(из цикла "Сказки Марии Не")
Давайте, я тоже расскажу вам сказку.
Однажды в одном большом городе случилась странная вещь. Уже месяц как наступила весна – по календарю, а ни одна почка не набухла ни на одном дереве, ни одна новая травинка не вылезла из черной, давно освободившейся от снега земли. Только прошлогодняя листва, сухая, рассыпающаяся на ветру, носилась туда-сюда по серой пыльной дороге.
Сначала граждане думали, что просто город давно не посещали дожди. Но прошли и дожди, смочили коричневую землю, а она всё равно не родила ни единого зеленого ростка. «Наверное, еще не прогрелась», — говорили люди. Но солнышко светило ярко, температура доходила и до двадцати градусов, а ничего так и не изменилось.
К началу мая город совсем встревожился. Газеты запестрели заголовками: «Природная аномалия», «Ученые изучают новое явление», «Всё готово к весне, но весна не приходит». Зимующие в городе птицы улетели на родину, а вернувшиеся с юга тоскливо покружили над городом и полетели дальше. Насекомые тоже не появились, разве что выползли после дождя жирные червяки.
К началу календарного лета в городе уже вовсю искали виноватых. Тем более что за его границами весна давно вступила в свои права — пышно цвели деревья, появилась весёлая зеленая травка. Причем «за границами» — это буквально. Граница аномалии проходила прямо по очертаниям города, как он изображен на карте, и за перечеркнутым знаком с названием населенного пункта начиналась цветущая полоса прилегающего к городу поселка.
Да, да, вы правильно подумали, население первым делом обратилось к ученым. Ученые развели руками: всё было в порядке с погодой, влажностью, почвой. Да и почва в городе куда плодороднее, чем в других городах. Кто-то помянул инопланетян — возможно, над городом зависла летающая тарелка? От ученых побежали к магам, которые тут же заявили, что город кто-то проклял и посоветовал горожанам вспомнить, не обидел ли кто из них кривую старушку на костяной ноге. Пошли подковерные разговорчики — помянули в них и бургомистра. Небось, мол, всё знает, а то и сам во всём виноват. Наверное, какие выбросы химические в городе произошли, а он скрывает. Бургомистр в каждой телепередаче клялся, что никаких выбросов не было.
«Да какие выбросы? Вы на его лицо посмотрите! — в одной из радиопередач выступила оппозиционная журналистка. — Когда я смотрю на него, я сама начинаю вянуть от тоски, вот и наш город завял». Переход на личности выглядел некрасиво — если каждому тут начнут про лицо высказывать... Поэтому даже те общественные деятели, кто тайком подозревал, что виноват именно бургомистр, тотчас же встали на его защиту.
Однажды на всех домах и заборах города появились плакаты: «Люди! Не смотрите друг на друга, посмотрите на себя! Это ваши лица не может выносить природа! Ваша злоба переполнила город. Ваш бургомистр — это только ваше собственное отражение. Опомнитесь!»
Говорят, на другой день в автобусе схлестнулись две дамы. Одна, истеричная, образованная с виду, кричала, что с её-то внешностью всё в порядке, и почему она должна за кого-то отвечать. Другая, суровая и простая, заявила, что стыдно отрекаться от своих городских ценностей, и что она, напротив, очень гордится сходством своего лица с лицом бургомистра — вот и бородавка у неё на лбу точно такая же!
Но плакаты быстро убрали, а бургомистр всерьёз озаботился тем, чтобы сохранить лицо. Ну что вы, разве можно вот так в буквальном… нет, просто он понял, что если уж в городе и будет вестись разъяснительная работа, то исходить она должна из централизованных источников.
К началу лета на местном телевидении с успехом презентовали несколько новых телепрограмм, отвечающих за идеологическую сторону катаклизма. Кстати говоря, слова «катаклизм» и «аномалия» указом бургомистра исключили из лексикона. Вместо них рекомендовалось использовать выражения «интересное природное явление», «исключительная природа нашего города» или «самобытная флора».
Одна из программ называлась «Боремся с сорняками». В ней говорили, как опасна неконтролируемая растительность, какие вредные, порой смертельные для жизни бывают растения, показывали растения-убийцы, рассказывали страшные истории про детей, отравившихся съеденной с дерева ягодой.
