Аллигатор W.
ТРИ ИНГРЕДИЕНТА из «ЧОЧОЧО»
; ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЯ ;
- 1. ЧЕН-ДЖУ -
Имеете полное право мне не верить, но:
А) Какой смысл мне врать?
Я тут крокодайл левый. Простой филлипинский гавиал.
Б) Кто такой Чен Джу?
Это имя употреблено четырежды. Обозначим эти четыре употребления сокращениями «ЧД» с присовокуплением цыфирь и наводящих инициалов. Получилось так:
1. В «Чокнутых русских» это ЧД-1.
2. В «За гвоздями в Европу» это ЧД-2.
3. В «ЧоЧоЧо» это ЧД-3.
4. В «Париж-Парыже» это ЧД-4 и он же ДЖУ-1.
ЧД-1, ЧД-2, ЧД-3 – это просто субъект: в теле и образе человека – звать Чен Джу. (Без всякого диктофона!). Добавим: ЧД-1,2,3 это «второе я» Кирьяна Егоровича Полутуземского (назовём его для краткости КЕП).
В) Кто такой КЕП – Кирьян Егорович Полутуземский?
Данная личность – это ведущий фокальный персонаж (от его имени ведётся повествование) и он же один из главных сквозных героев всех четырёх упомянутых произведений.
Чтобы читающим «Парыж» (но не знакомым с остальными опусами с участием КЕПа) было ясно, КЕП во всех указанных произведениях это начинающий графоман, архитектор по профессии, предпенсионер, и по оказиям, которые обожают КЕПа, путешественник по заграницам. Изучать родину его не тянет. Он считает, что география и красоты родины внедрены в него через утробу.
Это именно КЕП пишет путевые заметки, которые позже превратятся в означенные выше четыре произведения. Все они, за исключением «Парижей» ( к которым он успел поднатореть=приобрести лицо) графоманского вида.
В помощь графоманскому ремеслу графоманом использовался диктофон. В первых трёх произведениях диктофон был простой железякой, но уже изредка из него доносился писк типа: «Эй, глянь-ка на меня, я могу быть нужней».
Г) Вернёмся к Чену Джу.
Субъект Чен Джу – по воле автора (КЕПа) – мутировал. Мутировал без объяснений, мучительно долго, сообразно написанию КЕПом очередного опуса.
В первых трёх книгах Чен Джу являлся «вторым я» КЕПа и заодно действующим псевдонимом. В процессе развития книг Чен Джу пребывал то в должности советчика-попутчика, разумеется в голове КЕПа, то путешествовал сам (как бы в параллельной жизни, но при этом не сильно отрываясь от самого КЕПа).
Д) Девайс Чен Джу (ЧД-4, ДЖУ-1) во всех модификациях «Парижей».
Слаботочная на батарейках «Диктофонная сюжетная линия» и мутация Чена Джу (бедный Чен!) в электронный девайс мощно проявились в опусе «Париж-Paris-Парыж». Линия эта пунктирная. Но довольно жирная, смущающая читателей гораздо сильней, чем выпрыгивающие невесть для какого ляда персонажи второго, третьего и статистского планов.
Эти второсортницы: более чем столетняя Варвара Тимофеевна из элитного Угадайского дома терпимости, девушки Фаби и Маська из параллельных романов КЕПа, горничная из Саратова-Парижа, напоминающая Кирьяну Егорычу красотку Клеопатру Д. де Мерод.
В этом же ряду безымянные французские кафетерийные дамы и прочие приблудные лапочки вроде Ло(литы) Набокова, хотя бы одним намёком, но требующие к себе сексуального внимания.
Обошлось без Маты Хари.
А также чуть более зацеплена прекрасная гастролирующая еврейка Ида Рубинштейн, в которую Кирьян Егорыч не мог не влюбиться по причине её: а) русскости, б) креатива, как сейчас говорят, в) оседлания ею Парижа. То есть всё по теме сочинения.
