-Вы верите в чудеса?
-Сегодня нет.
Амели
Рабочее совещание в Питере было закончено, оставался только деловой ужин, который предвещал кучу интересных впечатлений- он был запланирован в гостиной Михайловского замка. Гостей было немного, человек 15 и во всем замке больше никого!
Атмосфера в замке завораживала сразу, как только мы вошли во двор замка. Огромный восьмиугольник дворца нависал над посетителями, становилось жутковато. Замок, построенный как крепость не создавал ощущения защищенности, скорее наоборот, посещало чувство тревожности и беспокойства. Ужин был сервирован в Овальном зале, а по дороге к нему можно было сполна насладиться атмосферой замка. Это был великолепный ужин в сопровождении классической музыки и приятных людей, но в впереди мог быть еще целый вечер в Питере и я хотела побыстрее его закончить мероприятие.
Люди были очень увлечены беседой и затеряться в бесконечных залах было совершенно несложно. Я начала медленно продвигаться к выходу. В замке не было никого. Следуя, как мне казалось, в направлении выхода я заглянула в зал, обтянутый малиновым бархатом и увидела табличку- «Тронная зала императрицы Марии Федоровны». Дух захватило не только от красоты и величия, но и от того, что пошла я, видимо, совершенно не в том направлении. Вспомнилась мрачная легенда о том, что Павел первый ходит по темным коридорам, скрипит паркетом, дергает шторы, а каждую годовщину смерти стоит у окна своей спальни и считает прохожих, насчитав 47, уходит, забрав несчастного с собой. Мысли эти меня не подбодрили. Освещения в залах и галереях не было, т.к. посещение в это время было не предусмотрено, начало темнеть. Я почти бежала по залам, стараясь делать это бесшумно. Наконец-то я увидела лестницу, быстро подошла к ней и стала спускаться. Я вообще плохо ориентируюсь на местности, а мы поднимались точно по другой лестнице. Руководствуясь логикой, я решила идти до конца. В последнем пролете она стала сужаться и явно перестала быть «парадной», но зато в конце я заметила свет. Очень обрадовавшись, я быстро пошла в ту сторону. Как только закончилась лестница, я оказалась в невысоком помещении с кирпичными стенами и арочным потолком- это был подвал. Внутренний голос давно стал поругивать меня за эту сомнительную затею, но сейчас он себя уже не сдерживал. Я быстро шла, почти бежала, на свет. Приблизившись, я поняла, что это всего лишь настенный фонарь. Наверное, в другое время, возможно в компании, мне было бы очень интересно там гулять. Толстенный своды производили гнетущее впечатление. Ниши в стенах навевали воспоминания самых страшных легенд, не вовремя всплывающих в голове. Двери справа и слева производили впечатление нереставрированной старины. Одна дверь была чуть приоткрыта, я осторожно потянула за железное кольцо. Вдруг, в полной тишине раздался скрип, сопровождающийся замогильным басом: «ты кто?». Внутренний голос быстро напомнил, что он предупреждал не один раз и предположил, что это знакомство будет увлекательным, но, скорее всего, последним. Я, оседая по стене, повернулась и увидела огромную фигуру в темном. Голос уже молчал… Я не сразу поняла, что это был охранник, а когда поняла, то далеко не сразу смогла что-то сказать.
Он, наверное, тоже удивился увидев девушку в вечернем платье на каблуках поздним вечером в подвале. Минут через пять после чего-то очень пахучего в рюмке, я поняла, что сижу в соседнем помещении с открытой дверью в окружении двух охранников. Начала что-то путанно объяснять, давать телефон с номером организаторов. После их разговора с организаторами, они стали хохотать и сказали, что они тоже немного испугались, т.к. точно знали, что в музее никого нет, но несколько раз точно слышали шаги. Мы посмеялись, выпили чая и расстались друзьями, они проводили меня к самому выходу из замка.
Приключений на один вечер мне хватило, я вышла на набережную Мойки и стала ловить такси. Последний вечер в любимом городе я решила провести в гостинице, жила я, правда, в Англетере, но думать о исторических пересечениях больше не хотелось.
На набережной остановилось такси, я подумала и решила пройтись. Вода в Мойке темная, блестящая напоминала кожуру огромного монстра, мирно спящего до поры до времени. Запах близкой воды успокаивал. Вокруг, как всегда в Питере, было очень красиво!
Я неспеша прошла мимо Исаакиевского собора. Ночью он тоже напоминал огромное мистическое существо в золотом шлеме и огромными раскинутыми лапами, хотя в таком настроении, мне еще не то могло бы показаться.
