Сегодня отец во дворе с мужиками сделал беседку, внутри нашей девятиподъездной девяэтажки. Нашего корабля, который застыл на краю вселенной, преломившись в хвосте. Но это мне так казалось, когда была зима и снег, и холодно, и тогда он был во льдах. А теперь нет льдов и снега. Я выхожу из подъезда и трогаю землю ногой, но она мягкая, растут цветы и Ладушка нюхает их как-то очень очень быстро, один второй, потом замирает и громко фыркает или чихает. Я не знаю как это называется у них, у собак.
Мужики отмечают постройку беседки беленькой. Я не знаю, что такое беленькая, мне интересно, я подхожу ближе. Папка открывает бутылку, откручивая пробку, точнее поддев хвостик крышки надрывает её, она тянется, рвется в ленту и в конце слетает с бутылки, оставшись в руках отца. Он смотрит на меня, подмигивает, улыбается, видя что я морщу свой детский любопытный носик. Отец понимает, что этому носику не нравится запах беленькой. "Понимаешь, - обращается он ко мне, - Джин долго сидел в бутылке и теперь вот," - и он зажимает двумя пальцами нос, немного морщась, мол какая гадость. Я повторяю за ним это движение, он скручивает из пробки что-то и даёт мне. "На черепашку, иди поиграй, Джин разрешил." Я удивляюсь металлическому животному, длинной шее, головке, мордочке и даже панцырю. Бегу к друзьям и не сразу показываю животное, но, пряча его в ладошках, предварительно сложив их лодочкой одну по верх другой, убираю большой палец и подношу к глазу желающего. Выстраивается очередь, всё хотят посмотреть черепашку, всем интересно животное. Кто-то тут же придумывает и сообщает, что это японская штука, мол они и телек придумали, что можно в газетный рулон свернуть. А кто-то добавляет что телек у них как почтовая марка, на которой изображен Гагарин и 4 коп в уголке и что его можно сложить в четверо и убрать в спичечную коробку , цена которой одна копейка.
Мама говорит : - ты такой же как я, только ты. Я её слушаю, мне приятно, я не совсем понимаю, что это значит, но улыбаюсь на все тридцать два, или на все сколько у меня есть. "А так как я старая и больная женщина, - продолжает мама, - возьми денежку на трельяже, друга Вадима под мышку и купите хлеба." На самом деле она не старая и больная, просто любит так шутить и я её люблю за это. По дороге нас собирается четыре человека. Я, Вадик, Димка и Лиза. Димка старше меня на год и он уже влюблён в Лизу. В магазин и с магазина мы так и идём рядком. Димка ближе к Лизе потом Вадик и я. Хлеб вкусный хрустящей, ещё тёплый ароматный кирпичик. Пол кирпичика покупать нельзя, так как он может не дойти до дома, по этому все берут кирпичик, по пути надламывают хрустящую корочку и отправляют в рот. Снова надламывют и снова в рот. Какая же она вкусная, эта корочка. Все жуют, глаза светятся, нам хорошо и весело. Мы ещё не знаем, что ждёт нас впереди, что СССР спустя лет двадцать исчезнет, откроются храмы, зазвенит благовест приглашая всех желающих на службу. А ещё лет через двадцать учится станут дистанционно, появятся компьютеры со спичечную коробку на которой написано, Балабановская фабрика спичек цена 1 коп.