Умный читатель понимает, что все эти монады, монструозы, недолюбовницы-мартышки и эльфини перформансные возникают в голове Кирьян Егорыча из его жизней – натуральной и литературной.
И применяются вполне невпопад (если забыть, что пишется жанр абсурд): чисто по творческой прихоти автора… ну а чаще во время сна – когда сам Бог велит.
Однакось, читателю от этого не легче. Читатель требует размусолки, сюжетной линии (он же, прошу без обид, в большинстве своём ретроград и поборник классики).
Тем не менее, мы – читатели и критики, бюрократы от литературы, прощевайте педики, – благодарим псевдописателя КЕПа за это его гендерное отклонение,
ибо мы понимаем, что без женщин, даже если они вроде камней поперёк дороги,
скучно не только в реальной жизни, но и на страницах книг.
***
Итак, «диктофонная линия» похожа на детектив. То ли специально, то ли по незнанию основ сюжетной грамоты КЕПом, она затолкана, будто впопыхах, но довольно вкусно по форме: как в текст, так и между строк.
Конспирология данной линии в теле (тексте) опуса не объяснена никак.
«А я, может, так вижу», – как бы говорит нам графоман/писака, используя легендарный штамп каждого творческого ленивца или неумёхи.
Если все манипуляции с персонажем Чен Джу (ДЖУ-1) Диктофон досконально понятны его отцу-создателю КЕПу – Кирьян Егорычу Полутуземскому, то в отношении читателя данное пренебрежение является моментом неучтивости («нетолерантности»).
Скользом и почти что ласково на данное обстоятельство указывает питерский прозаик, сценарист и критик Станислав Шуляк.
***
Но! Мы сочувствуем КЕПу.
Поэтому чуть «отмоем» КЕПа. Ибо он ГРАФОМАН (следовательно немножко позорник и больной на голову), но всего лишь НАЧИНАЮЩИЙ.
На это обстоятельство можно многое и довольно ловко списать.
Е) Следует отметить существенные нюансы биографии Чена Джу, а именно:
В самом начале графоманского творчества г-на КЕПа (см. трилогию «Чокнутые русские») должность Чена Джу была неизмеримо выше.
Чен Джу был ПСЕВДОНИМОМ САМОГО К.Е.Полутуземского. То бишь, своего рода двойником – важной персоной уровня «я те дам».
Именно этого важного, но слегка «недоделанного двойника» , а также не очень-то порядочного сотоварища Чена Джу, г-н КЕП отправлял в бумажное путешествие по Европе. Отправлял то ли вместо себя, то ли вместе с собой, то ли так и эдак одновременно – чёрт их знает этих сознательных недомолвщиков!
Перевожу последнее на русский язык: если Чен Джу глубоко законспирирован для читателей, то он очень полезен для самого Кирьян Егорыча: для умных бесед и иного зубоскальства.
А также он годится для ощущения легчайшего хоррора, абсурда весёлого школьного уровня и вообще для «просто так».
Повторюсь: КЕП – начинающий графоман преклонного возраста, и он не в курсе, что писательские выдумки (особенно неудачные) иногда материализуются: в виде молотков, отстукивающих барабанные дроби на неразумных головах горе-выдумщиков, вообразивших себя писателями.
Ё) В штадте Мюнхен
В этом городе, неудачным для истории, фашизм не в счёт, но пользительным для разного рода русских шванок, пескоструящих вредную заграницу, Чен Джу проявил максимальную активность. Он выныривал там по делу, но чаще «без» – до самой последней точки гигантского произведения " Ч О Ч О Ч О ".
И будто бы кто поверит автору, который иногда вдруг объявляет
Чена Джу главным героем!
Ж) В «Париже» читатель может что-то понять.
В «ЧоЧоЧо» в отношении Чена Джу читателю не объясняли почти ничего.
Благодаря данному расследованию ему станет гораздо яснее в «Париже».
