«Я же сейчас в том самом доме!» - захотелось крикнуть, но Северина только простонала что-то непонятное. Спящий в холле Родион ее стона не услышал. А она повернулась на бок и сладко потянувшись, снова уснула, потому, что уже вспомнила, как все было дальше. Реальная память и поток сновидений потекли единой рекой.
Ее провожатый сорвал большую кисть винограда. Она очень хотела пить и охотно положила ягоду в рот. Необычайный, винный вкус! Никогда такого не пробовала. Мужчина засмеялся, увидев ее удивленное лицо.
- Кто ты? - спросила она. – Как тебя зовут?
- Меня зовут Артур, и я отношусь к древнему роду Яр-братьев… Вот они, - он показал на изображение двух соединенных в единое целое человек.
- Кто они? Собаки?
- Они волки. Один белый, а второй черный, - засмеялся Артур. И прибавил:
- Но я – одинокий волк.
Северина тоже засмеялась:
- Волк! Это же только такое выражение. Ты человек.
- Да, я человек, который ушел из своей стаи. А, потом, все мои родственники погибли.
- Все погибли? – удивилась Северина. – Как это?
- Предательство… Облава. Красные флажки, будь они прокляты… – коротко ответил Артур.
Северина ела виноград. Он утолял и голод и жажду, принося спокойствие, но и наполняя силами. Собеседник повернулся к картине и добавил:
- Это два брата, один смотрит на Север, другой на Юг. Они неразрывны, но никогда не видят друг друга. Они живут в каждом человеке, один несет свет, другой тьму. Нужно кормить их обоих и тогда будет гармония. Но мы забыли об этом и весь род погиб…
- А дом? Что означает этот особняк?
- Ничего не означает. Когда-то принадлежал нашему предку, который жил среди людей и охранял сокровище рода, которое находилось там. Потом хозяин исчез, а племя погибло… Дом переходил разным людям, но все они плохо кончили.
- Расскажи лучше о себе! – воскликнула Северина. Дом тогда ее совершенно не интересовал.
Артур вместо этого снял с ее головы линялый платок, расправил волосы по плечам.
- Какой цвет! – воскликнул он – Клянусь всеми камнями Лунной пещеры, таких волос на свете больше нет! Пепельный? Платиновый?
- Что такое Лунная пещера?
- Здесь, недалеко, есть много пещер. Одна из них хранит сокровища нашего рода. Опалы, да лунные камни… аметисты и бриллианты… серебро и платина.
Он так небрежно говорил об этом, словно там был склад минеральных удобрений.
- А как туда попасть? – Северине хотелось конкретики.
Но собеседник не ответил, продолжая любоваться ею.
- Да что эти камни??? – воскликнул он, - они не стоят твоих бледно-голубых глаз и тонких губ – рисунок их подобен взмаху крыла чайки. Северина!
- Откуда ты знаешь мое имя? – удивилась она. Странные, непривычные для ее слуха разговоры насторожили:
- Наверно, мне пора идти.
- Не хочешь остаться… - он помолчал.
Потом продолжил, и в голосе его внезапно прозвучало что-то резкое, властное и нежное одновременно, от чего у нее по телу пробежали мурашки.
– Я вижу, ты не веришь мне. Но ведь ты никого не любила до меня.
- Ты не можешь этого знать! – крикнула Северина, хотя голос прозвучал неуверенно. Она понимала, что это – правда, но хотелось возражать.
- И после уже никого любить не сможешь.
- Да кто ты такой?! – в отчаянье крикнула она, уже полностью сломленная и голосом, и взглядом… Его сильным и страстным желанием.
Что было дальше, помнилось смутно. Осталось в памяти только необычайное, мучительно-прекрасное чувство, то ли восторг, то ли слезы, внезапные всплески торжества и боль отчаяния. Ночь эта оставила в душе такой глубокий след, что потом долго не хотелось вспоминать ничего отдельного, мимолетного. Помнилось сразу все, единым целым, и это целое поселилось в ней, совершенно преобразив. Убегала от противного Рикки глупой, взбалмошной девчонкой, а вернулась наутро взрослой женщиной. Даже постарела внешне, словно прожила не одну ночь, а десяток лет, словно ослепительно-белый пожар их ночной страсти выжег в ней след длиной в полжизни.
Хмурый Родион проснулся утром в своей палатке. Рина спокойно сидела у входа. Он не задал ей ни одного вопроса, только сказал:
- Я заснул и ничего не помню.
