Сейчас смотрел старую программу "Блеф-клуб" и там актёр Семён Стругачёв рассказал смешную историю из своего детства.
Все мы в детстве пели песни, но как правило текст который мы произносили расходился с оригиналом.
Так вот маленького Семёна, гости, которые приходили в гости просили спеть песенку про котят. Семён был не из стеснительных, набирал воздуха побольше и пел:
- Котятки русские, котятки русские, котятки русские войны.
Гости ссались кипятком, а Семён не понимал их реакцию, песня вроде как песня, чего они извиваются?
Ну конечно когда подрос, он понял что Евтушенко писал несколько другой текст, а именно:
Хотят ли русские войны.
У меня тоже были такие песенки, да и у всех наверно.
Я не разбирал слова не только в детстве, в юношестве, период которого как-то быстро улетел, но и сейчас.
У меня бабушка была самой настоящей революционеркой, дарила мне книги Ленина и часто пела революционные песни, например строку одной из них я долгие годы не мог понять:
Наш паровоз вперёд летит,
Кому не остановка.
Сколько я её не слышал, не мог понять, что не так. Ну допустим:
едет паровоз, в вагонах сидят люди, идёт проводник и говорит всем:
— Кому не остановка?
и кто-то из глубины:
— Мне не остановка.
Потом в 80-х, Алла Пугачёва вывела на сцену Кристину Орбакайте, где они спели симпатичную песню "А знаешь, всё еще будет", в которой я уловил некий военный код.
А знаешь, всё еще будет!
Южный ветер еще подует,
И весну ещё наколдует,
И память перелистает,
И встретиться на заставе,
И встретиться на заставе,
И еще меня на рассвете
Губы твои разбудят.
Конечно слова для меня не играли большой роли в песне, куда важнее мне была мелодия, голос исполнителя, инструмент, а то что пел солист мне было вообще не важно - встретиться на заставе? ну значит там они и встретятся.
Когда я был совсем маленький, подруги моей сестры, любили надо мной подшучивать. К слову, сестра была меня старше на 15 лет и вот что они проделывали...
у меня было несколько песен, под которые мне неудержимо хотелось плакать, я совсем не мог сдержатся, слёзы лились как из водопроводного крана и вот они ставили нужную пластинку, опускали иглу и я в рёв, они поднимали иглу, я успокаивался и так несколько раз.
Ставят песню, я плачу, выключают я смеюсь, ставят - плачу.
Я кстати и сейчас могу заплакать под многие песни, но уже не из-за того что они грустные, а из-за того, что тех людей с которыми я танцевал и пел, уже нет в живых. И с каждым годом таких песен становится всё больше и больше.
А та детская песенка называлась "Белые Кораблики". До сих пор не понимаю, почему я под неё плакал.