Как долго Свет шёл с Ориона,
В Сон иномерный дежавю,
Смещая ветрами ионы,
Иду с тобою к Алтарю…
Анна Чернокнижникова
Посвящается Анне Крапивиной
До чего хороша осень на Сахалине! Эти ковровые сопки, словно взмахнув палитрой, расплескали соцветья красок от вершин до подножия: тут тебе и красный бересклет развесил звёздочки-серёжки, и золотые лиственницы распушились на ветру, и пурпурные рябины, жёлтые берёзки вперемежку с изумрудными пихтами и елями. Оторваться невозможно. А ещё совсем недавно они были бело-розовыми от вьющихся лиан актинидий и вот, как по волшебству, несомненно, при участии чародея, сопки поменяли свой наряд.
- Боже, какая красота, - сказала Анна и погрузилась в созерцание прекрасного вида из окна на гору Большевик и Красную. Она могла часами сидеть на балконе и наблюдать за ежеминутной сменой цветов и оттенков на грандиозном природном панно, где колдуют солнце, ветер и облака. Эта игра напоминала ей детскую игрушку калейдоскоп. Она грезила, погружаясь в себя, проживая вновь и вновь те далёкие счастливые годы жизни с Олегом. Он начал строить этот дом, всё здесь по его чертежам и даже этот балкон с мини обсерваторией и единственным телескопом. Он был романтиком, и звёзды были его духовной тайной. Олег и Анну заразил «звёздной болезнью», но по-особенному он относился к созвездию Орион.
- Аннушка, ты себе представить не можешь, как стремительно расширяется Вселенная и мы не на каких-то её задворках, мы в центре и наша Галактика Млечный путь стремится в рукав созвездия Орион. А знаешь ли ты, дорогая, что Орион – это Вселенские врата для общения с другими цивилизациями.
Она знала всё об этом созвездии, и порою ей казалось, что он сам пришелец оттуда. Таким и было его появление в её жизни. Тяжёлый развод с первым мужем, уход в работу, бессонные ночи. Надо сказать, всё было достаточно банально: пока она училась в театральном институте во Владивостоке, он завёл новую семью. Только она узнала об этом последней, когда у него родился ребёнок, больной ДЦП. Она, конечно же, не осталась в стороне, впоследствии, будучи ведущей актрисой Драматического театра имени А. П. Чехова в Южно-Сахалинске, она привлекала известных специалистов, но вердикт был окончательным и неутешительным. Почему Анна так близко к сердцу приняла это горе, она сама не ведала, только виноватой себя чувствовала, потому как оттягивала рождение детей из-за учёбы, а он их хотел. Расставание было неизбежным.
И вот в первом ряду партера лицо, совершенно удивительное, открытое, с радушной улыбкой, неизменной при любом жанре, будь то трагедия или комедия. Позже она поняла, что он не следил за спектаклем, он смотрел на неё. Иногда это лицо мешало ей, но каждый раз она искала его и если не находила очень огорчалась. По крайней мере, именно эта улыбка вытащила её из той депрессивной ямы, которая засасывала её в свою темь, снедала душу и тело. Анна пыталась увидеть его при свете люстр на выходе на поклон, но он таинственным образом исчезал. Позже она узнала от него, он спешил на последний рейсовый автобус в Корсаков.
Удивительной была их первая встреча. Зимним вечером Анна шла по центральной улице посёлка, где жила её старшая сестра, навстречу ей двигался высокий молодой человек, когда они поравнялись, он остановился, провожая её взглядом. Она не узнала его и прошла мимо, но голос окликнул её:
- Анна, неужели это вы?
Она обернулась, и улыбка озарила его лицо.
- Не может быть, как вы тут, зачем на этой дороге? – он сильно волновался, снял шапку, и только в эту самую минуту она увидела его и поняла, что перед ней её спаситель.
Всё в нём было необычным: и мелкие русые завитки на голове, как намёк на принадлежность к некой расе, высокий лоб, правильные черты лица, большие уши и эта широкая белозубая улыбка, обескураживающая и обволакивающая. Весь его облик с первого взгляда казался несуразным, он сутулился и не знал, куда девать свои длинные руки.
- А, это вы, зритель с первого ряда, давайте познакомимся, я – Анна, а вас как зовут?
- Я – Олег Воеводин, главный инженер местного зверосовхоза, после Плехановской Академии направили работать, - он замолчал и добавил, - модернизация и современные технологии…
- Очень интересно…
- Да? Вам, правда, интересно? – он оживился и, взяв её под локоть легко и непринуждённо, повёл по улице, не спросив даже куда.
