Куда ведет непознанное - полная версия

КУДА ВЕДЕТ НЕПОЗНАННОЕ (ОСЕННИЕ ПИСЬМА-2)

ГЛАВА ПЕРВАЯ - ВВЕРХ ПО ИЗЛУЧИНЕ, ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ…

Как и обычно, все началось с получения письма. Осень - вещь достаточно грустная, и тут любая весточка долгожданна и радостна.

О чем люди пишут? Да о разном. Мало ли интересных тем? Искусство и психология искусства, творчество, философия, история, новейшие физические теории и гипотезы, различные трансперсональные феномены, загадки прошлого и смутные черты будущего... Даже наша обычная жизнь. В ней ведь тоже немало интересного.

Однако при всем разнообразии тем в центре всегда остается одно: прошлое, настоящее и будущее, сама суть того, что есть ВЧЕРА, СЕГОДНЯ И ЗАВТРА. И Земли, и человечества, и конкретной страны с ее общественно-политическим устройством, и каждого отдельного человека. А подобное невозможно без знания хотя бы основ социологии, психологии, классической и современной философии, теории познания и теории творчества, новейших научных концепций и гипотез. Осмеливаюсь также заявить - и без глубоких знаний в области мировых религий и самых разнообразных религиозно-философских течений. А еще лучше - и с наличием  прямого опыта подобного рода.

Не стоит относиться к этой области человеческого знания  с глубоким предубеждением - ведь мистика (как и метафизика) - это особый дар тонкого и глубокого понимания непознанного, способность слышать его призыв и следовать за ним. В первом случае это, как правило, продукт развитого чувственно-образного комплекса, во втором - системы разума, состоящей из  разумно-чувственного восприятия, мышления и сознания. 

Подобное понимание дает возможность легко отследить мистические тенденции практически во всех областях человеческого существования - истории, религии, мифологии, философии, психологии и даже науки - в первую очередь космогонии с космологией, квантовой физики и механики, а также всего неисчислимого  множества пространственно-временных соотношений. Уже не говоря об искусстве и культуре, которые вообще есть совершенно отдельный мир со своими принципами, законами и собственной реальностью.

Было бы большой ошибкой считать ХХ век только веком стремительного научно-технического прогресса, сокрушительных социальных катаклизмов и бесконечных войн. Случайно или закономерно, но именно в эпоху Великих Перемен в мир всегда возвращается и мистика, скрывающаяся под множеством масок и получающая  возможность самых разнообразных проявлений и реализаций.

Экстрасенсорика, энергоинформационное учение, контактерство, парапсихология, уфология, регрессивные методики глубокого погружения в личное прошлое, опыты пребывания в измененных состояниях сознания (в том числе и переживаемые в космическом пространстве), сложнейшие и трудно объяснимые процессы, протекающие в коллективном надсознательном и подсознательном, давно стали привычной реальностью и мало кого удивляют.

Как и удивительное слияние того, что ранее воспринималось по отдельности, т.е. того, что происходило ВНЕ человека и ассоциировалось с окружающим миром и происходящего  В НЕМ САМОМ; того, что всегда было личным миром, приватным внутренним пространством, особым временем, душой и духом человека. Возможно, именно поэтому понятие «мистическое» было изменено на «трансперсональное». Это стало правильным решением хотя бы потому, что поиски в этом направлении не ограничивались чрезмерно жесткими рамками научного метода и предоставляли большую свободу для маневра.

Что же понимается сегодня под трансперсональным?

Трансперсональное — термин, применяемый в трансперсональном движении и, в частности, в трансперсональной психологии, для описания опыта изменённого состояния сознания и разнообразных явлений, выходящих за границы отдельного человека или индивидуальной души.

Термин употребляется для обозначения экспансии или расширения сознания за пределы привычного «я», за границы времени и пространства, при которых возможно достижение так называемых предельных человеческих уровней и потенциальных возможностей. Термин «трансперсональное» был введён для интерпретации  переживаний, которые описывали люди со здоровой психикой (в частности, те, кто занимался различными видами духовных практик: религиозный транс, молитвенное состояние, медитация, йога и др.).

Трансперсональные переживания рассматривались в работах психолога Уильяма Джеймса ещё в 1902 году. Считается, что впервые слово «трансперсональное» Джеймс упоминал в своих лекционных заметках, подготовленных для проведения курса в Гарвардском университете в 1905—1906 годах. В 1968 году после многочисленных дискуссий, в которых участвовали Абрахам Маслоу, Станислав Гроф, Энтони Сутич, Дж. Лилли и другие, по предложению С.Грофа термин «трансперсональное» был использован в названии  нового направления в науке — трансперсональной психологии.

Начинать же  исследование трансперсонального лучше всего с современного искусства. Стихотворение, которое я приведу, прямо и недвусмысленно свидетельствует о всем вышесказанном:

Под музыку небесных сфер
И ручейка журчанье,
Под детский смех, что за окном
Я слышала прекрасным днём,
Под ветра завыванье

Упрямо жизни нить пряла –
Загадочно, усердно.
Была наивно весела,
Порой – отчаянно глупа,
Но вечно милосердна.

Под барабанный бой судьбы
И под фанфар призывы,
Мои герои в нить ко мне
Вплетались в грозной тишине,
И вот – они там живы!

Звучала музыка во сне –
То тихо, то протяжно,
Я слышала души напев,
Законы физики презрев,
Летала там отважно.

Героям зажигала свет
И с богом отпускала
В другую жизнь, в свои миры,
Где в счастье будут до поры,
И дальше нитку пряла.

А к солнцу обращая взгляд,
Я, как всегда, мечтала.
Спускались мысли наугад,
Порою просто невпопад,
Но я их принимала.

Такой уж выпал жребий мне…
Сестрицы дарят лотос,
Когда летаем при луне
В ночной прохладной тишине,
Но всё грустней Атропос.

(Нина Степ)

Поражает то, как автору так удивительно точно удалось совместить ОБЩЕЕ с частным, личным, пережитым и абсолютно верно интерпретированным. Давно не читал ничего подобного.

Именно так, незаметно, незримо, но властно в пространстве этого произведения появились, ожили и заявили о себе Три Владычицы человеческой судьбы, именуемые Парками. Здесь хоть и есть некоторые признаки мистики, но нет ничего необычного - ведь в любом человеке эти трое есть Правда его истинной жизни, отраженной в разных возрастах-воплощениях и зеркалах-отражениях…

Однако, если очень повезет, можно отчетливо понять, которая из сестер перед нами и что она вот здесь, ПРЯМО СЕЙЧАС, готова сказать своей подопечной... Или подопечному… Не нам, любопытствующим и непричастным, а именно тому человеку, которого они опекали и опекают до сих пор.

Думаю, что автору удалось и услышать, и передать. Однако самое удивительное, что здесь произошло - это феномен полного слияния того, кто рассказывает, с тем, о ком рассказывается. Это уже не просто поэтический, но и, безусловно, трансперсональный опыт. Я бы еще сказал - опыт личностного и духовного психосинтеза как одного из главнейших путей саморазвития. И сразу же вспомнились работы Н. Бердяева, посвященные творчеству, и «Четвертый путь» П. Успенского.

Согласно Г. Гурджиеву-П. Успенскому, три традиционных пути (или направлений саморазвития) - это извечные формы, которые основаны на религии и сохранились на протяжении всей истории в основном неизменными. Там, где существуют школы йогов, монахов или мистиков с эзотериками, их едва можно отличить от монастырских школ.

Четвёртый же путь отличается тем, что это не постоянный путь, не какое-либо учение либо умение. У него нет особых форм или институтов, он приходит, развивается и уходит по своим собственным законам. И когда "работа" закончена, то есть когда поставленная цель достигнута, четвёртый путь исчезает, то есть исчезает именно из данного места, исчезает в его данной форме, продолжаясь, возможно, в другом месте в другой форме. Продолжая себя в другом или в том же самом человеке, иногда сразу, а иногда с большой задержкой.

Школы четвёртого пути существуют для нужд работы над собой, выполняемой в связи с необходимостью достижения определённых целей на данном этапе его эволюционного развития. Они никогда не существуют сами по себе или как школы для целей образования и обучения.

Четвёртый путь затрагивает вопрос о месте человека во Вселенной и возможностях его бесконечного внутреннего развития. Он подчёркивает, что люди обычно живут в состоянии полугипнотического «сна во время бодрствования», в то время как возможны более высокие уровни сознания, воли и принципиально иного существования.

Четвёртый путь учит, как различными способами увеличивать и концентрировать внимание и энергию, а также минимизировать рассеянность и "сон во время бодрствования". Такое внутреннее развитие является началом возможного дальнейшего процесса изменений, цель которого — превратить обычного человека в более зрелого, сущностного и просветлённого (относительно устройства себя и мира) индивида. То есть в человека совсем иной природы».
 
А ЧТО ЭТО И КАК ЭТО - ЧЕЛОВЕК СОВСЕМ ИНОЙ ПРИРОДЫ? РОЖДАЕТСЯ ЛИ ОН ТАКИМ ИЗНАЧАЛЬНО ИЛИ СТАНОВИТСЯ В ТЕЧЕНИЕ ЖИЗНИ? КОГДА НАЧИНАЕТ ПРОЯВЛЯТЬ СЕБЯ ЭТА «ИНАКОВОСТЬ»? В ДЕТСТВЕ? МОЛОДОСТИ? ЗРЕЛОСТИ? СТАРОСТИ? 

ЧТО ЕЙ СПОСОБСТВУЕТ, А ЧТО МЕШАЕТ? МОЖНО ЛИ И НУЖНО ЛИ ВОЗВРАЩАТЬСЯ В ПРОШЛОЕ, ЧТОБЫ ИЗМЕНИТЬ НЫНЕШНЕЕ И БУДУЩЕЕ? СУЩЕСТВУЕТ ЛИ КЛАССИЧЕСКАЯ «ПЕТЛЯ ВРЕМЕНИ» В ПСИХИЧЕСКОМ МИРЕ?

Вот то, что обозначается сухим и скучным словом «семейный архив». В среднем  возрасте мы обращаемся к нему достаточно редко, но вот в пожилом… Нам  становится чрезвычайно важно восстановление всех этапов прожитой жизни, необходимо встретиться с собой юным, молодым, зрелым.

Скажу больше - с мистической точки зрения вся человеческая жизнь с ее настоящим, прошлым и даже будущим есть единое и неразрывное целое, поэтому встреча с собой «вчерашним» не только интересна, но и необходима. Ведь нам надо отчитаться за все, что произошло и не произошло, за все удавшееся и неудавшееся, плохое и хорошее. Без такого отчета уходить в посмертие (а если вы в него не верите, то просто уходить из жизни) будет и трудно, и неправильно.

И вот мы погружаемся в свое прошлое… Фотографии, письма, дневники, сувениры, какие-то маленькие, но очень важные вещицы, записки, картинки… Стихи или рассказы, которые пишут практически все юные и молодые. А вот СКАЗКА, написанная и прочно забытая; та самая, которая была сочинена 30 лет назад для своей маленькой дочери; сказка, ставшая поводом для серьезных размышлений об опыте  этих нелегких лет.

Казалось бы, что в этом особенного? Пожилой человек, со слезами на глазах перелистывающий свою "Книгу Жизни" (или "Книгу Джунглей"?) и проводящий некую ревизию всего прожитого, прочувствованного, промысленного, понятого либо угаданного.

И еще определение баланса между СОВЕРШЁННЫМ И НЕСОВЕРШЁННЫМ, ТЕМ, ЧТО ПРЕДПОЛАГАЛОСЬ  И ТЕМ, ЧТО СВЕРШИЛОСЬ в этом мире и этом воплощении. (Хотя - а только ли в ЭТОМ?). Переживающей все заново и делающий определенные выводы.

Иногда они лежат на поверхности, иногда требуют трудного и серьезного осмысления, а иногда уходят в какую-то непостижимую многомерность, в которой одно и то же действие, переживание, чувство, мысль порождают самые странные и необычные событийные миры  и где полностью стирается разница между «Вот это то, ЧТО БЫЛО, а это то, что МОГЛО БЫТЬ».

Все это обрушивается сразу и внезапно - и цвета, и звуки, и пейзажи, и стихи, и рассказы, и фрагменты из святых книг, и разнообразные события, и музыка, и песни, и мелодии, каждая из которых не только отдельная жизнь, но и множество жизней.

С человеком подобное бывает не столь уж редко. А вот поговорить обо всем этом зачастую не с кем. Боязно, да и не принято. А так хочется подробно, обстоятельно, предельно откровенно поведать о прожитом и пережитом. Не на уровне академической статьи или очередного письма с рассказом о нынешнем житье-бытье.

Людям нашего возраста не так уж часто выпадает возможность поделиться самым для себя важным. А говорить с самим собой - не такое уж и удовольствие... Вот и мне пришлось начать не с разговора, а с пробуждения глубинной памяти... А точнее, того самого «трансперсонального опыта», о котором я упоминал выше.

Я не просто "вспомнил", а фактически пережил заново рождение своих собственных стихов и "сказочек", появившихся на свет более 20 лет назад. Кстати, все они до сих пор живут на моей странице под рубрикой "Сказки, легенды, притчи". Стыдно признаться, но прихожу я туда очень и очень редко.

Надо сказать, что писались все эти вещи не для всех и не просто так, а имели совершенно конкретного адресата. И нет никакой разницы, был ли этот "адресат" реально живущим маленьким человечком или тоже маленьким, но существующим в иной реальности и ином пространстве-времени. Пусть даже этим "пространством" совершенно неожиданно и необъяснимо стал я сам... И еще более странное ощущение: создавалось это хоть и для другого, но другим этим был я сам… Где-то, когда-то… был, есть или еще буду…

Вспомнил, как эти притчи во мне рождались, вроде бы без всякого моего участия... Я только с немалым замешательством наблюдал за этим удивительным процессом, не в силах понять, как и почему это происходит. Потому что это действие было для меня внове и воспринималось как некое чудо.

Вспомнил, как мы вместе читали их и обсуждали... Помню и свою радость - тоже совершенно непривычную, светлую, чистую, искреннюю. Вот, понравилось... И свою гордость - получилось ведь, хотя ничем подобным никогда раньше не занимался.

А ведь были еще и удивительные встречи, и весьма странные события откровенно мистического свойства, и "концерты", и жаркие споры, и размолвки, и примирения. Вне всякого сомнения, и вся тогдашняя  жизнь была исполнена великих надежд и огромных ожиданий.

Это было время, когда я, пожалуй, впервые прикоснулся к тайне "СЛОВА" не как лингвистической формы, а именно как великого откровения ("ВНАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО") и понял всю его огромность, величие и неисчерпаемую потенциальность.

Как теперь относиться ко всему этому? Принять точку зрения Церкви (а заодно и рациональной психологии) и считать все случившееся болезнью разума, наваждением, "прелестью" или прельщением?.. Т.е. пагубным влиянием, отвлекающим человека от единственно верного пути - пути к Богу?

НО ПРЕЛЬЩЕНИЕМ ЧЕМ? Силой, властью, богатством, могуществом, возвышением над остальными, темным тайным знанием и уподоблением Богу? Да ничего подобного! Это был Зов, Приглашение, Открытая дверь, путь к Красоте, Мечте, Радости Любови, Правде, Справедливости, Чести, празднику души и духа!

Встреча эта была даром чистой дружбы, осмысленной жизни, процессом реализации предназначения человека, очищением его от скверны. Это было понимание и прощение, но главное - ВЕРА ИМЕННО В ТЕБЯ, немолодого, не очень счастливого и отнюдь не праведного человека.

И все это церковь считает "бесовским наваждением", опьянением, требующим немедленного ТРЕЗВЕНИЯ? Позволю себе не согласиться... Ибо так уж случилось, что с ПРЕЛЬЩЕНИЕМ, приходящим в состоянии опьянения (неважно, наркотического, алкогольного или эмоционального) я знаком слишком хорошо... Да и само "прельщение" в таких ситуациях бывает очень недолгим, оно быстро сменяется дыханием смерти и обрушением в пропасть НЕБЫТИЯ.

Ничего подобного в те далекие времена не наблюдалось, а во мне и вокруг меня было много тепла, любви и радости, которыми я никогда  избалован не был. Но особым счастьем стало получение благодарности от Соборного Учителя за "правильное и многостороннее воспитание сына". ВОТ ЧТО БЫЛО ГЛАВНЫМ.
А то, что происходило "снаружи" - и разруха, и перестройка, и серьезные тяготы, и добывание "хлеба насущного" не имело никакого значения..

17 лет потребовалось, чтобы я решился рассказать обо всем этом в повести «История одной Игры». Конечно не обо всем, что вполне понятно и не требует подробных объяснений. А сам опыт оказался столь необычным, что я до сих пор не могу точно определить, ЧТО ЖЕ ЭТО БЫЛО И ЗАЧЕМ ВСЕ ОНО БЫЛО... Сразу вспоминается:

Вверх по излучине, против теченья,
Скоро пристанем к истокам начала.
Что это было - как много, как мало,
Тихая мелодия, сон возвращенья...

И все же, и все же... Не могу сказать, что годы, последовавшие за 1998-м, были одним сплошным праздником. Было много всякого, в том числе плохого и ОЧЕНЬ ПЛОХОГО. Одно лишь оставалось постоянным - ощущение непрерывных изменений, со мной (или, скорее, во мне) происходящих.

Они были настолько значительными, что все мои "Я" образца 60-х, 70-х, 80-х и 90-х начали восприниматься как некая условность, как проекты, прообразы, эскизы или материал для будущего строительства. И то же время это, несомненно был именно "Я", но не как некая стабильная, раз и навсегда заданная форма и структура, а как процесс непрерывного развития через ИЗМЕНЕНИЕ И ТРАНСФОРМАЦИЮ. Именно это и послужило причиной того, что ныне во мне живут не только самые разные "Я", но и "не совсем Я", и "совсем не Я".

***

ГЛАВА ВТОРАЯ - ПРОГРАММА ИЛИ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ?

В одном из недавно полученных мною писем была фраза, обратившая на себя самое пристальное внимание:

"Я увидела, словно со стороны, что времени прошло не мало, а я всё та же, хотя и пройден путь длиною в сорок лет. Сорок лет я "бродила по пустыне", чтобы понять, что в нас заложена "программа", которая проходит через всю жизнь."

Как понимать это необычное самоощущение? Сочетание цифры 40 со словом-символом  ПУСТЫНЯ явно не случайно и имеет глубокий смысл. В библии это в первую очередь ИСХОД - отречение от жизни прежней ради жизни новой. Это освобождение от рабства, возможность выбора своей веры, свободы и права на реализацию  собственной, уникальной и неповторимой жизни.

