Двое мужчин учёной наружности, одетых для летней прогулки, вышли из тени леса, свернули с тропинки и, не прерывая оживлённой беседы, стали спускаться по пологому склону к скрытому за густыми ивами пруду. Плотный, лысоватый Игорь Борисович в светлой короткой курточке и новых сандалиях семенил чуть впереди, но ежесекундно оборачивался к высокому с рыжей бородкой попутчику, начиная двигаться боком, словно краб, взмахивающий клешнями, и при этом не останавливал речевого потока, весьма малопонятного неподготовленному слушателю.
— Ведь и ежу понятно, — говорил он, — что управляющий и управляемый блоки должны быть максимально связаны. Но связи эти полностью прозрачными станут только для управляющей стороны. Так взаимодействие не породит дурных, неожидаемых последствий. А эффективно реализоваться управление может только через беспрекословный авторитет и прозорливость управляющего...
Размеренно и меланхолично вышагивающий Юрий Семёнович возразил спутнику ленивым баском:
— Но для живучести всей системы её блоки должны таки иметь достаточную самостоятельность. Страховку от дурака. Иначе система пойдёт в разнос. Управляющий центр не может знать ВСЕ свойства ведомого, предвидеть ВСЕ его реакции...
Увлечённо ныряя мыслью в тёмные глубины науки, очарованные ими и друг другом, теоретики выбрались из густой травы на песчаный пятачок берега лесного пруда. Поверх почти чёрного, но при этом совершенно прозрачного стекла воды, лежали кувшинки и чиркали водомеры. Жара томила тела и души прибывших, словно масло в печи.
— О. Пришли. Красотища. Жарища. Разоблачаемся срочно... А и не надо предвидеть ВСЁ. В рамках любой системы управления, — взволнованно затараторил Игорь Борисович, помогая приятелю освободиться от намокшей подмышками рубахи, — между ведущим и ведомым, как и внутри ведомых звеньев, всегда возникают самые разные группы связей, помимо главных, прямых и явных. Появляются связи неформальные, не санкционированные системой, вредные, мешающие целям управления, при том часто глубоко скрытые и тщательно скрываемые.
Игорь Борисович разгорячился и умом, и сердцем — его мысль было практически не остановить. Попутно он успел стянуть одежду с себя и помог в этом компаньону, но речь не прервал:
— Эти "дурные" связи возникают в силу обычного несовершенства ведомых звеньев и индивидов и базируются на их психических особенностях и девиациях. Вот такие... ой!.. связи и надо изучать... ёй!.. и использовать... Ой-ма-ма-ёй!
Это нежные пятки Игоря Борисовича, лишённые сандалий, не вынесли взаимодействия с раскалённым песком даже сквозь носки. Молчаливый Юрий Семёнович, благоразумно опустивший худой зад в красных плавках на травянистую кочку, смог вставить мнение по обсуждаемой теме.
— А что это вы, дорогой коллега, всё про несовершенство управляемой стороны беспокоитесь? — едко спросил он. — В управляющем-то блоке одни боги у вас сидят? Их-то связи кто изучать и использовать будет?
Игорь Борисович ответил не сразу. Он догадался допрыгать до кромки воды, остудить там ступни и намочить сандалеты. С блаженной улыбкой на физиономии он вернулся и пристроил белое пухлое тело на соседней кочке:
— Ну, команды Центра Решений могут, конечно, подвергаться обратной связи, но генеральные-то цели, думаю, вы согласитесь, неприкосновенны. А я именно про них. Точнее, про способ предельно эффективного достижения системой своей истинной цели. Которую, считаю, должен знать только Центр... Так вот, ради этого и необходимо скрытно воздействовать на ведомые звенья через их же "дурные" связи, выставляя им ложные цели-миражи... Я назвал этот метод пси-управления "фантом-директивой"...
В этот момент вдруг зашуршали ближние кусты, и на поляну вышагнул голоногий мальчик лет 12-ти. На его загорелом плече горделиво покоилась, словно фасция у римского ликтора, длинная палка, обмотанная леской. Не глядя на учёную пару, он деловито сел на затопленную корягу, взмахнул своим шестом, и поплавок плюхнулся в воду.
