В 64-й армии Шумилова, которая стояла в южных пригородах города, соседом слева у которой была 57-ой армии Толбухина, обстановка у медиков была попроще.
В батальонные медпункты раненых носили носилками, возили на двуколках, редко повозками зимой на санях. Из полкового медпункта в медсанбат доставляли обычно автомашинами. Медсанбаты находились на правом берегу.
Доставкой раненых из полковых пунктов и из медсанбатов в полевые госпитали занималась автосанитарная рота (см. в Эпизодах, ч.5, воспоминания санитарки Н.С. Бобовкиной).
В госпитали эвакуировали по 800 человек на пароходе «Генерал Панфилов». Но также, как и в 62-й, только по ночам. После его потопления немцами в ноябре на переправе работали два пароходика «Варлен» и «Михаил Власов». Из-за льда в начале замерзания и отсутствия ледоколов - с надетыми на колёса шпалами.
Очень интересны выдержки из доклада главного хирурга 64 армии проф. П. А. Напалкова на совещании у главного хирурга Сталинградского фронта.
«На правом берегу был поставлен сводный объединенный 58 медсанбат (ведущий хирург т. Кульнев), где раньше оказывалась только необходимая, ограниченная по своему объему помощь, так как нельзя было задерживать здесь раненых по условиям боевой обстановки. Отсюда раненых направляли на левый берег двумя путями.
Первый путь — из 58 медсанбата в ночное время небольшим пароходом «Генерал Панфилов» по волжскому рукаву, огибая остров Сарпинский, к левому берегу Волги, где на расстоянии нескольких километров расположены два полевых госпиталя. Это — наиболее легкий путь. Но, во-первых, он открыт только в ночное время. Во-вторых, «Генерал Панфилов» может взять только небольшое количество раненых. В-третьих, он может сделать за ночь до зари самое большее 2—3 рейса. Поэтому основной явилась вторая трасса эвакуации: с правого берега на катерах и лодках через Волгу на остров Сарпинский, в западной части которого был расположен медсанбат. Этот медсанбат по мере возможности оказывал хирургическую помощь тем раненым, которые, в силу обстановки, не получили ее на правом берегу. На восточном берегу острова был поставлен ГПЭП (головной полевой эвакуационный пункт) для тех же целей. Раненые с западной части острова подвозились машинами на восточную оконечность острова, отсюда через гать — на левый берег Волги, где были расположены два полевых госпиталя. Путь через гать тяжек. Фашистская авиация в сентябре бомбила Сарпинский остров. Раненые прята-лись в кустарнике. Специальные команды санитарной службы «прочесывали» кустарники в поисках разбредшихся и изнемогших раненых».
На открытой местности без защищённых подходов по переднему краю оказывать помощь раненым и выносить их с поля боя было очень опасно. Противник каждого солдата брал на прицел. Санитар, оказывающий помощь раненому и выносящий его с поля боя, являлся хорошей мишенью для автоматного, пулеметного и даже артиллерийского и минометного обстрела. В полковой медпункт за сутки поступало до ста и более раненых. (Из сообщения военного врача 366 полка 126 сд Н.И. Кубочкина).
Штурмы одной только Лысой горы чего стоили!
«Медики 64-й армии выносили с поля боя не более 50 % тяжелораненых, остальные погибали от кровотечения и шока». Многочисленные потери были и среди санинструкторов, медсестёр и санитаров.
В войну санинструктор, бывший студент сталинградского мединститута, житель г.Волжский Петр Войцехович Филютович рассказывал. Из медицинских средств были бинты, вата, марганцовка, йод. Бинтов не хватало, даже в конце войны их стирали. От сыпного тифа лечили первоначально только льдом на голову и средствами для поддержания сердца.
Кормили в основном селёдкой и перловкой. В наступлении давали ещё сухари ржаные и сахар. Зимой 42 -43 спали прямо на снегу. Никаких полушубков - только шинели. Их вместе с валенками выдавали только артиллеристам и командирам. От вшей спасались прожариванием одежды в бочках из-под горючего.
М.Алексеев в своей книге «Мой Сталинград» описал это «орудие для массового истребления зловредных насекомых». В железную бочку с выбитым с одного конца дном вставляли деревянный дырчатый круг меньшего диаметра, на который клали бельё для обработки. Бочку ставили на кирпичи. Наливали «на два вершка воды», закрывали другой плотно подогнанной крышкой. И разводили под ней костёрчик. И рядом, пока шла обработка, бегали голые солдаты.
Но массовое производство «вшивых душегубок» в 29-й сд развернулось лишь в самом конце октября 1942 года.
Зимой 1942 – 43 г.г. под Сталинградом среди оставшегося гражданского населения и в воинских частях усилились заболевания туляремией – мышиной чумой. Этим занимался санитарно- эпидемиологический отряд.
Кроме выполнения основных медобязанностей при свете коптилок и керосиновых ламп, стоя у операционных столов по 18 часов, засыпая на несколько минут, стоя с поднятыми вверх руками, чтоб соблюсти стерильность (хирург Н.Н.Пинскер), рискуя жизнью от артобстрелов и отправляясь за ранеными под пулемётные очереди и визжащие мины, военные медработники занимались ещё не свойственными им делами. Медсестры из плащ-палаток шили палатки, заготавливали рулоны ватномарлевых лент, мастерили транспортные шины. Хирурги придумывали и изготовляли самодельные устройства капельного переливания крови, это был единственный способ помочь при больших кровепотерях. Санитары заготавливали топливо для обогрева, топили печки и делали ещё много чего.
Большую помощь медикам оказывали местные жительницы: в питании, кто чем мог, был же голод; в погрузке и разгрузке раненых; в дежурствах в палатах, в уборке помещений, в стирке бинтов и белья, в починке одежды. «Медицинская служба 64-й армии обязана многим трудящимся и медперсоналу Кировского и Красноармейского районов. Бои на участке армии шли почти непрерывно. Поток раненых возрастал, и райздрав помог в быстром развертывании госпиталей, в их медицинском оборудовании… За время боёв в шестьдесят четвёртую армию вступили санитарами и связистами 800 девушек- сталинградок». Из книги "Героическая шестьдесят четвёртая".
Хотя Чуйков и говорил, что 64-ю армию даже не бомбили, части Шумилова с целью ослабить напор немцев на Чуйкова, отвлечь их от главного направления, кидали в безрезультативные наступления. Но бойцам из-за таких атак было также смертельно тяжко, как и у Чуйкова.