А еще что? Безусловно, БОГОИЗБРАННОСТЬ и ПОКРОВИТЕЛЬСТВО САМОЙ ВЫСШЕЙ ИЗ СУЩЕСТВУЮЩИХ В МИРЕ СИЛ.

Как применить эту неслучайную ассоциацию к интерпретации собственной судьбы? Что есть человеческая судьба, свобода, вера, Исход, ее Бог и ее путь к Богу? Был ли он в твоей жизни, да и сам ты стал ли проводником для кого-то? И были ли в твоей жизни переходы по дну расступившегося моря, манна небесная, получение скрижалей Завета и опыт бунта с сотворением золотого тельца? Было ли в твоей жизни ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ? 

Сегодня говорить об этом зазорно и почти неприлично. И вряд ли кто-то сможет серьезно воспринять следующее наставление:

«Некоторые полагают, что верить в какое-либо особое предназначение или считать себя инструментом  Всевышнего - беспросветная глупость либо эгоистичная самонадеянность. Я же нахожу, что бог использует равно и кирку рабочего, и слово поэта, и лепет ребенка». (Шри Ауробиндо).

Как мы знаем, Моисей лишь довел доверившихся ему до Земли Обетованной, но сам не смог войти в нее... Как будет с тобой? С твоим собственным миром? С его жителями-душами, живыми существами, которых ты собрал в себе, все отдав им  и ничего не оставив для себя?

Под барабанный бой судьбы
И под фанфар призывы,
Мои герои в нить ко мне
Вплетались в грозной тишине,
И вот – они там живы!

(Нина Степ)

Можно ли назвать их "героями", "персонажами", литературными образами"? Думаю, что НЕТ И ЕЩЕ РАЗ НЕТ. Точно так же я никогда не мог (и никогда не смогу) назвать всех пришедших в "Звездный Дом" лит. персонажами либо героями весьма затейливого сюжета-повествования.

Что же касается всего остального – человеку и только человеку искать ответы на эти вопросы. Ни бог, ни ангел-хранитель здесь не помогут. Потому что это твое и только твое дело…

Сегодня очень много и охотно говорят о так называемой "жизненной программе". Сам этот термин явно порожден современными представлениями о механическом, компьютерном устройстве мира плюс почти непостижимом генофонде и человека, и человечества в целом.

Если же мы говорим именно о "программе", то гораздо важнее не расшифровать ее, не "прочитать", не реализовать в полном объеме, а определить ее сильные и слабые стороны, перспективы и возможности, ее сегодня и завтра, а ГЛАВНОЕ - понять, как выйти за ее пределы и превратить в нечто иное... Иначе "программа" неизбежно трансформируется в безумное и бессмысленное Колесо Сансары..

Именно оно, это ремарковское "Из Брешии в Брешию" и есть самая острая и мучительная проблема не только отдельного человека, но и всего человечества, «камень преткновения» онтологии и общей эволюционной теории. Да и религии с философией и психологией...

И именно это: "Моя жизнь прожита напрасно; я ничего не достиг, ничего не смог, я ни в чем полностью не реализовал себя. Я не нашел себя ни в духовной, ни в творческой, ни в семейной, ни в общественной жизни. Мир непрерывно менялся, один я ОСТАВАЛСЯ ОДНИМ И ТЕМ ЖЕ. Я ВЕЗДЕ БЫЛ НЕНУЖНЫМ И ЛИШНИМ, ИМЕННО ПОЭТОМУ МИР ТАК СТРАСТНО СТАРАЛСЯ МЕНЯ УНИЗИТЬ, РАСТОПТАТЬ И УНИЧТОЖИТЬ," - порождает самое ужасающее неверие и тотальную безысходность.

Этой напасти не миновали даже самые лучшие из лучших. Что уж тут говорить о рядовом человеке... Гораздо лучше вспомнить: "Не суди да не судим будешь"...

НУ НЕ МОЖЕТ ЧЕЛОВЕК БЫТЬ ОДНОВРЕМЕННО И СУБЪЕКТОМ, И ОБЪЕКТОМ ИССЛЕДОВАНИЯ (ИЗУЧЕНИЯ), ПОЭТОМУ НЕ ПЫТАЙСЯ СУДИТЬ О СЕБЕ ПОСПЕШНО И ОДНОСТОРОННЕ. ИБО ТЫ - ЭТО НЕ ТО, ЧТО ЕСТЬ СЕЙЧАС, НЕ ТО, ЧТО БЫЛО ВЧЕРА, А ТО, ЧЕМ ТЕБЕ ПРЕДСТОИТ СТАТЬ  ЗАВТРА.

И ЧЕМ БОЛЬШЕ ТЕБЕ ДАНО И ЧЕМ БОЛЬШЕ В ТЕБЕ ПРОЯВЛЕНО И ОСОЗНАНО, ТЕМ БОЛЬШЕ И БУДЕТ С ТЕБЯ СПРОШЕНО, И ТЕМ БОЛЬШЕ ПУТЕЙ ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШЕГО РАЗВИТИЯ И ИЗМЕНЕНИЯ БУДЕТ ТЕБЕ ПРЕДОСТАВЛЕНО.

Многие сетуют на неудачную или несостоявшуюся семейную жизнь и недостаток личного счастья. ТАК ВЕДЬ ДЕЛО НЕ В ТОМ, ЧТОБЫ ЛЮБИМЫЙ МУЖ ИЛИ ЛЮБИМАЯ ЖЕНА СТАЛИ ОСНОВНОЙ И ЕДИНСТВЕННОЙ ЦЕЛЬЮ СУЩЕСТВОВАНИЯ. "ПЛОДИТЕСЬ И РАЗМНОЖАЙТЕСЬ" - старый завет и некая первичная истина. И не "ВОЗЛЮБИ БЛИЖНЕГО КАК САМОГО СЕБЯ", ибо любовь к себе - один из видов душевного и духовного уродства.

ТВОЕ ОТНОШЕНИЕ К БЛИЖНЕМУ СВОЕМУ, В ТОМ ЧИСЛЕ И К БРАТЬЯМ МЕНЬШИМ, И К СЛАБЫМ, УНИЖЕННЫМ И ОБДЕЛЕННЫМ - ВОТ В ЧЕМ ТВОЯ ОСНОВА И ТВОЯ ПРАВДА. И ЕСЛИ ЭТО ЕСТЬ В ЧЕЛОВЕКЕ ИЗНАЧАЛЬНО (И, СЛАВА БОГУ, ЧТО ЕСТЬ!), ТО ЗАЧЕМ ЗДЕСЬ ЧТО-ТО МЕНЯТЬ?

И ВООБЩЕ-

ЧТО ОЗНАЧАЕТ ИЗМЕНЕНИЕ? ОЗНАЧАЕТ СУЩНОСТНО? ВСЕГДА ЛИ ИЗМЕНЕНИЕ ВЕДЕТ К ТРАНСФОРМАЦИИ? КАК, ДЛЯ ЧЕГО И В КАКОМ НАПРАВЛЕНИИ ЧЕЛОВЕК КАК СУЩЕСТВО ДУХОВНОЕ ДОЛЖЕН  ИЗМЕНЯТЬСЯ? И В КАКИХ ПРЕДЕЛАХ? ГДЕ ТА ЧЕРТА, ПОСЛЕ ПЕРЕСЕЧЕНИЯ КОТОРОЙ НАСТУПАЕТ УЖЕ НЕ ИЗМЕНЕНИЕ, А ПОЛНАЯ И НЕОБРАТИМАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ В НЕЧТО НЕЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ЛИБО НАДЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ?

КАКИЕ СФЕРЫ НАШЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ ЯВЛЯЮТСЯ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫМ ПОЛЕМ, В КОТОРОМ ЛЮБОЕ ИЗМЕНЕНИЕ ПРОЯВЛЯЕТ СЕБЯ ЯВНО И НЕДВУСМЫСЛЕННО? ЧЕГО МЫ ХОТИМ ОТ СЕБЯ И ЧЕГО ХОТИМ ОТ МИРА? ЧЕГО ЖЕЛАЕМ ЕМУ, СЕБЕ И ДРУГИМ?

И ЕЩЕ: ЧТО В МИРЕ ДЕЛАТЬ ЧЕЛОВЕКУ, РЕЗКО ОТЛИЧАЮЩЕМУСЯ (И ВЫДЕЛЯЮЩЕМУСЯ!) из безликой серой массы полуразумной материи, обладающей невероятной силой инерции и невежества?

***

ГЛАВА ТРЕТЬЯ - ПРОГИБАТЬСЯ ИЛИ ПРОГИБАТЬ?

Один мой друг - он стоил двух, он ждать не привык.
Был каждый день последним из дней.
Он пробовал на прочность этот мир каждый миг -
Мир оказался прочней.

Ну что же, спи спокойно, позабытый кумир,
Ты брал свои вершины не раз.
Не стоит прогибаться под изменчивый мир,
Пусть лучше он прогнется под нас.
Однажды он прогнется под нас.

Другой держался русла и теченье ловил
Подальше от крутых берегов.
Он был, как все, и плыл, как все, и вот он приплыл -
Ни дома, ни друзей, ни врагов.

И жизнь его похожа на фруктовый кефир -
Видал я и такое не раз.
Не стоит прогибаться под изменчивый мир,
Пусть лучше он прогнется под нас.
Однажды он прогнется под нас …

(Андрей Макаревич)

На первый взгляд кажется - стихи в нашем исследовании вещь лишняя и достаточно неуместная. Это действительно было бы излишним в серьезной академической статье или фундаментальном научном исследовании. Но ведь мы ПРОСТО ГОВОРИМ, осуществляя свое святое право на общение с миром и людьми. И каждый увидит здесь свое и сосредоточит внимание только на том, что для него актуально  именно здесь и сейчас.

Лично я увидел извечную борьбу двух жизненных тактик - стабильности и изменчивости, риска, стремления к яркой, насыщенной, зачастую весьма рискованной жизни - и здравого смысла, практичности, наличия необходимых, но  минимальных перемен и продуманного, поступательного движения вперед. На самом же деле оба эти начала должны не жестко конкурировать, а работать совместно. Если этого нет, то исходом первого будет:

Он пробовал на прочность этот мир каждый миг -
Мир оказался прочней …

А второго:

Он был, как все, и плыл, как все, и вот он приплыл -
Ни дома, ни друзей, ни врагов…

Не думаю, что дело здесь только в наследственности, темпераменте, характере,  образовании или возрасте. Никто не отрицает, что «Не стоит прогибаться под изменчивый мир» - девиз и один из основных догматов религии молодых, а чаще ОЧЕНЬ МОЛОДЫХ. Помните, у В. Цоя: «Перемен, мы хотим перемен»…

Каких? В чем? Для чего? Какой ценой? Куда эти перемены приведут? А НЕВАЖНО…Перемен и все… И единственное, что вспоминается мне из тех лет, это знаменитое «ПАРТИЯ, ДАЙ ПОРУЛИТЬ»… АГА… ЩАЗЗ…

И вот и финал:

«Ну что же, спи спокойно, позабытый кумир,
Ты брал свои вершины не раз.
Не стоит прогибаться под изменчивый мир…»

Про «спи спокойно» все ясно, ибо забвение - удел ЛЮБОГО КУМИРА ВООБЩЕ. Подчеркиваю - именно кумира, а не вождя, героя, великого воина, ученого, поэта, духовного учителя. Что же до вершин… Хоть убейте, не вижу ни одной, которая была бы достигнута за прошедшие 30 лет. Не считать же вершинами болотные кочки, оккупированные самозабвенно квакающей самопровозглашенной элитой…

А вот понимание и глубокое чувствование  ИЗМЕНЧИВОСТИ МИРА - это куда сложнее.  Потому как здесь на игре эмоций и потрясающей мелодии в стиле крутого рэгтайма далеко не уедешь.

ПОЧЕМУ МИР ИЗМЕНЧИВ? ПОТОМУ ЧТО ТАКОВА ЕГО ПРИРОДА? ПОТОМУ ЧТО ТАКОВ ЗАМЫСЕЛ?  ЧЕГО-ТО (КОГО-ТО) ВЕЧНОГО, ВНЕПРОСТРАНСТВЕННОГО, ВНЕВРЕМЕННОГО, НЕИЗМЕНЯЕМОГО? ИЛИ НАОБОРОТ - НЕПРЕРЫВНО ИЗМЕНЯЮЩЕГОСЯ, ЖИВОГО, НЕПОВТОРИМОГО, ЕДИНОГО ВО МНОЖЕСТВЕ И МНОЖЕСТВА В ЕДИНОМ?

Или потому, что «ИЗМЕНЧИВЫЙ МИР» - это мы сами, особое царство изменчивости в неизменном? Почему идея «прогибаться» под что-то носит у нас исключительно отрицательную эмоциональную окраску? Почему мы так редко задумываемся над тем, что именно благодаря изменчивости и приспособляемости стала возможна жизнь на Земле, а именно благодаря величайшей пластичности человеческая раса стала господствующей формой жизни? 

С другой стороны, как, когда и откуда пришло к человеку осознание того, что можно не только приспосабливаться к миру, но и приспосабливать его к себе? А затем и ломать, крушить, разнимать на части, проводить над ним самые чудовищные и опасные эксперименты? И при этом верить, что этот огромный, непостижимый и невероятно устойчивый мир «прогнется под нас»?

Конечно, юность и молодость считает именно так. К сожалению (или к счастью!) и то, и другое быстро проходит и человек впервые начинает (или не начинает) глубоко задумываться над природой мира и природой собственной.

Тот же А. Макаревич через много лет после написания этой песни на вопрос журналиста «Так все же - прогибаться под изменчивый мир или нет?» - только улыбнулся, сокрушенно развел руками и промолчал… Потому что давно осознал себя не чем-то единым и неизменным, а вечно меняющимся и поэтому почти вечным. Которому не нужно ни «прогибаться», ни «прогибать» что-либо под себя. Потому как в любом человеке есть множество «Я», каждый из которых специально создан для определенной цели. Впрочем, серьезнейший разговор о множественной личности у нас еще впереди.

Да и  бог с ними, кумирами, вождями, пассионарными личностями и самопровозглашенными хозяевами жизни. Нас гораздо больше интересуют простые, обычные люди, коих на земле подавляющее большинство. И за которыми, безусловно, стоит столь же простая и понятная всем правда жизни. В том числе и прямое восприятие цикличности как одного из важнейших принципов мироздания.

Мне кажется, что здесь чрезвычайно уместно будет предоставление материала о возрастных кризисах в жизни человека, ибо без этого наш дальнейший разговор  рискует стать весьма сложным для понимания.

Выделяют следующие кризисы в жизни человека по годам: Первого года; Трех лет; 6-7 лет; 13-15 лет; 18 лет; 30 лет; 40-45 лет; после 55 -60 лет (кризис пожилого возраста) и старческий период старше 70. Психолог Л. С. Выготский выделяет следующие этапы течения кризиса: 1) Докризисный период. 2) Собственно кризис. 3) Посткризисный период.

Каждый возрастной кризис детства – это признак психологической зрелости ребенка, его переход на более высокий, качественно новый уровень развития. Временные границы относительно произвольны, но эксперты утверждают, что психика ребенка особенно уязвима в возрасте одного года, трех, шести-семи и одиннадцати лет. Эти периоды можно считать поворотными в развитии. Они могут проявляться в нестабильности психики, непоследовательности.

Родители должны понимать, что такое кризис, и вести себя терпеливо по отношению к ребенку. Серьезный возрастной кризис –  пубертатный период (13-15 лет). Это связано не только с гормональными изменениями в организме, но и с постоянными попытками найти свое место в обществе. Часто подростки становятся неуправляемыми, у них нервные срывы, именно в этом возрасте может развиться наркотическая или алкогольная зависимость. Взрослые часто не понимают подростков.

Следующий возрастной кризис приходит на 18-летие. В этом возрасте молодые люди уже начинают строить серьезные планы на дальнейшую жизнь. Конечно, в своих мечтах они знамениты, у них есть виллы и дорогие автомобили. Эти мечты часто далеки от серой реальности и повседневной жизни. Некоторые решают перепрыгнуть через несколько уровней и жениться в этом возрасте, чтобы казаться себе и другим более взрослыми, настоящими главами семьи.

Далее идет так называемый «кризис среднего возраста» (30-40 лет) – метания, поиски, разочарования и переживание бессмысленности и однообразия жизни.  Появляются различные виртуальные заменители базовой реальности: неврозы, ненормальные желания, депрессия, пьянство, компьютерные игры по ночам, измена, скука, немотивированные конфликты. Кризис среднего возраста одинаково часто  встречается у мужчин, и у женщин; они схожи внутренне и в тоже время имеют ряд существенных отличий.

Потом подкрадывается самый затяжной и самый разочаровывающий кризисный этап. Он приходит к 40-45 годам, когда человек начинает не просто понимать, но и физически чувствовать, что он «временен, тленен и смертен». Появляются морщины, лысины, периодически дает сбои здоровье, деньги больше не приносят прежнего удовлетворения, хочется найти работу для души. Всё это чревато психическими расстройствами. Тут непременно появляются весьма коварные помощники - пьянство, разврат, измена, волна разводов, стремление к самоутверждению любой ценой, игры во власть и пренебрежение чужими жизнями.

Кризис пожилого возраста (55-60 лет). Человек спрашивает себя о своем предназначении, анализирует жизнь, свое значение в ней. Как правило, его категорически не устраивает ни государство, ни правительство, ни власть, ни общество. При этом он упорно забывает о том, что и первое, и второе, и третье, и четвертое создавались ПРИ НЕПОСРЕДСТВЕННОМ ЕГО УЧАСТИИ. ПРИЧЕМ ВАЖНО НЕ ТОЛЬКО ТО, В ЧЕМ ОН УЧАСТВОВАЛ, НО И ТО, В ЧЕМ НЕ УЧАСТВОВАЛ.

Тем не менее опыт прожитой жизни крайне редко «удерживается в самом себе»; он желает выйти наружу (ибо таково его предназначение!) Он желает принять участие в строительстве нового, значительно улучшенного варианта мира. Возникает потребность не преподавать, а учить, не врачевать, а исцелять, не философствовать о жизни, а научиться понимать и усваивать ее суровые уроки, не воевать, а приносить мир туда, куда он сможет дотянуться. Значительно усиливается тяга к религии и всевозможным духовным учениям.

Старость - 70 лет и выше). При ранней старости преодолеть кризис пожилого возраста несложно, поэтому он и не считается критическим. Это своеобразное продолжение поздней зрелости, когда человек уже реализовал себя и в профессии, и в семье, и в творчестве. Именно здесь у большинства наступает так называемая  «усталость от жизни», носящая компенсаторный, защитный характер.