Но для этого придётся вернуться в «Парижъ».
В «Париже» Чен Джу – ДЖУ-1 маневрировал настолько ловко и нагло (способ такой конспирационный – торчать на виду у публики, можно в маске клоуна), что случайный читатель не понимал абсолютно ничегошеньки, расходуя умственную энергию на вылавливание звуков джаза и симфонии, которые ему сулил автор.
Услышал ли кто там звуки музыки, автор не знает: ему не докладывали.
Заурядные личности либо тупо линяли примерно после двадцатой страницы, либо задавали автору настолько глупые вопросы, что тому становилось не по себе.
Личности с умом побойчее из ложной скромности не хвалят автора.
Полагаю, что также из ревности.
Тяжела графоманья шапка!
- 2. ОТКУДА ИМЯ ПСЕВДОНИМА «ЧЕН ДЖУ» -
Менее интересна, чем все остальные причуды, (но крайне важна библиографам, кхе, кхе) тема возникновения странного, и осмеянного друзьями графомана КЕПа, ИМЕНИ псевдонима этого самого КЕПа – Чен Джу.
Эту слегка придурошную тайну обнаружите в «ИНГР.8. Тайна псевдонима»
- 3. ДВУХ-ТРЁХ-ГОЛОВЫЙ -
Не менее странным для текста «На Сене» представляется появление в кадре некоего крокодила – тройного сиамца с головами двух известных русских мастеров – художественной литературы и критики. Третья голова от малоизвестного западного красавчега – губителя девичьей нравственности. Да осталось ли такое понятие в цивильном западе? Ой ли.
Мой ли это собрат? Ой ли.
Фамилии заявленных голов узнаете в соответствующем тексте.
Для демонстрации явления представлена длинная цитата. Это выдержка из уже упомянутого романа-шванок «ЧоЧоЧо». Согласно легенде он написан книжным героем и графоманом Кирьян Егорычем Полутуземским. А кто завладеет авторскими правами в реале в реале в реале – бес его знает. Конкурс объявлен. Тапки есть. Конкуренция имеется.
Всё по чесноку.
Итак, читайте Ингредиент 1-й из Чтива 2, названного
" ПУТЕШЕСТВИЕ ЗАДОМ НАПЕРЁД
ИЛИ
ЧЕК УНД ХУК "
Текст там приводится defacto без каких-либо правок.
18+ само собой присутствует.
Если их поправит цензура или типография, то я не причём. Я всего лишь цитатчик.
На всякий такой случай приношу какинить извинялова.
- 4. ЛИНИЯ ПНЯ -
Что касается товарища-господина Пня, промелькнувшего в «Парижиках» невзрачным мимоходом, то на самом деле это большая и драматическая история.
Можно обозвать её «Линией Пня».
А теперь критикнём эту Линию.
КЕПом она обозначена кое-как.
А) Начало истории (завязка) в гэ Угадайке.
Б) Продолжение на польской таможне.
В) Казус (эпогей) в Париже. Казус-эпогей прописан слабо. Читатель вообще не врубился: какой-то «междудельный» Пенёк?! Никто не убит, не зарезан, не оболган, не предан проклятьям. Пострадавший как-то быстро скуксился и не стал затевать на корабле Рено хотя бы махонького скандальчика. Скучно так, братцы фашисты!
Г) Финал драмы (смерть Пня) случился в городе-герое, матери немецких канонерок – Гамбурге (Hamburg). Гамбургеры родились там.
А как раз туда скоропишущее перо г-на графомана то ли не дотянулось, то ли у него иссякли чернила. То ли долгая диарея.
Короче, печалька вышла с линией т-ща г-на Пня. А мог бы получиться шедевр. Ну или черновичок шедевра, а потомки развили бы!
Уж и не знаю – стоит ли вам показывать промежуточные историйки,
если линия Пня в целом благополучно просрана?