И сразу же неуклюжесть перешла в изысканные манеры. Он так бережно вёл Анну, слегка наклонившись, оберегая непонятно от чего, но это было приятно и неожиданно. В этот вечер она столько узнала о производстве пушнины, словно та сама по себе росла на деревьях, только срывай плоды. По опыту друзей, она знала, что разведение норки, очень трудоёмкий процесс, особенно молодняка, большие потери. Но она слушала его и верила, что у него всё получится, так убедителен был Олег. Когда они подошли к дому, он пожал ей руки и спросил:
- Могу я надеяться, вновь увидеть вас так близко?
- Приходите на спектакль, я к вам привыкла, а потом погуляем.
- Замечательно, я рад, очень рад, спасибо…
Она поднялась на второй этаж и выглянула в окно. Он стоял посреди двора, запрокинув голову, и улыбался, Анна ещё не знала, что он общался со звёздами.
Вибрация телефона прервала её воспоминания. Анна нехотя взяла его в руку и услышала голос своей помощницы, Олечки Супониной:
- Анна Викторовна, напоминаю вам, что сегодня в 16.00 у вас занятие в школе студии театра, а завтра репетиция в 11.00, вечером спектакль «Странная миссис Сэвидж»».
- Хорошо, дорогая, я помню, спасибо, за заботу.
Анна вздохнула и посмотрела на портрет Олега:
- Видишь, любимый, как твоя Аннушка, блистательная Крапивина, снизошла до миссис Сэвидж, но скажу тебе, это не самый плохой финал карьеры, два спектакля в месяц и роли безумных старух. Хочешь, я обрадую тебя, меня гримируют, чтобы я выглядела старше, значит не всё так безнадёжно. Я помню, как ты говорил мне: « Во всём есть нужное зерно, которое прорастёт в прекрасную розу, главное найти его». Вот я и ищу его в каждом дне без тебя, вместе было бы веселее. И каждую розочку я сажаю в твой звёздный сад, там, в созвездии Ориона на Бетельгейзе, ты так восторгался этой сверхзвездой и не мог поверить, что она в 160 раз больше Солнца. Я знаю, я не могу посадить их на Земле, твоей могилы здесь нет, ты там, - она погладила его лицо и снова отдалась своим грёзам, время позволяло ей ещё немного побыть с Олегом.
Летом дом всегда полон людьми: сын с семьёй и двумя собаками внука Серёжи, с сиамской кошкой Дусей внучки Сони, двумя попугаями, хомячком Сеней младшего Олежки. Летняя кутерьма приносила много радости и счастья. Под лучезарной улыбкой с портретов деда Олега подрастало поколение Воеводиных, с ночными бдениями у телескопа, с чтениями дедовой библиотеки, которая поражала своей подборкой. Здесь были: Твен, Диккенс, Уэльс, Голсуорси, Брэдбери, Лемм, Беляев, Азимов, Циолковский, Стругацкие и многие другие, включая русских классиков. В первый же день их совместной жизни он принёс три книги Жюля Верна и сказал:
- Смотри, что я достал! Аннушка, будем собирать мини библиотеку. Именно с этих книг я начинал, наши дети будут их читать и чем раньше, тем лучше. У нас же будут дети, дорогая?
Анна подарила ему одного сына Аександра, названного в честь отца Олега, но внуками порадовала, жаль, только без него, хотя кто знает, наверняка, с его помощью в их доме появилась красавица Ариша – Ариадна, мама трёх прелестных детишек, преподаватель физики и астрономии. Она наполнила дом теплом и радостью, а ещё значимостью всего того, чем занимался их дед.
- Хочу тебе рассказать, родной, что Ариша отредактировала твой роман, включила туда твои наблюдения и изыскания по поводу совпадения глобальных изменений на Земле с крайней точкой видимого движения созвездия Орион. Ты всегда меня поражал своей неудержимой фантазией, и то, что именно в этот момент открываются врата для гостей из других Галактик, из параллельной с нами Вселенной Унибронги, существующей в другом измерении и намного старше нас. И то, что они уже были на Земле и оставили нам свои знаки и ориентиры. Это три пирамиды Египта соответствующие положением трём звёздам пояса Ориона и даже наша гора Лягушка, которая смотрит на Сириус и за миллионы лет не сдвинулась ни на градус, за что айны, коренные жители, назвали наш остров «рыбой, которая плавает». Ариша обещает сенсацию «Унибронге». Мечта твоя скоро сбудется, поверь, твоё зерно проросло в россыпь звёзд не только на небе, но и на Земле. Мне пора, любимый, вечером встретимся, погода хорошая и небо, как раскрытая книга, только читай. Поеду учить юных артистов актёрскому мастерству, Сонечка делает успехи, она в меня, а вот Серёжа очень похож на тебя, у него такие же мелкие кудряшки и он мечтает о космосе. Олежек увлечён животными, но это пока маленький.
