К-10. Основная номинация («ПИ»)
Наверное, это – раздвоение личности, когда у тебя в голове сидят два оболдуя: Добрый и Злой. И развлекаются тем, что обсуждают все твои действия и поступки. «Нет, это маразм» тут же отозвался Злой. «А может просто РЕФЛЕКСИЯ?» парирует Добрый. Да мне плевать на вас, ребята. У меня отличное настроение. Завтра у меня день рождения. Ещё с утра я СПОНТАННО выпотрошил до рублика все свои карточки. Этого должно хватить на новенький смартфон! Словно на крыльях домчался до светофора и остановился, глядя на его красный глаз. Нехороший светофор. На переходе вечно торчит толпа попрошаек всех мастей, от «лжеафганцев» в камуфляже, до «лжемонашек» вечно замотанных в чёрное.
«О, гляди, новый персонаж. А его, к какой категории отнесёшь?» пискнул Злой. Я скосил глаза. Рядом с ограждением стоял мужчина неопределённого возраста. Лет шестьдесят, или восемьдесят. В чёрном костюме, давно вышедшем из моды, чистом и аккуратном. Блестели начищенные старенькие туфли. Седая голова низко опущена, морщинистые широкие руки упираются в полированную рукоять трости. Его можно было принять за человека остановившегося отдохнуть или задумавшегося о чём то, если бы не шляпа с мелочью, лежащая в ногах. «Жаль деда. Может положить сотню? Что такое «стольник» в наше время» тут же отозвался Добрый. «Ага, щаз. Ты что забыл, что это их ремесло. Они так деньги зарабатывают!». «Но, у мужика явно, проблемы! Может, ему есть нечего…» зудит Добрый. «Да, нет это – просто «стажёр». Если наберёт нужную сумму, возьмут его нищие в свою мафию, переоденут в камуфляж и будет он «рубить копеечку» на таких доверчивых дураках, как ты. Да и потом, после покупки телефона у тебя будет денег только на автобус. А отдашь «стольник» и телефона нет» ехидничает Злой. «Да, просто ФРУСТРАЦИЯ какая то» вздыхает Добрый.
Загорелся зелёный. И два людских потока ринулись навстречу друг-другу. Даже уходя, спиной ощущал тоску несчастного старика. И вдруг явственно увидел себя на его месте. Я никогда не просил милостыни. А тут народ. Стыдно. Пёстрая равнодушная река течёт мимо, огибая, касаясь изредка локтями, болтая по телефону, дыша перегаром и ароматом модных духов. А в шляпе сущие гроши, которыми не покроешь и сотую часть долга. Проклятая ЭМПАТИЯ. Я хотел, было вернуться, оглянулся... Но старика уже не было видно. Ушёл? «Ага, как же! Просто план выполнил. Пошёл сдавать выручку» ёрничал Злой.
Вечером я с головой ушёл в процесс освоения нового гаджета. Только где то на краешке сознания маячил старик на переходе.
Наутро новый телефон верещал не переставая «Поздравляем… здоровья… удачи». «Спасибо! Ждём вас вечером к шести!». Предпраздничная суета, стол почти накрыт. Звуковым фоном трындит что-то телевизор. И вдруг на экране я увидел знакомые туфли крупным планом и полированная трость. И равнодушный голос диктора рассказывающего о том, как старик пришёл в скверик между Мэрией и Храмом, на глазах у всех, молча, вытащил спецназовский нож, опустился на колени перед скамейкой, приставил острие к груди, рукоятку к скамейке и навалился всем телом…
Я стою на набережной. Внизу ртутью перекатывается река. Я давно отучился плакать. Только руку жжёт новенький телефон. Я размахиваюсь и с силой швыряю его в реку. «Откупиться хочешь?» хмыкнул Злой. «Не, КАТАРСИСА хочет достичь» ехидничает Добрый.