Провинциальный городок встретил меня неприветливо. Было сыро и холодно. Степаныч, по чьему предложению я здесь объявился, встретил меня в своей конторе. Так он называл старенький, обветшалый домик, с небольшой комнаткой меблированной столом, доисторическим шкафом и самодельной, грубо сколоченной полкой. На меня, почему-то, особое впечатление, произвели три табуретки, стоящие вдоль стены, крашенные плохой краской для пола. Таких табуреток я не видел со службы в армии. Настроение мое еще больше испортилось. Такая дыра обычно из тебя сосет, ничего не давая взамен. А я сюда ехал с определенными надеждами.
- Ты уж не обессудь. Здесь не Монте-Карло, гостиница всего на десяток мест, ни одного свободного нет, поживешь немного здесь.
- Здесь?
- Там.
Степаныч ткнул пальцем себе за спину, в глухую, без окон стену.
- Там, за стеной, две комнаты, одна занята, вторая свободна. Не «Метрополь», конечно, но на безрыбье …
Комната была чистой. Железная кровать, застелена свежим бельем. Раковина, с ведром под выпуском, вместо канализации. Такой же, как в конторе, табурет. И большой подоконник, который был одновременно еще и кухонным столом, с минимальным набором кухонной утвари.
Еще в углу стоял телевизор на ножках, эпохи развитого социализма, во времена которого, он, скорее всего в последний раз и включался. Но было тепло, и лампочка в двести ватт под потолком загнала все мое уныние под кровать, единственное притемненное место в комнате.
Степаныч, закрыв свою контору, отложив наши с ним дела назавтра, предупредил, мол, сосед мой, мужик нормальный, хотя и любит заложить за воротник, не обращай на него внимания.
Вечер в конце ноября длинный, засыпать раньше полуночи я не умею, надо думать, чем себя этим вечером занять.
Телевизор, как и ожидалось, не работал. Задней крышки на нем не было, и покопавшись в его внутренностях, я отыскал неработающую лампу. Может быть, в этом и поломка. Надо завтра поспрошать Степаныча, в таких городах у хозяев в загашниках еще и керосинки хранятся на случай чего, может и лампа такая отыщется.
Включил ноутбук, воткнул модем, какое там. Соединил модем с ноутбуком через удлинительный шнур, побегал с модемом по комнате. Надо же, у стены, рядом с раковиной, на высоте моего роста замигала зеленая лампочка. Есть надежда. Но как его здесь закрепить. Нужен просто гвоздь.
В это время хлопнула дверь за стеной. Пришел сосед. У него что ли спросить, заодно и познакомиться. Накинул куртку, сделал пяток шагов по дороге к двери соседа, и в свете его окна увидел под ногами гвоздь. Правда, он был двести пятьдесят миллиметров длинной, но мне какая разница, в моем положении и железнодорожный костыль подошел бы. Возвращаюсь обратно, и около своей двери вижу булыжник приличного размера. Веса в нем, килограммов десять. Но чем мне еще гвоздь забивать. Сковорода в комнате из легкого сплава. Тащу за собою и булыжник.
Не хватало третьей руки. Одной рукой булыжник не удержать, а тут еще и гвоздь держать надо. Начинаю вворачивать гвоздь в стену, и он понемногу в нее впивается. Вот уже и сам, без моей помощи держится в том месте, где и ему место. Поднимаю булыжник над головой. Бемс!!! Стена затрещала и зашаталась, но устояла, а гвоздь вошел в нее вместе со шляпкой. И тут из-за стены раздался богатырский храп.
Не разбудив соседа, и не вытащив гвоздя из стены, я отправился в магазин за водкой. Ничего лучшего придумать, как скоротать время, я уже не смог.
Проснулся я в восемь утра. Стена соседа безмолвствовала, от стены конторы раздавались звуки шагов. Я умылся, оделся и пошел в контору.
- Нет, сегодня ничего не получится, в область еду, ты уж как-нибудь день еще прокантуйся, а с завтрашнего дня начнем работать. Сосед? Он рано уезжает на работу, в семь утра, а приезжает в шесть вечера. Гвоздь подбери там, в шкафу, там же и молоток лежит.
Мои страдания были напрасными, с таким интернетом ничего не открывалось. И я рванул в народ. Нашел в городе шарагу по ремонту радиотехники, там за полтинник приобрел лампу для телевизора, пошатался по улицам, набрал немного съестного и кое-чего из напитков в магазинах на вечер и на последующие дни, после чего вернулся в свою хибару.
Телевизор, получив новую лампу, лишь захрипел и мигнул мне экраном. Но не на того напал. Имел я дело с такой техникой, после хорошей затрещины, он огласил комнату томным голосом гламурной девицы, а после второй оплеухи позволил мне оценить ее телесные прелести.
Как все-таки здорово, что нет под рукой чикчика, или как его там, пульта. Лежишь на кровати, смотришь, чем тебя охмуряют, и не стараешься отыскать чего-то поинтересней. Вставать лень, всего три канала, везде одно и то же, и на самом-то деле, до лампочки, что там кажут, главное, что он бормочет, и мигает, и это уже не одиночество.
Хлопнула дверь у соседа. Надо пойти, извиниться, гвоздь, небось, у него в стене торчит, да и шуму я вчера наделал немало. Дверь мне открыл невысокий, хлипкий на вид мужичок, с очень интеллигентным лицом, и умопомрачающим перегаром. Выслушав мои извинения, он сначала закашлялся, а потом заразительно засмеялся.
- А заходи, сосед.
Я не отказался.
- Это же надо.
Мужичок разлил по второй, мы выпили, и он продолжил, закусывая.
- Я на этом самом месте давно собирался гвоздь вбить. Раковина, а рядом с ней надо чтобы полотенце висело. Да все руки не доходили. И вот вчера на работе взял и гвоздь, и молоток, домой пришел, первым делом выпил, потом закусил, а потом не помню. Утром просыпаюсь, молоток на полу, гвоздь в стене. Все нормально, но … Как можно в стену гвоздь шляпкой забить?! Весь день себе над этим вопросом голову ломал. Так ведь и крыша съехать может!
А поездка получилась удачной. Вечера с соседом было коротать весело. Он был умным, начитанным человеком. Обижался немного на меня, что не каждый день я его застолья поддерживал. Но такой периодичности я попросту не выдержал бы. И Степаныч оказался деловым, и что сегодня редкость, порядочным человеком. Все у меня с ним получилось.