Новогодний сюрприз - дверца в закрытый клуб... это здесь:
http://rutube.ru/video/45c11a4f1f1b9ff6ae02c91db6c20cb0/
Мать Олега постоянно зубатилась с соседом из-за его привычки ставить работающий трактор под окнами на время обеда. Из трубы трактора поднимался черный коптящий дым – прямо к балкону на втором этаже, на котором мать сушила после стирки белье. Но у соседа был свой резон – после обеда трактор не заведешь, если выключить мотор, потому что его К-700 дряхлый, изношенный старичок, как и вся техника в совхозе, а на приобретение запчастей и ремонт у администрации нет денег. «Зато есть деньги на постройку домов себе и родне», – ворчала мать. Подозрительные селяне считали, что многокомнатные кирпичные хоромы начальство возводило на казенные средства.
Насчет того, что трактор не заведешь – это была правда. Каждый день в полседьмого Олега будило бесконечное хорканье стартера и мат соседа. Когда реанимация удавалась и сердце К-700 оживало, сосед удалялся куда-то минут на пятнадцать, а трактор все это время утомительно тарахтел.
Тарахтел он и сейчас – сосед приехал на обеденный перерыв. Спускаясь по лестнице, Олег встретил его. Тот был нетрезв – слегка. Рабочий день все-таки. Сосед, почему-то не поздоровавшись с Олегом (чего раньше не бывало), протопал мимо, бухая стоптанными кирзачами. Засаленную ушанку зимой или «петушок», как сейчас, сосед всегда носил, низко надвинув на лоб, и Олег так редко видел его глаза, что не смог бы вспомнить, если бы его спросили, какого они цвета. Зато щетина и кирпично-красная шея соседа врезались в память Олега навсегда. Скользнув взглядом по привычным словам «все козлы», нацарапанным на стене и выражавшим «коллективное бессознательное» местного социума, Олег вышел из подъездной двери со сломанной и перекошенной окосячкой, отчего фасад дома напоминал картину авангардиста.
В кроне тополя, росшего возле подъезда, шумел ветерок. Ржавые листья уже наполовину облетели и хрустели, как чипсы, попадая под подошвы. Олег отправился в школу. Оказалось, что средние и старшие классы отправили, пользуясь ясной и сухой погодой, на уборку совхозной картошки.
Возвращаясь домой, Олег увидел, что на площади творится что-то странное… Около конторы, видимо, кто-то скандалил. Кто – не было видно; из плотно кучкующейся толпы летели возбужденные выкрики. Посреди площади стояли три любопытствующих бабы и издали наблюдали за происходящим. Олег решил пройтись рядом, посмотреть, что там такое. Ссорились директор совхоза и сосед, причем сосед вел себя как-то уж очень смело – кричал и даже совершал телодвижения агрессивного характера. «Надо же! Чего это он распетушился?» – удивился Олег. Стоящие вокруг ссорящихся делились на две группы. Одна группа – из поддерживающих директора. За его спиной Олег увидел главного агронома, рядом – бухгалтера и директорского шофера. Рядом с соседом стояли такие же работяги, как и он, осторожно подпевая ему.
– …И нечего мне тут! – услышал Олег гортанный голос директора.
– …Я с апреля ни хрена не получал, – не слушая начальство, неторопливо хрипел сосед.
– И не получишь, – назидательно пробасил агроном.
– Да я сейчас просто участкового вызову! – каким-то успокаивающим тоном приговаривала толстая бухгалтерша.
– Все, разговор окончен! – выкрикнул директор.
Работяги за соседом загомонили сдержанно-возмущенно. Директор запахнул полу кожаного пальто и, переваливаясь, повернулся уходить.
– Ну, с-сука ты, падла, – понизив голос, выдавил сосед.
Чувствовалось, что эти слова сами выскочили из него, он очень старался, но не смог их удержать.
– Ты… – директор обернулся, вытянув губы трубочкой и приподняв в замешательстве брови. Мужики затихли. Директор, побледнев, оглянулся, и кинувшись на соседа, схватил его за воротник штормовки. – Ты кого, говнюк, сукой назвал? Деньги ему! Ты когда последний раз трезвый был?
Директор швырнул соседа на землю и, резко повернувшись и растолкав свою свиту, пошел к своей машине, стоявшей у крыльца конторы. Сосед поднялся и пошел домой. Олег тоже быстро зашагал домой, не желая сталкиваться со взвинченным соседом. Снимая куртку в прихожей, Олег слышал, как сосед пнул дверь своей квартиры и ввалился туда. На свое несчастье, в это время жена соседа столкнулась с ним в дверях. Сосед, страшно ругаясь, набросился на жену. Раздался глухой звук ударов, жалобные возгласы женщины.