- Я сидела до утра у костра, – откликнулась, улыбаясь, она.
- Значит, ничего этого… никакого обмена не было??? – радостно воскликнул Родя.
- Тебе приснилось! – пояснила Рина, - Рикки и Марго уехали еще вечером.
Их возвращение домой было похоже на бегство. В ЗАГСЕ разрешили пожениться раньше, потому, что невеста принесла справку от врача, что беременна.
Родион обрадовался и сообщил о скором появлении внука своей матери, но та как-то странно задумалась. Вскоре, оставшись с будущей невесткой наедине, она поведала той, что ее сын не может иметь детей из-за тяжелой инфекции, перенесенной в детстве.
- Я не спрашиваю, кто отец этого ребенка! Надеюсь, это приличный человек. Я хочу знать, намерена ли ты с ним еще встречаться? – сурово спросила будущая родственница. – Если да, то браку не бывать!
- Нет! – твердо ответила Северина. – Я больше никогда его не увижу…
- Ну что же… - вздохнула «уже почти» свекровь, – это мой единственный шанс получить наследника. Надеюсь, будет мальчик! И вот еще что. Родион не знает о своем бесплодии и, лучше, чтобы не узнал. У него, после детской инфекции, еще и проблемы с сердцем, ему нельзя волноваться. А он так тебя любит…
Глава четвертая. Месть
Доктор в белом, но уже слегка грязноватом, халате стоял на перепутье двух дорог. Луна, желтая, как лимон, светила в спину. У него было назначено здесь свидание. Длинные тени делили окружающий мир на черное и белое, высвечивая холодным светом мелкие камешки тропинок. Легкий шорох раздался неожиданно звучно, шаги эхом отозвались совсем близко. Бледное, желтоватое лицо девушки выглядело устрашающе, черный халатик отливал муаровым блеском, губы – темная, резко прочерченная линия, были решительно поджаты. Волосы она спрятала под черную косынку и косилась на доктора провалом глазниц недовольно.
- Чего такая сердитая? Я все, как ты велела, исполнил! – дернулся доктор, нервно вытирая руки о халат. Он все-таки опасливо реагировал на облик мертвой подруги.
– Маме шепнул, о чем ты просила. Она там спит пока, и вроде не волнуется! В милиции про тебя ничего не сказал… Да! пошарил по вашему дому, на правах доктора. Вот что нашел!
Он протянул той, которая совсем недавно была Лизой, носовой платок с вышитыми инициалами. Красивая буква «Э» была обвита цветами незабудки.
- На крыше лежал, под окном! Только за край завалился, и его не видно было, а я вылез, нашел. Зацени!
Девушка хищно сверкнула глазами и вцепилась в платочек мертвой хваткой. Ее бледное лицо стало еще бледнее, хотя это вряд ли было возможно.
- Ну, а я узнала, кто нашей семьей в последнее время интересовался. У меня знакомый был один, он все знает, я его навестила… - она неприятно подмигнула.
Доктор представил себе эту картину и поежился. Бедный знакомый.
- Он свои связи поднял, разузнал и выложил. Некий Евгений интересовался очень моей мамой, где живет, кто дети. Папой тоже интересовался, да так, что даже медкарту из поликлиники для него увели.
- Очень странно!
- Не перебивай! Прикинь, не он один все это узнавал, а еще один подозрительный парень. Интересно, что этот парень, скорее всего, Макс его зовут, общается с мадам Эллой. А она!
- Что «а она»?
- Она невеста этого Евгения!!!
- Во дают! То есть, они независимо друг от друга интересовались??? Евгений и его, так сказать, невеста?
- Думаю, да.
- А не она ли, то есть, невеста, тебя выманила и столкнула? Раз буква «Э»? С крыши? – доктор задумчиво погладил затертые отвороты бывшего когда-то белым халата.
- Ну так! Она в нашем доме жила раньше. Это, оказывается, она продала его моим родителям. Это она, с помощью Максика, похитила мою сестру, чтобы узнать тайну зеркала.
- Видимо, узнала.
- Нет! Лара ей наговорила всякой ерунды, а она поверила. А когда увидела раскрашенную меня, решила, что это Лара сбежала от нее. И скинула «ее» с крыши. Я это поняла, когда уже поздно было, когда уже летела вниз.
- Постой, постой! – завопил доктор, – а кто велел тебе так ужасно накраситься?
- Лара и велела. Она знала, что эта стерва полезет в дом и решила, наверно, что увидит меня и испугается… Типа призрак!
