Глава 29. Ответственность с политическим оттенком.
Первое, что услышал утром, Первого мая, выйдя из дома – звуки маршей. Порывы ветра доносили музыку даже сюда в Юбилейный микрорайон, находившийся на расстоянии более пяти километров от центра города. Площадь озвучивалась с семи часов утра. Прибыв на работу – первым делом, посетил специальную комнату радиоузла, находившуюся в здании Управления связи и окном, выходящую на площадь. Настойчиво постучал в дверь. Обслуживающий персонал, работающий за ней, обязан был запираться и на период хода демонстрации, в комнату посторонних не впускать.
Обеспечивал трансляцию опытный инженер радиоузла Юмакулов Фарух Тагирович. Он доложил обстановку. Все было нормально.
К половине девятого колонна связистов сформировалась во дворе Управления связи и организованно, по параллельной к центральной, улице, двинулась к месту дислокации. Оттуда предстояло влиться в общую городскую колонну демонстрантов. Потом, как обычно, длительное ожидание. В главную колонну, движущуюся по ул. К.Маркса следовало влиться на строго определённое место. Это место связистам отводилось почти в самом хвосте. Как правило, колонна связистов проходила по площади почти последней.
Люди шутили, переговаривались, вели себя раскованно и беззаботно. В колонне царило хорошее праздничное настроение. Я тоже здоровался со знакомыми, поддерживал мимолётные разговоры, но внутренне был очень напряжён. Звучание музыки – там, на площади, мозгом контролировалось постоянно. Техника есть техника, она могла отказать в любой момент, а в случае даже кратковременного перерыва трансляции, последствия скандала трудно было переоценить. Срыв важнейшего политического события….
Наконец, наша колонна влилась в основную, и пошла к площади. Донеслось с трибуны приветствие связистам. Нестройно крикнули в ответ – Ура-а-а… – помахали руками руководителям области, города и передовикам производства, стоявшим на трибуне.
Внутреннее напряжение спало лишь после того, как связисты, завершив своё прохождение по площади, начали укладывать знамёна и транспаранты в возглавлявшую нашу колонну автомашину, специально украшенную по случаю праздника.
Вернувшись на ТТС, с облегчением увидел, что шествие демонстрантов завершилось. Озвучивание прошло без чрезвычайных происшествий.
Прошёл день Первое мая, но не прошли праздники. Годовщина Победы в Великой отечественной войне тоже отмечалась широко. Необходимо было озвучивать праздничные мероприятия на стадионе Торпедо; выступление коллективов самодеятельности на Центральной площади. У Мемориала славы – озвучивать церемонию возложения венков воинам, погибшим на фронтах войны.
Всюду массовое скопление людей и тоже, очень высокая ответственность за качество озвучивания.
Все три мероприятия должны были пройти с очень малым разрывом во времени. Один единственный трансляционный усилитель, смонтированный на стареньком автофургоне ЕРАЗ, в обычное время используемый для перевозки бригады монтёров радиоузла, просто не мог передислоцироваться в столь короткий срок во все точки озвучивания.
В то же время стадион Торпедо имел свои собственные звукоусилительные установки. Но одно дело – озвучивать футбольный матч. И совсем другое дело – озвучивать политическое мероприятие, на котором присутствует руководство областного и городского комитетов партии, все высшее руководство области.
Лишние проблемы, лишний риск и ответственность за озвучивание, причём за бесплатное озвучивание, руководство облспорткомитета на себя взваливать не желало. А тут, под руками – ТТС…
Я спрашивал у Натальи Ивановны
– Как же вы раньше выходили из подобных ситуаций?
Сторожилова возмущённо размахивала руками
– Виктор Васильевич, да это все причуды нового первого секретаря горкома! Раньше такого просто не было.
Да, действительно, раньше такого не было – а сейчас, в стране все стремительнее набирала обороты Перестройка. И гласность, гласность! Её требовалось все больше и больше. И звучать она должна все громче и громче, чтобы обязательно достучаться до всех… Как тут без технических средств.
– Но может быть, сумеем, как-то выкрутиться?..
Наталья Ивановна обречённо опускала руки
– Мы, конечно, попытаемся, но я ответственность за такое спешно организованное озвучивание на себя взять не могу.
Боялась Наталья Ивановна, откровенно боялась. Тут же переходила в атаку
– Виктор Васильевич, всё это бесплатно же! Кто будет платить?.. – Платить, естественно, было некому.
Опять предстоял трудный разговор с ответственными за мероприятия от горкома и горисполкома работниками. Жёсткий состоялся разговор. Не знаю, как я его выдержал, но от озвучивания мероприятия на стадионе удалось отбиться. Два других, радисты провели успешно.
Девятое мая – день моего рождения. Похоже, пока я буду работать на ТТС, спокойно мне его проводить вряд ли удастся.
Сразу после праздников все больше и больше стало проникать и распространяться информации о взрыве на Чернобыльской АЭС, на далёкой Украине. Масштабы катастрофы в прессе широко не освещались, однако о том, что обстановка на месте аварии чрезвычайно сложная, догадаться было можно.
Меня, как офицера запаса, вызвали в военкомат. Комплектовались из запасников подразделения строителей, связистов и химиков, для работы на месте аварии. После прохождения медицинской комиссии, организованной здесь же в военкомате, меня провели в кабинет к областному военкому Порошкевичу.
Военком без обиняков потребовал, в связи с чрезвычайной ситуацией (он так и выразился – «чрезвычайной ситуацией»), немедленно организовать между военкоматом и радиоузлом Телеграфно-телефонной станции двадцать дополнительных линий для нужд Гражданской обороны, оповещения и более оперативной связи.
Я, стараясь выдержать спокойствие, доложил полковнику, что такой возможности у ТТС нет.
– Что вы будете делать во время войны, с такой неисполнительностью!? – повысил тон Порошкевич.
– Во время войны я буду иметь право любой телефон находящийся рядом с военкоматом отключить и его линию использовать для нужд военных – ответил я. – В настоящее время делать это – не имею права. Официально местные органы власти мне такого указания не давали.
– Призвать его в армию! Пусть послужит – бросил раздражённо полковник. – Там его научат исполнять приказы…
Разговор был окончен.
Я в армии не служил срочную службу, и в принципе, призвать меня могли в любое время. И, конечно же, не боялся никакой службы. Не боялся и какого-то Чернобыля. Это потом станет известно об ужасных последствиях для людей, принимавших участие в ликвидации произошедшей там катастрофы. Но именно сейчас я твёрдо знал – вряд ли у полковника в отношении меня, что-то выгорит. В моей семье, как раз в это время, была очень непростая ситуация, и она давала мне стопроцентную отсрочку от любого призыва.