Другая программа вышла под названием «Чистый город». В ней, как вы уже, наверное, поняли, экономисты и экологи доказывали преимущества голой, очищенной от будущей опавшей листвы земли (старые листья к тому времени уже вывезли и сожгли, чтобы не нервировать горожан). «На голой земле лучше видны отходы жизнедеятельности животных, и в них нельзя вляпаться», — на полном серьезе вещал с экрана мужественный киноактер.
Третья программа была нацелена на прославление родных пенат. Тех, кто критиковал горожан и бургомистров, объявили клеветниками. Тех, кто бесплодно пытался снова и снова сажать растения — провокаторами. «Как можно было назвать наших чудесных граждан злобными чудовищами?» — возмущенно кричала с экрана экзальтированная дамочка, не забывая при этом якобы случайно наступать на ноги другой приглашенной знаменитости. «Наш город — это образец для других! — брызгал слюной усатый неврастеник. — Не дадим насадить грязь! А кому не нравится — пусть уезжает! Там, у них, полный хаос, там постоянно сменяется время года! То у них весна, то зима, люди не успевают акклиматизироваться. Они там завидуют нашей стабильности!»
Удачное слово «стабильность» тотчас же подхватил бургомистр и вручил усатому неврастенику орден за верное служение городу.
По четвертой программе ведущий тоном конспиратора сообщил о раскрытом заговоре соседних городов. Оказывается, это они, завистники, своими химическими опытами, нацеленными против нашего города, лишили нас зелени по весне.
Вот вы сейчас, вероятно, подумали, что этот ведущий сильно рисковал, нарушая общую концепцию пропаганды. Где же тут логика, пожали плечами вы: или уж отсутствие зелени — это образец стабильности, или уж это беда, последствия вражьих происков. Вы решили, что горожане тоже удивились, и у них стало путаться в голове. Да-да, так вы и подумали, признавайтесь!
А вот и нетушки. У горожан отлично уложилось в голове и то, и другое. Им было покойно и приятно думать, что, во-первых, они самые лучшие, и у них в городе всё в порядке, и ничего менять, а значит, тревожиться, не надо. А во-вторых, если что-то и не в порядке, то виноваты уж точно не они. А значит, и сделать-то они ничего не могут.
Вам это трудно понять — не потому, что вы такие умные, а горожане — глупые. Просто вы не жили с рождения в этом городе. А жили бы — поняли бы прекрасно. Но не дано вам, оставайтесь со своим недоумением, а я буду рассказывать дальше.
Проблем, конечно, у бургомистра возникло немало, что и говорить. Еще в конце весны и до начала действия новых телепрограмм обочины попытались выложить искусственно выращенной газонной травой. Газонная трава благополучно увядала на следующий же день. Увядали комнатные растения и растения в офисных кадках. Погибли, как вы понимаете, и надежды на сельское хозяйство. Впрочем, город никогда и не жил сельским хозяйством, но что-то да выращивали — зелень там, яблоки в редких садах да помидоры на огородах. Теплицы, оранжереи — всё это, конечно, загнулось.
Но креативный ум бизнесмена, приятеля бургомистра, всегда найдет, как извлечь пользу из ваших проблем. Ну хорошо, хорошо, конечно, не ваших… пока.
Так вот, у этого бизнесмена родилась отличная идея: если столько деревьев стоят совершенно без пользы, ни тени от них, ни радости, то почему бы не сделать из них деньги. Деревья можно срубить и продавать, и таким образом преумножить городскую казну на годы вперед. Из этой казны можно даже выделить часть денег на покупку кислородных баллончиков для детсадиков и больниц. И никто не скажет, что о гражданах не заботятся.
«Но как же… — снова вылезла противная журналистка. — Ведь корни у этих деревьев еще живые! Вырубив их, мы навсегда лишим город малейшей надежды на кислород…»
«Ученые доказали, — авторитетно ответил бизнесмен, — что баллончики с кислородом куда эффективнее». И предъявил заключение ученых.
«А когда все деревья вырубят, что вы будете делать тогда? На что покупать эти баллончики?» — не успокаивалась нахалка.
«О, деревьев у нас столько, что к тому времени нас с вами уже не будет в живых».
«А наши дети? О них вы подумали?»
«Простите, — нахмурился бизнесмен. — А с какой стати я должен думать о ваших детях? Это святая обязанность каждой матери и отца — обеспечить своему ребенку кислород в баллончиках»
«А ваши дети? Вы успеете их обеспечить кислородом в баллончиках на всю жизнь?»
«Мои дети, к сожалению, живут в другом городе, — вздохнул бизнесмен. — Так уж получилось, что они там учатся…»
На это даже у наглой журналистки слов не нашлось.
