Принципиальные подходы к формированию новой глобальной финансовой архитектуры
Нынешний глобальный финансово-экономический кризис еще раз показал, что существующая мировая финансовая система, основанная на долларе США неустойчива, и генерирует риски мировой финансовой стабильности.
Неудачные попытки денежных властей преодолеть последствия прошлого мирового финансового кризиса 2008-2009 гг. породили новые дисбалансы и проблемы в форме значительного роста глобального долга, роста «теневого» банкинга, финансового пузыря деривативов, что естественно ставит на повестку дня необходимость кардинальной перестройки мировой финансовой системы.
История мировых валютных систем:
Парижская валютная система (1867-1922) – золотой стандарт, резервные валюты – золото;
Генуэзская валютная система (1922-1930 – е годы) – золотой стандарт все валюты привязаны к золоту, резервные валюты - фунт стерлингов и доллар США;
Бреттон-Вудская валютная система (1944-1978) – золотодевизный стандарт, основные резервные валюты – фунт стерлингов, доллар СЩА;
Ямайская валютная система (1978-н/в) – долларовый стандарт (СДР, резервные валюты – доллар США, фунт стерлингов, швейцарский франк, японская иена, евро, (с 2000 г.), китайский юань (с 2016 г.) и др.
Серьезные изменения необходимы практически во всех сегментах финансового рынка – валютном, банковском, фондовом, долговом и др.
Будущая реформа валютной системы должна положить конец доминированию доллара США в глобальной экономике, в качестве основной расчетной и резервной валюты.
Это может быть законодательно закреплено в новой валютной системе, о необходимости которой давно говорили эксперты.
При этом другие крупные мировые экономики такие как Китай, Россия, Индия, Бразилия и др. на равных с ведущими промышленно развитыми странами должны принять непосредственное участие в разработке принципов построения новой мировой валютной системы.
Одной из краеугольных основ новой валютной системы может стать признание целесообразности формирования в мировой экономике валютных зон.
В этой связи, необходимо стимулировать региональную экономическую интеграцию, в результате которой могут сформироваться валютные зоны, с региональными, свободно используемыми (резервными) валютами.
В перспективе такими зонами могут стать:
• азиатская валютная зона на базе азиатской валютной единицы АКЮ (англ. Asian currency unit, ACU) может быть создана в формате АСЕАН +3, куда могут войти 10 стран членов АСЕАН, а также Китай, Япония и Республика Корея;
• валютная зона стран Латинской Америки на базе стран – участниц МЕРКОСУР - Бразилия, Аргентина, Парагвай, Уругвай, Венесуэла) и стран Андской группы (Боливия, Колумбия, Перу, Венесуэла, Эквадор;
• зона «золотого динара» - арабские страны Ближнего и Среднего Востока, Западной и Экваториальной Африки, мусульманские государства стран Юго-восточной Азии. Всего 57 стран - членов Исламского банка развития;
• рублевая зона – Россия, Союзное государство России и Белоруссии, ЕАЭС, отдельные страны СНГ.
Формирование региональных валютных зон в глобальной экономике, со своими свободно используемыми (резервными) валютами, сможет значительно повысить устойчивость мировой финансовой системы.
Требует переосмысления и конкретизации давняя идея создания новой мировой валюты или как вариант наднациональной резервной валюты.
Вопрос о необходимости перехода к новой резервной валюте - на основе СДР (расчетной валюты МВФ), региональных резервных валют, контролируемых и регулируемых международным коллективным эмитентом неоднократно поднимался на международном уровне руководством России и Китая.
Официально идею создания мировой валюты одним из первых выдвинул английский ученый Джон Мейнард Кейнс (1883-1946), который по праву считается крупнейшим экономистом ХХ столетия. При разработке Бреттен-Вудской валютной систем ученый полагал, что в основе новой валютной системы должна быть мировая валюта – «банкор», а не доллар США.
Специальные права заимствования (СДР), эмитируемые Международным валютным фондом международные резервные и платежные средства, предназначенные для регулирования сальдо платежных балансов, пополнения официальных резервов и расчетов с МВФ, соизмерения стоимости национальных валют. Стоимость СДР на период 2016-2020 гг. исчисляется на основе средневзвешенной стоимости пяти валют – доллара США (41,73%), евро (30,93%), китайского юаня (10,92% с 2016 г.) японской иены (8,33%), английского фунта стерлингов (8,09%). СДР служат единицей расчетов в МВФ.
Основное преимущество такой валюты будет в том, что ее будет имитировать международная финансовая организация, а не одна национальная банковская система, как это происходит в случае с долларом США.
