В пустынях космоса ничто не взять взаймы,
Прочь разбегаются, растут пространства тьмы,
А в окружении, ближайшем и немногом,
Воркуют голуби александрийским слогом,
И в палисаднике сирень ещё в цвету,
Гуляет ветерок и ловит на лету
Твои навстречу мне распахнутые руки,
Свивает, кажется, осмысленные звуки,
Сорочку парусит и обвевает грудь
Лишь только для того, чтоб на ухо шепнуть,
Что вспять не повернуть по завиткам вселенной.
И бег воды речной, и проблеск звёзд мгновенный,
И даже миражей дрожание в песках
О том же говорят на разных языках,
Что не подделка мир, но камень и росток,
Но воздух и вода, и столь же сон глубок,
Сколь глубоко, как мысль, как магия искусства,
В отверстьях головы гнездится радость чувства,
Зовущая в полёт почтовых голубей,
Кого свободней нет и, право, нет глупей,
Всё потому что им не надобно умишка
Топтаться стайкою на ножках-коротышках
И вместе ворковать, не ведая клейма,
Как будто и они устали ждать письма
С крылатым вестником, кому в своих пенатах
Уютно и светло в кругу родных пернатых.
Александрийский стих, такой же есть покой
В твоих столбцах, литых размеренной строкой,
И тот же брезжит свет, как радуга, высокий,
Когда бродяжий дух, входя в твои потоки,
Шевелит пламень уст, когда в конце концов
По слову мудрому из книжек праотцов
Воздастся каждому, какою верой верил,
И обретёт истец, какою мерой мерил:
Пусть не велик улов за всё про всё, зато
Есть те, кому – весь мир, ну а иным – ничто.
Видеоролик на https://youtu.be/pF0-6dxtY8I