Даже идея «жизни после смерти» с полным сохранением собственного «Я» не выглядит столь уж привлекательной, потому что означает перспективу «войти в одну и ту же реку дважды», что давным-давно признано и невозможным, и совершенно бессмысленным.

Человек отчетливо понимает, что для того, чтобы начать новую жизнь, он должен отбросить старую, но при этом сохранить самоидентичность. Это тот процесс, который в психологии именуется разотождествлением с последующим новым отождествлением. Еще проще - личность добровольно должна уступить место душе. Естественно, если при этом в течение жизни человеку удалось не только «открыть в себе душу», но и вырастить и воспитать ее.

Поздняя зрелость и ранняя старость - время, когда абсолютная реальность скорой смерти и гипотетического посмертия приобретают явный и пугающий характер.  Здесь же происходят самые жаркие столкновения между сторонниками «жизни после жизни» и «жизни после смерти». Первый вариант подразумевает сохранение жизни личности, второй - души. Есть и промежуточный вариант, когда индивидуум ассоциируется не с личностью или душой, а с некой «энергоинформационной структурой» как системой концентрированного и закодированного опыта.

Если личностный кризис успешно преодолен, наступает глубокая старость, или долгожительство. Этот период часто ассоциируют в «впадением в детство». Редко когда люди в возрасте от 90 лет могут похвастаться ясным умом и способностью размышлять. Главными характеристиками этого периода являются: отсутствие страха смерти, инфантилизм, эгоцентризм, детская непосредственность и склонность к фантазированию.

Причина кризисов всегда  кроется в возникновении противоречий новых потребностей, которые уже не удовлетворяются, и нынешних или прошлых условий их удовлетворения.

Каждый период возрастного развития имеет побудительный толчок для будущего изменения и развития – это база для формирования индивидуума. Обратите внимание! В каждый период кризиса возрастают разногласия между ограниченными возможностями, новыми потребностями и социальным опытом. На сегодня этот диссонанс, по мнению психологов, рассматривается как движущая сила развития психики.

Теперь, после освоения этой краткой информации нам будет значительно проще двигаться дальше. Сразу хочу оговориться: принцип «нельзя объять необъятное» в полном объеме и наиболее показательно проявляет себя именно в психологии.

Поэтому и «психология возраста» носит весьма условный и формальный характер, а возрастные кризы - это то, что возможно, но не то, что обязательно. Гораздо важнее содержание жизненного опыта, показатели информационного обмена, динамика системы представлений и ценностей, жизненная установка, качество жизни и многое другое.

Советская, а в немалой степени и постсоветская психология всегда была склонна  к недооценке некоторых чрезвычайно важных процессов в жизни человека – информационных, душевных и духовных. Пиковые состояния, экзистенциальные,  духовные и трансперсональные кризисы рассматривались как явное нарушение, как частное проявление некого общего невроза (Э. Фрейд: «Религия есть коллективный невроз человечества») и не привлекали внимания серьезных исследователей.

Однако даже поверхностное ознакомление с этой тематикой способно в корне изменить наши представления как о возрастной динамике, так и глубинных, сущностных изменениях, отнюдь не всегда связанных с числом прожитых лет.
Вот что пишет о духовном развитии человека известный исследователь, автор «Личностного и духовного психосинтеза»  Р. Асаджиолли:

«Духовное развитие человека —  длительный процесс; это путешествие по чудесным странам, богатое не только удивительными событиями, но и препятствиями, опасностями. Оно связано с процессами глубокого морального очищения, полной трансформации, пробуждения многих не использовавшихся ранее способностей, роста сознания до немыслимого прежде уровня, расширения его на новые внутренние пространства.

Поэтому не удивительно, что столь важные изменения проходят различные критические стадии, которые нередко сопряжены с нервными, эмоциональными и умственными расстройствами. При обычном клиническом наблюдении их легко спутать с расстройствами, происходящими от совсем иных причин.

Между тем расстройства, о которых мы говорим, имеют совершенно особый смысл, они требуют иной оценки и лечения. В наши дни эти расстройства, вызванные духовными причинами, встречаются все чаще. Появляется все больше людей, сознательно или бессознательно испытывающих внутренние духовные нагрузки. 

Кроме того, духовное развитие современного человека в силу его большей разносторонности и особенно вследствие сопротивления, вызванного его критическим умом, стало более трудным и сложным внутренним процессом, чем в прежние времена. Поэтому целесообразно дать обзор нервных и психических расстройств, которые могут возникать на различных этапах духовного развития, и показать наиболее действенные методы их преодоления».

К сожалению, в данной работе нет возможности глубоко и подробно изложить всю эту концепцию. Заинтересовавшемуся придется изучать ее самостоятельно. К тому же приходится учитывать серьезное сопротивление, возникающее при соприкосновением с самим понятием «духовность» в любых его вариантах.

«Ни во что подобное я не верю», «Меня это не касается», «Я материалист», «Наука не занимается подобными вопросами», «Это исключительно для верующих», «Современный человек должен сосредоточить внимание на проблеме личности, вопросах культуры, экологии и развитии общества. При чем здесь духовность?» и т.д.

А происходит это потому, что в массовом сознании духовность целиком и полностью ассоциируются с религиозностью и церковностью, что, безусловно, не отвечает ни истине, не самому духу времени.

Итак, подведем некоторые итоги. МИР есть динамика, движение, изменение и трансформация. Так всегда было и так всегда будет. То же самое и человек. Эволюция может работать с его крайними значениями; это ее резерв и богатое поле для экспериментов. Однако здесь есть свои тонкости.

Любая динамика, особенно динамика развития, не приемлет насилия, грубой неразличающей силы, неистового стремления (раджас инд. философии), как и полной пассивности, инерции, избегания риска и абсолютной регламентации всего, что только может быть осознано (тамас).

Человек в этом поле должен чувствовать себя равноправным участником множества событий, соработником, товарищем по увлекательным играм, творческой, изобретательной и полноценной частью общего. И в то же время в нем не должно быть ни страсти к разрушению и противостоянию, ни предрасположенности к рабской согбенной покорности.

Ибо МИР - это не твои желания и амбиции; не интересы  каких-либо экономических групп или социальных классов, не одобрение власть имущих и не порицание неразумного большинства; не слава и известность, не Свет и не Тьма,  не бедность и богатство, не Зло и Добро в их гротескных, искаженных и сугубо  субъективных образах.

МИР ЭТО ЕСТЬ МИР… Он не будет ни под кого «прогибаться» и даже не заметит того, кто попытается «прогнуть его под себя». Зато никогда не откажет в помощи тем, кто устал от неправильности человеческого существования. От его лжи, нечистоты, невежества, нечистоплотности, временности, тленности и смертности.

Ощущение непрерывной изменчивости мира - весьма тяжелая ноша; большинство из нас предпочитают стабильность, постоянство и предсказуемость. Не находя этого в мире и себе, они начинают искать и приходят к религии и церкви как единственному очагу стабильности и устойчивости; миру, в котором все прочно и надежно зафиксировано, почти вечно. К такому способу существования, в  котором у них появляется любовь, надежда и обещание; к своеобразному «новому рождению», где снова можно все начать сначала.

Однако даже такой, достаточно простой и доступный путь ныне выбирается немногими. Остальные предпочитают  последовательно проживать свои временные  жизни, свои времена года, а потом тихо и незаметно уходить. Крайне редко - удовлетворенными прожитой жизнью, исполненным жизненным предназначением и оставляемым потомкам мира.

Желание учиться, познавать, экспериментировать, рисковать уходит достаточно быстро. Да и не об обучении здесь следует говорить, а о  ВОСПИТАНИИ И ПРОСВЕЩЕНИИ. Несмотря на то, что ныне оба эти понятия преданы самой суровой анафеме. Хотя… Общеизвестно, что ПРОСВЕТИТЬ можно лишь того, в ком присутствует хотя бы частица света, а для духовного воспитания необходим СОВЕРШЕННО ОСОБЫЙ  УЧИТЕЛЬ…

В Библии об этом сказано гораздо жестче и прямее: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас». МФ. 7:6

А что до кризисов - так они есть, были и будут. И пережить их достаточно легко, если только речь не идет о тотальном разочарования  и кризисе веры….
 
***

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ – РУХНУВШИЙ МИР.

Вера – предмет самого пристального внимания как психологии, так и онтологии, гносеологии и социологии. Это не психология религиозных людей, как может показаться на первый взгляд, а многостороннее исследование ВЕРЫ КАК ОБЩЕПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ФЕНОМЕНА СОЗНАНИЯ ЧЕЛОВЕКА. 

Если свести воедино самое основное, что было сказано о вере, то у нас получится следующее: 

Веру вообще можно определить как осознание человеком своей убежденности, уверенности или доверия, основанном на чужом мнении или авторитете. Если этот источник носит религиозный характер, то, следовательно, и вера, основанная на доверии к нему, религиозна, хотя бы она и не являлась верой в сверхъестественное как реально существующее.

Точка зрения, согласно которой вера тождественна религиозной вере, не получила в философской литературе широкого распространения, так же как и мнение, что область распространения веры ограничивается религией и религиозной философией. Преобладающей является концепция, признающая существование нерелигиозной веры и, следовательно, считающая религиозную веру частным случаем веры вообще.

Следует подчеркнуть, что если в гипотетическом знании те или иные идеи рассматриваются в только в качестве идей и не отожествляются с объективными вещами и процессами, то характерной чертой религиозной веры является то, что объект веры, существующий в сознании, объективируется. И богословы, и верующие настаивают на том, что объектом их религиозной веры является не сама мысль или понятие о Боге, но именно сам Бог, само сверхъестественное в качестве реально существующего.

В противоположность религиозной вера нерелигиозная имеет в качестве своего объекта те или иные гипотетические положения, которые формулируются на основе обобщения общественной практики, исходят из научно установленных и практически проверенных истин. Являясь основанием дальнейшей деятельности, содержание такой веры либо признается ложным, либо подтверждается в ходе практической, экспериментально проверки, приобретая значение обоснованного знания. Такая вера выступает как побочный, вспомогательный элемент в процессе развития знания.

Вера, означающая признание чего-либо истинным с такой решительностью, которая превышает силу внешних фактических и формально-логических доказательств, называется убеждением, переходящим иногда в фанатизм.

Убеждение — своего рода золотой купол храма веры. Это твердо составленная система взглядов, которая накрепко упрочилась в нашей душе, при этом не только в сфере сознания, но в глубине подсознания, в сфере интуиции, густо пропитавшись нашими чувствами.

Убеждение составляет стержень веры и духовное ядро личности. Человек без глубоких убеждений — это еще не личность в высоком смысле этого слова. Это как бы плохой актер, играющий навязанные ему роли и, в конечном счете, утрачивающий свое собственное Я.

Известно, что именно идейная убежденность позволяет человеку в минуту смертельной опасности преодолевать сильнейший инстинкт самосохранения, жертвовать жизнью и совершать героические поступки.

В философском контексте «вера» рассматривается как совокупность результатов метафизического мышления и исследований, причем метафизика понимается как единая форма познания мира (физический и духовный мир).

Физический «мир» — это тот «мир», который  предельно рационален, ясен и прозрачен, каждую часть легко описать, объяснить и сделать понятной всем.
 
Под духовным (т.е. существующим за физическим — Аристотель) «МИРОМ» понимается иррациональность, т.е. недоступность рассудку;  то, что не может быть постигнуто разумом и оценивается как «сверхразумное», «надразумное». Поэтому веру можно разграничить на рациональную и иррациональную.

Рациональная вера — это логически обоснованное, теоретически осознанное, систематизированное знание в гносеологическом плане, онтологическое — в основе, в бытии которого лежат закон, правило, порядок и целесообразность, способно быть воспринято всеми субъектами. Инструментами познания рационального являются рассудок, разум, понятие, суждение, законы логики, а это созвучно с философией. Поэтому стремление понять мир с помощью разума и преобразовать его в соответствии с разумом называют рационализмом.

Иррациональная вера  основана на подчинении силе, которая воспринимается как совершенно непреодолимая, всеведущая, основывающаяся на подчинении иррациональному авторитету — вождю, лидеру секты, авторитету в искусстве, науке, политике; Богу. Причем эта вера основана на чужом опыте, в то время как рациональная — на собственном. Термин «вера», как он употреблен в Ветхом Завете — «эмуна», означает устойчивость, смирение и терпение.

Однако смирение  также есть неоднозначный и весьма сложный феномен. Оно может быть результатом безразличия, равнодушия к истине, следствием неразличения добра и зла.

Рациональная вера призывает к различающему терпению, постулируя наличие нетерпимого – того, что человек не должен терпеть. Например, к современной неразличающей толерантности отношение должно быть такое же, как и к фанатизму, ортодоксии, ничем не ограниченной свободе и авторитаризму.

Давно замечено и доказано, что вера (любая вера!) однозначно не носит характер непременно поступательного и восходящего движения. Для нее характерны спады и взлеты, вершины и пропасти, достижения и падения. В этом смысле вера может пониматься как духовная жизнь человека, которая столь же противоречива и непредсказуема, как, собственно, и сама его жизнь.
 
«Таинственность мира бесконечна, это должен ощущать всякий, кто хоть однажды беспристрастно заглядывал в тайну мира. Но и тайна человеческого существа не меньше и не короче. Если человек обратит взгляд на себя, то он встретит несказанную таинственность». (Иустин Попович).

В вере, прежде всего, выражается мировоззренческая позиция человека. Именно она фактически определяет мировоззрение человека в целом, цементирует его. И в этом смысле уничтожение веры грозит невозможностью осуществления человеком целеполагающей деятельности вообще, распадом духовного строя личности.

Вера является важнейшим свойством сознания, определяющим духовное познание. Необходимость веры вытекает из положения человека в мире и наличия сознания как целостного феномена.

Человеку Разумному необходим целостный образ будущего, который поддерживается и живет в нем, с которым у него имеется эмоциональная теплая связь, в который он верит, несмотря на колебания, ослабление воли, разумные призывы  приостановить или вовсе прекратить деятельность.

Если воспринять мир совсем точно, со всеми его опасностями, подвохами, поворотами судьбы, то можно замереть и вслед за поэтом воскликнуть: «Кто смеет молвить “до свиданья” чрез бездну двух или трех дней?».

Образно выражаясь, наша жизнь — мост в будущее, который мы перебрасываем через «бездну двух или трех дней», не говоря уже о безднах более длительных отрезков времени. Одна опора этого моста реальна, очевидна, она стоит здесь, где мы сейчас пребываем в относительном здравии и благополучии, а вот другая — та, что призвана удерживать пролет моста, отстоящий на три дня, или три года, или тридцать лет, не видна, а лишь зыбко предполагаема. Чтобы двинуться вперед, нужно верить в то, что другая опора есть.

Таким образом, вера — это отнюдь не только религиозный (как продолжают думать воспитанные атеизмом ученые), но и общепсихологический феномен. Теперь поговорим о кризисах веры как своеобразной остановке жизни, темной ночи души и затмении разума. Вот что пишет об этом православный психолог и психотерапевт Наталья Скуратовская:

«Кризис веры – это тяжело и больно, но без него никак нельзя. Все, что в нас есть, будь то наша личность, отношения с другими людьми или наше мировоззрение, все развивается при помощи кризисов.

Кризис – это возможность за короткое время получить качественный скачок и радикальные изменения, которые дают шанс перейти на более высокую ступень развития.

Впрочем, это не дает никаких гарантий, ведь в каждом кризисе вместо шанса пережить и подняться есть опасность зависнуть в переживаниях или провалиться в бездну отчаяния.

Кризисов бывает много и разных: возрастные, личностные, духовные.
Особенность  кризиса веры состоит в том, что он посягает на основу нашего бытия. В духовном кризисе мы утрачиваем свою мировоззренческую основу, перестаем понимать смысл жизни. Это не значит, что мы понимали смысл жизни раньше, а теперь нет. Но в спокойные периоды нашей жизни обычно присутствует ощущение цели и смысла, которые в моменты духовных кризисов кажутся нам уже неправдой. Иногда неправдой они и оказываются. Эта приостановка полезна, чтобы исправить свои пути.

Особенность духовного кризиса верующего человека, христианина (а очевидно, что определенные духовные кризисы переживают и эзотерики, и люди с неопределенным представлением об инобытии и даже неверующие) состоит в том, что их предыдущий  опыт в одночасье обесценивается. Это приводит к отказу от каких бы то ни было  практик, а иногда к их переосмыслению.

Как только мы теряем почву под ногами, как только наше мировоззрение рухнуло, из-под него вырывается экзистенциальная тревога. Тот ужас, который в совокупности создается, ужас, с которым мы сталкиваемся лицом к лицу, побуждает нас быстро искать новые смыслы. Смерть всегда оспаривает наше желание быть. Иррациональный страх небытия подрывает основу существования, делая его ненадежным и случайным. Непонятно: то ли мы есть, то ли нас уже нет.

Свобода, которая кажется такой замечательной, ведь мы всегда стремимся к ней – тоже страх. Но почему? Да потому, что именно свобода, отрицающая любой закон, порождает не хаос, а беспощадный порядок, основанный на насилии и праве сильного. Само наше существование становится шатким, условным и непредсказуемым. А ведь всем нам необходима хоть какая-то предсказуемость и ясная цель нашего бытия.

Одиночество в экзистенциальном смысле – это чувство собственной изоляции. Мы одинокими рождаемся и одинокими уходим из этого мира. В обычные минуты нашей жизни этот страх мы закрываем в контактах, в привязанностях, в принадлежности к чему-то большему. Наконец, если мы теряем прежний духовный смысл, то мы чувствуем полную пустоту жизни, потому что потребность в целях и смысле составляет основу человеческого существования.

Самой распространенной причиной является крушение иллюзий о себе. Часто мы воспринимаем самих себя мифологически, т.е тщательно конструируем и поддерживаем некую «легенду о себе» не обращая никакого внимание на истинное положение дел. И, как правило, считаем себя кем-то значимым или видим в себе всевозможные таланты и дарования.

У нас всегда есть притязания и определенное ощущение собственной ценности, более-менее адекватное или неадекватное. Люди с мифологическим восприятием собственного «Я» весьма утомительны, категоричны, излишне говорливы. Для них главное - говорить (лучше всего о себе). Слушать других они попросту не умеют. Для них характерна также особая артистичность, но та, которая свойственна плохим провинциальным актерам.

Как бы то ни было, но иллюзии о себе всегда накапливаются. В моменты кризисов этот ворох представлений разваливается. Мы оказываемся вынуждены собирать себя заново или вообще рождаться заново.

Для людей воцерковленных главной причиной является крушение иллюзий о Боге и  крушение иллюзий о Церкви. Ожидание, что мы придем в некое прекрасное место, где все друг друга любят и там практически рай, обычно разбивается о церковные реалии. И с этим переживанием тоже приходится справляться.

