Я не могу уснуть, мне то жарко, то тоскливо, то пить хочется, то мысли одолевают. Я лежу, смотрю в потолок, иногда поворачиваюсь на бок. Нельзя ложиться слишком рано, нельзя. Хотя бабушка говорила как раз наоборот: ложиться с курами, а вставать с петухами. У них с дедом в комнате свет выключался сразу после восьми вечера. А я дожидался, когда уснут родители, осторожно брал «Спидолу», уходил с ней на кухню, переключал на короткие волны и начинал крутить ручку настройки до тех пор, пока сквозь помехи не пробивалось бессмертное: «Вы слушаете «Голос Америки» из Вашингтона».
Дед поднимался в четыре утра и уходил на работу. А меня будила мама около семи. Я с трудом вставал и тащился в школу. Окончательно просыпался уже там. Однажды на школьной политинформации пересказал какой-то сюжет из недавно прослушанных. Вызвал глубокое недоумение Нины Яковлевны, которая, пожимая плечами, сказала:
- Как же я это пропустила? Это вчера передавали?
Только тут я понял, что не помню, на каком радио услышал информацию на «Голосе» или «Маяке»? Было смешно и страшно, но обошлось.
Я откидываю одеяло и вдруг слышу тиканье всех часов в доме: одни на кухне, вторые в прихожей, третьи в большой комнате над моей головой, четвёртые тут же, только прямо напротив дивана, пятые в детской, шестые в спальне у тёщи... нет, стоп, мы же их остановили, чтобы они ей не мешали. Откуда тогда звук? Тихий, подлый, едва заметный? Встаю, начинаю осматриваться, подсвечиваю себе телефоном. Вот он, будильник, на комоде, спрятался за цветочным горшком! Представляю себе, что творится в часовом магазине ночью! А если там ещё и часы с кукушкой!.. Я как-то пытался переночевать в комнате, где были часы с боем. Они били дважды в час, и самым страшным был не их мелодичный звон, а его ожидание! Пресловутая китайская пытка.
Начинаю дремать, мне снится стена с часами в магазине ИКЕА, часы стучат, тикают, сучат стрелками, позванивают, покряхтывают, разрастаются, я снимаю со стены самые большие, диаметром в три четверти метра, иду с ними к кассе, покупаю, везу домой, вешаю на стену в прихожей, гвоздь не выдерживает, часы с грохотом падают, собачка просыпается, начинает испуганно лаять, лаять, лаять, не останавливаясь, и тут уже просыпаюсь я, собака действительно истошно лает: кто-то вызвал лифт, и в ночной тишине это внезапно оказалось очень громко.
Снова смотрю в потолок. Там иногда проплывают отблески фар, качаются тени, и я вспоминаю мамин рассказ о том, как они с сёстрами в детстве «смотрели кино». Время было послевоенное, деревня, конец сороковых, голодно, работы непочатый край, а так хочется хоть каких-то радостей!.. Не знаю, кто придумал или подсказал им, но каждый вечер, как стемнеет, они садились у белёной стены дома, лицом к этой стене, брали несколько смятых листков бумаги или старую газету и поджигали.
Бумага вспыхивала, потом гасла, ветерок шевелил тлеющий пепел, красные отсветы ложились на стену, и в этой игре теней каждая видела какую-то свою историю. Мы с братом тут же попросили маму показать нам такое же «кино». Она принесла в комнату противень, положила на пол, сверху - скомканный газетный лист, подожгла его, бумага догорела, но кино получилось невыразительным, да и комнату заволокло дымом. Надо будет, кстати, дочкам показать как-нибудь на даче.
Потолок в комнате - непонятного цвета. Днём-то он белый, а ночью, подсвеченный телефоном, - мутно-голубовато-розовый. Или серый, все 50 оттенков. Это твой потолок, говорит мне незнакомый голос, понимаешь, чувак? Это - твой потолок. В каком смысле, сволочь?! - ору я ему беззвучно. А во всех, - смеётся голос. Нет, - задыхаюсь я. - Нет! У меня ещё ничего не сделано. И планов выше крыши! Голос снисходительно посмеивается: да ну, какая крыша! Крыша, чувак, - это новый старт, простор, выход на другой уровень! А у тебя - потолок. Но это нечестно! - снова кричу ему я. - Нечестно! Я же старался! Я сделал главным проектом жизни семью! И ты хочешь сказать, что я?..
Но голос безжалостно перебивает: ты ещё не понял? Этот проект закончен, он пришёл к логическому завершению. И у тебя два варианта: либо ты так и продолжаешь любоваться серым потолком, время от времени развлекаясь «пепельным кино» у стены, либо... И тут голос замолкает. Либо что?! - не знаю, я кричу это всё ещё молча или уже вслух. Но голос молчит. Либо что?- повторяю снова. - Пожалуйста! Это очень важно! Прошу тебя...
Тихий смешок, тиканье часов, в углу возится собака, по улице проезжает машина, снова кто-то вызывает лифт. До утреннего будильника ещё семь часов. Либо - что? Либо - что? - бормочу я, поворачиваясь на левый бок. Либо - что?..