- Боевая тревога! Всем пилотам занять свои машины!
Голос из рупора над аэродромом повторял эту фразу уже 4 раза, на фоне голоса звучала сирена, оповещая всех в округе что тревога действительно не учебная. Пилоты, занимаясь в этот момент своими делами, были вынуждены всё бросить и бежать к своим Фоке-вульфам, расположенным в закрытых ангарах. К сожалению, боевой эскадрильи требовалось 10 минут на боевую готовность, так как аэродром был постоянно атакуем силами Британских Королевских ВВС.
- Генрих, мать твою, ты не слышишь сирену?! Быстро бери своих ребят и бегом по самолётам!
Голос командующего звенел на весь аэродром, перекрикивая сирену. Будучи тогда командиром эскадрильи, Эрлер Генрих ещё не подозревал, что это будет последний его вылет в такой должности. 12 ноября 1944 года, силами Британских Королевских ВВС был затоплен линкор Тирпиц, к огромному сожалению, в небе Генрих получал противоречивые указания, то лететь в сторону Алта, то в сторону Будё, и только выбрав направление своей эскадрильи, в радио прозвучали слова: «Отбой! Они идут на Тирпиц! Повторяю, идёт атака на Тирпиц!».
В момент получения этого послания, эскадрилья Эрлера была настолько далеко от него, что они бы никаким образом не успели на защиту линкора. К тому моменту, пока Генрих долетел до Тирпица, Британские бомбардировщики уже покидали этот район, в попытках догнать их, несмотря на проваленное задание, Эрлер всё же сбил несколько тяжёлых бомбардировщиков Ланкастер, записав на свой счёт уже 202 воздушные победы. После тяжелейшего боя с этими бомбардировщиками, на базу вернулась лишь половина машин и пилотов, к сожалению, потери тогда составили огромное количество, по меркам военной авиации.
После всего случившегося, Эрлер Генрих предстал перед военным судом.
- Вы обвиняетесь в умышленном игнорирование приказала, с целью достичь свою 200-ю победу!
Тогда, по всем эскадрильям прошла эта новость, как так, пилоты могли спасти важный линкор, который оставался чуть ли не последней надеждой в океане, линкор, которое сдерживал Британский флот, был потоплен из-за легкомысленности командира целой эскадрильи.
- Эрлер, вы признаёте себя виноватым? – голос судьи был строг, он смотрел прямо на пилота, выжигая всё внутри него.
- Нет! Я получал разные данные о направлениях, и ни в одном не было указано что целью является Тирпиц! – у Генриха всё сжималось в груди, его, верного солдата, судили за то, в чём он не был виноват, как такое могло быть?
- Генрих Эрлер, вам выносится приговор в виде смертной казни! – военный трибунал того времени был неумолим и едва ли рассматривал дела очень досконально.
Взятый под стражу и отведённый в камеру, он был разбит. «Смертная казнь из-за не тех данных? Такое немыслимо!». К его счастью, дело довольно быстро пересмотрели и заменили срок на 3 года тюрьмы.
На счастье Генриха, в тюрьме он был не так уж и долго, едва прошло несколько месяцев, как в феврале 1945 года его перевели в боевую эскадрилью, оснащённую новейшими реактивными самолётами, Мессершмидт 262, не смотря на то, что обвинения были сняты, доверить командование эскадрильей ему не решались, но тогда, как наверное и у всех боевых звеньев была только одна задача, «Защита Рейха любой ценой», приказ был прост и понятен, сбивай всё, что находится над территорией государства. За это время, он довёл своё число воздушных побед до 208, и вошёл в число одних из самых результативных асов.
4 апреля 1945 года стал последним в жизни майора авиации. В этот день он снова поднялся в небо, дабы защищать небо государства, которое он защищал и которому был верен не смотря ни на что. В тот день, в районе Шарлиббе он вступил в бой с опасным звеном «Летающих крепостей» Б-17, которых сопровождали не менее знаменитые американские Р-51 «Мустанг», оба самолёта были ему знакомы, он уже вступал в бой и с теми, и с другими.
Летев со стороны солнца, он увидел тех самых бомбардировщиков, решив не тратить время на радиограмму в штаб, он коротко передал: «Район Шарлиббе, вижу звено бомбардировщиков в сопровождении, вступаю в бой!».
Бой был важным и значимым, в тот день, из Шарлиббе шла колонна с раненными, которым нужно было прикрытие, о чём собственно забыли доложить в штаб, либо же не забыли, а просто «коридорные» генералы забыли оповестить об этом Люфтваффе. К их счастью, в этот момент над ними был Генрих.
Зайдя сверху и сзади, Мессершмидт Эрлера почти моментально сбил одну из летающих крепостей, в след за ним скользнуло сразу 3 истребителя «Мустанг». Пытаясь оторваться от них и сбить ещё один бомбардировщики, бомболюк которого был уже открыт, Генрих развернулся и пошёл на второй бомбардировщик прямо и снизу, пытаясь сбить, он сильно повредил крыло и поджёг 2 правых двигателя, рёв мотора и стрёкот пулемётов тогда заглушал все звуки.
Едва проведя атаку второго бомбардировщика, Генрих почувствовал, что по его самолёту тоже совершили попадания, повредив хвост и один из двигателей. Заметно сильно потеряв в управлении, майор сосредоточился, он не мог просто совершить аварийную посадку, в этот момент из радио донёсся голос его знакомого, Теодора Вайсенберга: «Генрих, приём, ты меня слышишь? Держись! Помощь уже в пути!»
«Как своевременно!» - подумал Генрих, крепче сжимая рукоять управления самолёта, который начинало трясти на большой скорости.
Немного оторвавшись от «Мустангов», он решил встретить их лицом к лицу и задержать как можно больше, дабы помощь успела подлететь. Нельзя сказать наверняка, был ли у него другой выбор, или же это был точно единственный вариант, но он вступил на своём подбитом самолёте в неравный бой.
Рёв моторов окружал его, патроны кончались, но при этом он не видел, что бы противников становилось меньше, а боезапас исчезал с такой скоростью, что едва можно было различить его остаток на специальном счётчике в кабине машины. В очередной раз, нажав на спусковой крючок, он услышал пустой щелчок, оповещающий пилота что патроны кончились.
Продолжать бой не имело смысла, подбитая машина, отсутствие боекомплекта, он это понимал. Но продолжал вести манёвренный бой. В какой-то момент поняв, что машина больше не может держаться в воздухе, он сообщил в рацию: «Тео, я только что использовал все свои боеприпасы. Я иду на таран! Увидимся в Валгалле!».
На том конце провода начали звучать какие-то голоса, приказы вернуться, но Генрих их не слышал. Он был солдатом. Воином до самых костей. Увидев не далеко ещё один бомбардировщик, повернул в его сторону.
Скорость нарастала, он видел, как оборонительные пулемёты стреляют в его сторону. Для него время словно замедлилось. Он видел пули, которые пролетали мимо, видел искры от попаданий по фюзеляжу. Говорят, что перед смертью, мы видим всю свою жизнь как в кино. Невозможно сказать, что видел пилот, идя на таран, но можно лишь сказать одно – он не был трусом.
9 апреля 1945 года, его самолёт был найден сбитым на опушке леса. 10 апреля он был захоронен со всеми армейскими почестями. Он не был виноват в этой войне. Не он её начинал и не он её закончил. Та война унесла много жизней солдат всех стран. Мы должны помнить об этом и никогда больше не повторять подобного.