Уже в машине по дороге в театр, она улыбнулась, вспомнив, как Олег объяснил эти мелкие завитушки на его голове. Он поехал в Данию на меховой аукцион, будучи, работая в Облисполкоме. Несмотря на всю его кажущуюся нескладность, он оказался знающим специалистом, после его реорганизаций в зверосовхозе, предприятие стало рентабельным и вышло на первое место по сдаче качественной продукции, тогда-то ему доверили всё пушное хозяйство области. По приезду он как-то вечером рассказал о своих впечатлениях от путешествия в Скандинавию.
- Вот хожу я, Аннушка, по городу Копенгагену и вижу, что народ там такой же рыжий, бледный и худой и к великой радости, замечаю, что много таких как я. Мало того, они меня принимают за своего, спрашивают о чём-то, улыбаются. И подумал я, что мне здесь хорошо и комфортно, словно я уже тут бывал и не раз. Я, конечно, в Москве поинтересовался у своих любимых родителей, почему такое со мной происходит. И знаешь, что они мне поведали?
- Что в вашем роду есть датчане?
- Хуже, родная. Наш род идёт от тех самых «варяг», которые ходили «в греки». И даже в фамилии я обнаружил след могучих викингов. Ты же не отрицаешь, что «Один» слышится очень чётко в ВоевОдине. Хотя мне больше по сердцу русский «Воевода».
Анна засмеялась, как тогда, они долго хохотали и шутили по этому поводу. И когда Олег покорял трассу слалома «Горного воздуха», первое что он крикнул, оттолкнувшись лыжными палками:
- Викинги вперёд!
У театра её поджидала Соня, она кинулась к ней навстречу:
- Бабушка, я так соскучилась по тебе, хорошо, что занятия есть.
- Я тоже, моя хорошая. Как ребята?
- Грызут гранит наук. А мне они зачем? Я же в театральный буду поступать, как ты.
- Сонечка, если у тебя будут двойки, тебя даже в колледж не возьмут.
- Я знаю. Давно уже пора разграничить гуманитариев и технарей, так же пользы больше будет!
- Ты не права. Человек должен развиваться гармонично.
Она снова вернулась к Олегу. Если бы не его мама, заядлая театралка, приобщившая и сына с детства к высокому искусству, может они бы и не встретились. Валентина Ивановна с пелёнок ходила с ним во МХАТ, Малый театр. Она любила старую школу, поэтому так правильно говорил Олег, знал классиков и цитировал целые монологи из «Грозы», «Чайки», «Горе от ума», «Лес». Порою он засыпал под голоса великих актёров. Отец Александр Георгиевич работал ведущим инженером на закрытом заводе, связанном с космосом, дома был только по воскресеньям, уходил рано, приходил поздно. Но в единственный выходной они так много всего делали, что мальчику этого хватило, чтобы «заболеть» небом и звёздами.
После театра Анна завезла Соню домой на Коммунистический проспект. Когда-то Олег получил эту двухкомнатную квартиру недалеко от работы, но позже Саша выкупил соседнюю трёхкомнатную и соединил их. Он не стал актёром, хотя вырос в гримёрках театра и не инженером, сын выбрал профессию социолога и далеко в этом продвинулся, работая в управе города.
Сонечка открыла дверь и сообщила с порога:
- У нас бабушка! Встречайте и кормите!
Из дальних комнат примчались собаки, кинувшись на пришедших, за ними Сергей и Олег в сопровождении гордой и независимой Дуси, ей обязательно надо было показать всем, что она сдержаннее остальных. Вышла Ариша и обняла Анну:
- Проходите, сейчас ужинать будем, вас ждали. Саша задерживается, скоро выборы, вы же знаете, он неизменный Председатель ЦИК.
- Пусть работает, там платят неплохо, а вам деньги нужны, - сказала Анна, - тут он весь в отца, добытчик.
