2 ноября 1994 года. Помню, ехали с товарищем с дежурства. Время позднее. Немногочисленные пассажиры в вагоне подрёмывали. На станции метро «Арбатская» в вагон вошёл на первый взгляд ничем неприметный гражданин. Встал, прислонясь спиной к двери. Коллега толкнул под локоть: «Гляди, Джигарханян!» Присмотрелся, действительно, он. Армен Борисович стоял в неброской одежде с чёрной сумкой из кожзама через плечо и весьма походил на типичного работягу. Я подошёл к нему, поздоровался и попросил расписаться в блокноте. Он это сделал легко, с улыбкой. Через одну-две остановки он вышел.
Совершенно очевидно, что Джигарханян ехал после очередного спектакля Московского академического театра имени Владимира Маяковского, где служил с 1969 года. Судя по репертуару театра того времени, это была постановка А.А. Гончарова по пьесе А.Н. Островского «Жертва века» (режиссёр - Юрий Иоффе), в которой Армен Борисович исполнял роль Салая Салтаныча. Вместе с ним в спектакле были задействованы Евгения Симонова (Юлия Тугина), Наталья Гундарева (Глафира Фирсовна), Александр Лазарев (Лавр Миронович) и другие. Спектакль был удостоен премии «Хрустальная Турандот», как лучший спектакль 1994 года. Б. Поюровский тогда писал в «Москвичке»: «Успех спектакля изначально был большой и шумный. Одни связывали это с именами популярных артистов. Другие полагали, что Гончаров вытащил на первый план одну из самых болезненных проблем современного общества».
Задумывая спектакль по «Последней жертве» А.Н. Островского Андрей Александрович Гончаров вёл своего рода «диалог со временем», пытался осмыслить день сегодняшний, соотнести его с классическим материалом. Работа над спектаклем шла в начале 1990-х годов, когда в стране разразился острый общественно-политический и духовный кризис: система нравственных ценностей была подмята коммерциализацией жизни, стремлением быстро обогатиться любой ценой. Устами Глафиры Фирсовны, блестяще сыгранной Натальей Гундаревой, провозглашалось новое слово наступающей эпохи: «Мильён!». Но, как и в запечатлённой Островским эпохе, горячее человеческое сердце побуждалось встать против обездушивающей, омертвляющей всё живое власти денег.