Хотя Ученый Совет научно-производственного предприятия «Цикламен» вот уже несколько лет, как не собирался, ибо отсутствовали соискатели ученых степеней, (в новой России последние вышли из моды, поскольку никак не влияли на размер оклада), моя защита кандидатской диссертации - первая после простоя, - была проведена в полном соответствии с правилами и традициями, знаменуя возрождение этой некогда престижной практики.
Все формальности, предусмотренные ВАК, были выполнены: получены отзывы на реферат, разосланный в два десятка организаций, пришло заключение официального оппонента – профессора МГУ доктора Рогинского, и прочие.
Я, естественно, тоже во всю расстарался – собственноручно, на высоком художественном уровне изготовил плакаты, иллюстрировавшие основные научные положения работы, несколько раз отрепетировал доклад, точно уложившись в отведенное время, вычистил и отутюжил еще вполне приличный костюм, оставшийся от прошлой жизни, - все подготовил, как положено, кроме традиционного банкета, так как у меня не было денег, кроме НЗ – 15 долларов (в этом не было ничего удивительного – ведь выплату нашей зарплаты, обесцененной инфляцией, задерживали уже четвертый месяц подряд).
Эту заначку я и использовал, чтобы соорудить если не банкет, то хотя бы пародию на него: в Елисеевском магазине на Тверской я купил две бутылки «Кинзмараули», полкило голландского сыра, и маленькую баночку растворимого кофе. После этой закупки я оказался совсем без копейки; хорошо, что у меня, как стратегический запас, хранились две пачки сливочного печенья фабрики «Красный Октябрь», - они как раз пригодились к кофе. В своей рабочей комнате я освободил один из письменных столов, принес из дома бокалы, и накрыл на стол, переложив печенье из пакетов в стеклянную вазочку.
Защита прошла в нашем конференц-зале при большом скоплении публики; я был в ударе; - меня весьма воодушевляла окружавшая меня атмосфера доброжелательности; члены Ученого Совета, давно не собиравшиеся по такому поводу, находились в благостном настроении, удостоив мою работу и меня самого исключительно положительными оценками; даже Замдиректора по науке Афонареев, вечно меня поносивший, на этот раз нашел у меня какие-то достоинства. После голосования «черных шаров» в урне не оказалось.
Приняв поздравления, я, скромно потупившись, пригласил к себе в комнату троих: Председателя Ученого Совета доктора Петровского, побудившего меня заняться защитой диссертации, доктора Кворуса, считавшегося научным руководителем моей диссертационной работы и начальника отделения Мезенцева, чтобы предложить им скромное угощение.
- Это «Кинзмараули» - возвестил я – любимое вино Сталина.
Мои гости воздали ему должное, закусывая сыром, который был восхитителен, или так казалось с голодухи. Выпив вина, мои гости оживились; темы разговора вились вокруг катастрофического положения, в которое теперь попала наша отраслевая наука; оно стало мишенью черного юмора, в котором присутствовавшие соревновались друг с другом.
Вскипятив воду, я приготовил кофе. Разговор продолжился, но постепенно иссяк; вскоре мои гости встали и разошлись. Увидев, что сливочное печенье, в отличие от сыра, еще осталось, я тотчас же решил его доесть. Однако его консистенция сразу показалась мне странной; посмотрев на укус, я увидел, что печенье изъедено червоточинами; разломав его на части, я обнаружил живого виновника – беленького червячка. Та же картина наблюдалась и во всех других печеньях.
«Эх», - подумал я с досадой – «не проверил, дурак, печенье! Весь банкет испортил».
Нужно отдать должное моим гостям; никаких нареканий на качество печенья ни от кого из них не поступило.
Шел 1995 год.
Август 2020 г.