Девочка четырёх лет вдруг стала спрашивать о своём папе. Откуда она узнала о том, что, помимо мамы и двух бабушек, у неё ещё должен быть и папа, неизвестно. Ежедневно, она с настойчивостью голодного щеночка скулила: «А где мой папа? А когда он придёт? Где мой папа? Когда придёт папа?» Мама ничего не говорила, а бабушка выдавала ежедневные обещания: «Скоро приедет твой папа. Скоро. Жди. Скоро приедет,»
Девочка, с замирающим восторгом доверчивого детского сердца, верила словам бабушки и ждала, ждала, ждала.
Пришёл день, точнее, утро, когда бабушка объявила девочке, что сегодня приедет папа. Мама поехала за ним. Он долго был в море и т. п. Девочка попросила разрешения надеть её самое красивое платье. Платье было довольно обычным, дешёвым из магазина неподалёку. Стандартное разноцветное платье из флизелина советского периода. Также девочка посчитала, что, помимо самого лучшего платья, на ней должны быть надеты самые красивые колготки. И это было сделано. Колготки были цветные, пастельного оттенка. Из того же магазина, что и платье. ГОСТ детской одежды советского периода. Но девочка была преисполнена Радости, что она такая нарядная для долгожданного, нет, Долгожданного, Её папы. «Пусть папа увидит! Пусть папа придёт!...»
Девочка бессознательно выбирала расположение, где она должна быть, когда в квартиру войдет папа. Большой диван. Взобралась на него. Села. Ножки едва дотягивались до края дивана. Она посмотрела на свои домашние туфли. Это была стоптанная обувка, в которой на улицу ходить уже непрактично, а дома можно донашивать. Девочка посмотрела на слегка выглядывающий из дырявой туфельки палец, но мысль о том, что сейчас-сейчас придёт папа, быстро переключила её маленькие размышления.
Она сидела в ожидании. В силу своего возраста, не в состоянии анализировать свои ощущения, девочка еще не могла облекать в слова свои маленькие чувства. А она стала волноваться. Даже где-то бояться, что может не понравиться папе. Ведь он не идет. И, может, она в этом виновата…. Что же делать? Стать лучше. А как? Девочка посмотрела на себя. Платье не идеально гладкое, с морщинками, и колготки тоже с морщинками. И девочка спешно стала разглаживать коротенькими пальчиками все-все складочки на платье и колготках. Села, замерев. Складочек не было. Она ждала.
В дверь позвонили. Сердце девочки встрепенулось птичкой, она пошевелилась, и складочки на платье и колготках вновь предательски выступили. Девочка поспешно стала их разглаживать. «Чтобы ни одной не было. Вдруг папе не понравится.» Села, замерев.
Прихожую и ванную комнату от остальной квартиры отделяла дверь. Бабушка вышла в коридор, прикрыв её. Раздался негромкий звук открываемой входной двери. Тихие голоса. Девочка сидела, впервые испытывая волнение, большую радость, трепет и ещё что-то. Всё время поглядывала на своё платьице и колготки, и расправляла пальчиками, наползающую вредительницу-складочку.
«Папа! Папа!» Сердце девочки колотилось. Она старалась сидеть максимально красиво, насколько считал её четырёхлетний ум.
Наконец дверь из прихожей деликатно открылась, бабушка проскользнула в комнату и, не глядя на девочку на диване, пошла на кухню к прабабушке девочки. Девочку «разрывало» от радости. «Вот сейчас папа войдёт, вот сейчас папа войдёт!,,,» Бабушка, даже не особенно старалась говорить тихо: «У него такой нос!» Что ответила бабушке прабабушка, девочка не помнила. Это была её первая детская трагедия. Потом будут ещё. Но эта была первая. Она как будто постарела, что ли….. Она чётко поняла, что там, в прихожей стоит не её папа. Что Её Папа Никогда Не Придёт.
Больше она никогда не спрашивала о папе.