В начале 90-х годов, которые обычно называют "лихие", но которые были ещё и «золотые» для криминала, олигархата и народных депутатов, мы с сестрой поехали в Киргизию навестить родственников и её престарелую маму. Надо сказать, хорошо у них было там: фрукты висят на деревьях, да ещё и валяются под ногами, даже на рынок ходить не надо. Подняла голову к созревшим плодам и рви, сколько пожелаешь, и не выскочит к тебе тетя Маша, с криком "Что вы делаете?» Отдых получился на славу. Но пора было и домой возвращаться. Билеты мы купили заранее, проблем с этим не было. А так как ехать надо было поездом более двух суток, билеты мы взяли в купейный вагон. И так получилось, вагон тринадцатый и одно наше место тоже оказалось тринадцатое, но зато две нижние полки. Сестренка моя постарше и более практичная, предложила перед предстоящей дорогой съездить на рынок и закупить товар, который у нас в то время был в дефиците. Китай граничит с Киргизией, и этого "добра" навалом было, только бери, причем почти бесплатно. Набрали огромную сумку, такую, с какой ездили тогда все челноки. И вот настал день отъезда. Все было хорошо и торжественно, но грусть не покидала нас, так как прекрасно понимали, что, может быть, больше не удивимся, да и годы ведь у близких нам людей были большие, что, собственно говоря, так и получилось. Своих старичков мы видели живыми последний раз. Во время посадки, мы особенно не спешили: вагон и места указаны, что еще надо? Вошли в вагон мы почти последними. В нашем купе уже было три человека. Две женщины на наше приветствие не ответили, а молодой человек, увидев нашу огромную сумку, взял и так быстро и ловко забросил её на верх, что я подумала: «Вот какие они, киргизы, вежливые и воспитанные - и простить их ни о чём не надо, сами всё понимают». Одним словом, все уложили и поезд тронулся.Но зайдя в вагон, я почувствовала мне незнакомый и очень неприятный запах. Вначале подумала: «Может быть, этот запах от этих людей, которые с нами так и не заговорили». Поделилась своими мыслями с сестрой, на что получила довольно резкий ответ:
- Нинка, перестань! В дороге все проветрится - откроем окно.
Прошло не более часа. Моя сестричка легла и сразу крепко уснула, чего раньше с ней, практически, никогда не было. А мне в это время очень сильно захотела есть. Но продукты, которые мы взяли с собой, оказались под ее полкой. Будить сестру было жалко: спит сладко, а есть хочется, хоть волком вой. Под столиком в купе стоят две сумки этих молчаливых женщин, а из одной сумки торчит белый батон. Я не выдержала и попросила у них кусочек хлеба. При этом сказав им, что у нас очень много еды и мы с ними потом поделимся, когда проснется сестра. Но ответа опять не последовало. А когда я уже внимательно посмотрела на этих, вроде и русских женщин, я увидела у одной из них огромный синяк под глазом. И, конечно, спросила:
- Что с вами случилось?
И только тут я поняла, что они глухонемые. До этого они не общались на пальцах, а только молчали. Вскоре мы начали обмениваться записками. Я узнала, что ее сильно избил муж, так как она не хотела ехать - и он насильно ее отправил в дорогу. И что мы будем вместе с ними ехать в вагоне до Целинограда. Батон хлеба они мне тут же дали, и я его съела почти весь, без воды и без чая. А моя сестра так и продолжала спать. Не знаю, сколько бы ещё продолжался ее "богатырский" сон, но тут началась проверка документов, и я ее всё-таки еле-еле разбудила. Паспорта наши, очень тщательно изучив, отдали. А у этих женщин документы почему-то вообще не стали проверять, это мне сразу показалось очень странным. Не прошло и часа, на новой станции опять проверка – повторилось всё то же самое, проверяли паспорта только у нас. И так происходило несколько раз, пока мы ехали по Киргизии. Одним словом, постоянные проверки, и только наших документов, на что я пошутила сестре:
- Мы с тобой здесь одни русские, вот нас и проверяют.
Проезжая озеро "Балхаш", я любовалась видами из окна. На станции тогда там продавали копченую рыбу. Не знаю, какая она была на вкус, но очень большая и красивая. Эти женщины набрали несколько штук этой рыбы и заложили её наверх, куда ещё дальше затолкали и мою сумку. Запах рыбы в купе стал доминировать, но от этого легче не стало. За все это время два раза к женщинам приходил молодой человек, который ехал совсем в другом вагоне. Они общались знаками и играли в карты. Наступила ночь. Я не знаю, в какое время это всё происходило, но в дороге вагон был весь забит челноками и ящиками с абрикосами. Проводник вскоре зашел к нам и сообщил, что он подселит еще два человека, так как у него нет уже места. И действительно, ящики с абрикосами стояли не только по проходу вагона, но даже и в туалете. На что пришлось дать ему достойный отпор и пригрозить жалобой начальнику поезда.
