У нас всё ещё холодно.
Цыплята мои сидят под полом, а взрослые куры в сарае мёрзнут. В эти морозные дни я часто приезжаю к ним в деревню из нашей тёплой городской квартиры. От перекрёстка, куда меня довозит автобус, я иду шесть привычных километров. Шагается бодро, приятно дышится морозным воздухом, а перед глазами из памяти оживает прошлое...
В моём детстве эта дорога, по которой я сейчас иду, была совсем другой – не по насыпи, а прямо по полю. Да и дорогой-то её назвать было нельзя. Зимой, где лошадь с санями прошла, там и дорога. Лошадь чует старую колею под мягкой порошею. А летом посреди пахотного поля оставляли межу, нетронутую плугом. Но к середине осени такая дорога сильно размокала, ноги вязли в грязи, идти по ней было совсем невозможно. И только в непаханых полях и по лесам дороги всегда постоянные.
В ту пору, когда я был маленьким, бабушка мне рассказывала много всяких историй, которые передавались из поколения в поколение...
Она говорила, что в далёком-далёком прошлом здесь всюду простирались дремучие непроходимые леса. В те древние времена даже тропинку в зарослях проторить было сложно, а о таких дорогах, по которым мы ездим и ходим сегодня, люди даже и мечтать не могли!
В таёжных дебрях наши предки, промышляя охотой, пробирались сквозь густой бурелом по звериным тропам. Но всё же легче было идти по ручьям и мелким речкам, где вода своим потоком как бы специально прочистила путь и выровняла дно слоем песка.