Караван расположился на торговой площади только вчера. А по всему городу уже пестрели афиши, извещающее о прибытии самых лучших акробатов, танцоров и менестрелей. Слава маэстро Стефана Баница начала греметь ещё лет двадцать назад. Бесстрашный укротитель и хозяин балагана на колёсах.
О диковинках, таящихся среди раскрашенных вагончиков, ходили легенды даже в кругу циркачей. И если мужчин интересовало, то какие развлечения привёз с собой маэстро, то мысли женщин занимала Лиллайн Бат, упомянутая едва ли на десятой части афиш. Предсказательница, которая никогда не ошибается. Она уже посещала столицу более тридцати лет назад, в труппе принадлежащей отцу Стефана. С тех пор многое изменилось, включая границы королевства.
Горожанки шептались, рассматривая изображение таинственной фигуры, закутанной в пурпурные шелка. Не всех мадам Лиллайн соглашается принять, руководствуясь своим даром. Старая цыганка была равнодушна к золотым монетам. Ходили слухи, что даже драгоценности весьма богатой дамы не заинтересовал пророчицу, и благородная леди осталась стоять на пороге шатра прижимая к себе бесценный ларец.
И вот сегодня с самого утра распорядитель объявил, что мадам Лиллайн соизволит начать приём только после ужина. Горожанки разочарованно вздыхали и уходили в сторону торговых рядов, бросая за спину полные надежды взгляды.
Два патруля гвардейцев пересеклись на площади и обменявшись только им понятной информацией вновь разошлись. Одни продолжили свой путь, а другие остались блюсти порядок среди разноцветных фургончиков приезжих актёров.
Мэтр Стефано, невысокий толстячок с напомаженными усами, вынырнул прямо перед королевскими гвардейцами, подошедшими вплотную к шатру предсказательницы. Лишь мазнув взглядом по лицам мужчин, он коротко кивнул одному из них и приподнял полог, приглашая войти.
Шатёр встретил воина одуряющим ароматом трав от сжигаемых благовоний и неясными тенями, которые своим появлением были обязаны зажжённым свечам и жаровне. Мадам Лиллайн сидела за круглым раскладным столом и гадала. Она зябко куталась в пурпурную мантию, в неровном свете казавшуюся то кроваво-красной, то обсидианово-чёрной. Время не пощадило женщину. Некогда роскошные рыжие волосы теперь были белее снега. Её кожу испещрили морщины, а руки дрожали, вытаскивая очередную карту из колоды.
— Скажи мне, рыцарь, свою судьбу узнать ли хочешь ты? — гадалка даже не подняла глаз на вошедшего, уверенная в том, кто именно почтил её своим вниманием.
— Старуха, — гвардеец оскалился и рывком приблизился к гадалке. — Что ты можешь рассказать мне?
— Разве я не оказалась права? — Мадам Лиллайн подняла на мужчину почти прозрачные глаза. — Сегодня весь континент твоя империя. Множество народов признали величие Бриока Гордого и покорились ему.
— Права, — король упал на колени перед предсказательницей и схватил её за руки, — как ты и говорила, лишь одно место неподвластно мне, и оттого всё более желанно с каждым днём.
— Но только небо, рыцарь, с тобой пошутит — жди... — гадалка повторила свои слова тридцатилетней давности. — И оно тебя погубит.
— Никто не посмеет! — воскликнул Бриок и вскочил, опрокинув несколько свечей. — Со мной величайшие умы мира. Армия, принадлежащая мне сильнейшая. Сейчас лучшие зодчие вбивают сваи на подступах к небесным чертогам!
— Всё же ты не послушал советов старой женщины, — Мадам Лиллайн протянула ладонь, — знай же, реки крови обагрят эту землю и омоют твои руки и лицо, исток им уже дан. Я ведь права? — произнесла женщина, глядя на безумный блеск в глазах короля.
— Мне суждено стать Богом, вечно хранящим благословенный край! — Выдохнул Бриок. — На этот раз ты ошиблась.
— Пусть будет так, — Кивнула предсказательница, напряжённо прислушиваясь к происходящему снаружи. Она знала, что теперь у разговора было всего два последствия. При первом в живых на этой площади не останется никого. Во втором же случае табор через положенное время уйдёт по намеченному маршруту. В одном из прибрежных городов в шатёр к гадалке проскользнёт мальчика с кинжалом, просящий благословения на убийство короля. И Лиллайн даст его, назвав точное место и время, чтобы холодная сталь смогла оборвать жизнь Бриока, некогда Гордого, а теперь Безумца.