Рассказ
Я медленно брёл по живописной, тенистой аллее. Возвращался домой из поликлиники.
На заднем дворе моей длинной девятиэтажки, было на редкость красиво. Буйная растительность окрасилась в осенние тона и сильно радовала глаз.
А вот погода подкачала. На улице было как в той поговорке, про плохого хозяина и его несчастную собаку.
Холодный, дождливый ветер, швырял в лицо ледяные капли и пожелтевшие листья берёз.
Я очень не люблю шататься по улице, в такое мерзкое ненастье.
Предпочитаю тискаться с любимой женой или распивая горячий чай, смотреть какой нибудь шедевр, мировой киноклассики.
Но в тот противный, октябрьский день мне пришлось скрепя сердце, покинуть своё уютное жилище и отправиться в поликлинику.
Подошла очередь к физиотерапевту, а такое с моей больной поясницей, пропускать, ну никак нельзя.
Получив заветный рецепт на электротоки, я стараясь уворачиваться от порывов сырого ветра, возвращался домой.
И тут сквозь играющий в наушниках бессмертный хит АББЫ, Ватерлоо, пробились какие то странные, посторонние звуки.
Оглядевшись и выключив музыку, я обнаружил, что звуки издаёт гремящее, эмалированное ведро.
Красивое такое ведро.
Голубое, расписанное спелой клубникой.
Его на верёвке, быстро опускал мой бывший одноклассник, могучий здоровяк, Ромка Кулебякин.
Из открытого окна на кухне опускал.
С шестого этажа!
Наряженный в тёплую тельняшку и треники с отвисшими коленями, отставной, военный моряк-подводник, Кулебякин был пьян в лоскуты.
Ведро пробив макушки красно-желтых кленов, неумолимо устремилось вниз.
Погрохотав по земле, оно быстро, срывая листья с деревьев, полетело вверх.
Бормоча какие то проклятия, Рома подтянул ведро к себе и принялся в нём рыться, выбрасывая палую листву, разноцветным фейерверком, разлетавшуюся по улице.
Затем неподдающаяся логическому объяснению процедура, повторилась ещё три раза.
Наконец захлопнув раскрытый от удивления рот, я попробовал осмыслить, крайне странное поведение моего наперсника, детских забав. Подумав с пару минут и не придя ни каким более менее разумным выводам, я решил напрямую выяснить причину этих нелепых, звенящих металлом, манипуляций.
– Здорово Ромашишка! – крикнул я, – ты чего это тут такое вытворяешь? Рыбу что ли ловишь? Так она в ветках клёнов не водится! Если только гнездо какое воронье подцепишь!
– Аааа! Сергуня, ты что ли? – сфокусировал на мне блуждающий, мутный взор, господин Кулебякин, – сколько лет тебя не видел! Постарел ты выползень сухопутный! А я тут эта! Деньги ищу!
– Ччччего!? – вновь изумился, я, – ты чего клоун, бредишь что ли?
– И ничего я не брежу! – вновь бросил вниз ведро, моряк-подводник, – я тут покурить значит в окно высунулсиии, а ветир взял и с холодильника пять тыщ сука выдул! На улицу! Во как! И кстати сам ты кловннн!!!
– Ах вот оно что! – осознал наконец ситуацию, я, – а тебе не кажется, что ты выбрал несколько странноватый способ поиска, унесенных ветром денег? Не проще ли спуститься и поискать их на земле?
– Ты чего Серёга, совсем что ли биспрааасветный дурак!? – потащил многострадальное ведро наверх, Рома, – Да я, в Баренцевом море, с корпуса нашего подводного атомохода, ведром сёмгу, да лосося ловил! А тут какие то пять тыщ! Да и в падлу мне если честно на улицу то выходить! Дощщщь и ветер я ни люууублююуу!!! На службе задолбали!
Кулебякин принялся сосредоточенно копаться в содержимом ведра.
Вниз опять полетели смятые берёзовые, кленовые и дубовые листья.
– Ну и как улов? – саркастически молвил я, – не поймал баблищу коварную?
– Пока нет! – наморщил лоб Ромка, – Но я обязательно пааааймаю!