Есть и другая группа причин. Как правило, это события, существенно изменившие нашу жизнь и повлекшие за собой духовный кризис. И на первом месте здесь стоит смерть близких.

Смерть – это всегда момент переосмысления и собственной жизни тоже. Когда человек теряет дело, которому он посвятил свою жизнь, с ним происходят разные неприятности, связанные с его профессиональным признанием, и когда рушится то, на чем была основана его профессиональная самоидентификация – это тоже приводит к кризису. С этим что-то надо делать. Но единственное, что реально сделать можно – понять, как жить по-другому, и осмыслить произошедшие трагические события, обретя новый смысл.

Изменение материального уровня как в меньшую, так и в большую сторону, внезапное обнищание, как и внезапное богатство, в равной степени разрушительны для духовной жизни. Они ставят нас перед угрозой духовного кризиса.

В равной степени причиной кризиса могут стать отношения с другими людьми: предательство, серьезные обиды, ситуации, когда наше доверие обмануто жесточайшим образом. Ведь это ставит под сомнение вообще наше доверие в основных аспектах бытия. Особенно тяжело, если наше упование мы сосредоточили на чем-то одном, а это не сработало.

Это превращается во всеобщую обиду на весь мир и осознание того, что вообще пора уходить. Однако причины здесь бывают не только внешними, но и внутренними. Например, ложное понимание духовной жизни. Это ситуация, когда человек сам выстроил себе некое авторское православие или за него это сделала группа товарищей под руководством духовного учителя. В какой-то момент становится ясно, что все или многое в этом было ошибкой.

Наконец, системные конфликты, конфликты отношений, понятий, любое противостояние со значимыми для нас людьми или противоречие между семьей и верой, работой и семьей, затяжные противоречия загоняют нас постепенно в тупик.

Внутренние противоречия обычно нарастают, но мы изо всех сил стараемся этого не замечать. И хотя умом не замечаем, сердцем чувствуем и интуитивно понимаем, что зашатались основы нашего существования. Это первый этап.

Второй куда болезненней. Максимальные страдания приходятся именно на него. В этот период мы осознаем, что нам ничего не удалось, что наша жизнь закончилась, так и не начавшись. Мы чувствуем, что потеряли веру, а если и не потеряли, то все забыли и теперь ни о себе, ни о религии, ни об этой жизни ничего не знаем. Мы голые на шатающейся под ногами земле. Единственное, что нам остается – это постепенно выбираться из этой бесконечной пустоты.

В такие моменты всегда присутствует много страха, страдания, растерянности, утраты смысла, однако мы еще не готовы начать жить заново. Это еще впереди.

Затем мы понимаем: никакое страдание не продолжается вечно. Это третий этап. В какой-то момент наступает пауза и мы постепенно привыкаем к ситуации полной неопределенности в духовном смысле. Понимая, что раз старые модели не работают, а новые не сложились и не созданы, то нам надо приложить волевое усилие, чтобы создать их заново.

Именно в этот момент по максимуму включается критическое мышление. Основная задача периода переоценки ценностей – поставить правильные вопросы перед собой. И пусть у нас не будет правильных ответов, важно, чтобы вопросы были правильные, потому что именно это позволит перейти к переосмыслению ценностей и созиданию.

И когда из обломков нашего прежнего мировоззрения и пыли, в которую оно превратилось, выкристаллизовывается новое понимание, когда мы видим свет в конце тоннеля, выход из тупика, тогда мы понимаем то, как нам надо менять наш образ действий. Понятно, что изменения не происходят мгновенно, но изменения в такие периоды уже наметились.

Безусловно, автоматически этот процесс не происходит. При остром и болезненном  течении духовного кризиса можно зависнуть на каждой из этих стадий. И если кто-то думает, что у него в жизни были лишь некоторые проблемы, но нет и не было никаких духовных кризисов, то он глубоко заблуждается…»

Безусловно, все вышеизложенное на первый взгляд кажется неким «теоретизированием», «философствованием», но это далеко не так. Ибо до начала любого действия должно происходить ОСМЫСЛЕНИЕ, а до последнего в сферу нашего внимания должны попасть и быть восприняты определенные реалии нашей жизни.

Каждая жизнь настолько индивидуальна и неповторима, что никакого общего рецепта физического, психического, социального и духовного здоровья попросту не существует. В роли же учителей, наставников, целителей, спасителей и спасателей вообще может выступить любая сила, до которой человек способен дотянуться и которая захочет иметь дело именно с этим конкретным человеком…

*** 

ГЛАВА  ПЯТАЯ -  ПРОБЛЕМА САМОИДЕНТИФИКАЦИИ.
 
Следующей не менее важной проблемой для человека является проблема тождественности, целостности и самоидентификации, т.е. ощущение себя «единым во множестве и множеством в едином». Самоидентификация – это основа целостного «Я», оценка собственных способностей, свойств личности, психических,  физических и нравственных особенностей.
 
Самоидентификация - едва ли не самое основное в психотерапии, то, без чего не решается ни одна психологическая проблема. Однако бывает так, что то, каким человек себя видит, не совпадает с тем, кем он является на самом деле. В этом случае психотерапия может иметь две цели: помочь клиенту понять, принять и оценить себя настоящего либо определить зону развития и помочь стать таким, каким он мечтает.
 
Чаще всего этот непростой процесс включает в себя самопознание, работу с целями и ценностями, обращение к опыту уже пережитых событий и многое другое. Обретение внутренней гармонии напрямую связано с вопросом «Кто я?» и является одним из основополагающих условий счастливой и наполненной смыслом жизни.

Предположим, вы выбрали для себя приоритетной самоидентификацию «Я - Человек». Все события в этом мире, всех людей вы будете оценивать через эту идентификацию. От вас можно будет ожидать действий, направленных на благополучие других людей. Вашими качествами будут надёжность, стабильность, стремление к правде, взвешенная позиция, определённая внутренняя самодостаточность. Вы также будете видеть людей с подобной главной идентификацией и стремиться к общению с ними. Также вы будете видеть тех, кто, прикрываясь человеческими принципами, на самом деле не обладает такой самоидентификацией.

Теперь давайте рассмотрим поведенческую модель людей, у которых главной (приоритетной) самоидентификацией не является самоидентификация «Я – Человек». Очень большое влияние на умы людей во все времена играла религия. То есть у большого количества людей приоритетной в жизни является самоидентификация «Я – Христианин», «Я – Мусульманин», «Я – Иудей» и ещё многие другие, а также их ответвления.

Теперь рассмотрим поведенческую модель человека, у которого приоритетной является самоидентификация, скажем, «Я – Христианин». Соответственно, его самоидентификация «Я – Человек» сдвигается на какие-то более дальние позиции.
В соответствии с этой идентификацией он развивает в себе особый механизм мышления, основанный на том, что провозглашает Библия и авторитеты, которые для него её истолковывают.

На все жизненные ситуации и людей он смотрит только с позиций этих двух составляющих. То есть, соответственно, если какой-то человек в его окружении не имеет точно такой же главной самоидентификации, то первый не считает его равным себе и, по крайней мере, стремится избегать с ним общения.

В более сложных случаях это приводит к глубоким конфликтам, зачастую с серьезными последствиями. Со временем может наступить момент, когда человек  с самоидентификацией «Я – Христианин» будет думать, что он знает ответы на все вопросы (потому как очень хорошо изучил Библию). Такова иллюзия подобных идентификаций, так как человек сам себя загоняя в ловушку, перестаёт развиваться сам и сбивает с толку других.
 
С другой стороны, если у человека с  самоидентификацией «Я – Христианин», ведущей все же остается «Я – Человек», то всё в корне меняется. Такая личность может наладить контакт и взаимодействие со всеми людьми, даже и других вероисповеданий (при условии, что они также имеют приоритетную идентификацию «Я – Человек»). Такая личность может помочь и себе, и многим другим людям.

В этом кроется глубокое понимание того, что все мы, рождённые в человеческом сообществе, являемся прежде всего людьми и наш долг, наша задача, независимо от национальности и вероисповедания, реализоваться прежде всего как люди, а затем уже в соответствии с другими выбранными идентификациями. Гораздо сложнее иные виды самоидентификации, не связанные с социальностью  и социально-ролевыми механизмами.
 
Здесь понятие Я-ЛИЧНОСТЬ замещается понятием Я-ЧЕЛОВЕК, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, Я-ОДУХОТВОРЕННЫЙ РАЗУМ, Я-РАСТУЩАЯ И РАЗВИВАЮЩАЯСЯ ДУША, Я-ДУХОВНОЕ СУЩЕСТВО, Я-ОПЫТ И ПАМЯТЬ, Я-ЧАСТЬ КОСМИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ И МНОГОЕ ДРУГОЕ. Ни о религии, ни о вероисповедании здесь уже речь не идет, а дух, душа и духовность выступают как надрелигиозные категории.

Эти виды самоидентификации доступны лишь немногим, и то после упорного и длительного обучения. Для этого существуют особые, известные с глубокой древности духовные практики, а в наше  время - соответствующие психотехники. И здесь все может быть очень интересно. Например, медитация на понятии «Я-ЛИЧНОСТЬ практически не вызывает никаких ассоциаций и переживаний. Это нечто «пустое», «неистинное», а во многом и «вообще не Я».

Для процесса самоотождествления с более высоким Я-ЧЕЛОВЕК уже необходимо глубокое погружение с одновременным расширением сознания.
 
Осознание «Я»-ДУША и переживание себя именно душой достигается в случае максимально расширенного сознания и ухода с земного уровня реальности. Здесь происходит множество удивительных вещей, говорить о которых пришлось бы очень долго.

Крайне необычной и трудно достигаемой является идентификация с «Я»-ОПЫТ, Я-ПАМЯТЬ КАК ЧАСТНОГО, ТАК И ОБЩЕГО; Я-ЖИВОЕ ОТРАЖЕНИЕ МИРА И САМ МИР. Достигается при максимальном погружении в глубины личностного «Я» и выходом  за пределы этого «Я». Переживается это как поток сложно организованного пространства и времени жизни, за пределами которого отчетливо чувствуется такое же «Живое пространство и живое присутствие».

Именно чувствуется, а не мыслится и не угадывается. Или еще точнее - ПЕРЕЖИВАЕТСЯ. Еще раз подчеркиваю: это не имеет никакого отношения к работе разума, пусть даже обладающего высочайшей интуицией. Скорее всего, то, с чем мы здесь сталкиваемся, можно обозначить как чистое сознание.

И именно этим оно отличается от чисто разумного конструирования и моделирования (в психологии и философии обозначаемых как умственная спекуляция), т.е. процесса, в ходе которого ПРЕДСТАВИТЬ СЕБЕ МОЖНО ВСЕ, ЧТО УГОДНО, И ИДЕНТИФИЦИРОВАТЬ СЕБЯ ТОЖЕ С ЧЕМ (и КЕМ) УГОДНО.

Возникает вопрос: а кому и для чего необходим подобный опыт? Что с ним делать и что он способен сделать с человеком? Начнем с того, что для пребывающих на еще до-личностных уровнях развития он и невозможен, и бесполезен. На уровне развитой и зрелой личности наиболее важной и перспективной является самоидентификация Я-ЧЕЛОВЕК. Что же касается надличностных (духовных) уровней, то их следует рассматривать только с позиций всеобщей эволюции как поля эксперимента Сверхразума и Сверхсознания. Ибо альтернативе этой точки зрения нет и пока не предвидится.

Тогда как же быть с «нищими духом, которые есть Царствие Небесное»?  Очень просто - оставить их там, откуда они и пришли, т.е. в религиозном пространстве разума и сознания. Хотя и подчеркнуть следующее - подавляющее большинство религиозных представлений и религиозных переживаний реализуются на витальном и весьма редко - ментальном уровне. До истинно духовных доходят лишь немногие, о чем церковь говорит прямо и недвусмысленно.

Не следует и забывать, что новые виды реальности открылись человечеству совсем недавно и до сих пор для большинства являются чем-то исключительно умозрительным. Возьмем ту же психологию. В советской (и не только в советской)  основной акцент всегда делался на понимании личности как продукте СОЦИАЛИЗАЦИИ, вне которой она сформироваться не может в принципе.

Вторая составляющая - производственная деятельность, и только затем уровень нравственных основ и потребностей человека. Цельной считалась личность, при любых обстоятельствах поступавшая сообразно своим нравственным убеждениям, которые (безусловно!) не могли не совпадать с идеологической основой общества.

Под самоидентификацией понималась сумма «ролевых масок» для успешного выполнения определенной социальной роли - отца, матери, ребенка, члена коллектива, специалиста, члена партии, поэта, писателя, военного и т.д.

Философия также была предельно идеологизирована, поэтому таких понятий как экзистенция, духовное развитие, духовная личность, Дух, Бытие, Мир, Логос, Пустота и полнота, метафизический и религиозный акт для нее просто не существовало.

Восточная же философия (буддизм в частности,считавший само существование личности продуктом всеобщей иллюзии) не принималась к рассмотрению вообще. Прошло совсем немного лет, и ситуация изменилась в корне. В этом легко убедиться, ознакомившись с работами современных молодых ученых. Вот короткая выдержка из статьи В.П. Макаревича  «Целостность личности как философская проблема».

«Собирая себя в целостность, личность не совпадает сама с собой. Несовпадение внутри человека себя эмпирического и себя идеального ведет к образованию экзистенциальной пустоты, которая является стимулом для личностного усилия, устремляющего человека к собственной целостности.

Обретение такого рода целостности происходит через ощущение личностью экзистенциального одиночества. Осуществляется это через поиск метафизической основы. Целостностью человек может обладать лишь устремившись к ней. Таким образом, целостность всегда будет ускользать, постоянно требуя нового собирания.

П. С. Гуревич пишет: «Человек по определению не может быть целостным. Он постоянно находится в поиске своей сущности. Можно сказать, что целостность является некоторым идеалом. Этот идеал по определению не может быть достижим, но к нему необходимо стремиться. Целостность воплощена в идеале, приобщившись к которому личность обретает полноту бытия. Идеал может выступать как точка собирания человека.

Он всегда находится впереди человека, в будущем, тем самым представляет собой структуру проекта. Такое проектирование имеет онтологические основания. Только благодаря онтологическому основанию проектирование не может быть произвольным. Таким образом, единичное «я» становится причастно к сфере духа. Через дух человек может собирать себя в некотором осознанном пути, следуя от себя как сущего к себе как бытию.

В сфере духа человек слышит голоса всех людей, живших до него, которые стремились к воплощению в себе идеала человечности. Этих людей зовут Людьми Мира. Попадая в сферу духа, мы попадаем в некоторый порядок, но не можем надолго удержаться в нем. И поэтому постоянно приходится постигать этот порядок заново. Только дух, воплощенный в человеческой личности, является органом постижения порядка бытия. Следовательно, только человек, существующий в сфере духа, воплощается во всей своей целостности как духовная личность».

Каждый человек сам для себя определяет, насколько он способен к выполнению той или иной деятельности, достижению определенных целей, проявлению чувств или физических качеств. На основе этих данных личность может причислить себя к той или иной группе: религиозной, спортивной, интеллектуальной и другим.

Например, человек, осознающий свою способность к рисованию, может причислить себя к группе художников, а тот, кто видит в себе отличные физические данные, самоидентифицируется как спортсмен. Единственный способ самоидентификации личности – рефлексия: лишь глубоко поразмышляв о самом себе, человек может понять, кто он такой, чего он желает и куда движется.

В процессе жизни и обязательно - в ходе личностных кризисов, человек буквально застывает перед судьбоносным для него вопросом: «А Я ЛИ ЭТО? Или во мне что-то настолько серьезно изменилось, что мое нынешнее «Я» совсем не то «Я», к которому я привык за предыдущие годы? Или наоборот, несмотря на огромный и самый разнообразный опыт, я остаюсь все тем же, что и был»?

Достаточно вспомнить слова Карла Ясперса (1883-1969) – одного из крупнейших представителей немецких экзистенциалистов, философа, культуролога  и психиатра: "Тот, в качестве кого себя я знаю, отнюдь не тот, кто истинный я сам"…

КАК ЭТО? ЧТО ЭТО - РЕАЛЬНОСТЬ ФАКТА ИЛИ НЕКОЕ ТРУДНООБЪЯСНИМОЕ САМООЩУЩЕНИЕ? Весь парадокс данной ситуации в том, что мы до сих пор НЕ ЗНАЕМ НИ ОТВЕТА НА ЭТОТ ВОПРОС, НИ ПРЕДЕЛОВ СВОЕГО ПОСТОЯНСТВА И СВОЕЙ ИЗМЕНЧИВОСТИ…

Почти невозможно представить себе, чтобы человек в 30 и 70 лет серьезно считал себя одним и тем же. Просто потому, что ТАК НЕ БЫВАЕТ. Тогда, может быть, это внутренняя самоидентификация означает неизменность некоего "внутреннего человека", центрального либо психического существа супраментальной йоги,  целостного ядра личности, не подверженного никаким влияниям и изменениям?

В  таких случаях принято говорить о душе или духе, однако религиозная философия и психология развития уверены - только душа и исключительно она дана человеку для роста, созревания, обретения опыта и продления себя в будущее. В идеале душа и человек (личность) идут по этой жизни рука об руку, будучи едины и в жизни, и в смерти, и в счастье, и в горе, во здравии и в болезни.
 
Однако и здесь есть свои сложности: каждый человек воспринимает (или не воспринимает!) образ собственной души по-своему. Чаще всего под душой понимают  эмоциональную составляющую («эмоциональное существо», «душа желания») или сформированный нравственно-этический комплекс. И тогда говорят о совести либо «нравственном законе в нас».

Есть понимание души как принципа Божественной Эволюции; есть и еще одна, достаточно сложная конструкция. Согласно ей, душа - это единственный, самый любимый и значимый для человека РЕБЕНОК, по отношению к которому он всегда должен выступать как ОТЕЦ или как МАТЬ, если человеку дано понять, а еще лучше - получить опыт соприкосновения с СОБОРНОЙ ДУШОЙ ВСЕГО ЖИВОГО.

Именно этот необычный и чрезвычайно редкий опыт помогает понять суть Бога Отца, Бога Сына, а также отражения их взаимосвязи в самом центре человеческого устроения. Если этого нет, человеку предоставляется альтернатива - семья, где тоже есть и "вторая половина (ибо сказано "Негоже человеку быть одному") и дети. Однако у последних иная задача - продление рода человеческого. Душа же остается с человеком навсегда и с ним же вместе идет в новую реализацию, приключение, скитание…

Тогда как человек может осознавать ИЗМЕНЕНИЯ или их отсутствие? Все от того, идут ли они, эти изменения, по "горизонтали" или "вертикали. Легко отследить изменения физической составляющей, но уже гораздо труднее - переход в "тонкофизическое" восприятие, а также постепенную трансформацию витальных и ментальных уровней.