- Мама, роман будет готов через две недели.
- Очень хорошо, там близко дата, когда он покинул нас, очень хорошо, он будет рад.
- Мы же поедем все вместе в Холмск? Я отгул взяла и детей отпрошу с уроков.
- Спасибо, доченька. Вы завтра придёте на спектакль?
- Я приду, бабушка! – воскликнула Соня, ты там прикольная, а мальчишки завтра на футбол идут, у них тренировка и мама, да, мамуль?
- Как же я могу пропустить такое замечательное мероприятие!
За ужином Анна поведала Арине, что послезавтра у неё день одноклассников:
- Думаю, идти или нет? С каждым годом всё меньше нас, получается не встреча, а поминки.
- Конечно же, надо, обязательно, потом сами будете жалеть, а где вы собираетесь?
- В ресторане «Сахалин», правда, сейчас он «Парадиз», странное чужеродное название.
- Бабушка, это же рай, лучше старого, - отреагировала Соня.
Поздним вечером, Анна поднялась на балкон и прильнула к телескопу, но даже без него созвездие Орион явно господствовало на небосводе, опоясанное тремя яркими бело-голубыми звёздами: Минтака, Альнилам и Альнитак. Они выстроились на одинаковом расстоянии друг от друга в одну линию, указывающую на Сириус в созвездии Большого Пса. Только осенью на Сахалине можно увидеть идеальную сферу ночного неба, так чётко, повторяющую форму Земли. И на этой сфере божественной рукой разбросана жемчужная плеяда звёздочек и звёзд, близких и далёких, манящих и завораживающих, таинственных и прекрасных.
Анна нашла яркую красную звезду Бетельгейзе в рукаве Ориона, напротив Беллатрикс , ниже пояска Ригель и Саиф – они составляют основную конфигурацию созвездия, напоминающую фигуру человека. И как бы не повествовали легенды: Орион – сын Посейдона и Эвриалы, погиб от стрел Артемиды или от укуса скорпиона, отец не мог вынести горя и поместил его на небе, чтобы не расставаться с ним. Анне по сердцу было именно последнее толкование, его ей рассказал Олег, и где-то она ассоциировала его с ним.
- Здравствуй, любимый, как ты сегодня блистаешь, красивый и нарядный и совсем рядом, сейчас вытяну руку и дотянусь до тебя. Как тебе там, в параллельном мире? Ты всё описал в своей книге, даже предсказал, сколько будет внуков, только их пока трое, но я знаю, будет ещё девочка, и назовут её Анечкой. Ты пишешь, что мы там все вместе, хотелось бы мне увидеть нашу с тобой жизнь там, в другом мире. Иногда мне снится что-то подобное, только ты ускользаешь от меня. А помнишь, как я тебя спросила, шутя конечно:
- А за что ты полюбил меня? Ты так долго молчал, а потом очень серьёзно ответил:
- Любви не свойственна причинность. Люблю – и всё. А потом – это Божественный промысел. Тебе ли не знать, родная, что браки совершаются на небесах, без нашего на то ведома. А ты моя Аннушка, единственная и неотъемлемая половинка.
Я даже растерялась, но вдруг вспомнила монолог Марины из «Последнего Козыря» Яны Амис: «Без любви исчезают гении и простые человеки. Как только у людей забирают их любимых, они гибнут. Это необратимый нейрохимический процесс. Мы же все оферомонены друг другом. Это как цветочная пыльца: нет пыльцы – нет цветка. Нету человека…»
- Вот видишь, любимая, ты сама себе ответила, только я бы сказал – звёздная пыльца, всё оттуда, из космоса, из Вселенной и мы её дети.
Я тогда не знала, что предрекла своё будущее. И в первые дни без тебя я просто задыхалась, во мне всё оборвалось и мгновенно умерло, и только голос Саши возвращал меня в реальность, его страшные глаза и крик: «Мамочка, проснись!». Я поняла, что должна завершить свою земную жизнь ради сына, ради его будущего и ради тебя, чтобы воссоединиться с тобой там, на Бетельгейзе в созвездии Ориона.
