Паутина выгнулась среди веток соломенной, ажурной корзинкой, наполненной ветром, пятнышками лишайников и тенями опавших листьев. Теперь, когда кроны деревьев стали прозрачно-сквозными, ничто не мешало ей надуваться подобно воздушному шарику, хлопать парусом по волнам студёного воздуха, быть облаком, которое тянет за дождевые нити крохотный паучок. Она уже не была ловушкой, сковывающей неосторожных, и благословляла предзимье за возможность дышать вместе с огромным миром, не забирая в свою пустоту лес, охристые луга и реку, беременную ледяным крошевом.