- И свалится с крыши?
- Может, завыть надо было?
- Это вряд ли… Лара, наверно, недооценила ее, она бы все равно не испугалась.
- Да… Вот когда меня увидел твой водитель, его инфаркт хватил!
- К сожалению.
Лиза опечалилась.
- Извини, так получилось. Просто он думал, что я мертвая. А я – не совсем…
Луна на мгновенье задернулась серовато-голубым облаком. Небо хмурилось, откуда-то потянуло ветерком. Вслед за облаком пришла небольшая тучка, заметно потемнело и похолодало. Странной парочке, болтающей о том, о сем на перекрестке почудился какой-то протяжный, тоскливый звук, похожий на волчий вой.
- Этот Евгений теперь про нас все знает - про маму, как зовут, где была двадцать лет назад. Потом - есть ли у нашей матери ребенок, и где он теперь, – девушка подняла восковой палец вверх и многозначительно глянула своими невозможными глазами на доктора.
- Сечешь?
- Секу! – прошептал медик азартно, - ты – его незаконнорожденная дочь! И эта «невеста» тоже все знает, и что-то задумала…
- Лара, Лара… – бледная до прозрачности девушка грустно вздохнула, - я даже подозреваю, где она теперь может быть и что они хотят от нее. Я узнала, у этой Эллы квартира есть – вот адрес.
И они пошли прочь от перекрестка, быстро удаляясь в сторону новостроек. Краешек луны светил им вслед, рисуя на асфальте ровную серебристую линию. Припозднившийся пешеход, увидев странную пару замахал рукой, отгоняя видение и решил не идти пока домой, а пойти, выпить еще. «Гиппократы хреновы! – подумал он, заметив на парне грязно-белый халат. - До чего нравом дошли… Вот откуда он такую девку выкопал? Не иначе, из могилы! А еще клятву давал, вредитель! Зайду-ка я к Маруське, выпью, успокоюсь. А то мерещится всякая чертовщина!»
Лара, пристегнутая велосипедной цепью к узкой железной кровати, подняла голову и прислушалась. В окно светила полная луна. Где-то далеко истошно лаяла собака, подвывая и скуля – ей было страшно. Вдруг послышалось громкое хлопанье голубиных крыльев и чья-то сдержанная ругань. Что-то заскрипело, и она увидела, что створка окна медленно открывается. Квартира располагалась на девятом этаже, внизу был козырек, засиженный голубями. На него вряд ли можно было опереться… Тем не менее, кто-то был под окном и старательно отворял его, непонятно только, как. Когда показалось знакомое лицо, Лара закричала:
- Осторожно! Не упади!
- Я недавно уже упала! – оптимистично возвестила висящая в воздухе Лиза и толкнула раму. Потом она втащила за собой на подоконник какого-то лысого типа, в маленьких очках и неопрятном халате сомнительного цвета. Спрыгнув в маленькую, вонючую комнатенку, где Элла содержала бедную сестру, Лиза протянула предупреждающим жестом руку и добавила:
– Не трогай меня. Я – мертвая!
- Класс! – восхитилась Лара. – А как ты это сделала? Вид – самое то, готический. Я тоже так хочу!
- Две сестренки – одна тупая, другая – мертвая! Я тебе говорю, я шею сломала, восстановлению не подлежит! – бывшая Лиза покрутила в разные стороны излишне подвижной шеей.
– Видишь, как крутится! Вопрос в том, кто это сделал и зачем, хотя, и это уже не вопрос…
- Понятно, кто! А я-то понадеялась, что эта гадина тебя увидит и с крыши свалится… Зеркало такое страшное, когда в нем луна отражается, светит, как прожектор. А тут бы еще ты, неожиданно…
- Ага, неожиданно! Эта зараза меня как схватила, как дернула!
И сестры принялись живо обсуждать «заразу».
Доктор, тем временем, на правах единственного мужчины пытался оторвать цепь от кроватной ножки. Он увидел, как тонкая шея покойницы изогнулась под острым углом и бросил цепь на пол.
- Не крути так головой! – поморщился впечатлительный эскулап. – Такие движения противоестественны. Мне неприятно.
- Противоестественно людей из окон спихивать! – возмутилась его подруга, придавая своей голове более-менее приличное положение в пространстве. – Надо бы эту Эллочку проучить как следует. Как ты, кстати, здесь оказалась? Она заманила?
- Максим, сволочь, привел! Я тебе писала. Бывший друг, как выяснилось, подручный ее. Я же не знала!
