Я на кухню. Она в туалет...
словно, времени нету другого.
Сразу в горло не лезет обед.
Понимаю, без умысла злого,
старушонка, что бродит вот так,
целый день, если нечем заняться.
Только стоит включить интернет,
телефон у неё начал бряцать.
И кричащий пошёл разговор,
о таблетках, котах, огороде,
временами похожий на спор.
То что бабка невредная, вроде,
понимаю... ей нужно тепла,
вот и жмётся озябшей душою,
в жизнь мою, что ничтожно мала,
между точкою и запятою,
между стиркой, готовкой еды
и бушующим морем инета.
Мне не платит никто за труды,
за незримые муки поэта,
за бессонные ночи тревог,
за насущные быта заботы.
Глубоко не вздохнуть, видит бог,
давит серостью пресс несвободы.
Не ропщу, понимаю, терплю,
каждодневно сжимая пружину.
Из-за этого лезут в петлю,
и бросают судьбу под машину,
курят-пьют беспробудно и зло,
протестуя "оставьте в покое!"
Снова к чёрту меня занесло,
временами, бывает такое...