Балтика никак не может смириться с дерзким городом и, входя в силу по осени, спешит погасить Солнце и вползает в Санкт-Петербург, змеясь по Неве и её рукавам, шипит тлетворной чахоточной моросью.
На Троицком мосту – первой линии обороны города – кашляют верные слуги балтийских нереид Гиппокампы. Знобкий кашель отражается и летит от стены к стене дворцов и доходных домов, где испуганно жмутся к благотворному теплу жители и жильцы.
Тёмный и поистине стиксовский холод Невы, остроцветный и тонкий хрип дворцовой панорамы, серое и ненасытное небо, напоминающее плащ дементора – это флаг Ноябрьского Города, сдающегося посмелевшей Балтике. Мрачные волны затопят мир на долгие месяцы. День за днём, день за днём, укутанная остывающими надеждами жизнь будет красться мимо, тайком, неслышно, притворяясь собственной заиндевевшей тенью…
Город же храбрится и пугает ночь разноцветьем фонарей – плацебо. В этом нищем витаминами краю оно помогает не оборваться ниточке, упорно ищущей весну.