Лара закручинилась.
- Короче, проснулась я в кандалах, ночью. Утором она, наверно, что-то в чай подсыпает, я днем сплю… Элка меня кормит, и опять про зеркало выспрашивает, как его открыть. Она всегда ночью приходит, тайком.
- А что ей надо-то? Конкретно! – доктор отцепил, наконец, гибкую цепь. Потом вытащил из кармана сильно загрязненного халата маленький телефончик и, не получив ответа, спросил:
– Твой?
- Лизин! - Лара виновато глянула на то, что осталось от сестры.
- У меня такой же.
- А где взяли?
- Мы в каком-то журнале увидели такое чудо… И очень захотели, чтоб у нас было, на всякий случай, на «черный день».
- И что, они у вас, вот так вот – и появились???
- В ящичке под зеркалом нашли.
Ее странная сестренка попыталась покивать головой, подтверждая эти слова, но, взглянув на приятеля, поостереглась: опять нервничать станет.
Лара ей посочувствовала:
– Слушай, а шею ломать больно?
- Очень! Не вздумай пробовать, я тебе запрещаю. Теперь твоя задача – жить за нас двоих. Поняла? – покойница разволновалась, и стала незаметно тереть запавшие глаза.
Освобожденная от цепей Лара не выдержала и бросилась к ней. Эскулап подозрительно засморкался, протер очки, вытер грязным платком бритую голову, снова высморкался, и в этот момент Лара громко спросила:
- Слушай, а почему ты такая, тепловатая? Покойники, вроде, холодные обычно.
Двойняшка смутилась:
- Сама не знаю. Стыдно, конечно, но, наверное, так надо! Мне кажется, я как-то не окончательно умерла. Наверно, потому, что не все долги отданы, убийца гуляет на свободе, полная луна плывет в небе, и тайна зеркала не раскрыта.
- Тайны… - начала было Лара, но вдруг замолчала, замахав руками. В квартиру кто-то вошел. Слышно было, как загремели замки, открылась дверь, зазвучали голоса.
- Элка! – зашипела Лара. – кормить пришла… С ней Максик. Айда под кровать. А там – видно будет!
Дверь открылась и в комнату решительно вбежала Элла, облаченная в зеленый спортивный костюм в сопровождении вертлявого мима-Максимки с походной сумкой в руке. Она, будто споткнувшись, с недоумением посмотрела на лежащую на кровати девушку. Потом внимательно посмотрела второй раз…
- Вот черт! Никуда она не сбегала. Дрыхнет, и ни в одном глазу! Не нравится мне все это.
- А в чем дело-то? - услужливо поинтересовался ее спутник, но Элла не ответила. Она подошла к окну и некоторое время смотрела на качающиеся за окном темные тополиные макушки. Лимонно-желтая луна куталась в обрывки тучек, было очень тихо. Последняя ночь августовского полнолуния была в самом разгаре.
- Спят, сволочи! – произнесла Элла сквозь зубы.
Максим опешил.
- Кто спит???
- Голуби спят. Бабка спит. И эта девка, будь она неладна! Только мы с тобой, Максимушка, не спим…
Максим похлопал глазами и осторожно поинтересовался:
- Ну, так как?
- Пора! – Элла пожала плечами и отошла от окна, - все сегодня и провернем. Устала я от всего этого… Получится?
- Обижаете, баронесса, все будет тип-топ! – вертлявый Максим извернулся и заглянул ей в глаза, – здесь такая доза, что лошадь сдохнет.
Он прикрыл рот ладонью, зашептал:
– Вы ей на лицо масочку накиньте, а то вдруг проснется!
Элла осторожно подошла к девушке, лежащей на кровати и ловким движением припечатала к ее лицу марлевую салфетку, смоченную чем-то вонючим.
Девица старательно захрипела, изображая удушение, и коварно затихла. Элла, не подозревающая, что усыпляет свою недавнюю жертву, ныне уже практически покойную, обрадовано скомандовала:
- Давай!
Максик резво перехватил бледную руку жгутиком и стал хлопать по ней, обнаруживая вену.
- Черт! Ничего не видно! – он наклонился ниже.
– Вены дохлые! Никогда таких не видел…
Девушка лежала абсолютно неподвижно.
– Ага! Попал!
Он радостно вкатил в едва заметную вену гигантскую дозу сильнодействующего наркотика. Хорошо, что у его жертвы были хотя бы минимальные признаки кровообращения, а Максик являлся в своем деле большой спецом, иначе вряд ли получилось бы. Он радостно выдохнул:
- Все! Теперь чуток обождем.