Причем право печатать доллар принадлежит не государству США, а независимому государственному агентству, фактически частной акционерной компании – Федеральной резервной системе (ФРС).
На саммите «Большой восьмерки», прошедшем в июле 2009 г. в Аквиле (Италия), многие представители стран были согласны с тем, что мировой финансовой системе необходима единая наднациональная резервная валюта.
Весьма символично, что лидерам государств, участников встречи в Аквиле в качестве подарков презентовали пробный «тестовый» вариант такой валюты – «евродоллар».
«Объединенная» монета — символ единства США и объединенной Европы. На монете изображена цифра с пятью повторяющимися тенями — по количеству континентов. Кроме того, монета содержит надпись «Единство в разнообразии» и изображение «дерева жизни» из трех типов растений, растущих на пяти континентах. Монета была сделана из золота и была отчеканена на Королевском монетном двором Бельгии.
По мере восстановления мировой экономики после глобального кризиса 2008-2009 г. идея о наднациональной резервной валюте потеряла актуальность, но с началом торговых войн между США и Китая и новым мировым финансово-экономическом кризисом ситуация резко изменилась.
При этом, очевидно, что, начиная с начала текущего столетия доллар находится в долгосрочном нисходящем тренде, в том числе в мировых торговых расчетах, при формировании золото-валютных резервов большинства стран и валютных расчетах между государствами.
Придать динамизм этому процессу и стимулировать дальнейшее ослабление позиций доллара США в качестве основной расчетной и резервной валюты в мире может способствовать интенсивный переход в расчетах в торговых операциях между странами в их национальных валютах.
Кроме того, реально ослабить позиции доллара в мировой торговле может создание новых биржевых площадок по торговле сырьевыми товарами в национальных валютах, как это сделал Китай, открыв у себя биржу по торговле нефтью за юани.
Примеру Китая могут последовать другие страны и прежде всего страны производители нефти в том числе: Россия, Венесуэла, Сирия, Египет, Иран и др.
Очевидно, что Центробанки многих стран мира, которые сейчас держат большую часть золотовалютных резервов в долларах, будут все активнее избавляться от американской валюты, за счет увеличения в составе своих резервов монетарного золота и других резервных валют и прежде всего китайского юаня.
В качестве радикальной меры для финансовой стабилизации в мире следует рассматривать гипотетическую возможность возврата при формировании новой мировой финансовой системы к золотому или золотовалютному (золотодевизному) стандарту, который был бы реальным обеспечением устойчивости национальных валют большинства стран мира.
Однако физическое ограничение количества золота в мире, гипертрофированный рост цен на этот драгоценный металл в последние годы и ряд других причин, в том числе политическая конфронтация между ведущими промышленно развитыми странами, возврат к такой системе в глобальном масштабе представляется маловероятным.
В качестве инструментов обеспечения национальных валют могут рассматриваться, кроме золота, другие драгоценные металлы - платина, палладий, серебро, а также запасы таких высоколиквидных полезных ископаемых таких как нефть, газ, уран и др.
Однако для реализации этой идеи нужна политическая воля ведущих игроков на мировом финансовом рынке, что тоже представляется маловероятным.
В последние годы традиционная мировая банковская система сталкивается с серьезными вызовами и рисками, которые могут привести к ее радикальной трансформации.
Это прежде всего динамичное развитие интернет-банкинга, финансовых технологий (финтеха), появление отрицательных процентных ставок по вкладам в коммерческих банках и агрессивная конкуренция со стороны «теневого» банкинга.
Финансовые технологии или финтех (англ. FinTech) — инновации и технологии в сфере финансовых услуг, упрощающие взаимоотношения с денежными средствами. Компании в этой сфере конкурируют с традиционными кредитными организациями в лице банков и финансовых посредников.
Наиболее перспективными финансовыми технологиями считаются: Big Data (большие данные) и анализ данных; технологии блокчейн; мобильные технологии; искусственный интеллект и машинное обучение; автоматизация и роботизация; биометрические системы; распределенные реестры; облачные сервисы; криптовалюты и др.
Основной характерной особенностью современного интернет-банков и необанков в том, что они не имеют традиционных отделений и работа с клиентами банка осуществляется онлайн через интернет.
При этом эти новые финансовые институты в очень короткие исторические сроки стали неотъемлемой и весьма динамичной частью мировой банковской системы. По оценкам экспертов уже в 2020 г. по количеству своих клиентов интернет-банки приблизились к традиционным коммерческим банкам.
В такой ситуации многие крупнейшие традиционные коммерческие банки мира стали включать цифровую трансформацию в основу своей долгосрочной стратегии и новые бизнес-модели.
Бурное развития финтеха открывает безбрежные возможности для кардинальных изменений глобальной инфраструктуры и функционирования всего финансового и банковского сектора на страновом и глобальном уровне.
