Рассказы АнтИфа. Коровка и Пончик

 

    Коровка и Пончик.

    Танкетки глубоко проваливались в горячую пыль, едко обжигающую цыпки. Нет, надо было сандалики одевать, там дырок меньше. Ага… танкетки попросил. Пацаны так смачно произносили — тан-ке-тки! Солдатское, военное! Танкетки! Ага...Подошва, да два ремешка. Эх… Надо было описать ноги. Утренняя моча хорошо цыпки лечит. Проспал… А как не проспать? Залез в картошку, лёг на тёплую землю, - и такой сказочный лес открылся!
     Толстенные стволы деревьев, далеко в высоте, в самое синее небо упираются цветками, необыкновенными! Их много, среди огромных тёмно-зелёных листьев. Такие в середине яркие, с ярко-жёлтой пипочкой, тёмно-фиолетовыми лепестками, к краям совсем нежные цветом. По стволам всякие жучки бегают, под ними мураши, шустрые! Надо поймать одного, да на нём покататься. И обязательно на самый верх, к цветкам, по ним попрыгать. Да… Вон того мураша пожалуй и поймать можно. Важный такой, идёт, а не бежит, усиками всё ощупывает. Не успел... Прибежал старшак, пнул:
- А ну быстрее, родители ждут!
Гулянка у них, идти надо. Родственники, нельзя не пойти. И его просили обязательно привести. Зачем?
    Вот и тащится Пончик, утопая в пыли дороги, которая тянется между высокими холмами, длинными, крутыми. Рука, крепко зажатая мамой, уже и оторвётся скоро, ноги так устали, что оставляют в пыли глубокие борозды. Пончик начинает хныкать, понимая, никто не пожалеет, но так легче.
- Не хнычь! Пришли уже — вон, видишь дом?
Лощина между холмами упиралась в дом. Сказочный такой, низенький, под соломенной крышей, белый-белый! Любопытство загорелось внутри костерком, и Пончик не заметил, как они поднялись по крутому склону. Деревянная дверь скрипнула, Пончик вошёл внутрь — нет, точно сказочный дом! Полы были глиняные! Гладкие, жёлтые, на них хорошо в машинки играть.
Сильные руки подхватили Пончика, подбросили к потолку:
- Ну… Здорово, внук!
Бережно опустили на пол, стоявшая рядом женщина с добрым лицом улыбнулась:
- Держи внучек, игрушку. Эта коровка добрая, поможет тебе, береги её.
Пончик вертел коровку в руках: рожки, вымя, такая вся… ласковая, гладкая! И главное — настоящая, магазинская игрушка! У него — магазинская игрушка! Точно, сказочный домик!
- Ну, прошу за стол! Гости заждались!
- О! ЗдорОво! ЗдорОво! Заждались! А ну подвиньтесь! Штрафную, штрафную им! Да подвиньтесь, кому говорят!
       Галдели мужские и женские голоса, трещали кости в рукопожатиях, народ задвигался, чтобы на лавках и им сесть можно было. Пончика приподняли, посадили на коленки мамы, посмотрели — не пойдёт. Как она есть-пить будет? Опять задвигались, И Пончик оказался между мамой и какой-то женщиной, мягко так придавившей его.
      Народ галдел, звенел стаканами, громко угощал вкусностями друг друга, а Пончик… Пончик открывал рот, на мамино:
- Ешь, ешь…
Жевал, что клали в него, и разговаривал. С коровкой. О чём? Да обо всём! Сквозь этот разговор прорвалось:
- Выпей! Выпей! - настойчивые голоса. И мамин:
- Не хочу! Не могу!
Пончик приподнялся на скамейке — перед мамой стоял гранёный стакан, женский! Вполовину мужского, большого, наполненный водкой.
- Да выпей, ты что, не уважаешь?
      Пончик понял, маму надо спасать! И пока все слушали какого-то дядьку, дотянулся до стакана, оказавшегося неожиданно большим, и… выпил. Вроде бы. Да ну, точно выпил. Раз не помнит больше ничего.
      А вот мураша поймал всё-таки, поймал и, руля усами, залез на верх картошки! Только на цветках не покатался. Яркое солнце так в глаза брызнуло! Что Пончик проснулся, с трудом сбросил с себя ватное одеяло. Тяжёлое! Наверное старшаки водой облили, мокрое — насквозь! Позвал маму, - тишина. Ну, значит на работу ушла. Ну, и хорошо. Можно идти на улицу, играть.
     Пончик замер на крыльце — яркое солнце брызгало жёлтыми лучами сквозь необыкновенно зелёную, сочную листву деревьев, громкий гомон воробьёв, крик только что снёсшейся курицы, - всё как будто впервые. И вон тот арычок, бегущий вдоль улицы… А в нём такая прохладная, прозрачная вода… Пончик опустил в него руки, разглядывая песчинки, камешки, зелёные нитки мха, полощущиеся течением… Вот, вот сейчас выплывет стайка рыбок…
- Пончик, ты?! Живой? Айда играть!
Пончик подскочил, - точно, Кот.
- Айда! А во что?
- В Чёртовом логе гнездо синей галки нашли. Оторвановские. Пойдём, посмотрим?
- Айда!
И Кот с Пончиком побежали, побежали, время такое медленное, а так быстрее...
      В горячей пыли оставались отпечатки маленьких, босых ног. Мельчайшая пыль осыпалась, заполняя ямки, ласковый ветерок гонял пыль, делая дорогу опять гладкой, ничего не помнящей...

     Много позже, забравшись на старую яблоню, чтобы вырезать засохшую ветку, в развилке ветвей нашёл Пончик игрушку. Старую, потерявшую краски и потрескавшуюся от времени, резиновую коровку. Искусанную детскими зубами. Старшие вспомнили, как его, Пончика, привезли из больницы домой. Умирать. А мать всю ночь сидела над ним и делала, делала, делала водочные компрессы. Пытаясь погасить пламя, на котором оплывал свечой Пончик.

Лучик света пробился сквозь крону яблони, высветив коровку. Внучек оторвался от экранчика айфона:
- Деда, деда, дай, дай!
Что он увидел в старой, облезшей игрушке?