Вероника Васильевна уже больше месяца не выходила из больницы.
Она жила в палате вместе с дочерью, ухаживала за ней сама.
Врачи не баловали ее надеждами на выздоровление Барбары, но говорили. что она, может быть, слышит её, потому имеет смысл говорить с ней. Редко, но бывали случаи, когда больной выходил из безнадежного состояния, ухватившись проблесками сознания за чей-то голос, как за соломинку.
Вероника Васильевна, вглядывалась в бледное неподвижное лицо дочери
и разговаривала она с ней так нежно и проникновенно, как никогда. Она старалась вложить в голос, в свои слова всю материнскую любовь, все силы души, сколько было их, чтобы вывести дочь к жизни,
не отпустить ее в смерть!
Муж ее, Олег Вольфович, приходил в больницу редко.
Он отвлекал себя работой. А когда видел свою любимую "куколку Барби", его душили слезы. Не просидев и минуты рядом с дочерью, он не выдерживал и бегом покидал больницу. Так и бежал до своей машины. Водитель был уже наготове. С молчаливым пониманием дела он давал шефу что-нибудь выпить для снятия стресса и увозил его отсюда поскорей, из этой беды... На работу.
Подчиненные и даже конкуренты щадили его, сочувствовали.
Его верный помощник Гаврила Михайлович, который служил у него мажордомом и брал на себя все его дела и заботы, за исключением управления кампанией, по три раза в день связывался с врачами по телефону и узнавал все подробности о состоянии Барбары.
О малейших изменениях Гаврила докладывал Олегу Вольфовичу.
Но он это делал редко. А что докладывать, когда изменений практически не было никаких, и надежд на выздоровление у врачей не прибавлялось.
Собирались консилиумы, тратились большие суммы денег на доставку знаменитых эскулапов из-за границы. И всё одно и то же:
жизнь в девушке еле теплилась исключительно за счет аппарата, который можно было уже и отключить, по словам врачей.
Чудес, как известно, не бывает.
Только Вероника Васильевна верила, материнское чутьё подсказывало ей, что дочь вернётся к жизни.
Она во сне видела, как страдает ее дочь, очень сожалея о том, что ушла из гостиницы. Дочь плакала и проклинала этот город, выражая ненависть к этому
Пирково, к его улицам, домам, людям...Создавалась впечатление, что она всё это время отчаянно бродит по чужому городу и все ищет для себя выход из него. Но она жива!
Однажды во сне дочь, прямо глядя в глаза матери, сказала ей:
- Жди меня! Я выберусь при первой же возможности. Не такая уж я слабачка, я упёртая, и вернусь из любого ада, чего бы мне это не стоило! Я вернусь!
На это мать ответила в своем сне:
-А ты бы, доченька, по сотке...
Но дочь, как это было в жизни всегда, яростно перебила:
- Посоветовала! А то бы я без тебя не додумалась бы!
Нет у меня сотки! - заорала на нее дочь.- И номеров я не помню ни одного. Не помню!!!Я уже ничего не помню в этом аду! Даже название отцовской фирмы вылетело из головы! Здесь нет у меня ни денег, ни документов, ни свободы!!!"
- А если обратиться в милицию, доченька?"-робко подсказала Вера Васильевна.
- Ой, ну, какая же ты дура, мать, ты дура на всю голову!"
Сон оборвался, как будто дочь, разозлившись на мать, отключила с ней связь.
Мать потом и сама поняла, что она сказала глупость.
Ну, какая милиция, какая сотка?! Ясно же, что сон был иносказательный!
но дочь обещала вернуться к жизни при первой же возможности, чего бы ей это ни стоило. Она борется за свою жизнь...
Значит надо без истерик, ждать столько, сколько потребуется.
Она просеивала все свои воспоминания и уже поняла, сколько непростительных ошибок она сделала в воспитании Барби.
Заладили они с мужем: "куколка", "куколка", "красавица", "принцесса".
