переходит к изложению версий так называемых «злопыхателей». Подобного рода историй много. Все они существуют в форме «непридуманных анекдотов”. В основном все эти анекдоты так или иначе касаются Сталина. Интонация в «михалковских анекдотах» всегда одна. Поступок Сергея Владимировича рассматривается как исключительно карьерный.
Профессор Душечкина подчеркивает, что история в этих версиях всегда тенденциозно и передается с существенными фактическими ошибками.
Вот как к примеру, в книге «Невыдуманные анекдоты», изданной А.Л. Жовтисом в 1995 году, преподносится эта же история:
«За несколько дней до дня рождения дочери Сталина Светланы, - пересказывает автора Елена Владимировна, - Михалков принёс в редакцию газеты «Пионерская правда» стихотворение «Светлана». Редактор, осознав, что оно адресовано дочери Сталина, вначале испугался, но потом всё же отважился рискнуть и опубликовать принесённый Михалковым текст. “Через три дня девочка Светлана открыла «Пионерскую правду», увидела стихотворение, которое не могло не относиться к ней, поскольку именно ей, а не какой-нибудь другой девочке сегодня исполнилось десять лет, и побежала показывать его папе. Папа прочёл стихи, усмехнулся в усы и восхищённо подумал: «Ну и жук этот Михалков!»
Или вот еще из этой же серии вариант. «В книге Ю.Б. Борева «Сталиниада», - пишет Елена Владимировна, -совмещены обе версии — Михалкова и Жовтиса, но при этом добавляется нечто новое. Как раз в день рождения Светланы Сталиной «Правда» опубликовала стихотворение Михалкова «Светлана», посвящённое им любимой девушке. “Михалкова пригласили в ЦК и сообщили: ваши стихи понравились товарищу Сталину, он поинтересовался, как вы живёте … Так благодаря случайным стечениям обстоятельств, в том числе, что дочь Сталина звали Светланой”, жизнь Михалкова изменилась».
В самом деле, - подводит итог версиям «злопыхателей» Елена Владимировна, - в этом варианте есть и “любимая девушка” Светлана, есть приглашение поэта в ЦК — и есть кардинальное изменение его судьбы».
Изложив обе версии, профессор Душечкина приступает к расследованию. Сперва она «пристально всматривается» в семейную легенду.
«Неоднократно рассказывая историю своей колыбельной, - подмечает профессор, - Сергей Владимирович явно не учёл того факта, что её адресат, студентка Литинститута, должна была (как и он сам) родиться ещё до Октябрьского переворота, а потому имела слишком мало шансов быть названной Светланой. Михалков родился в 1913 году; “прекрасная блондинка”, по его словам, была старше его, значит, дата её рождения может быть определена несколькими годами ранее. А потому существование соученицы Михалкова Светланы представляется маловероятным. Личное имя Светлана возникло как имя неканоническое и требовало второго, крёстного имени. В дореволюционные годы этим именем называли исключительно редко. Достаточно отметить, что с 1900 по 1916 год в Москве не было зарегистрировано ни одной Светланы. Имя это активизируется после прихода большевиков к власти, и его популярность существенно возрастает как раз в годы учёбы Михалкова в Литинституте. В начале 1930-х годов взрослых Светлан было ещё очень мало…»
Была ли девочка?
Далее Елена Владимировна ставит вопрос - «Если была реальная красотка с именем Светлана, то кто она?»
Задав этот главный вопрос, профессор начинает искать ответ.
