Жила-была на свете Вдовствующая Королева. Звали её Татьяна Николаевна. Трехкомнатный дворец располагался на третьем этаже пятиэтажного здания благородного красного кирпича.
С тех пор, как сыновья отправились в дальние страны на поиски подвигов и приключений, Королева жила по раз и навсегда заведенным правилам, размеренной спокойной жизнью, полной маленьких радостей и удовольствий, достойных королевской особы.
Однажды утром она проснулась в прекрасном расположении духа, и осенний дождик за окном не омрачил его — Татьяна Николаевна совершала прогулки ежедневно, в любую погоду. А пока что сделала королевскую гимнастику для суставов, приняла душ и облачилась в брюки глубокого синего цвета и бежевую блузку с вышивкой.
Не торопясь выпила кофе за безукоризненно накрытым столом и села за фортепьяно. Музыка была ее самой большой любовью. Каждый день она проводила за фортепьяно не один час. Вальс дождя Фредерика Шопена подходил сегодня как нельзя лучше, и волшебные звуки наполнили ее дворец жизнью, красотой и воспоминаниями.
И вдруг в мелодию ворвался громкий металлический стук. Руки Королевы замерли над клавишами. Звук шел от батареи отопления, резкий и навязчивый, он разрушал волшебство, отдавался звоном в ушах и болью в голове. Королева подождала пять минут, но стук не прекращался. Более того, чутким слухом музыканта она уловила ритм «тук, тук, тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук, тук, тук». Фраза повторялась снова и снова. Играть было невозможно.
«Какого черта!» — подумала Королева. Иногда, в особых случаях, она позволяла себе крепкое словцо. А случай был именно такой. Никто не смеет нарушать королевский порядок. Тем более, что она прекрасно знает, откуда идут смута и хаос. В их подъезде есть только одна нехорошая квартира, лачуга маргиналов на четвертом этаже. И Татьяна Николаевна вежливо, но твердо напомнит им о правилах и восстановит тишину.
Она решительно встала и направилась в прихожую. В зеркале промелькнула статная седая дама с королевской осанкой. Она на ходу поправила прическу и вышла из дворца.
Королева величаво поднялась по ступеням, но не успела нажать на кнопку звонка, как из соседней квартиры выглянула Зинаида, портниха на пенсии. Впрочем, портнихи бывшими не бывают, она до сих пор шила для Татьяны Николаевны королевские наряды. Почтительно поздоровавшись, она затараторила:
— Этот стук невыносим! Из-за него я не расслышала объяснение Дона Кастильо с Лоуренсией, которого ждала целых шесть серий! А повтор не планируется, и это катастрофа!
— Сейчас я призову их к порядку, — Королева потянулась к звонку.
— Смею предположить, Королева, что это опасно. Подобная ситуация случилась в «Тайнах следствия», — она на секунду задумалась, — в пятой серии четвертого сезона. Позвонившего в дверь ждал удар молотком по голове. Страшно представить, что Вас увезут с сотрясением мозга в больницу, а там ковид. Глазом не успеете моргнуть, а безутешные придворные уже собирают всем подъездом на траурный венок.
Рука Татьяны Николаевны замерла на полпути к звонку.
— Может быть, вместе с ними поговорим?
— При всем уважении, нет. Мне дорога моя жизнь, ведь я еще не посмотрела третий сезон «Династии», — и она вежливо откланялась.
Королева замерла в нерешительности. Чувство собственного достоинства не позволяло ей уйти, а разумная осторожность мешала позвонить в дверь. Вот бы оказался рядом кто-то решительный и надежный, любящий и готовый ради неё сразиться с разбойниками!
На лестнице послышались шаги, кто-то поднимался снизу. Не желая выглядеть неловко, она торопливо и коротко нажала на звонок.
— Счастлив видеть Вас, Королева, - раздалось за спиной.
— Добрый день, - ответила она, неторопливо оборачиваясь.
Лев Иванович, сухощавый седой художник, живший на мансарде под самой крышей, имел при себе складной мольберт и пакет с продуктами из Пятерочки.
— Я бескрайне удивлен! – воскликнул он. - Что привело Вас в юдоль нищеты и порока? Зачем вы стучитесь в обшарпанную дверь?
— Хочу восстановить покой и порядок в моём дворце. Кто-то гремит по батарее и мешает мне музицировать.
— Это недопустимо! Позвольте Вам помочь! – воскликнул художник, поставил вещи на ступеньки и решительно позвонил в дверь.
Никто не открывал. Тогда Татьяна Николаевна постучала в дверь, незаметно для себя повторив ритм стука по батарее: тук, тук, тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук, тук, тук. А потом ещё и ещё раз. Ответа не было.
— Вот уж не подозревал, что Королевы знают азбуку Морзе, - удивился Лев Иванович.
— Я не знаю никакой азбуки Морзе, мне она ни к чему, — осадила его Королева.
— Но Вы только что простучали по оскорбляющей моё эстетическое чувство двери сигнал SOS. Его отправляют терпящие бедствие корабли.
— Этот ритм выстукивают по батарее, — озадаченно протянула Татьяна Николаевна.
Они недоуменно переглянулись.
— Позволю себе вмешаться, — выглянула из-за своей двери Зинаида. У неё была невинная привычка подслушивать, — в шестой серии второго сезона «Улицы разбитых фонарей» по батарее стучала прекрасная девушка в бикини. Её похитили и приковали наручниками к батарее. Бедняжка погибла, так и не дождавшись своего спасителя.
— Мы не допустим смерти невинной девушки! — воскликнул Лев Иванович и вызвал полицию.
Бравые защитники правопорядка прибыли мгновенно и попросили всех укрыться на время штурма. Художник предложил Королеве переждать опасность в его мастерской. Она милостиво согласилась. Дождь прошел, и мастерская встретила её солнечным светом. Десятки картин висели на стенах, стояли рядами на полу. Пейзажи, натюрморты, но больше всего было портретов. Гордый профиль, анфас, силуэт в пол-оборота.
— Ах! — воскликнула Татьяна Николаевна, потеряв на миг королевскую величавость. — Это же…
— Да, Королева, это Вы. Я писал Вас по памяти, но надеюсь, что когда-нибудь Вы согласитесь мне позировать.
— Нет… Не знаю… Я подумаю… По крайней мере, не сегодня.
— Я буду ждать.
В дверь позвонили — штурм завершился. У батареи обнаружили не прекрасную девушку в бикини, а одурманенного веселящим зельем соседа в тельняшке. Собутыльники за особое буйство привязали его к батарее, заткнули рот вафельным полотенцем и ушли, а он выстукивал ложкой сигнал SOS в надежде на спасение.
Королева вернулась во дворец, её встретили тишина и покой, впереди были обед и прогулка. Но сегодня она будет бродить по осенним аллеям не одна, а вместе с Художником. Татьяна Николаевна села за фортепьяно, и прежде чем успела подумать, руки сами заиграли Весенний вальс Шопена.