Однако в мировой гонке технологических вооружений большинство банков не успевают адаптировать свои бизнес-модели к бурному развитию финтеха и к переходу от инновационных бизнес-моделей к технологическим инновациям. В результате таким банкам грозит опасность остаться на обочине технологического прогресса и привести их к банкротству.
В свою очередь скорость технологических изменений требует от денежных регуляторов большей оперативности и гибкости. При этом следует иметь в ввиду, что с развитием цифровых технологий возникают и риски, связанные с ростом киберугроз, требующих оперативного и своевременного мониторинга, обнаружения, оценки и разработки соответствующих мер по их предотвращению либо минимизации их возможных последствий. Это накладывает дополнительные расходы на интернет-банкинг.
В одном из последних исследований состояния мировой банковской системы, проведенное известной компанией «McKinsey» в 2019 г. в частности отмечалось, рентабельность капитала многих коммерческих банков ниже их издержек что генерирует риски их финансовой устойчивости. Больше половины коммерческих банков мира не готовы к преодолению последствий кризисных явлений.
После мирового финансово-экономического кризиса 2008-2009 гг. и последовавший за ним длительный период низких учетных ставок Центральных банков ведущих промышленно развитых стран привел к такому новую явлению в мировой банковской сфере как отрицательные ставки в коммерческих банках по депозитам.
По существу, отрицательные ставки по вкладам эквиваленты своеобразному налогу на хранение денег. Возникла уникальная ситуация, когда не банк платит за пользование день¬гами, а банку вкладчики платят за хранение собственных средств.
Поэтому эксперты называют отрицательные ставки по депозитам финансовый демередж(демередж — это стоимость, связанная с владением или хранением вкладчиками национальной или иностранной валюты в коммерческом банке в течение определенного периода).
То есть денежный депозит стал финансовой услугой коммерческого банка, за которую клиенту надо платить, что в корне противоречить самой сути традиционной банковской деятельности, когда основной целью было привлечения сбережений граждан и кредитование реального сектора экономики.
Кроме того, низкие процентные ставки и значительный рост государственного долга привел к снижению доходности по долговым ценным бумагам, которые являются активами банков, а также входят в состав золотовалютных резервов стран.
В настоящее время на мировом финансовом рынке вращается государственных облигаций с очень низкой или отрицательной процентной ставкой на общую сумму примерно в 14 трлн долл.
Следует подчеркнуть, что большая часть этих государственных ценных бумаг скопились на балансах Центральных банков ведущих промышленно развитых стран.
В результате в мировой финансовой системе сложилась парадоксальная ситуация, своеобразный финансовый феномен - Центральные банки ведущих промышленных стран де факто стали фактически крупнейшими институциональными инвесторами в мире.
Еще одна особенность современной классической мировой банковской системы, связана с тем, что она сталкивается с серьезной конкуренцией со стороны «теневого» банкинга (ТБ) , который генерирует риски финансовой стабильности в крупнейших странах мира.
В современной трактовке под теневым банковским бизнесом понимается масштабный сегмент финансового рынка, представленный небанковскими финансовыми организациями, которые заимствуют краткосрочный капитал и инвестируют его в долгосрочные активы.
Таким образом, структуры ТБ оказываются посредником между инвестором и заемщиком, действующие вне жесткого официального банковского надзора, что позволяет им разрабатывать и осуществлять более рискованные финансовые операции.
Очевидно, что руководителям государств, международных финансовых организаций, банковских структур все же следует прислушаться к словам известного либерального американского экономиста, лауреата Нобелевской премии по экономике (2008 г.) Пола Кругмана.
Анализируя причины мирового финансово-экономического кризиса 2008-2009 г. Пол Кругман отмечал, что «когда «теневая» банковская система выросла настолько, что сравнялась и даже обогнала по своей важности традиционную, политикам и правительственным чиновникам надо было понять, что мы заново создали разновидность финансовой уязвимости, вроде той, которая сделала возможным появление Великой депрессии».
Нынешний глобальный кризис еще раз подтверждает, что назрела реальная необходимость сформировать механизм контроля и регулирования мирового рынка «теневого» банкинга.
В этой связи Базельскому комитету по банковскому регулированию, исходя из нынешней кризисной ситуации, следует внести существенные коррективы в основополагающие принципы и соглашения в плане ужесточения нормативно-правовой базы регулирования и надзора за деятельностью банковских институтов во всех странах мира.
Было бы целесообразно разработать новое соглашение Базель IV, где основной акцент следует сделать на принятие пруденциальных норм по регулирования «теневого» банкинга.