А ведь это растёт человек, а не
кукла для любований и восхищений ее красотой чуть ли не от самого рождения!
Да, муж работает очень много, А Вероника Васильевна одна и виновата во всём.
вместо дочери-"куколки" своей- интересовалась больше шопингами с подругами, такими же богатыми бездельницами, как она сама, да своей "неотразимой" внешностью.
Время -то как быстро проскочило...
Муж охладел к ней, и давно уже не было у них никакой интимной жизни. Вероника знала, что он содержит очередное очаровательное юное создание - Машеньку, кем-то там работающую у него в компании.
Доброжелательные подружки основательно разведали всё
это дело и доложили.
Но долго Вероника Васильевна не плакала.
Она делала вид, что не знает об этом ровным счетом ничего. У мужа - большая занятость, да и возраст подошел, потому и не прикасается он к жене. Да и Бог с ним. Вероника тоже нашла себе тайную любовь.
В общем, она жила в комфорте и радости.
Вот разве что дочка подросла, и как-то так непонятно выросло в ней отвращение к матери. Шпынять она начала свою мать на каждом шагу, да больно так научилась...
В ссоры с ней Вероника Васильевна не вступала, всегда старалась просто проскочить мимо, побыстрей и незаметно, по своим делам. Благо, дом - целый дворец., есть, где разминуться с ненавидящей дочерью. Пусть себе скрипит зубами, а жизнь - вс равно прекрасна! Лучше и не придумаешь.
Да и за пределами дома-огромный и интересный мир, где для нее есть всё, отказа ей нет ни в чём - только заверните и упакуйте, как в знаменитом французском фильме "Игрушка"
Отец об этом отношении дочери к матери ничего не знал.
При нем дочка вела себя совсем по-другому... Семья жила роскошно и была счастлива в его глазах - и мать, и дочь. Ну, а если у жены и завёлся грешок, ее можно понять, главное, что пока она, умница, держит этот вопрос под контролем и хорошо скрывает от всех. Не пристает по ночам, не ревнует, ходит нарядная всегда, счастливая, молодится, как уж может на свой вкус дурацкий, ну, и ладненько.
Любовницы поочередно настаивали на его разводе. Может быть, и развёлся бы, но через полгода - год увлечение ими проходило, и тогда он видел, что никто из них не лучше его жены. Всё то же увлечение салонами, шопингом, только давай денег и денег. И кому из них он бы был нужен, если бы у него не было денег?
Не успеешь распрощаться с одной красоткой, как на горизонте уже маячит новая, еще моложе и красивее.
Однако, у Вероники есть одно отличие от всех: она - мама его любимой Барби.
Но вот эта трагедия с Барбарой потрясла их души...За что им такое несчастье, и что с этим делать, как жить?!
Теперь Олег Вольфович не ходил к свой Машеньке.
Он ходил в церковь. И ставил свечи.
С батюшкой там говорил, советовался, как жить.
Батюшка призывал к смирению, терпению, молитве и надеждам на Бога.
-Неисповедимы пути Господни, может, и поправиться дщерь,-говорил ему батюшка.
За эти слова Олег Вольфович и давал церкви щедрые пожертвования, чего раньше никогда не делал, да и в Бога не верил до этого, всегда полагаясь только на себя одного.
Вероника Васильевна в больнице встретила первый снег....
Теперь это было ее единственным удовольствием - постоять у окна, посмотреть на хмурое небо поздней осени, на улетающие стаи птиц, на голые ветви деревьев, на ветер с дождем и последние слетающие листьями. А тут вдруг все изменилось: снег крупными хлопьями закружился в танце за окном. И Вероника впервые за эти месяцы улыбнулась... Ей стало полегче на душе.
Неожиданно в комнату ворвалась Лида, одна из ее подружек. Она была женой такого же олигарха, только уже очень старого.
"Зато не изменяет, как Ваши",- с гордостью говорила она подругам.