Эффект превзошел все его ожидания.
- Кайф! – провозгласила бледная до синевы девушка, садясь на кровати и странно мигая черными провалами глаз.
– Спасибо вам, добрый молодой человек, давно так не торчала! И где вы такое чудо берете, адресок не подскажите?
После этого она довольно захихикала.
Челюсть Максика отвисла до невозможности. Он задрожал, стал озираться, замахал руками на угрожающе надвинувшуюся на него Эллочку.
- Я! Да что вы! Да она умереть должна сейчас, вот сразу, неужели вы мне не верите, – он захлебывался от своих бессильных слов. – Я клянусь!
- Клясться будешь в другом месте, козел! – завопила, добавляя всяческие непечатные определения, потерявшая всякую пристойность Элла.
– Я что тебя просила?! Смертельную дозу наркотика! А ты что сделал? Решил ее за мой счет порадовать новыми, незабываемыми впечатлениями? Как мы ее теперь убирать будем, а? На нее не подействовало!
Девушка, тем временем, откинула одеяло и спустила бледные ноги с кровати. Погрозив недоумевающей Эллочке кулаком и неприятно улыбаясь, она стала строить Максику глазки. Тот только икал.
- Может, не будем? Ну ее! Она чокнутая какая-то.
Максим совсем обезумел от пережитого.
– Отпустим и все!
- Ты что, все свои мозги проторчал? – Элла даже голос потеряла и перешла опять на прерывистый шепот.
– Евгений уже давно вычислил, что она – его дочка, а вдруг он женится на этой крысе, мамаше! Или ее, поганку бледную, сделает своей наследницей - что он задумал, я не знаю. Я так поняла, что он искал женщину, у которой есть от него ребенок. Теперь какие-то планы строит, на меня ноль внимания…
Максик только развел руками.
Элла с отчаянием воскликнула:
- А я что буду делать?! У меня ничего не осталось, мне тогда конец. Деньги закончились. Где спрятан клад, я узнала. Когда ее спихнула, занялась зеркалом… Потому, что он там!!!
Элла немного успокоилась и подняла глаза к облезлому потолку.
- Странная вещь, надо сказать! Крутила его, вертела, ничего не получается. Хотела молотком шарахнуть, не разбивается! И какие-то волны по нему пошли, словно ветер задул. Нет, не зря моя бабуля с него пыль сдувала…
Она стукнула кулаком в стену.
- Короче, мы просто обязаны ее убить! А потом разобраться с ее родственничками… У девицы передоз, папаша с больным сердцем. А уж тетке этой я устрою… Может, хоть так я смогу попробовать вернуть себе собственный дом???
Элла заметалась по комнате. Мысли жужжащим роем проносились у нее в голове.
- Только я не понимаю, кто же был в комнате? Ведь она-то тут… прикована…
Элла подбежала вплотную к кровати.
- А ничего, извините, если вы меня уже убили? – вежливо спросила мертвая девушка, хватая Эллу за рукав.
– Вы меня, между прочим, позавчера с крыши скинули. Прямо на камни! У меня теперь шея сломана.
Она недобро посмотрела на Эллу, сделала жуткое лицо, вывернув неестественно шею и стала издавать неприятные звуки.
Элла отпрянула так, что зеленый рукав спортивного костюма чуть не остался в руках Лизы. У той была поистине «мертвая хватка»!
- Ты это что? Не шути так! Я ничего не понимаю… Я тебя вижу то здесь, то там! – запинаясь, произнесла испуганная Элла.
– Лара, я тебе ничего не сделаю, давай спокойно поговорим! – залебезила она, - если ты знаешь, как открыть зеркало, то есть, клад, я тебя не трону. Я с тобой поделюсь!
- Уже сделала и тронула! Причем аж два раза. Теперь поздно врать… – завыла покойница, стараясь напугать Эллу еще больше.
– Я не Ла-а-а-а-ра!!! Я Ли-и-и-и-и-за!! Ты меня убила-а-а-а! Теперь я тебе отомщу-у-у-у!!!
Выла она ужасно талантливо, так что волосы дыбом вставали, как по команде.
Элла сделала шаг назад, стараясь взять себя в руки. Она обладала железной волей и не намерена была сдаваться.
- Прекрати! Какая Лиза??? Я ничего не понимаю! Ни о какой Лизе и речи не было!!!