В Целинограде наши попутчицы очень забеспокоились. И как они мне объяснили, что их не встретили, и им теперь надо ехать до Свердловска, но у них проблема: нет наших денег, а только доллары. Я помогла им обменять деньги у начальника поезда, но они были всё равно очень встревожены и никак не могли успокоиться. Наконец, легли спать. Но не успев уснуть, открываю глаза и вдруг вижу, дверь нашего купе открывается и входит милиция, а с ними небольшая невзрачная собачка, я бы сказала, дворняжка мелкая. Думаю: «Опять проверка документов!» Вот здесь я не выдержала и возмутилась:
- Да сколько можно?! Вы не даете никакого покоя даже ночью!
Неожиданно, на этих женщинах надевают наручники и выводят, спрашивая меня:
- Эти сумки ваши? - показывая, именно, на те, которые стояли под столиком.
На что эти милые дамы уже из коридора показывают на нас. Ну, это уже был конец моему терпению:
- Мало того, что вы забили своими сумками половину купе, и еще сваливаете на нас свою поклажу!
Сумки милиционеры достали и вынесли, которые были довольно тяжелыми. Я же сама бала очень рада, что к нам с сестрой у них не оказалось никаких претензий. Но радость моя была не долгая. Через несколько минут к нам заходит опять доблестный милиционер и начинает составлять протокол.
Опрашивал он нас очень долго. Уже стало светать. А он заставлял нас вспомнить даже и то, чего, вероятно, и не было. А напоследок сказал:
- Парень, который приходил к ним, он и спалился. У него пакетик с наркотой был в карманчике брюк, а мы в это время проходили по вагону с собакой, которая и привела нас в ваше купе. Парень не глухонемой. Он хорошо слышит.
Вроде страсти улеглись, хотя для нас это был шок.
Подъезжая к конечной станции, народу как становилось всё меньше, и я попросила проводника снять мне сумку с полки и тут с ужасом увидела такую же сумку, которую забрала ночью милиция. Проводник быстренько ушел, а я в ужасе, просто бегом, побежала к начальнику поезда. Он совершенно спокойно выслушал меня и говорит:
- Выброси её в окно.
Я ему начинаю возражать и настаивать:
- Вызывай транспортную милицию!
Он ни в какую не соглашается. Вот тогда я и подумала: «А, может быть, они работают в тандеме?" Я начала ругаться и настойчиво требовать вызова милиции. Ведь самое главное было то, что через пару часов мы должны прибыть в Свердловск. Но милиция все же пришла раньше. Они сняли сумку, сделанную из простой мешковины и достаточно тяжёлую. Открыли её. Там находилась, упаковка состоящая из трёх кусков, размером с булку круглого хлеба, черной, блестящей и твердой массы, заклеенная скотчем. И вот от неё шёл тот самый неприятный запах, который я сразу почувствовала, когда зашла в купе. Опять составление протокола и всё остальное, как по накатанной дорожке. Потом служители закона забрали всё и ушли.
Не успели они отойти, как в дверях купе появляется человек высокого роста, своим телом закрыв весь дверной проем и начинает нас по-новой опрашивать: откуда едите, где наши билеты, что видели? Ответили, как могли, хотя в тот момент говорить было страшно. Я догадывалась, что это далеко не милиция. И было непонятно, кто этот человек. Наконец, он ушёл. А через несколько минут в купе вновь заходят ещё четыре парня, двое в трико с обвисшими коленками, не первой свежести, на них даже не футболки, а обычные майки, и у каждого пистолет заткнутый за пояс. Нас с сестрой они предупредили:
- Не бойтесь! За вашим купе следили с самой посадки. То, что сестра уснула, это действие наркотика, а Вы хорошо отделались, что Вас только прорвало, - как они сказали, - на жрачку, а не на смех. А то смеялись бы полдороги.
Они вышли. Но тут опять появляется, новый "шкаф". Всё те же вопросы: что и как? Видимо, поняв, что мы не в состоянии произнести уже ни слова, отошел. Затем опять появились парни с пистолетами. Вот здесь они нас предупредили, чтобы из вагона мы вышли последними. Я так и сделала, но моя сестра вышла со всеми вместе, я осталась в купе одна, а она видела, как двух молодцов, заходивших к нам с вопросами, ребята с пистолетами скрутили и повели...
Водитель, который за нами приехал, увидев меня, испугался и спросил:
- Что с вами случилось?
Я не могла сначала сказать ему ни одного слова. Только погрузив свои сумки, я сказала ему:
- Поехали! Но если ты увидишь за собой "хвост" разворачивайся и сразу - к любому милиционеру!
И только перед самой Талицей я ему в нескольких фразах объяснила суть происшедшего.
В эту поездку я поняла одно: это хорошо сидеть дома у телевизора на диване и слушать сводку происшествий, но принимать в них участие - не очень!
До сих пор не пойму, почему сразу не забрали всю компанию наркодиллеров? Почему не проверили наши сумки? Почему реакция начальника поезда была такая?