Хорошо подсвеченные ангелы грустно смотрели вниз. Я вспомнила, что по легенде, у них лица, членов Императорской фамилии, мне показалось, что я четко вижу знакомый профиль. Вторая встреча за вечер, кольнуло у меня внутри- хотя сегодня можно было уже ничему не удивляться.
Это, наверное, голод- подумала я. Надо бы что-нибудь купить с собой. Где-то здесь должно быть «литературное кафе» с легендарными пирожками. По карте идти было минут 6. Я спустилась в подвал кафе и попросила завернуть мне пирожков с белыми грибами. Официант принес красивый бумажный пакет, в виде «кулька», стилизованный под старинную газету. Красиво- в очередной раз подумала я.
Рядом с гостиницей девушка продавала полевые цветы. Почти все букеты уже купили и у нее остался один не самый свежий. Она уже начала собираться домой.
- Продайте мне букет, пожалуйста, он видимо меня ждал- улыбнулась я.
-Да, он не очень свежий…Завтра я еще привезу.
-Да, мне не так важно, я все равно завтра уезжаю- я взяла букет и сопровождаемая двумя отличными запахами: пирожков и цветов вошла в гостиницу.
Поднялась на второй этаж. В предвкушении снять сумку, положить пирожки и цветы, я стала доставать карточку от номера из сумки. Опустим сейчас порядок и содержимое женской сумочки, но нашла я ее не сразу… и радостно, почти судорожно приложив к двери поняла, что она не открывается. Старый, добрый ключ… до чего был хорош-подумала я с ностальгией и пошла на ресепшн.
-Девушка, не волнуйтесь, сейчас все исправим. Наш стажер поднимется с Вами и все исправит.
Стажер, в стилизованном старинном красном кафтане поздоровался и пошел вперед, взяв у меня сумку. На втором этаже он остановился и сказал: Вам повезло- Ваш номер находится практически напротив номера Есенина. Знаете, я так его люблю, я учусь в университете, а здесь подрабатываю, а в Англетер устроился специально, из- за этой атмосферы. Вот, мы пришли- пожалуйста, заходите.
Спасибо- сказала я, явно растерявшись. Какой атмосферы?.. Мне бы отдохнуть…
-Ой, ну что Вы! Это же исторические номера, на втором этаже, особенно сам 5, в нем же погиб Есенин! А Ваш по диагонали, напротив- Вам очень повезло, эти номера очень сложно забронировать. Здесь столько мифов и легенд!!! Я даже курсовую написал «Призрак Есенина». Говорят, он иногда ходит в номере, коридоре и стонет.
-Спасибо, сказала, я! Мне бы отдохнуть… Сегодня я уже слышала, как призрак ходил…
-Есенина!!!Вы уже слышали?!!!Вам так повезло! Расскажите, пожалуйста.
-Нет, не Есенина, Павла первого. – Взгляд стажера стал настороженным и он спешно закончил диалог.
-Спокойной ночи…
-Спокойной.
Я зашла в номер. Во мне сразу стали бороться три чувства: благодарность нашим организаторам, за чудесную, продуманную локацию моего отдыха, признательность стажеру за его неравнодушное отношение и настраивание меня на правильный лад- безмятежного отдыха и огромная усталость!
Усталость оказалась в меньшинстве. Ночь была красивой, белой. В огромные окна был виден Исакий. Я съела все пирожки- объедение, переписала все презентации, ответила на все письма. Спать я не могла никак. Все звуки были тревожными. В 3 часа ночи из коридора раздался истошный мужской крик: «Маша, ты куда?»- сопровождающийся серьезным трехэтажным матом. От это фразы мне почему-то стало намного легче. «Поэты так не ругаются»- подумала я и уснула.
Через 2 часа, утром, я проснулась, что бы успеть на вокзал. На столике лежал пустой кулек из-под пирожков и на нем букетик. Не поставила в вазу- печально вспомнила я.
Я взяла букет и пошла выбрасывать кулек- он был весь исписан стихами и отрывками произведений. А «Литературное кафе»-вспомнила я и стала присматриваться. На месте, где лежал букетик осталось влажное, акварельно-размытое пятно, там было четверостишье:
Цветы ходячие земли!
Они и сталь сразят почище
Из стали пустят корабли
Из стали сделают жилища
И потому, что я постиг,
Что мир мне не монашья схима,
Я ласково влагаю в стих,
Что все на свете повторимо.
С Есенин 1924.