Игорь Борисович пришёл в себя первым. Он поднял с песка брюки, достал кошелёк, а из него, порывшись, две потёртые бумажки по рублю, приблизился к юному рыболову сбоку и ласково произнёс:
— Доброго денёчка, нежданный отрок. Очень ты кстати нарисовался. Видишь ли какое дело: у нас тут такой важный разговор с корешем, ну, срочнейший, а мороженного вдруг захотелось... Может сгоняешь молодыми ногами до киоска на остановке? Нам по штучке купи, да себе. На вот денежку. Хватит, надеюсь...
Пацан, скептически оттопырив губу, лениво скосил глаз, но узрев два целковых, мигом принял предложение, бросил удилище в камыши, и исчез, словно голливудский спецэффект.
— Вуаля, — довольным тоном проворковал Игорь Борисович, возвращаясь к партнёру и опускаясь на траву рядом. — Нашей приватной беседе больше нет помех. Управляющее воздействие в действии.
— Это да. Но зачем же вы, Игорь Борисыч, дали мальчику так много? Ведь мороженое стоит копеек 15. Значит, полтинника за глаза было. Гусарите?
— Полно вам, дорогой друг, копейки считать. Для меня наши беседы бесценны.
— Вот и глупо. Расточитель вы однако, батенька... Мот и бонвиван...
— Ах, как вы не правы, мой милый друг! В корне! И я вмиг это докажу. В логике нашей любимой теории... — отвечал Игорь Борисович, вынимая из бородки приятеля травинку и вновь распаляясь красноречием. — Смотрите: вот даю я полтинник. Какова вероятность, что в мальце честный пионер победит, и он вернётся через полчаса, да с мороженым? И снова засядет здесь со своей жуткой жердью? Минимум 50%. А то и 80. Искус-то на мизере. Риск срыва управленческого воздействия не приемлемый. А моей сверхзадачей было не просто услать мальца прочь, но: а) услать его подальше и б) услать на подольше. Точнее, насовсем. С вероятностью 99,9%. Чтоб нам спокойненько дискуссировать здесь до последнего автобуса...
— Но зачём два-то? Хоть рубль тогда. Транжир...
— Объясняю. С одним рублём ему просто захочется дополнить поручение крюшоном и пирожными, которые он тайком употребит, чтоб потом таки вернуться, а с двумя — это уже пистолет с пистонами, или ещё что-то весьма нужное, для чего точно придётся ехать на автобусе до сельпо... А? Каково? Скрытая цель воздействия достигнута. 100%...
— Всё одно вы, Игорь Борисыч, отменный ветрогон... — Юрий Моисеевич явно смягчился и игриво щёлкнул приятеля по носу. — С этой минуты я буду звать вас "мон жуир".
Он достал из холщёвой сумки большое синее мохнатое полотенце "маде ин Поланд", аккуратно растянул на траве и лег на него животом, подставив торчащие белые лопатки кусачему солнцу. Игорь Борисович переместился вплотную к напарнику, возможно намереваясь сделать массаж. Он был очень доволен собой и удачным походом на пленэр.
— Ну, и как, друг мой? Оценили методу?
— Ещё чего, — проворчал в полотенце Юрий Семёнович. — Вы, коллега, просто ловкий плут да искуситель несовершеннолетних. Задачу объекту поставили одну, а имели ввиду другую. Рассчитывая как раз на своеволие исполнителя. И контроль не обеспечили. Это не конвенциональный опыт. Я вынужден еще раз вам напомнить, что управляющее звено не может предвидеть все свойства и психологию управляемых. Особенно, если не контролирует число степеней их свободы...
— Да уж не ревнуете ли вы, дорогой друг, — картинно вкрадчиво произнёс Игорь Борисович, — к моему гениальному методу пси-управления? Разве я не показал вам практически, как эффективно он работает?
— Ага. Ещё не вечер.
— Полно дуться, друг мой. Сейчас открою вам некоторые принципы действия моей "фантом-директивы", и вы оцените тогда в полной мере.. Во-первых, это сокрытие истинной цели. Второе — нарочитое отсутствие принуждения и контроля. А вся соль метода в хитром формулировании управляющей команды...
— Во-во. Я так и думал. Это я и предполагал...
— Она должна, выдвигая исполнителю псевдо задачу, одновременно предоставлять ему дополнительную степень свободы. Как бы левую, как дефицит из-под полы... Отсутствие пошагового понуждения и контроля превращает для исполнителя эту псевдо-цель в формальный шаблон, миф, необязательный к исполнению. А реализация исполнителем своих "плохих" желаний становится психологически допустимой. Таким образом, наша фантом-директива, обесцениваясь сама, ловко толкает его к предвиденному нарушению, выводящему на скрытую истинную цель... Исполнитель, думая, что рванул в бега, катится куда надо, как шарик в желобке...