Но тут кровать зашаталась и стала подниматься вверх, напоминая сценку из кинофильма «Вий». Покойница подняла бледные ладони к лицу и замахала растопыренными пальцами. Глаза ее, в провалах глазниц, вращались на белом лице, как бешеные. Рот разинулся черным провалом. Тонкие пальцы тянулись к горлу потерявшей, наконец, всякое соображение Эллочки. Жуткая девица, назвавшая себя Лизой, завывала и шипела. Кровать двинулась на Эллу, скрипя и раскачиваясь. Из-под нее раздался жуткий хохот и щелканье зубов. От такого зрелища, сдобренного неприятными звуками, Элла закрыла глаза и рухнула на пол, прямо на упавшего туда минутой раньше Максика. Сообщники лежали, насмерть поверженные мистическим экспромтом.
Друзья вылезли из-под кровати.
- Ух, ну и умора! – возвестил доктор, отряхиваясь от пыли. – Давно я так не смеялся. До чего, однако, тут антисанитарно…
- Я хорошо завывала?
- Одним завыванием ее не возьмешь… помогла комплексная терапия.
- А я еще не насытилась местью! – капризно заявила вращавшая глазами жертва. – Мне весело!!!
- Бежим, пока они не очухались! Хватит цирк устраивать, - крикнула Лара, подхватив под руку своего двойника и, сопровождаемая хихикающим доктором, рванула к выходу.
- Вот сволочи! – воскликнул доктор, норовя пнуть ногой лежащих в беспамятстве сообщников.
– «Передоз» хотели организовать! А бедные доктора потом отдувайся, спасай.
К счастью симпатичной троицы, бабушка Тёма во время этого спектакля спала. Однако, ночной грохот и вой в конце-концов разбудил ее. Глуховатая и подслеповатая старушка выглянула в коридор. Она глянула на нестандартно одетую молодежь, стремительно улепетывающую на свободу и, вздохнув, констатировала:
- Эх, касатики! Все- то вы веселитесь, развлекаетесь! Годочки мои не те, а то бы, и я с вами!
Потом она торопливо перекрестилась, закрыв за беглецами дверь, и отправилась выпить корвалолу.
На перекрестке «касатики» остановились, чтобы отдышаться. Луна еще светила, но край неба начинал неумолимо светлеть. Последняя ночь августовского полнолуния близилась к концу, и пора было прощаться. Ларе и доктору стало грустно, они старались не смотреть на стремительно бледнеющую Лизу. Лара шагнула к ней и крепко ее обняла.
- Мама всегда знала, что нас двое, - пояснила она доктору, – и ее от этого лечили! Думали, она не в своем уме. А я ей поверила и однажды увидела Лизу, мне тогда года два, наверное, было… мы с Лизой жили как сестры. Она была такая правильная, говорила мне, как надо поступать. А я – все делала наоборот. Мы часто спорили, но нам было хорошо вместе… И вот, теперь она меня спасла от смерти. По-настоящему! Значит, она уже никогда ко мне не вернется.
- Она всегда будет с тобой! – внушительно произнес доктор. Он поправил на носу помятые очки и важно приосанился.
- Нет. Я это знаю…
Тонкая тень упала на дорогу, освещенную луной. При большом желании в ней можно было рассмотреть силуэт некой статуи – двух человек, образующих единое целое. Тень скользнула и пропала.
В этот момент Северина открыла глаза и увидела у своей кровати Евгения.
- Артур? – воскликнула она.
- Теперь меня зовут по-другому, – сухо ответил он.
Он постарел, лицо покрылось морщинами, волосы поседели и поредели, но даже не это было главное. Выражение его, когда-то ярких, глаз стало тусклым. Дерзкий, вызывающий облик, так поразивший тогда Северину своим хищным благородством, потускнел, стал скучным и будничным.
-Ты болен? – спросила она, осторожно гладя рукав его серой замшевой куртки, почти такой же, как тогда, очень давно.
- Проснулась? - проговорил Артур, которого теперь звали Евгений. Он не обратил на ее слова никакого внимания.
– Пойдем, нам пора!
Она не стала спрашивать, куда надо идти, но не удивилась, когда Артур уверенно повел ее на третий, мансардного типа этаж. Там ничего не изменилось с тех пор, как здесь побывала Эллочка – в комнате царил беспорядок, перед зеркалом стоял стул, на котором были разбросаны инструменты, которыми можно что-то открыть, отвинтить или отбить – стамески, отвертки и, даже, напильник. Старинное зеркало отражало блеск усталого лунного диска, кисти винограда свисали с рамы гроздями прозрачных ягод, листву шевелил лунный ветер. На подзеркальнике лежал молоток.
