- А поехали в лес! - сказали нам как-то приятели.
- В лес? – переспросили мы.
- Да, в Финляндию! Мы присмотрели там отличнейший лесок. Всего в пять часах от Хельсинки.
- В пяти часах?!! Да там же в минуте уже непроходимые...
- Что вы сравниваете?! – покривились приятели. - То ж не леса, а подлески. А нам нужен настоящий, сказочный…
- Ну, если сказочный… - промычали мы.
И пропилили шесть с половиной часов по лесам в поиске леса!
Приезжаем в «сказочный», а в нём, как в обыкновенном – те же ели, те же сосенки, и те же комары с финнами, голосящие одинаково противно.
Первым делом, понятно, бросились уединяться с природой – как никак с дороги. Лобызались с берёзками, обнимались с осинками и, наконец, присев каждый под своей ёлочкой, задумались - что же нам делать в той непролазной сказке ещё две недели, как минимум?
И, конечно же, постановили собирать грибы-ягоды.
Однако грибной сезон, увы, ещё не начался, ягодный уже закончился и мы, вновь присев каждый под своей ёлочкой, решили, что не будем отчаиваться, а будем отчаянно пить. И начали…
День - пьём, два - пьём, три - похмеляемся. С финнами пьём, без финнов пьём. Сами пьём, с детьми пьём. Дети сами пьют…
И вот на пятый день приятели говорят:
- А давайте, рванём в музей! В двух часа езды мы присмотрели отличнейший музейчик.
- В двух часах?! - ахаю.
А жена мне, шёпотом:
- Хоть детей проветрим, а то спиваются...
- Ладно, - говорю, - чего не сделаешь ради Мона Лизы и Рафаэля с Тицианами.
- А причём тут, - слышим, - Рафаэли с Лизами? Мы ж в Музей Леса отправляемся.
- Леса?! – переспрашиваю. – Надеюсь, тропического?!
- Нет, – отвечают, - местного.
- Такого вот? - руку в окно высунув, ель оглаживаю. – С ёлками и соснами?
- И с пихтами!
- Ух ты! Нах ты! Там ещё и Пихты?! Ну тогда, конечно, поехали.
В итоге два часа по лесу, и вот, перед нами девятое чудо света, по сравнению с которым Родосский Колосс пигмей недокормленный.
Только представьте, дикий лес и посреди него здоровенная такая ху-дожественность! Сделанная, естественно, из бетона, потому как лес - народное достояние и его беречь следует!
В общем, Музей Леса. Серая бетонная громадина, рядом с которой Чернобыльский саркофаг выглядел бы гостевым домиком.
Ноев ковчег - только не для потопа, а для ядерной зимы. И не с тварями, а с дровами. Точнее - с их фотографиями, потому как лес - народное достояние и его беречь следует!
И вот ходим мы внутри этого окаменелого монстра и бетоном тем великолепным восхищаемся.
- Це-це-це... - языками прищёлкиваем. – Какой красавец! Это ж как, откуда, и на чьих горбах его в такую глушь приволокли?! Це-це-це... Не на брёвнах же катили, лес ведь - народное достояние, его беречь следует!
И дети наши ходят в полнейшем ох-восхищении, пальцы из ноздрей не вынимают.
- Видите, - говорим мы им, — это памятник финского зодчества! Не то что ваши Лувры с Эрмитажами, где картинки рамками толкаются. Здесь вон, гвоздь от гвоздя – на почтенном, трёхметровом расстоянии…
И дети тоже:
- Це-це-це… – языками прищёлкивают.
А вокруг нас: багры, крюки, пилы, рубанки с фуганками. Ну точь-в-точь подсобка нашего трудовика, только сильно-сильно, как и его печень, распухшая.
- А где, - спрашиваем у распорядителя, – книга предложений и отзывов? Срочно несите её сюда - нам вписать хочется.
Приносят. Фолиант. Пустой, разумеется, потому как бумага, это лес, а лес – народное достояние и его беречь следует!
Но мы всё же вписали им на той полянке, каллиграфически:
«Срочно достройте ещё одно крыло - бетонное, разумеется, потому как лес - народное достояние и его беречь следует!.. И заполните то крыло лесным воздухом. Чтоб было два музея: Лесной фотографии и Лесного воздуха. И в обоих по бару – обязательно. На входе, и выходе. И столики - с закусью. Потому как своё-то у нас собой, а с остальным - хоть вашими ржавыми пилами занюхивай».
В общем, отписали им, вышли, откупорили…
И тут приятели как завопят:
- Ух ты! Нах ты! Так вот они какие, Пихты!
И до конца того памятного отдыха, мы уже не под ёлочками присаживались, а под пихтами, исключительно. Потому как у них, как мы в музее выяснили, иголочки мягче.