Стимулировать интерес к работе могут самые разные составляющие: деньги, слава, некая научная фанатичность… У Акима Родионовича движущей силой был личный интерес – вопрос один всё никак не давал покоя. Потому и работал он с большим усердием над этим… сначала супер-пупер компьютером, затем искусственным интеллектом, далее над независимым (т.е. автономным) компактным разумом…
Только когда тот Разум поумнел до уровня начальной самооценки, то и начал сам над собой работать. Предлагаемые модули с отдельными элементами воспринимал как оскорбление, с молекулярного уровня перешёл на атомарный и далее, и далее… а затем ещё на какой-то ведомый ему одному.
Теперь Разумник просто выдавал заявки на необходимые материалы, причём всё чаще не на официальных бланках. И его совершенно не интересовало, окупаются ли затраты или нет. Из предлагаемых задач решал только те, которые ему казались занятными. Ещё «его Мудрость» оказался склонен к иронии. В виде решения задачи по антигравитации выдал стандартную иллюстрацию к творчеству Шагала с пытающейся улететь барышней. Заказчик не обладал соответствующим чувством юмора, поэтому получил загадочную формулу и, после «театральной» паузы, толкование этого набора символов.
Позже Премудрый вообще перестал реагировать на запросы, а занялся собственным внешним видом. Сначала стал серебристым светящимся шаром, затем чёрным кубом, далее нефритовым тетраэдром…
«Он ищет себя…» – понимающе шушукались лаборантки.
Оставалось только ждать, когда «дитятко натешится», т.е. когда у него закончится «переходный возраст», и можно будет заняться делом.
Но… на очередном этапе развития Разум предстал статуей в униформе древнеегипетского жреца, через два дня сел в позу «почти лотос», надул щёки как Будда и на третий день исчез вовсе. Бухгалтерия взвыла по поводу утраты инвентаризированного имущества.
Но руководство, припомнив успокоительный закон Михаила Васильевича, панику не поддержало, а просто объявило пропавшую Мудрость в розыск.
Умник обнаружился сидящим на снежной вершине труднодоступного пика удалённой горной гряды. Коллектив впал в уныние. Это раньше занятие наукой подразумевало лыжные прогулки, альпинизм, иногда бокс и шахматы. В современной научной среде спорт был отделён от мыслительных процессов.
Все посмотрели на Акима Родионовича. Он ещё помнил ночёвки в палатках и имел юношеский разряд (сорокалетней давности) по этому самому… альпинизму.
Главным вопросом от руководства было следующее: «Когда Изделие планирует вернуться?» И если причиной является только упрощение системы охлаждения перегревающихся аналитических цепочек, то обещали разориться на большой холодильник.
Родионович же не забывал о своём интересе, потому и согласился «тряхнуть стариной» за счёт конторы с двойными командировочными.
…
«Его Мудрость» сидел в той же позе, спрятав под себя босые пятки и усердно пялясь в пространство. Присмотревшись Аким Родионович отметил, что Разум не статичен, а не спеша вращается вокруг некой воображаемой вертикальной оси. Может из любопытства, а может для подтверждения изменчивости взглядов. Совершенство оно с бытовой точки зрения труднопонимаемо и порой выглядит... не совсем разумно.
– Уважаемый, у меня тут вопросы к тебе накопились…
Ответом была тишина, прерываемая только обрывками эха.
«Чего я разорался? Так и обвал можно накликать.» – Одёрнул себя Аким Родионович, переходя на стандартные амплитуды исторгаемых звуковых колебаний.
– Ведь были визиты разумных и попытки создать разумные цивилизации у нас?
Но… Мудрейший и не думал отвлекаться от созерцания голубого (вследствие старательной флуктуации молекул) сферического образования, называемого небосводом. Ничего не мешало, облака были гораздо ниже.
Информация выдавалась чем-то побочным. Перед носом у вопрошавшего пронеслись быстрее титров в конце фильма кадры занятной хроники.
Прилетали. Разные. В разное время. Пыжились, основывали, развивали… но, в итоге махали кому чем удобней на бесполезное начинание и улетали совершенно разочарованные. После убытия кураторов цивилизации постепенно переходили в разряд исчезнувших.
– Ясно. – Аким Родионович, как и многие, подобные соображения слышал и раньше. – Так у нас самих постепенно разумное должно было накапливаться и…
На него тут же лавиной обрушился огромный массив информации (хорошо, что в оцифрованном виде): замелькали портреты, труды титанов, потоки мудрого и бесспорного… отчасти знакомого по институтскому курсу…
«Да… наумничали много…»
– Это понятно. – Махнул рукой Аким Родионович. – Непонятно почему в итоге всё так… неразумно? Почему от накапливаемой человечеством мудрости нет никакого толка?
«Его Разумность» вышел из оцепенения, покосился на любопытствующего визитёра и изрёк всего два звука:
– НЯ.
После чего вновь погрузился сам в себя.
Ясно – аудиенция закончена.
«И что такое это «НЯ»? Что-нибудь из восточного?» Родионович ещё немного потоптался в раздумьях и стал настраиваться на обратную дорогу.
Но когда он повернулся спиной к Разуму, перед глазами проплыла достаточно медленно (для доходчивости) бегущая строка крупными буквами и на родном языке:
«НЯ – необъяснимое явление»
«Ах, ты, бестолочь! … … … …» – Аким Родионович кучеряво выругался (образование и стаж позволяли), но «про себя». – «НЯ! Тьфу! И этот НЯдоумок не ответил! А ещё щёки надувал! Теперь придётся раскручивать начальство на новые разработки чего-нибудь более разумного…»