- Что это все означает??? – воскликнула Северина.
- Кое-кто очень интересуется этим зеркалом, - усмехнулся Евгений.
- А что с ним не так?
- С ним все «так», - снова засмеялся ее спутник. – Нужно только понять, что тебе нужно!
- Как это?
- А вот, послушай… О нашем древнем роде я тебе рассказывал.
- Да, я помню!
- Итак, в этом доме когда-то, очень давно, жил наш предок, назовем его «граф» - все так звали, хотя никаким графом он не был. А вот его предки жили…
- Тоже тут?
- Нет, очень далеко и намного южнее. Его предки пахали землю, выращивали рис, пшеницу и виноград. И вот, однажды, на виноградник с неба упал большой камень.
- Метеорит?
- Вероятно… Взрослые побоялись к нему подойти, а два их сына, маленькие мальчики, смело подбежали к этому камню.
- Какое отношение имеет эта история к зеркалу?
Северина уселась на стул, предварительно кинув молоток в угол. Она поправила волосы и заглянула в глубину мерцающей поверхности.
- Это был не совсем камень! Вернее, с одной стороны он был похож на зеркало…
Северина так и подскочила на стуле.
- Вот это??? Метеорит?
- Да.
Северина протянула руку и, дотронувшись до ягодки бледно-опалового цвета, задумалась.
И вдруг по гладкой поверхности зеркала побежала рябь, а когда она разошлась, перед изумленным взором женщины открылась дорога, ведущая в ту самую палатку, где она побывала когда-то с Артуром. Он тоже заглянул в зеркало.
- Значит, это твое заветное желание?
Северина смутилась, а он засмеялся.
- Зеркало дает возможность сбыться тому, что ты хочешь больше всего. Ты хочешь пойти туда со мной?
- Нет. Это так, воспоминания… Того, что было, повторить нельзя, оно было как сказка, а сказки всегда кончаются. Все уже прошло…
А хочу я больше всего, чтобы вернулась моя дочь Лара.
- Наша дочь?
Северина помолчала и тихо ответила:
- Да.
Она прижалась лбом к его рукаву, потом посмотрела ему в глаза. Они уже не были тусклыми и пустыми, они были такими же, как двадцать лет назад. Тихий, холодный ветерок шевелил густые волосы. На щеке залегла тонкая вертикальная морщинка, придающая лицу Евгения сходство с величавой волчьей мордой.
- А что пожелали те мальчики? – спросила Северина, любуясь им.
- Основать наш род. Это были братья-близнецы. С тех пор много воды утекло. Тот самый «граф» построил особняк и поместил тут, наверху, это зеркало. Оно помогало ему долгие годы, но, потом, он не смог справиться с обстоятельствами и погиб.
- Неужели его убили?
- Да, и созданная им община тоже пропала, сгорела. Особняк достался нехорошим людям… Но после тут поселилась ты! и наша дочь.
- У нас было две дочери! – воскликнула Северина. Слезы потекли по ее лицу.
- Одна погибла при рождении, но осталась жить в твоей памяти. Ты хотела, чтобы она была жива.
- И Лара тоже хотела, чтобы у нее была сестра… Поэтому она как-бы существовала рядом с ней, росла с ней, взрослела. Это сделало зеркало???
- Возможно.
Северина улыбнулась в ответ:
- Мы назвали дочку Ларисой, но она называла себя Ларалиса… Лара и Лиза.
В этот миг в гостиной послышались оживленные голоса.
- Они вернулись! Мне пора уходить, – произнес Евгений, – никто не должен меня видеть.
- А как же зеркало? – Северина заволновалась, – оно принадлежит твоему роду. Ты его заберешь?
- Нет, конечно. Его нельзя «забрать».
Она смутилась, вспомнив что-то.
- Извини, а сокровища Лунной пещеры там тоже есть?
- Там есть все, что нужно, - засмеялся собеседник, – и оно всегда будет в этом доме. Вы – мой род, его продолжение.
- Да, ты прав, твой род…
Евгений обнял ее за плечи и шутливо шепнул:
- Я еще раз воспользуюсь зеркалом, можно?
- Сколько угодно! – улыбнулась она.
Он шагнул к зеркалу и набрал комбинацию из белых и зеленых ягод. Зеркальная створка отошла, и Северина увидела обыкновенный сейф. Евгений достал из него пачку документов.
