Глава 15.
Михаил возвращался от кума уже по тёмному. Шёл весело, песни пел:
- Ой, мороз, мороз, не морозь меня,
Не морозь меня, моего коня,
Не морозь меня, моего коня.
Моего коня белогривого,
У меня жена, ой, ревнивая,
У меня жена, ой, ревнивая...
Он споткнулся в темноте и упал. Лежит на дороге, в звёздное небо смотрит и хохочет:
- Ух, и ревнивая же у меня баба. К каждой кобыле, которой я подковы прибиваю, ревновать готова. Бабы, они такие бабы.
И опять Михаил зашелся от смеха, пытаясь подняться на ноги.
- Едрена кочерыжка, ну и самогонка у кума - ядреная. Выпили всего ничего, а как по ногам дало-то,- ворчал он, хватаясь за куст, чтобы не упасть.
Приведя себя в вертикальное положение Михаил постоял немного, глядя на куст, который хранил молчание.
- Ай, ну тебя к лешему, чучело лохматое,- сказал он, махнув на него рукой, и шатающейся походкой пошёл дальше.
Вдруг впереди показался чей-то силуэт. В темноте ничего разглядеть невозможно. Михаил остановился и протягивая руку закричал:
- А ну, говори кто ты есть. А не то получишь у меня на орехи.
Силуэт зашевелился и послышалось невнятное мычание.
- Кум, ты что ли? Ну ты даёшь. Какого черта за мной потащился? Я ж говорил, что сам дойду,- хохотал Михаил, распахивая объятия и направляясь в сторону силуэта.
То ли баба, то ли мужик, то ли чудище невиданное протягивало свои медвежьи лапы к Михаилу. Длинные рыжие волосы разметались по его могучим плечам, а из страшной пасти текли слюни.
Михаил увидав эту пасть протрезвел в одночасье. Он бросился бежать не разбирая дороги. Высокая трава хватала его за ноги и тянула назад. Туда, где слышалось тяжёлое дыхание, догоняющего чудища.
- Тебе не уйти,- хохотало оно, наступая на пятки Михаилу.
А тот бежал со всех ног, не в силах даже закричать, потому что ужас лишил голоса.
Михаил упал. Над ним склонилась зловонная пасть из которой показался длинный язык. Он, будто пробуя Михаила на вкус, дотрагивался то до уха, то до шеи. Длинные рыжие волосы душили кузнеца, проникая в самое горло. Михаил хотел оттолкнуть чудище. Но медвежьи лапы ударили его в живот. Нечеловеческая боль пронзила всё тело Михаила. Он закричал. У чудища внутри что-то заклокотало и со страшным криком он вонзил свои зубы в горло кузнеца.
Нашли Михаила только на следующий день. Он лежал в чистом поле разорванный пополам.
И опять поползли слухи, что это медведь бешеный. Надо бы облаву на него снарядить, да как-то боязно. Не было в деревне таких охотников, кто бы на медведя ходил. Пошептались люди, посудачили, да так и разошлись надеясь на то, что авось пронесёт.
На сердце Златы было неспокойно. Не так, как в обычное полнолуние. Сейчас душа разрывалась от ноющей тревоги, хотелось куда-нибудь убежать и спрятаться. Не радовал даже Ванька, к которому она тайком бегала вечерами. Он обнимет её, поцелует в золотые волосы, и сидят они так тихонечко на звёзды любуются. Даже говорить ни о чём не надо, если всё и без слов понятно. Эти двое созданы друг для друга.
А тут приснился девушке сон. Будто идёт она по ночному лесу и ищет кого-то. В самой чаще слышится невнятный голос, который зовёт её. Она пробирается сквозь кусты, ветки которых цепляются за её юбку. Они не пускают, тянут назад, больно бьют по рукам и лицу. А она упорно идёт туда, откуда доносится голос.
Внезапно кусты расступились и её ослепил лунный свет. На лесной полянке, спиной к ней, кто-то сидит. Рыжие длинные волосы разметались по плечам, как огненный плащ.
- Ты звал меня?- спрашивает она.
Рыжие волосы повернулись на её голос и девушка отпрянула от ужаса.
Вместо лица зияла пустота, которая вопила страшным голосом.
- Не убивай меня,- кричала пустота, протягивая к ней мохнатые руки, похожие на лапы медведя.
Рядом с ней возникла старица, которая подарила стрелу с серебряным наконечником. Она указывала пальцем на рыжеволосую пустоту и шептала:
- Оно приближается, не упусти.
На следующий день Назар поехал в соседнюю деревню к мастеру Фёдору.
- Авось за месяц сделает он тебе эти люльки,- проворчал он, запрыгивая на телегу.
Катерина, стоя на крыльце, украдкой перекрестила мужа.
Продолжение следует..