***
Прошло несколько лет, и горожане, как вы уже, наверное, поняли, привыкли. Если бы на улице, не дай Бог, появилась трава — они бы испугались, впали в панику, не зная, что с этим делать. Те, кто работал на заводе по переработке древесины, могли позволить себе прекрасные кислородные баллончики, маски и респираторы. Остальные привыкли дышать тем воздухом, который есть. Астматики да старики быстренько умерли, что еще больше очистило город. Голоса у горожан стали хриплыми, что только придавало им дополнительный шарм, как и удивительный цвет лица. Если это можно назвать цветом. Самым популярным развлечением в городе стало наступать друг другу на ноги, причем никто уже даже не притворялся, что это случайно. Туристы сюда действительно приезжали — интересно ведь! Правда, уезжали быстро. Задыхаемся, говорили. Слабаки.
А вот горожан из города теперь не выпускали. Бургомистр решил, что нельзя их нервировать, пугать видом зеленых поселков, и обнес город высоким забором. Это было сделано только для пользы людей. Да и как бы они вдохнули другого воздуха, если их легкие уже приспособились к низкому количеству кислорода, что бы с ними стало? В первые годы «эксклюзивного природного явления» многие еще бегали к границе подышать, а кто-то, кто успел, как, например, активная журналистка, действительно переехал. Но это всё мешало стабильности. Мешали стабильности также картины, изображающие зеленые леса и цветущие сады, и их изъяли из картинной галереи, а родителям велели принести и сдать все детские книжки с запрещенными иллюстрациями. В городе наступила полная благодать. Зимой выпадал, правда, снег, но потом таял, и снова становилось чисто.
Но на окраине города жила девочка Маша. Жила она с бабушкой, а родители работали на лесокомбинате и приезжали домой только по выходным. Бабушка Маши припрятала от родителей девочки несколько книжек с картинками, и тайком показывала внучке, как выглядит лес и красивые люди без респираторов. Вот такая была неблагонадежная бабушка, не заботилась она о душевном здоровье внучки, расшатывала ее некрепкую нервную систему, сеяла, можно сказать, чуждые родному городу ценности. А один раз, роясь в старых коробках, бабушка с внучкой нашли пакетик с семенами однолетних цветов. Девочка долго смотрела на картинку, никак не смея поверить, что такое чудо действительно могло существовать когда-то. Она откуда-то знала, что это — красиво (наследственность у нее, как мы видим, была плохая).
Бабушка тем временем задумчиво смотрела на девочку. Ночью она тихонько вышла во двор, накопала немного земли в горшочек и принесла домой. И утром они с Машей, затаив дыхание, приступили к тайнодействию. Машенька воткнула в сухую землю пальчик, в образовавшуюся воронку бабушка налила воды, и девочка сама положила туда семечко, присыпала его землей и снова полила.
Прошло несколько дней, и, как вы уже, наверное, догадались, семечко взошло. Маша и ее бабушка не могли нарадоваться на это чудо, они с нетерпением ждали возвращения с работы Машиных родителей. И те вернулись.
«Смотрите, мама, папа! — кричала девочка. — Мы теперь можем вырастить сад! У нас будет как на этой картинке!»
«Надо скорее показать это чудо людям, — взволнованно вторила бабушка. — Это такая радость! Может быть, их дети тоже смогут, раз смогла Машенька».
Но Машенькины родители совсем не обрадовались. Они испугались. Им не нужен был сад. Не нужны лес и трава. Им нужна была стабильность и работа на лесокомбинате.
«Какая гадость…» — брезгливо смотрел на росток папа.
«Нас арестуют…» — в ужасе прошептала мама.
Она вырвала росток прямо из земли, подбежала к окну и, убедившись, что никто не видит, зашвырнула его как можно дальше.
Ну, вот и всё. А вы, собственно, чего ожидали? А, говорите, сказки так не кончаются… Говорите, росток упадет на почву, его польет там дождик, и он взойдет. И все увидят, как красивы однолетние цветы, и вспомнят, как хорошо дышать свежей зеленью, и… А вы уверены, что эти «все» не поступят так, как Машенькина мама? А, вот то-то же… И я не знаю…
Да не знаю я, говорят же вам!
Не знаю.
Ну ладно, ладно, так уж и быть, когда узнаю, то обязательно напишу. Если успею, пока не вырубят последнее дерево.
2013г.