Казалось бы, «найти ее, - продолжает рассуждать Е. Душечкина не составляет большого труда. Стоит только познакомиться со списком студентов Литинститута первых лет его существования. Четыре года назад (в 2005г.) в «Вестнике Литературного института им. А.М. Горького» был напечатан биобиблиографический указатель и даны алфавитные списки слушателей его творческих семинаров за 1933–2003 годы. Литинститут был открыт 1 декабря 1933 года к 40-летию творческой деятельности А.М. Горького. Сначала это был Вечерний рабочий литературный институт, а с 1936 года получил современное название. Михалков становится его студентом в 1935 году, но уже в 1937-м, женившись, родив сына и став членом Союза писателей, оставляет студенческую скамью». Далее Елена Владимировна пишет, что «Со слов самого поэта известно, что колыбельная «Светлана» написана и опубликована в годы его учёбы в Литинституте (напомню это 1935 год. Прим. С. Ц.) «Значит, - продолжает Е. В. Д. - Михалков в момент выхода текста в свет учился на первом курсе. А это так же значит, что “прекрасную Светлану” следует искать среди студентов 1933, 1934 и 1935 годов поступления. В 1933 году, как свидетельствует «Биобиблиографический указатель», было зачислено 45 человек, в 1934-м — всего 8, в 1935-м — 27. Ни одной Светланы за эти годы приёмов не обнаружено». «Правда, - добавляет профессор, - инициалы некоторых студентов остались нераскрытыми. Однако из всех студенток этих лет обучения с именем, начинающимся на букву С, — указана только С.М. Штут (это она упомянута в анонимном письме “группы студентов”, посланном в конце февраля 1953 года в ЦК КПСС: “Эти критики-космополиты свили себе гнёзда в литературных журналах, где под руководством заведующих отделами критики и библиографии («Новый мир» — Кацева, «Октябрь» — С.Штут, «Знамя» — И.Гринберг) процветают сионистские настроения, семейственность и групповщина”. С.М. Штут, родившаяся в 1908 году звалась Саррой Матвеевной».
Последняя попытка профессора Душечкиной
Не обнаружив среди учащихся литинститута никакой Светланы, Профессор предпринимает попытку хоть что-нибудь прояснить в этой истории.
«…Вопрос, - заявляет Елена Владимировна, - где и когда была напечатана колыбельная «Светлана»?
Тут версия семьи профессору кажется наиболее достоверной. В самом деле, Михалков говорит о газете «Известия», где он с 1933 года работал внештатным сотрудником отдела писем. «При этом в версиях «злопыхателей» - отмечает Елена Владимировна, - наблюдается путаница. Одни упоминают «Пионерскую правду», другие ОРГАН ПАРТИИ «Правду». Все при этом сходятся на 1935 годе».
День рождения Светланы Сталиной профессору Душечкиной известен. Это 28 февраля 1926 г. Профессор идет в архив; отыскивает газету «Известие» за 28 февраля; от начала до последней буквы ее перелистывает; и никакой «Светланы» не находит.
- Может Сергей Владимирович ошибся? – пожимает в недоумении плечами профессор. - Может где- то в другой газете...?
Тогда Елена Владимировна упорно начинает просматривать другие газеты. Все бесполезно. Под этой датой нет стихотворения ни в «Правде», ни в «Пионерской правде».
- «Но, может быть, - размышляет озадаченный профессор, - всё-таки не 1935-й, а 1936 год? Может быть, прав А.С. Жовтис, указавший, что Светлане Сталиной в момент публикации колыбельной исполнилось десять, а не девять лет?»
Елена Владимировна поднимает нужные ей подшивки. И снова пусто. Тогда отчаявшаяся женщина принимается за тотальный просмотр и ей наконец-то улыбается удача! В подшивке «Известий» за 1935 год она обнаруживает «Светлану». Стихотворение было опубликовано на третьей странице 51-го номера газеты за 29 июня.
Вывод для Елены Владимировны Душечкиной очевиден:
- «Ко дню рождения Светланы Сталиной стихотворение Михалкова не имеет никакого отношения. Кроме того, - сообщает Елена Владимировна, - июнь — это первый летний месяц 1935 года, того самого года, когда Михалков стал студентом. Но когда зачисляли студентов в Литинститут? – спрашивает себя Е. В. Д. - Зачисляли ли их в июне? Когда вообще начинались занятия? Вряд ли всё-таки в первый летний месяц. А ведь Михалков к этому времени, по его словам, уже учился и даже успел влюбиться в красавицу-блондинку».
Явная фактическая нестыковка. Вопросов стало еще больше.
На этом расследование профессора Елены Душечкиной оканчивается.
«Вопросы остаются, но дело уже не в них. - завершая статью, говорит Елена Владимировна, - Мне хотелось показать, как, в зависимости от рассказчика, его заинтересованности в теме и цели рассказывания подтасовываются факты».
И тем не менее, профессору Душечкиной удалось многое. Во-первых, - Елена Владимировна со стопроцентной убедительностью показала, что никакой блондинистой красотки по имени Светлана у Сергея Михалкова на момент публикации стихотворения не было. Во-вторых, было доказано - стихотворение Сергея Михалкова «Светлана» со Светланой Алилуевой связи никакой не имеет.
(продолжение смотреть в части второй)
8 ноября 2020 Москва