Кроме того, необходимо совершенствовать систему регулирования и контроля системно значимых финансовых институтов и инструментов «теневого» банкинга. Особенно это касается деятельности хедж-фондов, трастовых фондов, фондов прямых инвестиций, фондов денежного рынка и др.
Как отмечала Канцлер Германии Ангела Меркель: «Недостаточно регулировать только банки, необходим контроль над хедж-фондами и теневым банкингом, и я буду бороться за это». Однако эти заявления остались на бумаге и не получили практического подтверждения и развития.
В результате финансовый пузырь на фондовом рынке продолжал надуваться стремительными темпами. По существующим оценкам выпуск производных финансовых инструментов различного рода (деривативов), в том числе внебиржевых в 2020 г. достиг квадриллиона долларов (тысяча триллионов), что в 10 с лишним раз превышало стоимостью реального мирового ВВП.
В этой связи целесообразна разработка системы мер по защите фондового рынка от масштабных спекуляций. Необходимо найти механизмы, которые не допускали бы разрастание фондовых «пузырей» до критических размеров, разрушающих нормальное функционирование мирового рынка капиталов.
Что касается рынка деривативов и его определенной стандартизации необходимо на страновом уровне учреждение центральных клиринговых депозитариев, которые будут отвечать за устойчивость этого рынка, эффективность его регулирования и надзора на страновом и глобальном уровне.
В долгосрочной перспективе представляется целесообразным разработка так называемых Глобальных стандартов, т.е. общих принципов и правил для деятельности финансовых институтов во всех странах мира и на глобальном уровне.
Кардинального реформирования требуют международные финансовые организации и прежде всего Международный валютный фонд (МВФ), что было официально подтверждено лидерами стран на саммите «Большой восьмерки», прошедшем в июле 2009 г. в Аквиле (Италия).
Однако прошедшие после этого частичные реформы были реализованы лишь в 2016 г. и носили в основном декоративный характер.
Реформы принципиально не изменили основные цели деятельности МВФ, который остался инструментов проведения внешнеэкономической политики СЩА, ее финансовой элиты, направленную на сохранения американского доминирования в мировой финансовой сфере. США по-прежнему оказывают существенное влияние на формирование стратегии деятельности фонда.
Очевидно, что важной функцией МВФ должна стать работа по предупреждению и недопущению глобальных, региональных и страновых финансовых кризисов, а не запоздалая пожарная помощь в ликвидации их последствий.
Гипотетически именно МВФ мог бы стать инициатором начала работы по разработки принципов создания новой мировой валютной системы.
Как альтернативу можно рассматривать возможность создания нового международного финансового института, не подконтрольного финансовой олигархии США, с аналогичными задачами глобального регулятора, с акцентом на регулирование движение капитала в глобальной экономике, в том числе деятельности оффшорных центров, суверенных фондов, принципов трансграничных слияний и поглощений, рынка не биржевых деривативов и др.
Такая организация может быть создана по аналогии с Всемирной торговой организацией (ВТО) и на базе уже существующих международно-правовых соглашений в инвестиционной сфере,
Банкротство известных коммерческих и инвестиционных банков в период финансового кризиса 2008-2009 гг. поставило под сомнение эффективность и объективность деятельности многих мировых рейтинговых агентств, призванных официально подтверждать финансовую состоятельность как суверенных государств, так и надежность их коммерческих банков и других финансовых институтов и др.
Очевидно, эти организации также требуют реформирования, в том числе за счет увеличение юридической и уголовной ответственности за результаты их деятельности.
Рейтинговые агентства должны уменьшать, а не увеличивать финансовые риски.
Для реализации этих системных преобразований в архитектуре мировой финансовой системы необходима прежде всего политическая воля руководства ведущих промышленно развитых стран.
Нужна тесная координация деятельности в этом направлении, как на уровне глав государств и правительств G 20, на уровне руководителей стран БРИКС и ШОС, руководителей международных финансовых организаций, в том числе финансовых, так и на уровне экспертного и бизнес сообществ. Координацию этой работы можно возложить на Совет финансовой стабильности.
Более тесной должна стать координация денежно-кредитной политики между Центральными банками ведущих стран мира по выработке единых подходов к установлению уровня базовых ставок, степени колебания валютных курсов, кредитной, валютной, долговой и антиинфляционной политики.
К сожалению, актуальная повестка реформирования мировой финансовой системы в настоящее время затмевается повесткой борьбы с пандемией коронавируса.
Лидеры ведущих промышленно развитых стран, руководители мировых финансовых организаций пока не готовы к субстантивным обсуждениям мировых финансовых проблем, формирования новой мировой финансовой архитектуры, хотя такая необходимость очевидна.