– Пар-р-раша ты, пр-роститутка! – рычал сосед в ярости. Олег, задержав дыхание и приблизив ухо к двери, прислушался. По невнятным звукам ему показалось, что сосед душит жену. Затем в стену тяжело бухнуло. Олег вздрогнул. Наверное, сосед ударил жену головой об стену. Олег видел такое в подъезде не раз. Хлопнув дверью, сосед выскочил на лестничную площадку.
– Задавлю! Убью! – хрипел он, быстро спускаясь по лестнице. Олег прошел в комнату и увидел в окно, как сосед подбежал к своему трактору и влез в кабину. «Во дает!» – с неприятным холодком в животе подумал Олег. К-700 взревел, как рассвирепевший динозавр и тронулся, хлобыстая незакрытой дверцей. Сосед на ходу захлопнул ее.
Олег чувствовал неопределенную тревогу. Перенервничав от увиденного и услышанного, он не мог успокоиться, но заставил себя взять книгу и сесть в кресло. Кровь мелко бурлила в висках у Олега, словно газировка в стакане. «В сущности, какое мне до всего этого дело?» – одёргивая себя, подумал он. Строчки убегали из-под его взгляда. Он вздохнул и, нахмурившись, попытался сосредоточиться. Через минуту это стало получаться.
Вдруг он услышал крики с улицы, приглушенные расстоянием. Если бы это был крик одного человека, Олег бы не обратил на него внимания. Но кричало несколько человек и, судя по голосам, – взрослых. Затем послышался звук приближающейся машины. Нет, скорее, трактора… Олег бросил книгу на журнальный столик, она соскользнула с него и упала на ковер. Олег оглянулся, но не стал ее поднимать и, сунув ноги в туфли, вышел на лестничную площадку. В мутном подъездном окне он, как на киноэкране, увидел дикую картину… По дороге, подводившей одну из улиц к площади, ехал К-700 соседа, а перед ним, оборачиваясь назад, размахивая руками в стороны, бежал человек.
– Черт подери!.. – пораженно пробормотал Олег и быстро спустился вниз. К-700 тем временем въехал на площадь. Он довольно ловко для такой махины маневрировал, не позволяя убегающему от него человеку уйти от преследования куда-нибудь в сторону. На площади там и сям стояли селяне, собравшись по несколько человек. У подъезда волновались соседки.
– Ты смотри, что творит, зараза! – воскликнула одна из них.
Какой-то мужик на мотоцикле с люлькой пытался подъехать к К-700, притормаживая и выруливая за ним. Мужик на мотоцикле привстал на сиденье и что-то кричал трактористу. Участники этого фигурного катанья со своими выкрутасами приблизились и находились теперь посреди площади. Рядом с подъездом с гоготом тормознули и уставились на происходящее подростки на велосипедах. Убегающий человек, запнувшись, упал. Падая, он вывернулся лицом назад, и Олег почти без удивления увидел, что это – директор. К-700, качнувшись, резко остановился.
Директор медленно встал. Видимо, он подвернул ногу. Потом слабо махнул рукой. Олегу показалось, что директор крикнул: «Хватит!» Слова нельзя было расслышать из-за шума мотора. Сосед высунул голову из кабины и тоже что-то злорадно прокричал. Затем К-700 снова двинулся вперед. Директор стоял на месте лицом к кабине трактора. Какая-то женщина, стоящая на площади, вскрикнула. У Олега бешено колотилось сердце. К-700 резко дал газ. «Ах-х-х!» – казалось, пронеслось по площади, на которой собралось довольно много людей. Несколько человек побежали к остановившемуся К-700. Олег, с невольным то ли вскриком, то ли всхлипом тоже побежал. Весь покрываясь гусиной кожей, он, широко раскрыв глаза, увидел в просвет между стоящими директора под огромным ребристым передним колесом. Его тело было изогнуто, лицо с широко открытым ртом отвернуто в сторону. Из раздавленной грудной клетки сквозь порванную рубашку виднелись беловато-розовые реберные кости. Кровь сочилась, казалось, из всего туловища, стремительно увлажняя одежду и землю вокруг. Мужики вытащили соседа из кабины. Он молчал, хмуро улыбаясь. Его стали пинать, он согнулся, плюя кровью и размазывая ее по щетинистому подбородку. На его красной шее вздулись вены от кашля. Сзади, продолжительно бибикая, подъехал «газик» участкового.
(ФРАГМЕНТ РОМАНА "ЛЮБИТЬ И ВЕРИТЬ")