Легко отследить изменение социального, профессионального и семейного статуса, уровень материального благосостояния, особую удовлетворенность, проистекающую от ощущения осмысленного присутствия именно в "своем мире, своем времени и на своем месте".

А вот проследить и осознать более глубокие изменения - изменение представлений о себе и мире, изменения в восприятии системы пространства-времени, эволюцию системы приоритетов и ценностей, рост морально-этического комплекса, религиозного и духовного чувства куда как сложнее. А ведь здесь даже самые малые, с виду незаметные, но неотвратимые изменения и определяют в конце концов вектор движения человека в духовном и психическом пространстве-времени.

Будем честны - правильно понять то или иное изменение, не видя всей полноты происходящего и не владея общей концепцией (в религии подобное именуется  Промыслом Божьим) практически невозможно... Причем не только в отношении всего человечества как расы разумных существ, но и каждого человека в отдельности.
Скажу больше: большинство богословов, философов, социологов, психологов, исследователей социально-исторического процесса как особой формы всеобщего движения уверены:

ИСТИННЫМ МИКРОКОСМОМ ВСЕГДА ЯВЛЯЛСЯ НЕ СОЦИУМ, НЕ ОТДЕЛЬНЫЕ СОЦИАЛЬНЫЕ ГРУППЫ И КЛАССЫ, НЕ ОБЩЕСТВО СО ВСЕМИ ЕГО ИНСТИТУТАМИ, А ИМЕННО ЧЕЛОВЕК, ЛИЧНОСТЬ, первичный атом  разумного и духовного мира.
 
Однако образование это всегда будет неустойчиво, несовершенно и непредсказуемо, если не будет обладать душой и подчиняться духу. А душа, так же, как и личность, всегда была и будет ареной самых кровопролитных и ужасающих войн, противостоянием самых разнонаправленных сил...

Поэтому любая серьезная борьба всегда начинается за душу и происходит в душе, лишь затем захватывая личность и общество, которыми, кстати, гораздо легче управлять и манипулировать. Боюсь, здесь мне придется прерваться, ибо при взгляде "сверху" на проблему души-личности-общества открывается столь невероятно сложная, противоречивая, а во многом и ужасающая картина, что охватывает неудержимое желание бежать от этой реальности как можно дальше. И попробовать понять мир, вглядываясь в самого себя...

Единство связанных мгновений и движений
И медленность неотвратимых изменений
Все ускоряется, и медленным касаньем
Ложится истинным и новым пониманьем

На полотно сражений и побед,
Где Я, прошедший чередою лет,
Где много "Я"… Где тихо проступает
Не жизнь моя, а жизнь совсем иная…

Вода и Воздух – без конца, без края,
Тронь отраженье – исказится, замерцает,
Нашепчет, наиграет, напоет,
И сложит песню, вовлекая в хоровод...

Я здесь живу… Здесь жить  разрешено,
И видеть то, что прочим не дано…

*** 

ГЛАВА ШЕСТАЯ - СУДЬБА, ДВИЖЕНИЕ, ВРЕМЯ.

Однако есть и иное понимание ИЗМЕНЕНИЯ, базой которого является некое необъяснимое чудо, удача, фарт, везение, счастливое стечение обстоятельств. Обратим внимание: в мифологии всех народов мира персонифицированы некие силы и сущности, НЕ ПОДВЛАСТНЫЕ ЖЕСТКОЙ НЕОБХОДИМОСТИ, НЕИЗБЕЖНОСТИ И ПРЕДОПРЕДЕЛЕННОСТИ.

ОНИ ОЛИЦЕТВОРЯЮТ СОБОЙ УДАЧУ, ВЕЗЕНИЕ, СЧАСТЛИВЫЙ СЛУЧАЙ. Таковы Тихэ, Фортуна, Кайрос, Велес, Эбису, Хотэй, в определенной степени и Локи и, безусловно, Гермес. Последний в греческой мифологии - вестник богов, покровитель путников, проводник душ умерших, бог торговли, прибыли, разумности, ловкости, плутовства, обмана, воровства и красноречия, дающий богатство и доход в торговле, бог атлетов.

Отношение к этим персоналиям всегда было неоднозначным, что нашло свое отражение в пословице "Чем черт не шутит, когда бог спит". Кстати, почему-то с раннего детства в многочисленном античном пантеоне мне приглянулся именно Гермес... Вообще же именно в этом царстве случайности-необходимости начинается очень тонкая и многогранная переходная зона, где тесно соприкасаются и взаимодействуют "Благодать Божья", "Промысел Божий" и непостижимость Его воли - "Бог дал, Бог и взял".

В библии этот принцип отражен многократно, но особенно ярко в Книге Иова. Так с глубокой древности людям дано было понятие СУДЬБЫ, имеющее множество толкований и такое же множество ликов. Причем триединство это не менее важно и загадочно, чем христианская Троица или индуистское Тримурти. Естественно, что понимали его по-разному и изображали по разному:
 
Три старухи, одна с другой схожи,
У дороги сидят
И прядут, и сурово глядят
Все такие противные рожи!

Прялка в пальцах у первой старухи.
Ей приходится нитки сучить,
Нитку каждую надо смочить —
Оттого у ней губы отвислые сухи.

Под руками второй всё быстрее, быстрее
Пляшет веретено —
Как-то странно смешно…
Глаза у старухи сандала краснее.

Держит ножницы третья Парка;
И зловеще мрачна,
Miserere мурлычет она…
Острый нос у неё, на носу бородавка.

О, не медли! Не мучь моего ожиданья!
Перережь поскорей
Эту нить злополучную жизни моей,
Чтоб окончились страшные эти страданья!

Генрих Гейне.

ТАКИЕ Парки мало кого устроят... Потому что изображение это - вульгарное  и оскорбительное скудоумие. И никак не поэзия. Есть понимание и чище, и прозорливее, и тоньше.

Однако вернемся к нашим сестрам. Они ведь тоже появились не сразу и тоже благодаря серьезным изменениям в представлениях древних людей о природе мира и человека.

У них была весьма своеобразная предтеча - богиня Ананке, которая представала как «неизбежность, рок, жесткая "предопределенность свыше". По орфикам, Ананке являлась дочерью Афродиты Урании, богини неба, покровительницы науки познания и музы астрономии.

Муза Урания призывала отринуть все земное и погрузиться в абсолютно новый мир, открывающийся только избранным. Именно им богиня была готова помогать и всячески благословлять на нелегкий путь поисков и открытий. Согласно Платону, она - мать мойр.

Платон считал, что веретено, которое вращается между колен Ананке, суть мировая ось, мойры же время от времени помогают ее вращению. Есть смысл также вспомнить еще об одной богине, также имеющей отношение к понятию судьбы и предопределенности. Речь идет о богине Лето. .

В греческой мифологии она - дочь титанов Коя и Фебы, родившая от Зевса Аполлона и Артемиду. В римской мифологии Лето известна под именем Латона. Имя Лето сближали с корнем ;;;, указывающим на ночь и тьму, и считали, что она была богиней мистического тайного знания, хранительницей всего непроявленного и неизвестного. Мать ее Феба – луна, а сестра Астерия – звезда. Считается, что имя ее связано с ликийским lada, что означает жена или мать.

В мифах создан образ Лето как преданной, любящей, но страдающей матери, "самой милой", "самой кроткой" (Гесиод, Теогония, 406-407), которая благодаря своим детям заняла почетное место на Олимпе. Однако в более поздних источниках богиня Лето считается матерью еще трех "тайных" детей, известных под именами Парки, или Мойры.

Гомер, как правило, говорит об одной Мойре, лишь в двух местах речь у него идет о нескольких Мойрах. Гесиод говорит о трех Мойрах: Клото, Лахесис, Атропос. Они предназначали каждому человеку в отдельности его жизненную судьбу — сразу же при его рождении. При этом Клото начинала прясть нить человеческой жизни, Лахесис продолжала прясть и разматывать ее, Атропос перерезает. Согласно более поздним представлениям, Мойры пели за работой, поддерживая небесную «гармонию сфер».

Греческое слово «Мойра» означает не просто судьбу, а скорее долю, судьбу или удел, т.е. то, в чем человек должен участвовать в жизни, в чем заключается его удел от рождения. Все, что охватывается этим понятием, неизменно и независимо от свободной воли человека, и не только человека, но даже бога.

Боги тоже подчиняются Мойрам, несмотря на все их могущество, «и над ними властвует судьба», они всего лишь ее стражи и исполнители. Правда, иногда какой-нибудь бог выступает в роли «властелина судьбы», но только в том случае, если он ее знает и руководствуется ею, т.е. если он действует в соответствии с познанным всемирным и всеобщим законом. Но таким же образом может «властвовать над своей судьбой» и обычный смертный.

Такой экскурс в мифологию не случаен и весьма полезен. Он помогает понять, насколько мифологический вид мышления богат, образен, многогранен; насколько интуитивно верно способен отражать реалии "тонкого мира" и без всяких усилий существовать в нем.

Сегодня у нас есть возможность не только сравнивать, изучать, анализировать, но и с немалым удивлением распознавать в новых ликах и образах снова вернувшихся в наш мир богов и богинь, титанов и героев...

Вообще же разговор о мифологическом сознании - разговор весьма сложный и долгий. Да и сам этот сложнейший феномен нуждается в серьезном пересмотре, особенно в свете современной мифологии - научной, социальной, политической, идеологической и культурологической.

Мы привыкли считать начальные этапы развития мышления и сознания чем-то примитивным, предельно упрощенным, и, безусловно, НЕПРАВИЛЬНЫМ. До сих пор во множестве руководств и методологических пособий по этой теме обязательно присутствие этакой снисходительно-пренебрежительнй нотки:

«Ну конечно, не имея ни науки, ни современных методов исследования, ни научно-технического прогресса, ни  свободы личности бедные, забитые, всего боящиеся люди навыдумывали себе множество "избыточных сущностей" и сами начали в них верить, так что куда им до нас, цивилизованных, культурных, просвещенных, организованных и практически овладевших главными секретами нашего мира. Даже непонятно, как это МЫ имеем таких странных прародителей»...

Все эти утверждения - продукт предельно гипертрофированного ума, причем ума, подвергшегося не эволюции, а ИНВОЛЮЦИИ. Почти полностью утратившего связь и с миром, и с Землей, и с высшими уровнями жизни. Променявшего глубокое понимание скрытой СУТИ ВЕЩЕЙ на их плоские и мертвые копии.

Воцарилось то, что у П. Успенского и Г. Беннета обозначено как МАТЕРИАЛЬНАЯ ЛИЧНОСТЬ, практически полностью утратившая интерес и к себе самой, и к своему происхождению-предназначению, и ко всему, что хоть ненамного превосходит ее скудные и жадные потребности.

Самое же ужасное в том, что такая личность глубоко убеждена: я пребываю в своем праве, правде и истине! И действительно, ну как, передвигаясь на четвереньках, уткнувшись носом в землю, можно увидеть Небо и поверить в НЕБО?  Ведь еще Иисус говорил: «Если Я сказал вам о земном, и вы не верите, – как поверите, если буду говорить вам о небесном?»

Для этого, как минимум, надо встать на ноги и научиться ходить. Однако даже этого  делать людям не позволяют, подсовывая и рекламирую все более  привлекательные и "прикольные" способы разнообразного "ползанья", «скакания», "перекатывания с боку на бок" или "бега в мешках"....

Однако мы несколько отвлеклись, хотя и не без пользы. Ведь основа нашей темы - ИЗМЕНЕНИЕ, а точнее - удивительная динамика изменчивости и стабильности. Наверное, того самого Всемирного Закона, о котором говорили и Гомер, и Платон, и Аристотель. И уж коли нам свыше предначертано изменяться и тем самым изменять окружающий нас мир, то диалектическая пара стабильность-изменчивость мгновенно дополняется и следующими: изменчивость-развитие, развитие-эволюция и эволюция-трансформация.

Основными Игроками здесь по-прежнему выступают Пространство, Время и Движение. В человеческом мире они воспринимаются как пространство наружное и внутреннее, время физическое и психологическое, а движение как непрерывная изменчивость множества динамических структур. Главным из которых становится движение социальное, имеющее множество форм и реализаций. На каждом эволюционно этапе один  из этих Игроков становится ведущим, однако отсутствие или прекращение существования любого  из трех приведет даже не к остановке мира, а к его мгновенному коллапсу.

Отберите, например, фактор движения у Порядка и Хаоса, и что от них останется? Они станут неотличимы, из них немедленно уйдет жизнь. Предельный, завершенный Порядок превратится в порядок кладбища, а столь же упорядоченный в своей  непредсказуемости Хаос - в тот самый «фруктовый кефир» из упоминавшейся нами песни А.Макаревича 90-х годов.

То же самое, но еще в большей степени касается Света и Тьмы, воспринимаемых исключительно в рамках нравственных категорий. И первому, и второму, и третьему, и четвертому, как и всем прочим «Ночным» и «Дневным» дозорам самое место в фантастике и фэнтези, но никак не в серьезном исследовании - научном, социологическом, психологическом, богословском либо историческом.

Все это более или менее понятно. Гораздо сложнее концепция, согласно которой самоидентичность достигается через НЕПРЕРЫВНОСТЬ СОЗНАНИЯ (по другой версии - НЕПРЕРЫВНОСТЬ ОСОЗНАНИЯ). Однако здесь мы вынуждены признать сознание индивидуальное неотъемлемой частью сознания всеобщего и космического, а это ведет к самым непредсказуемым последствиям и весьма неудобно для научной картины мира.

Однако главная  трагедия современного человека заключается не только в непонимании сути движения как исторического процесса, а в другом - он есть часть непрерывного движения по оси времени, в ходе которого остановиться невозможно. Возможно лишь как-то уравнять скорость этого мирового потока со своей собственной..

Такое уравнивание порождает эффект "ока тайфуна" и на материально-физическом,  и тонко-физическом-квантовом, и на пространственно-временном, и экзистенциальном (психологическом) уровнях. К тому же продолжение движения не всегда есть эволюция-развитие. Оно в любой момент может превратиться в свою противоположность, став ИНВОЛЮЦИЕЙ, деградацией, скатыванием на давно пройденные уровни.

ИТАК, ДВИЖЕНИЕ, НЕПРЕРЫВНОСТЬ СОЗНАНИЯ, ИЗМЕНЕНИЕ И ОДНОВРЕМЕННО - СВЯЗЬ ВРЕМЕН И ПОКОЛЕНИЙ, ОБЩАЯ И ИНДИВИДУАЛЬНАЯ ПАМЯТЬ - вот что позволяет нам сохранить свою единую нить жизни, «свое истинное человеческое лицо». Интеллектуальные доказательства нашего личного существования - это уже вещь вторичная, скорее реконструкция, чем абсолютный и неопровержимый факт.

А это уже другая сторона медали - проблема идентификации личности. Здесь много завязано на коллективной памяти и материальных свидетельствах. В целом ситуация напоминает принятое в квантовой физике определение субатомных частиц по оставляемым ими следам. Ибо сама частица невидима.

Реальное существование человека подтверждается огромным количеством документов, изъять которые полностью практически невозможно. А даже если это и удается, человек исчезает только как объект, однако сам он самосознания не теряет. Он есть, он существует, он может продолжить свою жизнь, пусть и с момента нового осознания себя.

С памятью коллективной тоже не все так просто. Опросите, к примеру, десяток человек, знавших определенную личность, и вы рискуете получить самые разные о ней представления. А что же память биографическая? То же самое. Хотя бы потому, что почти все системы разума чрезвычайно пластичны; им свойственно как стирание травмирующей информации, погружение целых ее пластов в подсознательное, так и переформирование с многочисленными элементами ложной памяти. И дело здесь не только в шаблонах восприятия (например, зрительного) но и шаблонах мышления и интерпретации.

И тем не менее, лишь в случаях грубейшей патологии с распадом личности «человек способен говорить о себе «ЭТО НЕ Я!!». Скорее, «Это другой «Я», это альтер эго, иное проявление одного и того же существа. И гаранта этой целостности следует искать не в разуме, не в биологических структурах мозга и не в гипотетическом «центре памяти». Скорее всего, там, где начинаются «надличностные уровни психики». У верующих это душа и дух, в супраментальной йоге - психическое существо, в ведантизме - Джива - Атман.

Психическое существо - это термин, предложенный Шри Ауробиндо для личной развивающейся души, принципа Божественной эволюции в каждом человеке. Психическое - это «сокровенное существо», глубочайшая тайна, постоянное присутствующая в нас, суть и основа, стоящая за физическим, витальным и ментальным принципами и поддерживающая  их.

Атман понимается как всеобъемлющее духовное начало, чистое сознание, самоосознакние. Обычно в качестве абсолютного сознания коррелирует с Брахманом как абсолютным бытием. Джива (живое существо) в индийской религиозно-философской традиции - отдельная, индивидуальная душа, часть Соборной Души, данная человеку в данном воплощении. Уже в Ригведе складывается впечатление о душе, которая вступает в цепь перерождений и вместе с тем способна достичь освобождения.

Представление о Дживе тесно связано с понятием Атмана, поскольку она по существу и есть Атман, рассматриваемый сквозь призму пространственно-временных отношений природного мира. Джива-атман - это душа живого человека, или мысль бога, представление бога об этом человеке. Она подобна мысли писателя, сотворяющего некий «живой персонаж» книги или рассказа. Атман - это та же Ждива, только «многоразовая» и способная к реинкарнации.

Отсюда и панический страх ортодоксов, консерваторов, атеистов и материалистов  перед изменениями любого рода, ибо они ведут к неизменному распаду. А вот вопрос к тем, кто не боится изменений ни в мире, не в себе:

"Можем ли мы рассчитывать на кардинальное изменение  в себе и в своей судьбе благодаря некоему "чуду", божественному вмешательству, неведомому провидению, промыслу божьему? И да, и нет. Нет, если мы ищем эти судьбоносные изменения "по горизонтали бытия", на уровне плоского двухмерного существования, не ведая ни о своем начале, ни о своем продолжении. Да, если мы готовы принять духовную эволюцию как свое предназначение». (Шри Ауробиндо).

Большинство же из нас воспринимает себя как некий "отрезок", ограниченный рождением и смертью. Переходя на вертикаль развития, мы имеем возможность подниматься все выше и выше, замечая уже самые тонкие, мельчайшие колебания того мироустройства, частью которого становимся.

Понимаем, насколько оно пластично, гибко, невероятно чувствительно. Насколько послушно нашей воле, если это не только наша воля... И насколько наше желание изменить себя и мир соответствуют вышеупомянутому Всемирному Закону.

