-Мам, а зачем люди на свете живут?
-Да куда ж ты такими кусками режешь?
Я рублю капусту, пока в голубой эмалированной кастрюле закипает куриный бульон. Мы с мамой варим борщ. Август. В кухне душно. И я тороплюсь на очередных элениребят.
-Ой, все равно съедим!
Мама забирает у меня нож. Неторопливо, мерно стуча по шершавой доске, повидавшей не один вилок капусты, она нарезает тонкие вороха сочной стружки. Кружево – ни дать, ни взять.
-Так вкуснее будет! Не любит кухня спешки!
-Нет, ну какая разница! Картошка, капуста, буряк, пара морковок, помидоры, золотистые кубики лука да зелени пучок. Закинул в булькающую кастрюлю и готово! Тоже мне поэзия – борщ варить! Что тут волокиту разводить?
-А волокиту и не надо разводить. Только вот всякое дело лучше сладится, если ты с душой к нему подойдешь.
-Это к борщу с душой? Скажешь тоже!
-И к борщу, и к метле, которой двор метешь, и к рассаде помидорной в огороде, и к скотине. К каждой минуточке, что ты живешь, дышишь и чувствуешь!
-Нет уж, лучше я с душой кино гляну, ну или там Стейнбека дочитаю. «О мышах и людях». Вот где поэзия, вот где философия, вот где моя жизнь!
-А когда ты корову доишь или лук пропалываешь, это, значит, не твоя жизнь?
-Моя.
-А когда овец в пять утра на выпаса гонишь или малину в кружку собираешь, так что вся кожа так и саднит, расцарапанная колючими кустами?
-Тоже моя.
-А когда сапоги сплошь в глинистой липкой грязи моешь или цыплят трехдневных под проливным дождем в подоле прячешь, чтоб не озябли пока до сарая добежишь?
-Да моя-моя!
-То-то и оно, что твоя.
-Мам, ну так зачем люди на свете живут?
-А чтобы жить, доча. Чтобы ЖИТЬ!