"Конечно, одна пустота под именем «бытия» не может сама себя сравнивать с другою пустотою под именем «ничто», и, во всяком случае, из такого сравнения могло бы выйти только тожество двух пустот, а никак не новое понятие «становления»(das Werden)." (В. Соловьев "Гегель")
Соловьев не понял значения Феномнологии духа Гегеля: "Все есть разум, все есть дух".
"Характерное для гегельянства требование от идеи, чтобы она оправдывала свою истинность осуществлением в действительности, и, с другой стороны, требование от действительности, чтобы она была осмысленною, т. е. проникнутою идеальным содержанием — это двойное требование могло, конечно, оказывать лишь самое благотворное нравственное влияние на подчинявшееся ему сознание." (В. Соловьев "Гегель")
"Его философия истории еще более, чем философия природы, представляет собою сильнейшую самокритику гегельянства с этой стороны. Нельзя было, конечно, требовать, чтобы Гегель (хотя и претендовавший на «абсолютное» знание) предсказывал будущие исторические события, как только в шутку можно было от него требовать, чтобы он а priori знал, сколько градусов показывает термометр в данный день. Но можно было по праву ожидать, что Гегелева философия истории оставит место для будущего, особенно для будущего развития таких явлений, важность которых отчасти уже обозначилась при жизни философа. Но в то время, как современник Гегеля, граф Красинский, силою поэтического вдохновения предугадал и с поразительною точностью и яркостью нарисовал картину парижской коммуны и нынешнего анархизма (в своей «Небожественной комедии»), в философии истории Гегеля не оставлено никакого места ни для социализма, ни для национальных движений нынешнего века, ни для России и славянства, как исторической силы. По Гегелю, история окончательно замыкается на установлении бюргерско-бюрократических порядков в Пруссии Фридриха-Вильгельма III, обеспечивавших содержание философа, а через то и реализацию содержания абсолютной философии. Но история не остановилась и, произведя много важных явлений, непредвиденных Гегелем, произвела, между прочим, и падение его собственной философии. Внутреннее формальное достоинство этой философии, как системы, не подлежит сомнению так же, как и важность идей, внесенных ею в науку и общее сознание. Но при ее притязании на значение философии абсолютной и окончательной она подлежала полной проверке со стороны эмпирической действительности, особенно в тех своих частях, которые прямо относятся к конкретной реальности — в философии природы и в философии истории. Этой проверки система Гегеля не выдержала и была осуждена тем беспощаднее, чем выше были ее притязания." Соловьев В.С. Гегель. (Статья из Энциклопедического Словаря)
Иван Ильин о рецепции Гегеля Соловьевым: "В русской литературе установилась традиция истолковывать Гегеля как сторонника «отвлеченного понятия»; к этому склоняются, по-видимому, Вл. Соловьев, кн. С. Н. Трубецкой, Л. М. Лопатин и кн. Е. Н. Трубецкой, который возводит эту традицию через славянофилов к Шеллингу" («Миросозерцание В. С. Соловьева. T. I. С. 54–55, 57).
Ответы Г. Гегеля В. Соловьеву.
В. Соловьев:
«…в философии истории Гегеля не оставлено никакого места ни для социализма [1], ни для национальных движений нынешнего века [2], ни для России и славянства, как исторической силы [3]. По Гегелю, история окончательно замыкается на установлении бюргерско-бюрократических порядков в Пруссии Фридриха-Вильгельма III… [4]»; «Его философия истории еще более, чем философия природы, представляет собою сильнейшую самокритику гегельянства с этой стороны.» (В. Соловьев «Гегель»)
Г. Гегель:
[1] «...государство, если мы мимоходом коснемся его, оказывается благоустроенным и само в себе сильным, если частный интерес граждан соединяется с его общею целью, если один находит свое удовлетворение и осуществление в другом, – и этот принцип сам по себе в высшей степени важен. Но в государстве нужны многие организации, изобретения и наряду с этим также и целесообразные учреждения и продолжительная ИДЕЙНАЯ БОРЬБА, пока она не приведет к осознанию того, что является целесообразным; также нужна борьба С ЧАСТНЫМ ИНТЕРЕСОМ и страстями, трудная и продолжительная ДИСЦИПЛИНА, пока не станет осуществимым вышеупомянутое соединение. Когда достигается такое соединение, наступает период процветания государства, его доблести, его силы и его счастья.» (см. Г. Гегель «Философия истории»)
[2] «если дух НАЦИИ требует чего-нибудь, то его не одолеет никакое насилие...» («Философия истории»); «если какой-нибудь народ не только воображает, что он желает быть свободным, но действительно имеет энергичную волю к свободе, тогда никакое человеческое насилие не сможет удержать его в рабстве как в состоянии чисто пассивной управляемости.» (Г. Гегель «ЭФН» 3 Том)
[3] «Остальные современные государства как будто бы уже более или менее достигли цели своего развития, быть может, кульминационный пункт многих уже позади, и положение их стало статическим. Россия же, уже теперь, может быть, сильнейшая держава среди прочих…» ( Г. Гегель " письмо к Б. Икскюлю"); «...третью часть [Европы] составляют северо-восточные государства Европы – Польша, Россия, славянские государства. [Правда] они поздно вступают в ряд исторических государств и постоянно поддерживают связь с Азией.» («Философия истории»)
[4] «Мы дали выше разъяснения относительно конечной цели этого движения вперед. Принципы духов народов в необходимом преемстве сами являются лишь моментами единого всеобщего духа, который через них возвышается и завершается в истории, постигая себя и становясь ВСЕОБЪЕМЛЮЩИМ.» (Г. Гегель «Философия истории»).