На вечер с одноклассниками Анна собиралась мучительно долго, что-то её удерживало, может предчувствие, может нежелание узнать какие-то плохие новости, но, если бы были, то ей бы уже сообщили. Взглянув на портрет мужа, она улыбнулась и вышла из дома. Когда она увидела свою близкую подругу Лизу, даже обрадовалась, в последнее время редко удавалось встречаться. Подошли ребята: Володя Смирнов и Илья Ким, соседский мальчишка, кореец был первым её детским увлечением. Он никогда не пропускал этот день, хотя она часто видела его на спектаклях. Сам он уже давно известный юрист, именно Илья помогал ей в те тяжёлые дни, когда исчез Олег. Застолье началось с воспоминаний, весёлых и забавных, перешедших в грустные и печальные. Наконец, Володя радостно сообщил:
- А у меня родился внук, долой скуку и меланхолию, давайте танцевать!
- А у Анны их уже трое! – запальчиво крикнула Лиза Аверина, - и захлопала в ладоши, - пусть она нам расскажет, как это у неё получается!
- Так я тут причём? Это Ариша, моя невестка, её заслуга.
- А как ты живёшь? Спишь хорошо?– неожиданно спросила Лида Павлова, она редко приходила на встречи, обычно молчала, но сегодня её вопрос поверг всех в изумление.
- Я? В общем – то одинока. Если бы не внуки, было бы совсем плохо.
- Это ты-то одинока? Да ты даже не искала его! Через неделю уже порхала по сцене! Он тебя только в угол не посадил, как икону! А ты даже не похоронила его!!!
- Что ты говоришь, Лида, опомнись, - строго проговорил Илья, - немедленно извинись.
- Одинокая она, это я одинока, не знала тепла любимого, в стылой постели сплю. Он моим должен был стать, приходил ко мне в клуб, лекции читал, так нет, тут актрисочка нарисовалась…
- Вот оно, а я думала, привиделось, - прошептала Анна, встала и направилась к выходу.
- Лида, да что с тобой? Как ты так можешь, столько лет прошло! - в сердцах прокричала Лиза.
- Аня, Аня, постой! Я провожу тебя! – кинулся за Анной Илья.
- Нет, Илюша, мне нужно побыть одной, со мной всё в порядке. Её тоже можно понять.
Илья вернулся к столу и налил всем в рюмки водки:
- За всех ушедших и покинувших нас, пьём все. А теперь я расскажу тебе, Лида, как мы искали Олега, я сам лично этим занимался вместе с Анной.
- История следующая: Олег с группой сослуживцев поехал в Японию за машиной. По рассказам свидетелей они все купили авто, погрузили их на паром, сами разместились в каютах и отчалили от причала. В Холмск вернулись все, кроме Олега. Мы шаг за шагом прошли этот путь и выяснили, что он пропал в районе двух часов ночи, когда паром попал в штормовой фронт в Татарском проливе. Никто не видел, как он вышел, никто не знает, куда он направлялся. Его сосед по каюте, проснулся в два ночи, его уже не было. Вот и вся трагедия: машина, вещи на месте, даже куртка, если бы он хотел подняться на палубу, наверное, оделся бы, октябрь месяц, холодно. Мы наняли детектива, он работал с людьми: врагов у него не было, человек он был неконфликтный, сами знаете, каким он был, светлым, жизнелюбивым. Предположить можно всё, но ни одна из версий не подтвердилась. Истина известна только ему - Олегу Воеводину. А тебе, Лида, пора уже успокоиться и извиниться перед Анной.
- Даже не подумаю, она украла моё счастье.
- Никто его у тебя не отнимал, надумала себе, чего не было, признайся уже. Олег с сентября в театре пропадал, а лекции начал читать в клубе с ноября, врёшь ты всё, - сказала Лиза, - врёшь… Правда говорят, что подруг мы выбираем сами, но лучших оставляет время. У тебя их никогда не было, так одна бобылиха, из-за характера своего сварливого и в клуб к тебе давно никто не ходит. Нашла на ком отыграться.
- Я Олега люблю…
- А он выбрал Анну. Зависть и ревность - удел слабых людей. Живи и радуйся, жизнь, она короткая. Жалко мне тебя, Лида. Я, пожалуй, пойду. До свидания, ребята.
Лиза набрала номер телефона Анны.
- Аня, ты где?
- Я недалеко, в сквере около библиотеки.
- Я сейчас подойду, не уходи никуда.
Анна не знала, как относиться к происшедшему, но где-то в глубине души она понимала, что кроме жалости Лида ничего не вызывает. Так долго молчала, и почему сегодня, непонятно. Олег в таких ситуациях упоминал одну мудрость Царя Соломона: «И при смехе иногда болит сердце, и концом радости бывает печаль». Подошла запыхавшаяся Лиза и запальчиво начала говорить.