Хотя в начале пути мы можем лишь смутно чувствовать его волю, его намерение в отношении нас, вглядываясь в окружающий мир, учась отличать правду от лжи, неправильное от правильного, истинное от иллюзорного.

МЫ НАЧИНАЕМ ИЗМЕНЯТЬСЯ... ТРУДНО, МЕДЛЕННО, МУЧИТЕЛЬНО, ПРОКЛИНАЯ И СЕБЯ, И ВЕСЬ МИР, И СВОЕ РОЖДЕНИЕ, И СУДЬБУ СВОЮ, ОСТУПАЯСЬ, ПАДАЯ, ПОЧТИ ОТРЕКАЯСЬ, ИНОГДА ПАДАЯ НА САМОЕ ДНО ПРОПАСТИ, НО КРАЙНЕ РЕДКО ВОЗВРАЩАЯСЬ К "СЕБЕ ПРЕЖНИМ".

Именно так "блуждание по пустыне" превращается в СТРАНСТВИЕ. А МЫ ИЗ ПРОСТЫХ ОБЫВАТЕЛЕЙ - В ЛЮДЕЙ МИРА.

***

ГЛАВА СЕДЬМАЯ - СТРАНСТВИЕ.

Так что, может быть, истинной причиной наших разнообразных жизненных коллизий  являются именно ПОИСКИ НАЧАЛА? И всеобщего, и собственного? И тогда - где (в чем!) искать его, это Начало, и от чего вести отсчет?

ПУСТЫНЯ... И опять - ВНУТРИ ИЛИ СНАРУЖИ? Тогда считать ли мне, например, что вся моя жизнь до 1998 года была "пустыней", а жил я по-настоящему только в течение примерно 17-18 лет - с 1998 до 2015-2016-го? Т.е. с принятия за основу своего существования теорию духовной эволюции Шри Ауробиндо и выбором  собственного, ни на что не похожего пути?

Было время, когда мне именно так и казалось. Потом пришло иное понимание: вот, ходил я путями земными, а потом вдруг УВИДЕЛ НЕБО И ОТКРЫЛ ТУДА ДОРОГУ... И ушел, и предал забвению все, что было ранее. И возрадовался, и решил, что именно для меня было сказано:

"ИБО ВОТ, Я ТВОРЮ НОВУЮ ЗЕМЛЮ И НОВОЕ НЕБО, А ПРЕЖНИЕ УЖЕ НЕ БУДУТ ВОСПОМИНАЕМЫ И НЕ ПРИДУТ НА СЕРДЦЕ".

Редко кто серьезно задумывается над этими словами. А ведь это прямая подсказка к вопросу о том, КАК мы будем (и должны будем!) воспринимать себя в «мирах посмертия». Мы сохраним свою индивидуальность в той или иной степени, а вот память (наверное, именно память, а не опыт) трансформируется в некую «книгу прошлой жизни», в которой про нас написано очень и очень многое.

Однако это будем не мы, а СОХРАНИВШАЯСЯ ПАМЯТЬ О НАС. Что, согласитесь, далеко не одно и то же. Не исключено, что здесь же нам предстоит соприкоснуться с некоторым числом более ранних «памятей», имеющих к нам самое непосредственное отношение. По крайней мере, такова современная версия…

Пока же человек жив, не дано ему ни уйти от себя, ни отречься от мира в себе. Все, кто пытаются утверждать подобное, скорее всего пребывают в объятьях самообмана и заблуждения. Вот и я недавно понял: не уходил я никуда и не отрекался ни от чего... Просто совершенно ясно увидел и эту Новую Землю, и это Новое Небо, и клянусь, не было между ними ни противостояния, ни вражды, ни разделения. И оказались они совсем иными, чем виделось это старому, мудрому и смертельно уставшему Исайе..

А не пустыня и не мираж ли то, в чем я пребываю сейчас? Не буду скрывать, иногда такая мысль в голову приходит. Ибо доживаем мы свой век в весьма странной реальности, где все зыбко, неустойчиво, неопределенно и недоказуемо, где само наше существование как-то приглушено, отстранено, условно, где приходится предпринимать титанические усилия для того, чтобы ЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ ЖИВЫМ И ЖИВУЩИМ ИМЕННО ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС.

Где САМИМ СОБОЙ чувствуешь себя только во сне, и ощущение это очень напоминает  сны, переживавшиеся в детстве. Неизвестно почему, но эта странная "вторая реальность" часто бывает удивительно яркой и убедительной. Достоверной настолько, что бесконечно радуешься тому, что снова живешь. И нет ни старости, ни болезней, ни ощущения завершенной жизни. Недавно я наткнулся на удивительно тонкое описание того, о чем сейчас говорю:

«Сон… дети во сне верят, радуются, летают и смеются, взрослые «пережевывают» прошедшие дни и собственные проблемы, а старики… Не знаю, не могу говорить за всех, но для меня сон - это возвращение к жизни. Запахи, которые давно недоступны моему обонянию, безвкусная пища, краски, которых не видят мои ослабевшие глаза, звуки, прелесть которых  давно недоступна моим глухим ушам, места, до которых мне теперь не добраться. Хотя еще совсем недавно это давалось без всякого труда… Все это возвращается только во сне.

А наяву… о нет, явь полна других радостей, но они… приправлены горечью времени. Гордость за взрослых, сильных детей, уверенно шагающих вперед, соседствует с сожалением о том, что мать не видит, как высоко взлетели ее птенцы. Восторг от первых самостоятельных решений внуков никак не может избавиться от тяги поправить, подсказать им верное решение в их забавных и пока еще таких наивно-чистых порывах. И бесконечная грусть…

Грусть от неумолимого хода времени, причем каждый его шаг  сопровождается еще одним пустым гостевым креслом на дне рождения, о котором давно не хочется вспоминать. С каждым годом этих пустых мест вокруг все больше и больше. И в очередной «праздник» дети отводят глаза, жалея мня- это старое прибежище жизни и стесняясь своей молодости и здоровья. «Он не смог, ты же знаешь, дорога в вашем возрасте так тяжела…Костя в санатории, ему нужен морской воздух, а Верочка нашла замечательное место в Коктебеле…»

Натужно улыбаясь, вразнобой говорят они, забывая, как в детстве отхватывали хворостиной по заднице за куда меньшую ложь. Обмануть родителей? Не смешите…

Но… я не могу, не имею сил и желания хватить рукой по столу и пригрозить все той же хворостиной. Слабость отнимает все силы, погружает в топкую бессмысленную апатию, засасывает болотом. И остается только улыбаться… радоваться их жизни, продолжению себя и ушедшей любимой, видя ее в их глазах, движениях, жестах и смехе… Радоваться и терпеливо  ждать прихода сна.  Яркого, теплого… может, последнего»

(А. Демченко. «Охотник на духов»).

В то же время сегодняшняя обыденная повседневность - самое подходящее место и время для того, чтобы понять, что такое ВЕРА. Не в кого-то или что-то, а вера как особый способ бытия человека в мире. Как то, что невозможно предать, забыть и от чего невозможно отказаться. Однако этого оказывается мало. Вера должна переходить не в знание, не в максимально возможную информированность  (как кажется многим), а в УВЕРЕННОСТЬ.
 
«В представлении многих людей, — подчеркивает  С.Л. Соловейчик, — слово “вера” связывается с понятием “вера в Бога”, и это неудивительно. До недавнего времени вся сфера нравственности находилась в ведении религии, и почти все понятия, с помощью которых только и можно выразить духовно-нравственные идеи, носят религиозную окраску: дух, душа, вера, надежда, милосердие, грех, совесть. Но что же делать?

Мы по десять раз на дню произносим “спасибо” — “спаси Бог”, вовсе о Боге не думая. Более того, в реальной жизни, в реальной речи и, значит, в практическом нашем сознании слово “вера” на каждом шагу используется в нерелигиозном значении. Мы говорим: вера в победу, вера в людей, вера в правду, с верой в будущее; люди верят в себя, в удачу, в судьбу; мы говорим о доверии к человеку и уверенности в себе.

Наконец, мы говорим: верность Родине, верность долгу, верность любви, верность своему призванию, беспредельная верность своему народу. Все высшие качества человека и лучшие его поступки связаны с верой и верностью».

Эта внутренняя убедительность ВЕРЫ не дается просто, задаром и одномоментно, она требует специальной работы, усилий по строительству, восстановлению и поддержанию в себе живого образа идеала. Этот процесс обычно начинается при равной мере веры и неверия — пятьдесят на пятьдесят. В этих условиях вера должна преодолеть неверие, оформить и сохранить образ вопреки неизбежным сомнениям.

Именно здесь лежит область возникновения, испытания и искушения веры. Важно заметить, что примерно та же вероятность успеха характерна для начала (а нередко и сопровождения) сложной жизненной деятельности.

И вера, побеждающая  и преодолевающая сомнения, неверие, становится в этих условиях наиболее адекватной основой и подспорьем. Тогда как надежда, готовая возникнуть при самой малой вероятности успеха, — это слабая, быстро иссякающая (но зато, правда, умирающая последней) поддержка. Уверенность же (высокая вероятность успеха) требует выполнения слишком многих условий, которые далеко не всегда могут быть предоставлены в реальной жизни.

***

ГЛАВА ВОСЬМАЯ - РАЗУМ И ВЕРА.

А что же тогда разум? На чем он основан? В первую очередь, на твердом, непреложном и неизменном законе, всегда проявляющем себя одинаково. И нет никакого чуда в том, что талантливый администратор становится министром, простой лаборант или кандидат наук - академиком, а истинно верующий - патриархом.

Нет никакого чуда и в многочисленных уфологических феноменах, и в полтейргейсте, и в удивительных переживаниях в состоянии клинической смерти, и в невероятных результатах практики регрессивного гипноза. ЕСТЬ ЛИШЬ НЕПОЗНАННОЕ; ТО, ЧТО МЫ СУМЕЛИ УВИДЕТЬ, УСЛЫШАТЬ, ПРОЧУВСТВОВАТЬ, НО ЧЕМУ ЕЩЕ НЕ НАШЛИ ПОДХОДЯЩЕГО МЕСТА В НАШЕЙ ИЕРАРХИИ ЗНАНИЯ.

А вот необъяснимое изменение, внезапная трансформация, полное перерождение человека - это уже следствие совсем иного Закона - Закона ВЕРЫ. Самое время вспомнить об известнейшем богословском парадоксе: "Сначала вера, а потом Бог". А вот еще одна загадка:

"Ибо все это соделала рука Моя и все это было. И до старости вашей Я тот же буду, и до седины вашей носить вас буду, ибо Я создал и буду носить, поддерживать и охранять вас".

КАК, НУ КАК ТО, ЧТО ВЕЧНО, НЕИЗМЕННО, ЧТО ВСЕГДА ОДНО И ТО ЖЕ, МОЖЕТ БЫТЬ СОЗДАТЕЛЕМ И ХРАНИТЕЛЕМ НЕПРЕРЫВНО ИЗМЕНЯЮЩЕГОСЯ, ТЕКУЧЕГО, БУШУЮЩЕГО, КИПЯЩЕГО И ВЕЧНО БУНТУЮЩЕГО МИРА?

Чтобы понять это и испытать это, есть лишь один путь: САМОМУ СТАТЬ ЭТИМ МИРОМ, ИЗУЧИТЬ, ПОНЯТЬ И ПРИНЯТЬ КАК ДОЛЖНОЕ ЕГО ИДЕИ И МЫСЛИ, ЕГО ЖЕЛАНИЯ И ПОТРЕБНОСТИ, ЕГО БОЛИ И НЕСЧАСТЬЯ, ЕГО НАХОДКИ И ПОТЕРИ, ЖИЗНИ И СМЕРТИ.

А ПОТОМ ОТБРОСИТЬ ВСЕ ЭТО, И ПРОСТО СТАТЬ, СТАТЬ (СНАЧАЛА ДЛЯ СЕБЯ) ВСЕ ТЕМ ЖЕ, ЕДИНСТВЕННЫМ И НЕИЗМЕННЫМ, НОСИТЕЛЕМ И ПОДДЕРЖАТЕЛЕМ СЕБЯ - ЮНОГО, МОЛОДОГО, ЗРЕЛОГО, СТАРОГО. СЕБЯ ФИЗИЧЕСКОГО, ВИТАЛЬНОГО, МЕНТАЛЬНОГО И ДУХОВНОГО.

И, главное, не бояться знать о себе правду. И, когда это необходимо, сказать так:

"Да, я многого не смог и малого достиг. Я бросался из стороны в сторону, оставлял начатое и незавершенное ради того, что представлялось более важным, истинным и (наконец-то! ) единственно моим.

Я не боялся спорить с религией, наукой, философией, психологией, да и просто ЗДРАВЫМ СМЫСЛОМ. И всему этому находил в себе надлежащее место, где никто не был забыт и ничто не было забыто. Может быть, именно поэтому никто в моем внутреннем мире не стремился стать ЕДИНСТВЕННЫМ И ГЛАВНЫМ. ИБО ТАКОВ БЫЛ ДОГОВОР. ТАКОВА БЫЛА ГЛАВНАЯ ЦЕЛЬ - ПОНЯТЬ, КАК УСТРОЕН МИР И КАК УСТРОЕН ЧЕЛОВЕК.

Я изо всех сил старался "примирить непримиримое", ибо интуитивно чувствовал их неразрывное единство и трагедию их извечного разделения и противостояния. Но и здесь я особо не преуспел, многого не понял, допустил немало ошибок, однако мне посчастливилось прикоснуться к чему-то невообразимо огромному, удивительно чудесному, прекрасному и вечно живому. К ЕДИНОМУ, ВЕЧНОМУ, НЕДЕЛИМОМУ.

Так я пришел к вере. Вере именно в смысле стойкой системы убеждений, которых я стараюсь придерживаться всегда и во всем. Пример античного Париса никогда меня особо не вдохновлял, поэтому я так и не смог выбрать для себя ни церкви, ни религии, ни философии. Однако безошибочно чувствовал за ними огромную и несомненную правду, которую ничто исказить не в силах... Понять ее и трудно, и одновременно легко. В отличие от подсказок, которые я неизменно получал на протяжении всех этих долгих лет. Например, таких:

"Человек знает о себе лишь то, что ему ПОЗВОЛЕНО ЗНАТЬ. Сам же факт невозможности получения ясного, четкого и однозначного ответа на твои вечные вопросы и есть единственный и исчерпывающий ответ. Посему - учись ставить предел своей страсти к «правильному» и «истинному» знанию"...

Есть вещи, к которым приходится возвращаться многократно, и каждый раз оказывается, что за прошедшее время успело сформироваться новое понимание, иногда дополняющее прежнее, а иногда и отменяющее его. Именно так было с концепцией "Четвертого пути" П. Успенского. Особенно это касается следующего:

"Когда работа закончена, то есть, когда поставленная цель достигнута, четвёртый путь исчезает, то есть исчезает именно из данного места, исчезает в его данной форме, продолжаясь, возможно, в другом месте и в другой форме. Продлевая себя в другом или в том же самом человеке, иногда сразу, а иногда с большой задержкой.

Школы четвёртого пути существуют для нужд работы над собой, выполняемой в связи с необходимостью достижения определённых целей на данном этапе его эволюционного развития. Они никогда не существуют сами по себе или как школы для целей образования и обучения".

Кстати, нечто подобное я встречал и у Шри Ауробиндо, и у И. Ильина, и у Н.Бердяева, и многих других духовных искателей. Да что там "у искателей"... Ведь "Четвертый путь" - это просто современная интерпретация библейского:

"Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа".

Так что нечему удивляться... Однако, как необычно в "Четвертом пути" сформулирована сама цель: "Такое внутреннее развитие является началом возможного дальнейшего процесса изменений, цель которого — превратить обычного человека в более зрелого, сущностного и просветлённого (относительно устройства себя и мира) индивида. То есть в человека совсем иной природы".

Обратите особое внимание: "ПРОСВЕТЛЕННОГО ОТНОСИТЕЛЬНО СЕБЯ И МИРА ИНДИВИДА". Ни слова о власти, материальном благополучии, высоком статусе, овладении оккультными силами, несокрушимом здоровье и долголетие (я уже не говорю о бессмертие!)

***

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ - ИСКУССТВО КАК ПУТЬ К ТРАНСФОРМАЦИИ.

Сегодня тема искусства, творчества и культуры - одна из самых востребованных. Но до сих пор мы так и не определились, проявлением ЧЕГО искусство является. Кто-то делает акцент на эмоционально-чувственном восприятии, кто-то на сверхразумной интуиции, религиозном сознании и одухотворенном разуме.

Некоторые считают, что искусство есть просто отражение всеобщей реальности на разных уровнях нашего восприятия и существования, другие видят в этом чисто человеческом феномене мощнейшее средство трансформации разумного существа в существо надразумное и духовное.

Думаю, что здесь есть смысл вспомнить слова известнейшего исследователя психологии творчества Э.Ноймана, приводимые мною в работе "Основы единого мира".

«В очередной раз меня попросили высказаться на столь обширную тему, что я не могу избавиться от ощущения собственной беспомощности... Творческая трансформация: каждое из этих двух слов включает в себя таинственный неведомый мир. А если мы обратимся к прилагательному "творческая", то разве сможем мы избавиться от ощущения абсолютного непонимания?

С одной стороны, образ творящего Бога и творения; с другой стороны, образ Творчества, который, находясь в самом начале Книги Перемен, подчеркивает первичную связь трансформации и творения.

Но между этими двумя великими образами - творящего мир Бога с одной стороны, и самотрансформирующегося божественного мира с другой - возникает человеческий творческий мир, мир цивилизации и творчества, который делает человека человеком и делает его жизнь в мире достойной его.

Насколько же беспредельно царство, называемое “трансформацией"! Оно включает в себя любую перемену, усиление и ослабление, расширение и сжатие, каждое движение вперед, любую смену установки и обращение в новую веру.

Любая болезнь и выздоровление связаны со словом “трансформация". Переориентация сознания, все измененные его состояния одним представляются прогрессивной трансформацией личности, другим - болезнью личности, ведущей к ее распаду.

Каждое из многочисленных направлений в религии, психологии и философии, не говоря уже о геополитике и идеологии, толкует трансформацию по-своему. И если мы понимаем, насколько ограниченны и относительны все эти точки зрения, то где тогда взять критерий, который даст возможность что-нибудь сказать о простой чистой трансформации, не говоря уже о трансформации творческой?

Мы сталкиваемся по большей части с частичными изменениями, частичными трансформациями личности и в особенности сознания. Подобные частичные трансформации ни в коем случае нельзя считать незначительным явлением. На протяжении веков развитие человека от ребенка до взрослой личности, от примитивной цивилизации до цивилизации сложной было связано с кардинальными трансформациями сознания.

