Никогда-никогда не забуду
в жизни этой, а может и в той
замарашку, бродяжку, паскуду,
что вливала в меня золотой
и отравленный ведьминский голос,
разрезала им сердце и пах.
Этот звук – это смерть. Это колос,
что посеется в жизни запАх.
Никогда-никогда я не видел,
чтобы эдак бесстыдно алеть.
Но сказал же коллега Овидий:
«... в сорняке можно розу узреть», –
в этой бритой под «ноль» извергине,
что в обносках была, как в броне,
в драных шкарах, измазанных в глине.
А пылала, как церковь в огне.
Из гортани той дерзкой девчонки,
что стояла китайской стеной,
лился вкрадчивый, жаляще-звонкий,
обнажённый, сырой, нутряной
звук – навылет. И песня – навылет.
Ранен я. Иль убит наповал?..
Оторвавшись от уличной пыли,
Прямо в небо, сражённый, упал.
"...рядом с крапивой пышная роза цветёт."
Публий Овидий Назон
15.11.2020