- Да не верь, ты этой Павловой, она с ума сошла от зависти!
- Лиза, я просто неправильно сказала. Понимаешь, у меня другое одиночество, оно не тяготит, а, наоборот, в радость. Олег говорил, что только в гармоничном одиночестве с самим собой и с мирозданием, можно творить и созидать. Я тебе не говорила: Олег написал книгу, где описал всю нашу жизнь, там в другом измерении мы сейчас живём все вместе, там люди не стареют и не болеют, они живут вечно. Когда после родов у меня отказали почки и мне не разрешали больше рожать, он попросил меня: « Сделай так, чтобы у нас было много внуков» и я пообещала ему. У нас ещё будет девочка. Пожалуйста, не смотри на меня так, словно я потеряла рассудок!
- Аня, а что я должна думать, ты такие вещи говоришь, от которых кровь стынет.
- Выйдет книга, и ты сама всё прочтёшь, я сама не верила, но когда пришла Ариша, а потом родились дети, я поняла, он знал всё наперёд.
- Но как же это может быть! Я видела, что он помешан на звёздах, да и ты его называла инопланетянином, но, чтобы такое?!
- Лиза, может. Я так была счастлива с ним, что это космическое счастье и тепло до сих пор греет меня, и я должна быть снисходительна к тем, кто не познал его.
- Это ты о Лиде?
- И о ней тоже.
- Как ты думаешь, Олег утонул или что-то другое?
- Олег очень хотел японскую машину сборки производителя. Я его отговаривала, он боялся воды, большой воды, как чувствовал угрозу оттуда. Наверное, этот страх и шторм сыграли с ним злую шутку. А потом каюты на самом дне трюма, где-то и его клаустрофобия. Он задыхался в замкнутом пространстве, хотя самолёты – обожал. Небо для него – ступенька к звёздам. Я думаю, он инстинктивно рванулся наверх, а там качка, волны восьмиметровые…
- Думаешь, смыло волной?!
- Предполагаю, иногда я иду за ним в ту страшную ночь, поднимаюсь по длинной крутой лестнице, даже слышу его прерывистое дыхание, и вижу только одно, как он взлетает… Легче убедить себя в том, что он переместился в другое измерение и живёт там с нами. Откуда-то он знал, как всё будет и написал об этом?!
- Да, чудеса, кому скажешь, не поверят.
- Лиза, а ты и не рассказывай, для меня он жив и я чувствую его присутствие, а потом Ариша, явно его посланница, такая же неземная.
Анна спешила домой. На острове редко бывают такие ясные ночи, обычно облака с Охотского моря затягивали к вечеру небосвод и пробиться через них просто невозможно. Первый месяц осени на острове – октябрь, и он радовал горожан тихими красно-пурпурными закатами. Солнце вальяжно закатывалось за Камышовый хребет, оставляя, по словам Олега, марсианские сумерки, когда всё перемешивалось и размывалось в фантастическом буйстве красок, а резко очерченные границы гор только дополняли космологическую и нереальную картину бытия.
Она спешно разделась и поднялась к телескопу.
- Здравствуй, любимый, какая радость, второй день прекрасная погода. Ты знаешь, я начинаю ощущать твою теорию струнного построения Вселенной. Ты ещё шутил по этому поводу, чтобы я поняла. Ты сказал, что на этих струнах, как нотки прикреплены Галактики, и наша Млечный путь соответствует ноте «фа», потому что самая жизнерадостная, звучная и мажорная, как «Шутка» Моцарта или «Пастораль» Гродберга. Да, это абсолютно верно, а те, кто не в этой тональности, почему-то очень несчастны, они не совпадают с её камертоном. Как просто. И все эти гравитационные поля, удерживающие Галактики, их вибрации – мы ощущаем, так как являемся единым целым и состоим из одних и тех же элементов. Почему люди не могут это понять и почувствовать себя частичкой изумительно красивого и грандиозного Божественного мира.
Анна встала и подошла к портрету мужа и погладила его тёплой ладонью.
И вот, портрет, как наважденье,
Смотрю на всё со стороны,
И жду с тобою продолженье,
Где мы во времени равны…
Спасибо, тебе, дорогой, ты научил меня жить в гармонии с этим миром и я знаю, что мы с тобой обязательно встретимся там, на Бетельгейзе в созвездии Ориона.
До встречи, любимый…