-Лида, я же просила, пока ко мне не приходить. зачем меня навещать тут, я же не больная!
-А я не навещать. Позвонила на пост медсестре и спросила, что тебе принести. У тебя ж телефон всегда отключен. Вот тебе сок домашнего приготовления,-тараторила Лида, выкладывая на стол банки, свертки.- А это - эклеры! Моя повариха готовит их просто божественно!...
Веронику смутило то, что Лида совсем не обращала внимание на Барбару, как будто ее вообще не существовало! Даже к покойнику, к гробу, подходят, что-то говорят, жалеют...
- Слушай, где ты только взяла этот страшный халат, тапки?- возмущенно оглядывала Веронику подруга.
-Это мне все тут дали.
-Ну-ну. Совсем вы тут одурели вместе с твоим мужем,- ворчала Лидия.-Спасибо медсестра сказала.
Лида достала из пакета ворсистый мягкий халатик с нежным нарядным рисунком, в тон ему -мягкие тапочки, и, преодолевая сопротивление Вероники, переодела ее.
-А вот это тебе книжки разные, на любой вкус. Раз не хочешь телевизор - читай, отвлекайся, а то так с ума можно сойти.
-Лид, спасибо тебе за все, только ты пока иди, не обижайся. Хочу побыть одна...с доченькой.
-Как хочешь, звони, если что надо, принесу.
Вероника еще долго стояла у окна и смотрела на падающий снег, а потом подошла к книгам. Отодвинула в сторону детектив, фантастику и современные любовные романы.
Все книжки были в ярких обложках, но Веронику привлекли
только два томика Тургенева в темных скромных обложках.
Полистав их, посмотрела на картинки и вдруг остановилась на одной странице, читая её. Потом увлеклась и начала читать роман
"дворянское гнездо" с самого начала.
Она подсела к кровати дочки и начала читать его вслух, не спеша, негромко, но выразительно и задушевно... Вдруг дочка слышит?...
Так понемногу она читала несколько дней. Сама увлеклась и
представляла себе, что и доченька слушает эту историю про любовь.
Барбара пришла в себя неожиданно, во время этого чтения Тургенева.
Она вдруг, с трудом размыкая рот, сказала одно слово:
- Мама...
А потом открыла глаза.
Вероника Васильевна так и остолбенела, поднявшись с кресла. Книжка вывалилась у ее из рук на пол.
С большим трудом Барбара пошевелилась, вытащила трубки из носа, что-то выплюнула изо рта и спросила:
"Где я?"
-Доченька!!! Барбара! Родная!-шёпотом запричитала мать.-
-Маленькая моя! Любимая!!!
- Вы кто?- с удивлением спросила дочь.
Мать обливалась слезами, сидя на краюшке постели ее Барби и не в силах была сказать что-нибудь в ответ.
-Вы кто?-настойчиво допытывалась дочь.
В это время в палату заглянула медсестра, потом послышались бегущие шаги, какая-то суматоха в коридоре, и уже через несколько секунд врачи и медсестры сбежались к постели больной.
-Она меня не узнаёт, она меня не узнаёт,-затараторила мать.
- Это нормально, посидите пока в коридоре,- сказал лечащий врач и попросил сестричку:
-Таня, займись Вероникой Васильевной.
Мать временно вывели из палаты, усадив в холле в кресло около поста дежурной медсестры.
Вера Васильевна начала ей сбивчиво рассказывать о случившемся. Потом спохватилась, и давай звонить мужу. Дозвонилась, но не могла говорить, подавая
сотовый телефон медсестре, прошептала, буквально задыхаясь:
-Скажите, скажите ему, мужу моему...
Сестричка Таня колола ей успокоительное, а дежурная
сообщила отцу Барбары:
-Это Вам из больницы звонит дежурная медсестра Павлова Зоя Ивановна. Ваша дочь пришла в себя.
Продолжение следует
Марина Славянка