— Подленько это как-то. Мутно.
— Я вы желаете всё по-честному? Сразу ставить перед исполнителем истинную цель? Ну, хорошо. Я говорю пацану: вали, мол, отсюда и не появляйся. Он что делает? Ага, корчит мне рожу и шевелит своей дубинкой. Я даю ему деньги — он кладёт их в карман, ухмыляется и продолжает сидеть. Вы так предлагаете? А вот с помощью маскировки истинной цели и введения всего одной ключевой характеристики воздействия — избыточной величины стимула, мы получили нужный результат. Ну, разве, коллега, не красиво?
— А вот и не очень... Смущает меня что-то. На циничное манипулирование сознанием смахивает такое управление... Вот понравится кому-нибудь там, наверху, что тогда?.. А ведь только открытость и честность вводить начинают...
— Не об том вы думаете, дорогой Юрий Семёныч. Вспомните, какие пси-программы враги наши нам готовят! Не миндальничают, однако. Вперёд ушли, аж не видать. А вы тут: метод плохой, нечестный! Не стыдно вам? Ну, манипуляция. Эка невидаль. Зато эффективно. Ново, свежо...
— Да уж, свежо. Тридцать лет почти таким хитрым методом весь народ пользовали. С 59-го. Сначала полную и окончательную победу объявили. Ура! Потом программу построения коммунизма. Вперёд, товарищи! И вдруг развитой социализм опять строить начали. "Благо народа — высшая цель!" А теперь вот "в жизни общества проступили застойные явления". Будем перестраивать, делать реформы с целью всесторонней демократизации...
***
Но так случилось в этот жаркий день, что не успели наши учёные-теоретики обсо-хнуть после купания и насладиться уединённостью, как на косогоре поверх травы появилось знакомое юное лицо в сопровождении двух новых, постарше.
Когда троица выбралась из зарослей на пляж в загорелых руках одного сверкнула большая тёмная бутыль с надписью "Агдам" на этикетке. Давешний босой малец неспешно приблизился к учёным, вручил им два эскимо на палочках и двинулся к дружкам, присевшим на корягу. Один уже начал ковырять перочинным ножом пластмассовую пробку бутыли. Другой, роняя зелёную каплю с верхней губы, счищал фольгу с третьего мороженого.
Игорь Борисович опомнился первым.
— Молодой человек! — вскричал он со смятением в голосе. — Постой! Ради всего святого... — Юноша обернулся, сделал пару шагов назад и вопросительно дёрнул вверх подбородком. — Открой нам эту страшную тайну... Как смог ты на два рубля купить и пузырь за 2,60, и три эскимо по 11 копеек? Итого... два девяносто три... Да ещё ведь на автобус до магазина и обратно надо... Это как?
— Да ладно тебе, дед. Кака-така тайна. Просто Ваське тож свезло. Он на том берегу другую парочку пугнул, молодых. Ёщё целковик пристегнулся.
— А автобус?.. Поездка в сельпо?..
— Зачем сельпо, дядя? У нас Марья-мороженщица завсегда запас бормотушки в киоске держит. Для своих.
Игорь Борисович таращил глаза, тряс лысой головой, но признать фиаско своей теории никак не хотел.
— А что ж ты, юнош, просто не взял у неё "Солнцедарчику"? Он всего рупь двадцать пять стоит. Одних бы моих денег хватило, да с лихвой. И делиться б не пришлось... Зачем с дружками связался?
Мальчик сверкнул злыми чёрными глазами.
— Но-но, дядя. Не очень тут. В одиночку мы не потребляем. А то спиться недолго... Да и не держит она "Солцедар". Говорит, отрава это африканская.
Босоногий убежал к приятелям, а учёные мужи зябко нахохлились, словно солнце перестало лучами до их молочной кожи доставать.
— Ну, и как филигранное регулирование управляющего сигнала, мон ами? — язвительно спросил коллегу Юрий Семёнович. — Эффективная работа скрытого пси-механизма? А ведь я предупреждал про неконтролируемое число степеней свободы... — Игорь Борисович подавленно молчал, тускло отблёскивая лысиной. — Ладно, беги до этой Марьи, возьми и нам портвешка. Парочку.
22.11.2020