Осталась Катерина с матерью и маленькой дочкой на руках. Старик Иваныч дословно помнил рассказы матери о тяжёлом военном времени.
- Немцев у нас не было, Петюня , ни одного я не видела, однако бои шли недалеко от Ярославля, и были постоянные бомбардировки в первый год войны, – рассказывала Катерина сыну. Ой, как страшно было, бомбы летят, свист, а мы окопы оборонительные роем. Я ведь, Петюня, когда Тоне два годика исполнилось, вернулась в Ярославль на фабрику. Фабрика наша в годы войны не эвакуировалась, а стала выпускать разные вида брезента для фронта и другую техническую ткань. Я брезент делала, а сама думала, что как будто танк папки твоего укрываю от фашиста. А с Тоней бабушка дома оставалась.
- На оборонительные работы меня направляли от фабрики. Какая зима была морозная в первый год войны. Ноги-то тогда и отморозила, рукам-то теплее, когда землю ломом и лопатой роешь. Земля мёрзлая, на одном месте топчешься и не замечаешь, что ногам холодно. А руки все в мозолях кровавых были. Очень трудно было, Петюня. Но копала эту землю и думала всё время о папке твоём, о твоём дедушке Лукьяне и о братишке Ефреме, это твой дядя. Им на фронте тяжелее было, чем мне. Только это и помогало.
- Посмотри-ка на их фотографии, сынок. Они-то тебя никогда не увидят, - говорила Катерина, и Петюня подходил к стене, на которой можно было увидеть в траурных рамках фото дедушки Лукьяна и дяди Ефрема.
- Работала я почти без выходных, дома редко бывала. Как в октябре сорок первого на фабрику устроилась, только в апреле сорок второго и смогла навестить маму с Тонечкой. Полегче стало к тому времени: фашистов под Москвой разгромили и линия фронта от Ярославля передвинулась подальше. Вот как сейчас помню, в первое воскресенье апреля мне удалось дома побывать, на попутке доехала, а обратно меня на телеге из нашего колхоза подвезли. Потом-то уже чаще смогла домой приезжать.
- Знаешь ли ты, Петюня, что в нашем селе, были эвакуированные из Ленинграда? Много их тогда на эшелонах в Ярославль привезли и распределили по городу, деревням и сёлам. К нам в избу подселили одну женщину с дочкой, худющие такие были - кожа да кости. Я их увидела не сразу, позже, когда они немного уже поправили здоровье. Наша бабушка их всё молоком от бурёнки Красавки отпаивала. Женщина эта, Ирина Александровна, сейчас в школе нашей директорствует. Умерла её Леночка, через полгода умерла, несмотря на парное молочко. Вот Ирина Александровна и не стала возвращаться после войны в Ленинград. Муж погиб на войне, дом разбомбили, а могила Леночки здесь – на кладбище нашем. Скоро и ты, Петюня, в школу пойдёшь к Ирине Александровне. Добрая она женщина и учительница хорошая, хвалят все её. Но жалко, ой, как жалко! Никого у неё не осталось.
Вспоминая рассказ матери о военных годах, думая об Ирине Александровне, старик всегда говорил Мухтару:
- И я теперь, как Ирина Александровна, один-одинёшенек. Только ты, Мухтарка у меня и есть в доме. Тоня далеко в своей Москве, пять лет назад приезжала в последний раз. Некогда ей, то по концертам всё ездила, а сейчас на старости лет заболела, ноги у неё плохо ходят.
Катерина после окончания войны вернулась в село в родной дом, где её ждали мать с дочерью Тоней. Они жили опять одни, так как Ирина Александровна переехала на квартиру при сельской школе, освободившуюся после смерти директора школы. С нетерпение ждала Катерина мужа с фронта, знала, что её Ванюша жив-здоров.
Иван Красавин вернулся домой осенью 1945 года, попав во вторую очередь демобилизации личного состава Красной Армии. Он дошёл на своём танке до Берлина и расписался на стене рейхстага. Петюня очень этим гордился, и когда учился в школе, обязательно писал об этом во всех сочинениях на военную тему. Отца, героя-орденоносца, приглашали в школу рассказывать ребятам о войне.
После возвращения Иван Петрович был назначен директором МТС, где до войны был трактористом. Постоянно давали о себе знать раны: не все осколки удалось извлечь. Несколько раз Иван ложился в больницу, чтобы подлечиться. Но один осколок всё-таки дошёл до сердца, случилось это в тот день, когда Ивану Петровичу исполнилось пятьдесят лет. Ушёл он из жизни тихо - во сне. Похоронили Красавина Ивана Петровича на сельском кладбище около разрушенной церкви, рядом с могилой матери Екатерины. На могиле поставили памятник с пятиконечной звездой.
Петюне тогда было пятнадцать лет, он приехал на похороны отца из Ярославля, где учился в первом техническом училище при шинном заводе. Навсегда запомнились ему добрые слова, которые говорили односельчане об отце.
Жители села часто видели старика Иваныча на могиле родителей и на Аллее Славы. Односельчане устроили её на берегу Волги к 20-летию Победы над немецко-фашистскими захватчиками. Был там портрет его отца - героя Великой Отечественной войны Красавина Ивана Петровича.
- Прости, отец, что не продолжил я род Красавиных, так уж вышло. Виню себя за это, - мысленно обращался старик к отцу, стоя у портрета.
Читать главу 5 http://proza.ru/2020/11/15/1059