Эта история произошла так давно, что, казалось, навсегда испарилась из моей памяти, не оставив ни малейшего следа...
Однако, это не так. Вспомнился Михаил Юрьевич Лермонтов, его незабвенный «Герой нашего времени», главный герой романа Печорин с его фразой: «Я глупо создан, ничего не забываю...» Как оказалось, его слова актуальны и для меня.
На нашем курсе училась студентка — Лидия Лебедева. Она пришла к нам на курс после года академического отпуска. Родом она была из Ашхабада. Но она не была туркменкой. Судя по её внешности, она была полукровкой: отец — русский, мать — туркменка. Чёрные прямые волосы, смуглость кожи, карие глаза... всё это свидетельствовало о наличии восточных корней. Фамилия, а также имя, говорили о русских предках.
Училась она плохо, еле-еле сдавала экзамены, каждая сессия сопровождалась «хвостами»... Не сданными вовремя экзаменами, переэкзаменовками, хождениями в деканат с бесконечными просьбами о пересдаче...
Ко мне относилась неприязненно. Вероятнее всего потому, что я училась очень хорошо, часто получала повышенную стипендию. Не один раз она мне со злостью говорила:
«Ты берёшь своей усидчивостью, учишь и учишь... Как ни зайду к вам в комнату, ты вечно сидишь с книгой...
В самом деле, с книгой я никогда не расставалась... Только читала я чаще всего художественную литературу. В институте была прекрасная библиотека, а я была её штатным посетителем. Мама с раннего детства привила нам, пятерым детям, любовь к чтению... В нашем доме иногда не было хлеба, не на что было его купить. Но книги всегда в доме были. Без них мы не могли себе представить существование.
Память от природы у меня хорошая. Подготовка к занятиям не отнимала много времени, хотя наш факультет — фармацевтический, славился многими серьёзными науками, требовавшими часто механического запоминания. Чего стоили только химические формулы сердечных гликозидов, каждую из которых можно было написать на двух-трёх листах формата А-4... Фармакология с её сложными механизмами действия лекарств и микроскопическими дозами лекарственных препаратов. Я уже ничего не говорю о двенадцати разделах науки химии с её бесчисленными химическими формулами... Но мне легко давалась учёба... Объясняться с Лидией и что-то ей доказывать не считала нужным. Мы были слишком разными людьми...
Годы учёбы подходили к концу. Мы получили дипломы и собирались уезжать к местам назначения. Приступать к работе...
В какой-то вечер в нашу комнату пришла Лидия. Со слезами на глазах просила нас одолжить ей двадцать пять рублей. Объясняла это тем, что у неё нет денег, чтобы приобрести билет на самолёт. Обещала сразу же вернуть долг, как только получит от родителей телеграфный перевод. Никто не хотел ей давать в долг. Репутация у Лидии была нехорошая. А я пожалела её и молча протянула двадцать пять рублей, что составляло в те времена почти половину моей повышенной стипендии.
Излишним, пожалуй, будет рассказ о том, что этих денег я больше никогда не увидела. Как оказалось, Лидия в ту же ночь улетела в Ашхабад, собрав у доверчивых студентов круглую сумму... Не одна я её пожалела...
Когда мы с мужем были в Ашхабаде, мне почему-то вспомнилась эта давняя неприятная история... Я подумала, что вряд ли судьба Лидии Лебедевой сложилась удачно... Ведь начала она свою трудовую деятельность и самостоятельную жизнь с низкого обмана...