В наше время творческий принцип и творческий символ живут уже не в символизме культурного канона, а в индивидууме. Он почти перестал жить в святынях, в предназначенных для него местах и временах или в получивших соответствующий сан людях; но он может жить везде, где угодно, в любой форме и любом времени.

Именно потому ныне творческий принцип скрылся в анонимности, мы погрузились в духовную нищету, о которой идет речь в еврейской легенде о мессии, в лохмотьях нищего сидящего в ожидании у ворот Иерусалима. Кого он ждет? Он ждет тебя".

А вот другие слова, и вроде бы о другом, но в сущности, о том же самом:

"Есть разного рода духовные люди. Одни удовлетворяются духовными переживаниями и не ищут внешнего совершенства и прогресса; некоторые - святые, другие не стремятся к святости. Кто-то пределом своих мечтаний считает возможность жить в Космическом сознании и контакте с супрафизическими мирами, другие позволяют всякого рода силам проходить через них.

Есть множество духовных идеалов, однако недопустимо навязывать идеал свой собственный другим духовным людям, их достижениям и учениям.

Мой идеал - это достижение совершенства, совершенного настолько, насколько это вообще возможно. Это обширное поле эволюции, огромное царство, потенциально куда более богатое, чем другие царства над ними и под ними. Это сотни областей, тысячи типов, стадий, уровней, вариаций духовного поиска, форм, путей, степеней духовного прогресса. Лишь освоив это и понимая это, человек может понять Истинное в прошлом и Истинное в будущем".

Шри Ауробиндо.

Еще? Можно и еще...

«Дары различны, но Дух один и тот же;
и служения различны, а Господь один и тот же;
и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех.
Но каждому даётся проявление Духа на пользу.

Одному даётся Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом;
иному вера, тем же Духом; иному дары исцелений, тем же Духом;
иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков.
Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно».

(Св. Апостол Павел. 1-е послание Коринфянам 12 глава – Библия)

Вот почему давайте все же считать, что искусство (если речь идет об истинном искусстве) все же принадлежит к сфере духовного и есть дело духовное...

***

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ - ФЕНОМЕН СОКРАТОВСКОГО ДАЙМОНИЯ.

Хочется рассказать об одной удивительном феномене, за которым я давно и пристально наблюдаю. Речь идет о нарушении самоидентификации, известном еще под именами диссоциативного нарушения личности, парадоксом множественной личности, синдромом композитной личности, а в быту просто "раздвоением личности".

В поле научного зрения этот феномен попал только в конце Х1Х - начале ХХ века, хотя на самом деле был известен многие тысячелетия. Поэтому давайте вначале обратимся к загадке сократовского Даймония, представленной в современной философской литературе.

«Очевидно, что даймоны античности представляют собой некоторое инобытие, отличное от человеческого. Мы попытаемся взглянуть на соотнесенность человека и представителя этого инобытия под особым углом зрения.

Наиболее рельефное значение, в особенности в контексте проблематики потустороннего невидимого мира, интересующая нас тема приобрела в связи с так называемым феноменом «сократовского даймония». Сократ — фигура вообще-то из ключевых не только в античности, но и во всей Западной культуре. Многие аспекты, с ним связанные, получили широкий резонанс и столь же широкое освещение.

Не является исключением и «сократовский даймоний». Хорошо известно, что в античности имело место представление о даймонах как существах промежуточных между богами-олимпийцами и человеком. В этом своем срединном статусе они соответствуют, по крайней мере на первый взгляд, ангелам христианства. 

Так что же тут может привлечь наше внимание? Ведь, кажется, что нет ничего выдающегося в том, чтобы зафиксировать наличие неких особых, невидимых глазу существ, занимающих среднее положение между богами (в христианстве — Богом) и людьми, которых они, эти существа, как будто бы связывают.

На христианской почве эта тема также не раз по-своему интерпретировалась. В частности, указанное представление легло в основу христианизированной концепции св. Дионисия Ареопагита. В ней в силу своей логической последовательности оно приобрело вполне незыблемый характер. Между тем, истинное положение ангелов не соответствует всего лишь промежуточному статусу в космической лестнице бытия.

Вместе с тем, предполагая, что реальное положение дел обстоит иначе, что существуют устойчивые личностные связи людей с миром ангелов, по крайней мере, на уровне логики, молитвенных ожиданий и «уверенности в невидимом», мы задаемся вопросом о возможных ретроспективных находках, касающихся даймонов. Другими словами, бросим взгляд из дня сегодняшнего в классический античный мир.

Известно, что одной из причин суда и итогового осуждения Сократа было так называемое «изобретение им новых богов». Мелет писал об этом в своем обвинительном письме. А вот что говорит на суде сам Сократ: "Вы часто и повсюду от меня слышали, а именно что мне бывает какое-то чудесное божественное знамение; ведь над этим и Мелет посмеялся в своей жалобе. Началось у меня это с детства: вдруг — какой-то голос, который всякий раз отклоняет меня от того, что я бываю намерен делать, а склонять к чему-нибудь никогда не склоняет".

Как известно, еще задолго до Сократа даймонами называли всех разнообразных потусторонних существ, не имевших так называемых личных имен. И здесь очень важно не проскочить мимо того, что введение Сократом новых божеств было смутно ощущаемой угрозой космическому порядку. Не в смысле приближающегося конца вселенной, а в смысле угрозы полисному существованию.

Угроза эта была связана с тем, что божества, которые «вводил» Сократ, не были привычными, всем в той или иной степени известными даймонами, но они каким-то образом сильно отличались от традиционных представлений. На наш взгляд, прежде всего принципиальная инаковость божеств, «божественных знамений», о которых говорил Сократ, послужила ведущей причиной обвинения, суда и финального осуждения великого философа.

Вот как Галаксидор отвечает на вопрос Феокрита: «Отнюдь не верой в богов [пренебрегал Сократ]. Не восприняв от Пифагора, Эмпедокла и других философию, преисполненную мифов, призраков и суеверия, он как бы вывел ее из состояния вакхического опьянения и обратил на искание истины посредством трезвого рассуждения. Ибо все поведение Сократа отличалось целеустремленностью и решимостью, как бы исходя из единого твердого изначального суждения.

Ибо "даймон Сократа явил ему некий руководящий жизненный образ, всюду предтекший ему, подававший совет и могучесть”, в делах неясных и недоступных человеческому разумению: в этих случаях даймон часто вступал в собеседование с Сократом, сообщая божественное участие его намерениям.

Общеизвестно, что Сократ к тем, кто говорил об услышанном ими некоем голосе, относился с уважением и внимательно их расспрашивал. Это наблюдение побуждало нас подозревать, что даймон Сократа был не видением, не галлюцинацией, а ощущением какого-то голоса или созерцанием какой-то речи, постигаемой необычным образом, подобно тому как во сне нет звука, но у человека возникают умственные представления каких-то слов, и он думает, что слышит говорящих».

В отличие от Плутарха, римский философ Апулей свое произведение посвящает, скорее, не специальному анализу сократовского даймона, но изложению собственного представления о природе, можно сказать, структуре и смысле существования даймонов вообще:

«Поэтому я намерен в настоящее время посвятить свою речь предмету, в отношении которого если не у каждого определенная вера, то определенно у всякого есть какое-то общее представление. А именно предстоит изложить по латыни, какие разновидности демонов приняты философами, чтобы вы могли лучше и подробней узнать о пророческом даре Сократа и о божестве ему дружественном».

В целом, по Апулею, даймоны занимают привычное срединное положение. Во всех отношениях они «находятся между богами и нами». Но среди них есть такие, которые более всего превосходят остальных достоинством. «Это — более высокий и священный род даймонов».

«Из этого высшего сонма даймонов уделяется каждому человеку особый свидетель и страж жизни, который, никому не видимый, всегда присутствуя, судит не только дела, но даже мысли». Любопытна и по-своему знаменательна характеристика, которую дает этому существу Апулей:

«Это твой страж и частный руководитель, твой домашний хранитель и собственный попечитель… неотступный свидетель, дурного хулитель, доброго покровитель».

В знаменитом диалоге «Пир», обсуждая природу Эрота, Диотима и Сократ выяснили, что он представляет собой «нечто среднее между бессмертным и смертным».

— Кто же он, Диотима? — Великий гений, Сократ. Ведь все гении представляют собой нечто среднее между богом и смертным».

Таким образом этот «великий гений» отчасти напоминает феномен совести, которая тоже в целом не поощряет и не подталкивает к действиям. Но, пожалуй, важнее указать на то, что даймоний Сократа, поскольку является посредством «некоего голоса», постольку представляет собой все-таки иную реальность, нежели имманентная Сократу Психея, как порой многие полагают.

Сказать, какова истинная природа этой реальности, по-прежнему затруднительно. Ибо они не просто «истолкователи и посредники между людьми и богами», но, кроме того, «пребывая посредине, они заполняют промежуток между теми и другими, так что Вселенная связана внутренней связью.

По другому и быть не может, ибо космос не есть пустота а нечто предельно насыщенное и исполненное великого смысла. В нем нет («промежутков») и бессмыслицы, они представляют собой сплошное и, вместе с тем, соотносительное («связанное») бытие.

Далее, как известно, Платон излагает происхождение и тем самым изначальную вечную природу даймония Эрота, вкладывая в этот образ сущность философии и философствования вообще, которая сводится к непрерывной жажде полноты, стремлению к обладанию истиной. В этом заключается природа философии: она подразумевает пребывание в нехватке и,  следовательно, не причастна блаженному и совершенному божественному покою.

И в то же время, познание, т.е.постижение и усвоение, это уже не просто чисто человеческая или, иными словами, ремесленническая реальность. Это состояние «уже не—еще не». Возьмем на себя смелость предположить, что Платон не только и не столько с помощью Эрота, хотя и им тоже, олицетворяет философское дело, сколько делает это в отношении Сократа. Полного их отождествления Платон, конечно, не допускает, но при этом, вглядываясь вместе с ним в Эрота, нельзя не увидеть Сократа:

«Он всегда беден и совсем не красив. Зато он по-детски тянется ко всему  прекрасному и совершенному. Он храбр, смел и силен, он искусный ловец, конструктор логики, он жаждет разумности и достигает ее, он всю жизнь занят философией, он искусный учитель, чародей, и софист».

Если прямо задаться вопросом: можно ли в сократовском даймоне увидеть ангела-хранителя, то ответ, с одной стороны, напрашивается, с другой, — не так уж и прост. Конечно, не может идти речи о прямом отождествлении — нет для этого достаточных оснований. Их не дают сами сократовские ощущения, не выводят к ним и последующие интерпретации. С одной стороны, не приходится сомневаться, что Сократ жил в присутствии иной реальности, вслушивался в нее.

С другой стороны, его опыт, которым он с нами делится, не позволяет утверждать, что он говорит конкретно с кем-то. Откуда этот голос, который воспринимает Сократ? Это отнюдь не пустые вопросы, особенно для современного сознания, тонущего в бесчисленных психологических конструкциях, с готовностью и охотой капитулирующего перед экспансией всевозможных имманентных психологем.

Главной проблемой в данном случае является то, что ничьи свидетельства — ни самого Сократа, ни Платона, ни других - не позволяют заключить о наличии личностного образа даймония. На его отсутствие указывает, в частности, отсутствие как беседы между Сократом и даймонием, так и обращения первого ко второму.

Так, обращение могло бы стать личным именованием образа этого даймония, а беседа свидетельствовала бы о появлении личностного напряжения, резонирующей связи лиц. Но здесь можно либо догадываться об этом, либо искать какие-то косвенные признаки.

Однако сколько бы мы таких признаков ни нашли, личностного образа даймония они все-таки не обнаружат, не очертят его, не позволят обрисовать его умственную «икону».

И все же, несмотря на такую скудость личностных черт сократовского даймония, правильнее всего будет рассматривать это через призму сократовского «христианства до Христа». Надо сказать, нечасто можно встретить подробный разбор этих широко известных слов, принадлежащих еще ранним отцам Церкви и чрез них, собственно говоря, самой Церкви.

Впрочем, здесь мы также не рассчитываем на обстоятельный анализ данной темы. Тем не менее, ряд вещей считаем нужным выделить и подчеркнуть. Обычно христианскость Сократа (и других мыслителей античности) обозначается в самом общем виде как «жизнь согласно Логосу». И это действительно сильная, крепкая и емкая характеристика, удерживающая самую суть проблемы.

Однако столь же обыкновенно этой характеристикой удовлетворяются и на ней останавливаются. Но ведь жизнь, житие — реальность многогранная и богатая. Представляется, что сократовский даймоний является одной из ее граней, той, которая вписывается в содержание сократовского «христианства до Христа». Оно, тем самым, есть не только верная духовная  интуиция, не только краткое, общее слово Предания, но выражается в определенных событиях жизни, имеет конкретное жизненное исполнение.

Мы останавливаемся на этом аспекте еще и потому, что эта «жизнь, согласная Логосу», хотя проживается до собственно Логоса, до Его воплощения, не вполне верно нами воспринимается. Иногда даже никак не воспринимается. Мы порой как-то очень легко, а лучше сказать, легкомысленно отделяем тех, кто жил до нас, от самих себя. С одной стороны, мы исторически действительно живем после, а вот метафизически и мистически…

Здесь-то и нужны важнейшие уточнения, поскольку очень хочется сказать, что мистически мы вместе, но так ли это на самом деле? Христианин призван к этому, быть вместе со Христом, быть в Нем, но многие ли удерживает в себе Его присутствие? Поэтому, увы, правильнее говорить, что исторически мы после, а мистически мы, скорее, во время, в некоем параллельном существовании. Другими словами, у человека сегодня, несмотря на то, что он вроде как «христианин после Христа», нет никаких оснований присваивать себе «обладание» Христом.

Кажется, что это и так, мол, понятно. Пожалуй. Но в этой связи стоит указать, что сегодняшнее восприятие «некоего голоса», голоса ангела-хранителя, несмотря на то, что мы вроде как те самые «христиане после Христа», зачастую не более определенно, чем у тех, кто жил «до Христа».

Велик ли у нас опыт своего личностного бытия благодаря присутствию в нем образа нашего ангела-хранителя? Внятен ли нам его образ? Усилим даже вопрос: насколько сильно мы отличаемся от «христиан до Христа»?

Возможности у нас, конечно, совершенно иные, но вот пользуемся мы ими порою явно недостаточно. Следовательно, состояние Сократа в его восприятии неопределенной, но все-таки иной реальности, известной стороной должно быть нам знакомо.

По словам Сократа, знамение дается ему только тогда, когда необходимо удержать от того или иного действия. Признаемся себе: именно так чаще всего происходит и наша встреча с миром невидимым. Однако почему мы все-таки так уверены в том, что сократовский даймоний — это не совесть, не имманентная, разумно неотслеживаемая деятельность психе, но встреча с непостижимым..

Суть же заключается в том, что античности неизвестна совесть в том ее понимании, как она воспринимается нами сегодня. Прежде всего в качестве нравственного самоконтроля, внутреннего регулятора личного и общественного поведения. В нашем восприятии совесть — это некая полноценная реальность, очерченное сущее, то, что во мне сидит. Несмотря на значительные сдвиги в индивидуации внутреннего самоощущения, античный человек все-таки далек от этого.

Так что сократовский даймоний при всех сложностях истолкования не может рассматриваться как разговор с самим собой (не забудем, что разговора-то и нет!), как выяснение отношений со своей совестью. Сократ прислушивается к неведомому источнику, принимает весть и тем самым теперь со-ведает.

Здесь мы приблизились к моменту, который поспособствует пониманию того, почему он признаётся со времен ранней Церкви «христианином до Христа», почему в феномене даймония можно все же усмотреть присутствие Логоса и служение ангела-хранителя.

С одной стороны, приведенные рассуждения имеют лишь косвенное значение, с другой — необходимо отметить сходство и соотнести сократовскую ситуацию с собственно «логосным» контекстом. Бог вступает в беседу со святым человеком, и мы знаем, что Он порой даже внимает ему. Господь стучится в человеческую дверь, иногда долго и терпеливо, а подчас Он как раз требователен и прямолинеен, Он гневается и приказывает, волит и не ждет от человека согласия. Но в том и дело, что ангел-хранитель никогда не бывает таким. Весть, исходящая от него, всегда подаётся, притом всегда в модусе предложения.

Предложение может быть и строгим, и настоятельным, но всегда ожидающим согласия. Таков вообще принцип высшей воли, но, повторимся, Бог в отдельных случаях бывает уже неумолим в своих решениях-действиях. Например, когда человек, живущий так, словно Бога нет, вдруг сталкивается с неотвратимым действием того, что сам он воспринимает как рок, неизбежность которого угнетает и способна даже раздавить. В то же время ангел-хранитель — таково его служение — молится и ждет, он никогда не простирает «длань судьбы».

Даймоний вызывает в Сократе особые отзывы и движения души, порождающие иной ряд высказываний. Так, предупреждая, он приводит Сократа к отступлению или отклонению от его первоначальных намерений, подавая знамение, он удерживает
.
«Мне будто послышался тотчас же какой-то голос, не разрешавший мне уйти, прежде чем я не искуплю некий свой проступок перед божеством».

В этих, как и в других подобных словах, со стороны голоса даймония явно чувствуется мотив предложения и ожидания. Он как будто не уходит и ждет ответных действий. Очевидно, что директивные распоряжения выглядели бы совершенно иначе, так же как по-иному они отзывались бы в душе человека». (Т. А. Туровцев - Журнал "Начала Философии»).

***

ГЛАВА  ОДИННАДЦАТАЯ - МНОЖЕСТВО В  ЕДИНОМ.

А теперь самое время перейти к современной «дайменологии». Несмотря на всю свою невероятность и невозможность, факт множественности личности оказался реальностью, в существовании которой (и доказанности которой!) не было никакого сомнения. В начале ХХ века было описано несколько десятков случаев и выдвинуто множество гипотез.

Церковь говорила об "одержимости", эзотеризм - о прямом влиянии прошлых воплощений, фрейдизм - о прорыве в сознание вытесненных подсознательных комплексов, юнгианство - о коллективном бессознательном, рациональная медицина - о ятрогении, т.е. болезненном состоянии, индуцированном самим фактом врачебного воздействия. И конечно же, было множество высказываний о банальном шарлатанстве и беззастенчивой мистификации.

Но самое интересное заключалось в том, что НИ ОДИН СЕРЬЕЗНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬ НЕ ДОПУСКАЛ И МЫСЛИ О ТОМ, ЧТО он имеет дело с одной из форм шизофрении, МДП или особого вида неврозом..

Европейский читатель познакомился с этим феноменом благодаря знаменитой "Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда", написанной Р. Л. Стивенсоном — английским писателем, классиком неоромантизма, автором приключенческих романов, тонким стилистом и мастером психологического портрета.

