Массивная старинная дверь со скрипом приоткрылась в сторону безлюдной улицы, выпуская из помещения приятные потоки теплого воздуха. Едва заметные клубы закружились, завихрились и поползли наверх, растворяясь в легком осеннем морозе. В щель аккуратно, будто бы боясь потревожить спокойствие никому кроме него невидимых прохожих, протиснулся человек. После нескольких долгих секунд борьбы, он, наконец, выскочил наружу, а дверь, не желающая принимать свой проигрыш в этой неравной битве, резко захлопнулась. Видимо, столь обидный проигрыш расстроил ее основательно, ведь звук хлопающего дерева оказался таким громким, что сидевшие на кабельных проводах вороны тот час снялись со своих мест, сопровождая свой недолгий перелет на карниз отчаянным карканьем.
Человечек с минуту постоял, глядя на все это безобразие, поправил свои круглые, с толстыми мутными стеклами очки, из-за которых его пухленькое, но неестественно бледное от природы лицо казалось искусственным, словно вылепленным из глины. После этого привычного жеста, человечек немного успокоился и попытался подтолкнуть немного накренившуюся на бок шляпу, из-под которой выбивались прядки темных кучерявых волос.
- Черт бы ее побрал! – Выругался он, когда его действия не принесли никакого результата. Непослушный темный завиток, спадавший на лоб, практически вывел его из себя. Но быстро справившись с этим, он подобрался и придал себе напускной серьезный вид, что, надо заметить, категорически ему не подходило. Однако следует признать его старания, ведь от натуги на его щеках выступил слегка заметный румянец, а яркие, по обыкновению круглые глазки, цветом напоминавшие перезревшие ягоды крыжовника, немного сузились, явно уменьшая ширину обзора, но, нисколько не смущая этим своего обладателя.
Ноги в кожаных туфлях, еще не потерявших прелесть и очарование новеньких вещиц, ступали по не просыхающему от вечного дождя асфальту. Человечек спешил, и переживания об образе идеального офисного работника отошли на задний план, ведь пунктуальность, которой он так кичился, стояла гораздо выше этого. На кону находилась его безупречная репутация, поэтому кроме этого его мало что волновало: ни оживленное движение на крупных шоссе, ни постоянные пробки на мелких улочках и переулках, сильно мешающие прохожим и праздно гуляющим, и даже ни новости, вещавшие в одном из небольших магазинов электронной техники. Диктор возмущался качеством современного образования, что, несомненно, является сейчас одним из самых насущных вопросов. Человечек гордо игнорировал все это, проходя мимо с высоко поднятой головой, позволив себе отвернуться лишь один раз, когда нос уловил тонкий и нежный запах свежеиспеченного хлеба, доносившийся из небольшой булочной на углу улочки. Этот приятный затягивающий аромат является слабостью многих горожан, заманивая их, ничего не подозревающих, в магазинчик.
Но наш гордый человечек справился и с этой напастью, так что после того, как отошел от этого коварного места на приличное расстояние, загордился еще больше, да так, что очки чуть не слетели с переносицы на черную бархатную шляпу.
Вскоре наш герой вышел на заполненную людьми набережную. Серый и величественный город, со своими строгими домами, монохромными улочками, здесь оживлялся, растревоженный громкими голосами людей, криками птиц и пыхтением небольших катерков, сновавших туда-сюда по каналам. Для случайного прохожего эти перемещения казались беспорядочными и спонтанными, а вот наш человечек признавал их анархичную упорядоченность и с каждым разом проникался к ним все большим уважением. Человечек любил этот город, его холодную напускную неприступность каменных стен, утренний туман, прохожих и яркие оживленные каналы, пронизывающие город тоненькой паутинкой.
Человечек взглянул на свои наручные часы, которые, наверняка по счастливой случайности, по форме походили на оправу уже вам знакомых очков. Затем он опустил руку, поправил свой восхитительный идеально наглаженный галстук и немного сбавил скорость. Теперь он мог уже не протискиваться сквозь возмущенных его поспешностью степенных прохожих, а спокойно влиться в общий поток и беспрепятственно следовать намеченному пути. Сейчас, когда его тело действовало машинально и не требовало больших усилий над ним, наш человечек наконец-то смог уйти в себя и предаться размышлениям.
Он думал о том, что это место наполнено механизмами и закономерностями, которые беспечные туристы могут не замечать из-за напускной оживленной оболочки. В этом месте присутствовал своеобразный порядок, который, казалось, был здесь всегда. Все: будь то человек, спешащий на работу, ребенок, выпрашивающий ароматную булочку или катерок, рассекающий играющие потоки, все без исключения подчинялись ему и занимали определенное положение в этой огромной сложной системе связанных между собой элементов.
Возможно, читателю покажутся странными размышления нашего героя, ведь все мы в какой-то мере привыкли, что сами являемся хозяевами своих жизней и судеб. Мы выделяем человечество в какую-то отдельную, абстрагированную от остального мира часть. При этом часть, несомненно, важную и незаменимую. В каком-то смысле это так, но мы часто не осознаем, или же не хотим осознавать закономерность и упорядоченность нашего мира. Мы не принимаем систему, не признаем себя ее частью, считая себя ущемленными и подавленными, отказываемся присмотреться и разглядеть ее необыкновенную силу и красоту. Человеку всегда тяжело принять что-то как данность, не имея ни доказательств, ни объяснений. Вся наша жизнь проходит в смятении и вечной погоне за чем-то неуловимым и неосязаемым. Нам то и дело кажется, что мы вот-вот схватим его, но ловим лишь едва теплые потоки воздуха.
Человечек принял это, но его жизнь все равно проходит в маленьких соревнованиях с самим собой, он все еще борется с чем-то, плачет, и искренне смеется. Его жизнь все еще наполнена горькими всплесками разочарований и жаркими объятиями любви. Он живет и наслаждается выделенными ему минутами по своему, с особой страстью и радостью. Человечек не только принял ее, но и подружился с ней, став по-настоящему хранителем и хозяином своего времени.