– Ты у меня пьянь неумытая, сейчас королевских звиздюлей поймаешь! – появилась в окне, супруга Романа, Марина, – а ну дай сюда ведро, морской звиздодуй!
Красивая и очень злая госпожа Кулебякина, вырвала из нетрезвых рук мужа, растерявшее часть эмали, покоцанное ведро.
Затем она замахнулась и со всей дури, огрела им супруга, по вихрастой, начинающей седеть голове.
Раздался мелодичный, похожий на звук гонга, БООООМММ!
– Скотина, испортил хорошую вещь! – прокричала Марина, унесённому мощным ударом вглубь кухни, Ромке. – а ну ка живо оделся и пошел на улицу деньги искать! Баламошка гугнивая! Да чтоб тебя алкаш, постылый парнокопытные черти в ад утащили!
– Ты чего дерёшься дура?! – невнятно донеслось из недр, Кулебякинской квартиры, – щас пойду и найду! Разоралась она мне тут! Ща я тя так приложу, что ты овца бешеная, в шлепантину превратиссии!
Ох зря он это сказал.
Наша с ним одноклассница Марина была женщиной далеко не робкого десятка. Я ещё по школе помнил, эту боевую комсомолку-отличницу, не дававшую спуску никаким обидчикам.
– Привет Серёжка! – обратила на меня внимание, некогда девчонка Грановская, а ныне госпожа Кулебякина, – Отлично выглядишь! Ты уж извини за такой эстрадный концерт! Пойду порядок наводить на лице своего мудака-благоверного!
– Привет Маришка! – крикнул я в ответ, – Ты тоже я смотрю вовсю блистаешь! Красивая как богиня! Ну ладно, давай иди воспитывай Ромку, а я пожалуй пойду. Холодно!
Марина помахала мне рукой и закрыла окно. Затем она задёрнула шторы и исчезла из вида.
Ну а я двинулся дальше по дороге к дому, обходя лужи и вороша кучки багряно-золотой, опавшей листвы.
И тут возле поворота к домовой арке, я увидел лежащий на мокром асфальте, немного помятый, оранжевый прямоугольник.
Ветер лениво шуршал купюрой, номиналом в пять тысяч рублей!
Усмехнувшись, я подобрал деньги и завернул в арку.
Затем свернув ещё раз, отправился к Ромкиному подъезду.
А спустя пару секунд, он как был в тельняшке, трениках и шлёпанцах на босу ногу, нетрезво шатаясь выплыл мне навстречу.
Марина действительно навела полный порядок на лице, никакущего благоверного.
Под обоими глазами Ромы, наливались фиолетовым, два роскошных фингала.
– Вот ведь коза неукротимая! – подошел ко мне Кулебякин, – и здорова жиии драться зааараааза такая! Меня! МИНЯЯЯЯЯ! В бараний рог скрутила! Да ещё вон два каких бланша на харе нарисовала! Ты же помнишь Серёга, меня наряд ментов повязать не мог в юности! А эта вон поди ж ты! И все двадцать пять лет так! И главное дело, иди говорит бабки ищи полудурок и ббиииззз них ни возвращайси! А где я их найду?! Наверняка уж подобрал кто! И сын с дочкой глумятся! Давай говорят батя, лучше найди деньги, а то мать тебе ещё до кучи, зубы скалкой выбьет!
– Не выбьет! – засмеялся я, доставая из кармана мокрую купюру, – держи Кулебяка! Её вон ветром к арке отнесло, там и нашёл!
Подсвеченное сиреневым лицо одноклассника, просияло счастливой улыбкой.
– Ой спасибо тебе братишка! – облапил меня могучими ручищами, Ромка, – ты меня просто спас! Иначе бы она меня точно покалечила!
– Да не за что! – улыбнулся я, – как говорится на здоровье! Мне чужого не надо, ладно давай братан, пойду я. Замёрз как собака!
А вечером к нам заявились нежданные гости.
На пороге нашей квартиры, стояла помирившаяся чета Кулебякиных. И явилась она не с пустыми руками. Пришла с огромным, очень любимым мной, фруктово-ягодным тортом…