ШЛО ВРЕМЯ... Начиная с середины ХХ века число людей, у которых наблюдался синдром множественной личности, начал стремительно расти, а сам он плавно переместился из психиатрии в психологию. Родилась концепция архетипов, некоторые из которых оказались весьма неприятными и способны были доставить своим носителям массу сложностей.

Было доказано, что не только оживить, но и дать архетипам почти настоящую жизнь способен любой человек, однако для этого необходима глубокая вера в подобную возможность и немалая сила воли. Нечто подобное мы часто наблюдаем в судьбах людей искусства - актерах, поэтах, художниках. То есть там, где ОБРАЗ ИМЕЕТ РЕШАЮЩЕЕ ЗНАЧЕНИЕ, ТАМ ВОЗМОЖНО И ПОЛНОЕ ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ.

И как правило, среди этих "субличностей" обязательно оказывалось слабое, ни в чем не уверенное, вечно сомневающееся, плаксивое либо истеричнное, склонное к пессимизму и боящееся любых перемен существо.

Это не враг, с которым необходимо бороться до победного исхода; его нельзя наказывать, бить, принуждать силой. Можно было только успокаивать, утешать, верить в его возможности, воспитывать и (главное!) суметь принять таким, каково оно есть. И только тогда можно достигнуть цели.

Такое описание подобного существа легко найти в любой духовной литературе, есть это и в Библии. Не говоря уже о том, что у психотерапевтов подобный тип личности - самый частый пациент.

За минувшее столетие по поводу "множественности личности" было проведено немалое число исследований и написано не меньшее количество книг. Долгое время основное внимание уделялось детским психическим травмам, подавленным комплексам, сексуальному насилию, болезненной фантазии, запредельной впечатлительности, слабому умственному развитию, чрезмерному религиозному влиянию и прочим негативным факторам.

Прошло еще немного времени, и все эти теории пришлось отбросить. А тем временем число подобных людей уже насчитывало многие сотни тысяч... Далее наступила бурная эпоха неомистицизма, неооккультизма, контактерства, экстрасенсорики и повального паломничества абсолютно неподготовленных людей в пространство восточных школ и особых психотехник.

Увеличился и сам диапазон наблюдаемого феномена - от резко выраженного, грубого, тяжелого до мягкого, благотворного и вполне приемлемого. Кончилось это все тем, что МНОЖЕСТВЕННОСТЬ ЛИЧНОСТИ ЗА РЕДКИМ ИСКЛЮЧЕНИЕМ ПЕРЕСТАЛА СЧИТАТЬСЯ ОПАСНОЙ И РАЗРУШИТЕЛЬНОЙ ПАТОЛОГИЕЙ, ТРЕБУЮЩЕЙ НЕМЕДЛЕННОГО ЛЕЧЕНИЯ. А в психологический арсенал вошло еще одно определение - «склонность к диссоциативным расстройствам».

Все это служило цели выявления в сознании человека следов «иного Я» или «не совсем Я». Основным же способом переноса этого «Я» ныне считается наследственность, так называемые «прошлые воплощения» либо необъяснимая способность прямого подключения к энергоинформационному полю Земли. Частным случаем подобной способности сегодня считается и «одержимость», остающаяся предметом пристального внимания церкви.

Оказалось также, что особые методики и психотехники (тот же четвертый путь или супраментальная йога) способствовали появлению во внутреннем мире человека уже не двух-трех, а ДЕСЯТКОВ ЛИЧНОСТЕЙ!!! И тогда, после долгих споров и препирательств решено было считать их не личностями и не СУБЛИЧНОСТЯМИ, а особыми психическими (в иной интерпретации - энергоинформационными) комплексами (эгрегорами), обладающими собственным самосознанием, некоторыми признаками свободы воли и СПОСОБНОСТЬЮ К СТРОИТЕЛЬСТВУ СОВМЕСТНО С ЧЕЛОВЕКОМ НЕКИХ «ТОНКИХ», "СУПРАФИЗИЧЕСКИХ "МИРОВ".

Психологи долгое время считали подобное творчество особым способом бегства человека от реальности окружающего мира, да и многие "беглецы" считали точно так же. Однако рано или поздно появлялось отчетливое осознание ограниченности созданных миров, их неполноценности, прямой зависимости от "устроения" самого человека и его воли.

Рождался нелегкий вопрос: как предоставить этим мирам свободу и открыть пути для самостоятельного развития? Как интегрировать их в "большой мир", пусть пока не в материально-физический, а психический? Тем более что многие наши "внутренние миры" начали проявлять выраженный интерес друг к другу и взаимопроникать друг в друга?

Иначе и быть не могло, ибо основой их существования, да и рождения служила одна и та же БАЗОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ, а не нечто целиком "высосанное из пальца". И тут уж у человека не было иного выхода, кроме как честно сказать себе:

"Да, я причастен к рождению этих миров; но я не творец их, не хозяин их и уж тем более не их бог. Я должен отпустить их и даже не настаивать на своем присутствии в них... Приду же туда я лишь в одном-единственном случае: если они сами позовут меня..."

Вот так у человека появилась возможность напрямую соприкоснуться с истиной Бога Творца, Бога Отца и наконец-то понять и принять его... К сожалению, у современного человека нет иного пути, кроме как поместить эти "миры" в литературное, художественное либо музыкальное пространство или нести их в себе до скончания собственных времен...

А ЧТО, ЕСЛИ "ВРЕМЕНА" ЭТИ НЕ КОНЧАЮТСЯ, А ПЕРЕХОДЯТ ВМЕСТЕ С НАМИ В ИНУЮ ЖИЗНЬ? ЧТО БУДЕТ С ТЕМ, ЧТО С ТАКИМ ТРУДОМ, С КРОВЬЮ, БОЛЬЮ И ВЕЛИКОЙ ЛЮБОВЬЮ СОЗДАВАЛОСЬ?

НЕТ У НАС ОТВЕТА... ПРИЧЕМ ЭТО ИМЕННО ТОТ СЛУЧАЙ, КОГДА ИЗВЕЧНОЕ "НА ВСЕ ВОЛЯ БОЖЬЯ"  СЛАБО УТЕШАЕТ... УЖ ЛУЧШЕ ВСПОМНИТЬ ИНОЕ:

"Ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься. Если слово доброе, назидательное, то оно оправдает нас, а если худое, гнилое, то осудит".

И что же мы видим уже сегодня? Весьма консервативная и достаточно осторожная  психология, скрепя сердце, смирилась с существованием так называемых "НАДЛИЧНОСТНЫХ, НАДРАЗУМНЫХ И НАДСОЦИАЛЬНЫХ ИЗМЕРЕНИЙ ПСИХИКИ. А синдром множественности личности предпочла расценивать как благоприобретенный эволюционный фактор.

Не осталась в стороне и наука, практически принявшая квантовую теорию сознания Р. Пенроуза и концепцию множественности миров (и множества форм жизни) Х. Эверетта. Прикладная психотерапия и рациональная психология с жаром взялись за создание множества обучающих, развивающих и прочих психотехнических методик, не всегда отдавая себе отчет в том, С ЧЕМ ОНИ ИМЕЮТ ДЕЛО... И ДО СИХ ПОР НЕ МОГУТ ОТВЕТИТЬ НА ПРОСТОЙ ВОПРОС: А КТО ЖЕ В ЭТОМ ОГРОМНОМ МНОГОМЕРНОМ ДОМЕ ЯВЛЯЕТСЯ ХОЗЯИНОМ?

Ответить на этот вопрос не всегда легко, ибо раздробленность, противостояние, склонность к непрерывному эпатажу и непомерно расширенное "Я" часто принимают за многообразие, творческую неповторимость, оригинальность и внутреннее богатство.

Поэтому и понадобились особые люди, готовые взвалить эту тяжесть на свои плечи. Ибо контуры этого удивительного дерева со всеми его корнями, стволом, ветвями, листьями, цветами и плодами начал подозрительно напоминать онтологическое единство библейского Древа Познания Добра и Зла и Древа Жизни.

Ведь в составе того феномена, о котором мы сегодня говорим, одновременно присутствуют и "прошлые воплощения", и основные элементы теории реинкарнации, и реальность "жизни после жизни", и все события Мировой (именно так, с большой буквы!) Истории, и все возможности сотворения, и огромная роль человека, и Память Дома Земного, бывших Хроник Акаши, а ныне - энергоинформационного поля Земли.

***

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Конечно, такая огромная и почти неподъемная тема не может быть раскрыта в одной или нескольких главах. Однако она настолько важна для сегодняшнего человечества, что пройти мимо просто невозможно. Одно знать совершенно необходимо:

1.НИКТО И НИКОГДА НЕ ИМЕЕТ ВОЗМОЖНОСТИ "ОСТАВАТЬСЯ ОДНИМ И ТЕМ ЖЕ", ИБО ЭТО ПРОТИВОРЕЧИТ ОСНОВНЫМ ЗАКОНАМ МИРОЗДАНИЯ.

2.НИКТО НЕ ИМЕЕТ ВОЗМОЖНОСТИ ИЗМЕНИТЬСЯ НАСТОЛЬКО, ЧТОБЫ ПОЛНОСТЬЮ ПЕРЕСТАТЬ БЫТЬ СОБОЙ. В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА БЫ НЕ СУЩЕСТВОВАЛО.

Говорю это совершенно ответственно, ибо почти всю свою жизнь вынужден был проходить через кризисы самого различного рода. И личностные, и экзистенциальные, и возрастные, и духовные. Множество раз мне казалось, что именно с этого дня, минуты, события, поступка начнется новая, теперь уже правильная и счастливая жизнь.

А потом оказывалось, что все во мне и вокруг меня остается прежним, что СО МНОЙ НИЧЕГО НЕ ПРОИСХОДИТ, а все усилия, надежды и ожидания - не более чем иллюзии. Но никогда не было такого, чтобы этот кризис не проходил, а жизнь снова не становилась понятной и осмысленной.

Общеизвестно, что постоянно находиться на самой вершине всех своих проявлений (феномен АКМЕ) человек не может, иначе он просто бы сгорел за несколько лет. Концепция «вершины человеческого существования» до сих пор не имеет четко очерченных границ и порождает множество вопросов. Важнейшие из них:

1. В  каком возрасте человека и как долго может существовать феномен «акме»?

2. Кой характер имеют проявления акме? Однократный или многократный?

3. Достижение «вершины» есть однозначный или многозначный, поливариативный процесс? Если да, то что понимать под «вершиной»? Что понимать под «акме»: краткое состояние человека в его высшей интеграции как личности и души или сам процесс «восхождения»?

4. Если «акме» - процесс, то он не может быть ни однократным, ни «безупречно позитивным». Как всякая динамика, он будет подвержен колебаниям в довольно широком диапазоне, а периодические перестройки психических структур, если мы говорим о развитии, субъективно восприниматься как кризисы.

5.  Какова вероятность одновременного «проявления зрелости личности во всех сферах»? А как быть тогда с духовным развитием этой самой личности? Однозначны ли интеллектуальная и духовная зрелость? Способность, талантливость, гениальность?

6. Почему периоды наиболее высокой профессиональной продуктивности человека не всегда совпадают с временем социального признания его достижений?

7.Какие вообще пределы поставлены человеку на пути его восхождения - физического, интеллектуального, социального, нравственного, духовного?

Парадоксально, но на протяжении почти трех десятилетий современные акмеологи так и не нашли ответа на эти вопросы... Что означает хотя бы однократное и недолговечное «пребывание на вершине», известно практически любому человеку. Потому что подобное никогда не забывается.

То же самое можно сказать и о состоянии «правильного различения». Когда оно имеет место, достигается полная гармония с миром; здесь нет и не может быть таких вещей, как сомнение, неверие, неуверенность, одиночество, старость, нелюбимость, несчастливость, неприкаянность и нереализованность.

Они появляются лишь тогда, когда сознание опускается ниже определенного уровня. А вот с этим снижением приходится бороться постоянно… Трудно ли это? Не просто трудно - НЕВЕРОЯТНО ТРУДНО… Можно ли максимально долго продлить свое пребывание на «вершине»? Признать его окончанием пути и своим высшим достижением? Трудный вопрос…

Жизненный опыт подсказывает: постоянно жить на вершине в какой-либо пещере или вообще «ином мире» невозможно без помощи других людей. Более того, поднявшись на такую вершину, вряд ли станешь ближе к Богу… Или истине, или счастью.

Тогда что? Либо снова спускаться в поля и долины, либо «воспарять к небесам». Люди открыли это очень давно; об этом двуедином движении говорилось еще в Ригведе. Так что не следует бояться ни взлетать, ни спускаться.

Бояться надо иного - монотонного, однообразного, истощающего и безрадостного существования. Прекрасно сказал об этом А. Макаревич::

Как верили, что главное придет,
Себя считали кем-то из немногих
И ждали, что вот-вот произойдет
Счастливый поворот твоей дороги.
Судьбы твоей счастливый поворот.

Но век уже как-будто на исходе
И скоро, без сомнения, пройдет,
А с нами ничего не происходит
И вряд ли что-нибудь произойдет.
И вряд ли что-нибудь произойдет...

Однако, однако... Как и многие представители современного искусства (а Андрей, безусловно, один из лучших!), он еще не окончательно понял, что с нами не ТОЛЬКО МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ НЕЧТО НЕВЕРОЯТНОЕ И ТРУДНООБЪЯСНИМОЕ, А ОНО УЖЕ ПРОИЗОШЛО И ПРОДОЛЖАЕТ ПРОИСХОДИТЬ ЕЖЕМИНУТНО И ЕЖЕЧАСНО.

И ПОКА НЕ ДАНО НАМ ПОНЯТЬ, К ЧЕМУ ПРИВЕДУТ ЭТИ СТРЕМИТЕЛЬНЫЕ И НЕОБРАТИМЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ - К РОСТУ, ВОЗВЫШЕНИЮ, ВЗРОСЛЕНИЮ ЛИБО УТЯНУТ НА САМОЕ ДНО ПРОПАСТИ...

Или заставят  переживать один кризис за другим, как это случилось в 2020 году и будет происходить дальше. К счастью, человек - невероятно живучее и изобретательное существо, способное приспособится к чему угодно.

Вот, предположим, ТУПИК, куда вы попали по своей или не по своей воле. Причем такой тупик, из которого нет пути как вперед, так и назад. Плохо? Да, но ведь тупик - это не смерть и не бездонная пропасть; он всегда ЧТО-ТО, а не НИЧТО.  И еще: в нем гораздо больше от иллюзии, чем от реальности.

Попали в тупик? ТАК ДАВАЙТЕ ОБЖИВАТЬ ЕГО! Выкопаем землянку, потом построим хоть какое-то подобие дома, устроим огород, посадим картошку, дерево, а потом и цветы… Будьте уверены, у вас мгновенно образуются кот или собака, а птицы прилетят сами. Вы сойдетесь с другими обитателями этого «тупика», обретете друзей, а даст бог - и семью.

Думаете, это очередная, почти библейская притча? Ничего подобного! Так и именно так выживал народ великой и прекрасной страны, в начале 90-х подошедший к самому краю пропасти. Выживает и сейчас, и выживет-таки, несмотря ни на что. Потому что главное, что он сохранил в себе, пронес через множество катаклизмов и испытаний - ЭТО СПОСОБНОСТЬ БЫТЬ ЧЕЛОВЕКОМ И ОСТАВАТЬСЯ ЧЕЛОВЕКОМ, НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО. ЧЕЛОВЕКОМ «ПО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ».

Это утверждение является неплохим итогом сегодняшнего обсуждения проблемы изменчивости и постоянства.

И еще один совет - никогда не подходите слишком близко к черте отречения, пересечение которой означает неизбежную и ОКОНЧАТЕЛЬНУЮ СМЕРТЬ. СОВСЕМ СМЕРТЬ.

Даже во времена возрастного кризиса, когда ничего особо хорошего ждать от жизни не приходится. Да и сама эта «жизнь» становится предельно трудной для понимания. Многие серьезно встревожены и не видят выхода из создавшейся ситуации.

Все большое число жителей Земли попадают под влияние АЛАРМИЗМА - (от фр. аlarm — тревога!, к оружию!) — умонастроение, характеризующееся тревогой, представлением будущего отдельного человека, страны и человечества в целом в крайне пессимистических тонах и требованием срочных, обязательно чрезвычайных, мер, меняющих сложившийся уклад  действий, чтобы остановить или задержать катастрофу.

Ранее таких людей считали  паникерами, одержимыми идеей конца света и неотвратимости всеобщей гибели. Однако уже с конца ХХ века стало ясно: множество вроде бы незначительных кризисов и проблем явно приобретают характер глобального цивилизационного кризиса, а предпринимаемые действия носят какой-то судорожный, конвульсивный, гротескный и непродуманный характер, в то время как единственным выходом является полное, глобальное изменение всего, что сегодня представляется нормальным и вполне терпимым.

Нужна новая концепция просвещения, образования и воспитания, серьезнейшие изменения общественно-политической и экономической модели общества и многое другое. Ибо человечество ныне напоминает растерянного гостя, приглашенного на некие торжества и открывшего, что ПРАЗДНИК ЗАКОНЧИЛСЯ, так, по существу и не начавшись.

Что же осталось?

«Трудно найти зрелище более грустное, чем зал, в котором совсем недавно отшумело бесшабашное веселье. Только что здесь хохотали, танцевали, пели и напропалую общались. Только что он казался красивым, блестящим и полным искрометной жизни. Казалось, что праздник будет длиться вечно, а молодость не прекратиться никогда. Но кончилась выпивка и музыка, народ разошелся и расползся по норам и берлогам, свет погас, опустел зал. Грязная посуда, пустые бутылки, пепельницы, полные окурков и особый послепраздничный запах. Разлитый и неусвоенный алкоголь, начавший прокисать салат, въевшийся в стены и скатерть табачный дым».

(А.Евтушенко, «Отряд»).

Однако я человек все же иной эпохи. Поэтому мне гораздо ближе следующее:

Лицо в лицо, ножи в ножи, глаза в глаза!
Чтоб не достаться спрутам или крабам,
Кто с кольтом, кто с кинжалом, кто в слезах,
Мы покидали тонущий корабль.

Но нет, им не послать его на дно —
Поможет океан, взвалив на плечи,
Ведь океан-то с нами заодно.
И прав был капитан: ещё не вечер!

В.Высоцкий.

Так что будем оставаться ЛЮДЬМИ. Не совсем такими, как все, может быть, ушедшими немного дальше, чем все, но все равно ЛЮДЬМИ. Ибо мы рождены ими и должны ими оставаться до конца. А остальное… Не грех снова вспомнить книгу пророка Исайи:

«Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову. Тогда придите - и рассудим, говорит Господь».

*** 

Сентябрь-ноябрь 2020 г.