- Пока это все, что мне нужно. Ты и Лариса тоже теперь хозяйки этого зеркала. Ведь оно уже исполнило ваши желания…Да и не только ваши, - усмехнулся он.
Северина не поняла, но опять улыбнулась. Все происходящее казалось ей продолжением сна.
- Твоей семье больше не нужно будет ни о чем беспокоиться. Твой муж сможет поправить здоровье… Вы ведь не будете просить невозможного?
Он притворно строго глянул на Северину.
- Будем! – засмеялась она. – Ведь только невозможное помогает стать по-настоящему счастливыми.
Северина шагнула к нему и прижалась к его замшевой куртке, вдохнув знакомый запах. Она хотела еще что-то сказать, но вдруг, забыв обо всем, ахнула и приложила ладони к груди. Она услышала снизу, с первого этажа, знакомые голоса дочери и мужа. Евгений осторожно подтолкнул ее.
- Иди, встречай!
И Северина, забыв попрощаться, побежала вниз.
Лара, живая и невредимая, стояла в холле, представляя Родиону Юрьевичу своего нового друга, будущего знаменитого доктора. Тот уже расстался со своим затрапезным халатом и стоял очень важный, поблескивая бритой головой и посверкивая круглыми очками.
Рядом нетерпеливо покачивался с пятки на носок давешний блюститель порядка. Что он говорил, понять было сложно, да никто его и не слушал. Тогда он, дождавшись паузы, поднял вверх натруженный писанием протоколов палец, и произнес:
- Я же сказал – погуляет и придет!
Никто с ним спорить не стал, и он, приосанившись, изрек:
- Вот теперь, можно, как говорится, почуять на лаврах.
- «Почуйте» спокойно, дорогой товарищ! – вежливо пожелал доктор.
- А то! – радостно отозвался представитель закона и пояснил:
- У меня завтра начинается отпуск.
Лариса весело смеялась, обнимая маму и папу, ее блестящие волосы золотили первые лучи утреннего солнца, пробивавшиеся сквозь широкие окна. Ночь закончилась.
Желание Эллочки тоже сбылось – зеркало, как видно, и ей помогло! Она вышла замуж за богатого и влиятельного Евгения. Правда, радость ее длилась недолго. Вместо того, чтобы, в свои годы, стареть и чахнуть, как надеялась баронесса, супруг стал выглядеть исключительно бодро и энергично. Он развернул бурную деятельность, почти не бывал дома и вкладывал большие суммы денег в совершенно немыслимые научно-культурные проекты.
В Эллочкином распоряжении оказались сущие копейки и вечно занятый муж. На все упреки он отвечал, снисходительно-мягко улыбаясь:
«Но ведь ты, дорогая, вышла за меня потому, что очень меня любила? А не из-за моих денег? Я так понял, прости!»
А когда она начинала злиться, собираясь устроить скандал, он сужал зрачки, и казалось, что при этом он скалит зубы - во всяком случае, смотрел так выразительно, что она тут же отвечала:
«Да, да, дорогой! Конечно! Ты абсолютно прав!»
Кроме того, здоровье ее прискорбно пошатнулось. Она очень плохо спит, особенно в лунные ночи. Ей снится мертвая девушка в черном халатике. Она тянет бледные руки к горлу Эллочки и шепчет: «Зачем ты меня сбросила с крыши? Это так неприятно! Теперь я хочу сделать больно тебе!» Иногда из-за плеча девушки выглядывает парень в узких очочках и подначивает: «Давай сломаем ей шею! Зачем ей шея, все равно ее уже не видно!» Элла просыпается в холодном поту. К страху от жуткого сновидения примешивается ужас оттого, что парень прав. Она страшно растолстела, расплылась, и никакие диеты уже не помогают. От былой красоты не осталось и следа.
Но ведь ее мечта тоже сбылась!
Шелестят листья винограда, тепло светятся окна узкого готического особняка.
Жизнь течет по своим законам – хлопают двери, раздаются шаги, слышатся голоса взрослых и детей - то смеются, то спорят, то поют.
А иногда в особняке бывает тихо, только в саду звучит задумчивая мелодия, да в приоткрытые окна проникает дурманящий запах петуний. Раз в году, в последнюю ночь августовского полнолуния, на перекресток двух дорог приходят двое. Женщина с золотистыми волосами и солидный мужчина в очках. Они долго стоят на перекрестке, вглядываясь в мир черно-белых теней.
А потом они возвращаются домой.