16
- Подождите! – Просипел Роби, свисая в широкой главной шахте, как самый огромный в мире паук-мутант, - ради Бога, я не успеваю так быстро.
Фатима подняла глаза, свет включился так же неожиданно, как и пропал, когда они уже начали свой спуск. Она отдала Роби ручные присоски, на тех, что предназначались для ног, он бы и метра не прополз, и все равно он сильно отставал. Она спускалась первой, а над ней пыхтел и причитал Роби. Каждый раз, когда он откреплял присоску и переставлял ее, Фатиме казалось, что он упадет, и это будет конец для обоих. Судьба, каждый раз напоминала она себе и замирала, дожидаясь, пока Роби сократит расстояние. Мало того, что продвигались они крайне медленно, им то и дело приходилось останавливаться и ждать, пока Роби передохнет. Может, у него случится сердечный приступ, думала Фатима, пока он шумно переводил дыхание, и мне не придется его убивать, его плохое сердце и избыточный вес сделают за меня всю работу. Один раз он робко предложил ей рассказать, кто она и почему помогает, но Фатима резко отказала.
- Может, еще песни споем, чтобы все знали, где нас искать. – Прошептала она и добавила, - да и потом, вы так кряхтите и сопите, что вряд ли услышите, даже если я начну говорить.
Роби ничего не ответил, и они снова двинулись вниз по шахте. Когда они проделали примерно половину пути, послышались выстрелы, на этот раз, похоже, на улице. Разбираются с охраной у главных ворот, подумала Фатима, а Роби над ней снова запричитал. Она и сама еще до конца не могла поверить, что все это происходит на самом деле, она просто действовала по обстановке, как и всю свою жизнь, это потом, спустя время, когда – и если – она окажется в тишине и безопасности, ее разум разложит все по местам и даст оценку, а пока был только Роби и эта шахта, все остальное ушло на второй план.
Фатима двигалась гораздо быстрее своего спутника, поэтому первой заметила развилку – они добрались до первого этажа. Она без раздумий выбрала правый ход, слева по ее прикидкам был банкетный зал и какие-то другие общественные помещения, а ей надо было туда, где потише. Справа будет кухня и все остальные рабочие комнаты, конечно, они должны выходить на задний двор, решила она и повернула. Что делают террористы, когда захватывают здание? Сгоняют людей в общую комнату, чтобы держать все под контролем, так что она не сомневалась, что в этой половине здания они с Роби никого не встретят. Ну, может, пару часовых, но с этой проблемой она справится, главное - не потерять ценный объект.
- Вправо, - прошептала она, - поднимая голову, Роби висел довольно далеко от нее, - слышите меня? Правая шахта.
- Да, понял. – Пропыхтел он. – Подождите меня, ради всего святого!
Куда ж я денусь, мысленно ответила ему Фатима, ты мне нужнее, чем я тебе, но об этом я умолчу. Люди такие странные существа, подумала она, чем меньше заинтересованности они в тебе видят, тем больше пытаются навязать себя, но стоит показать, что они тебе нужнее, чем ты им – всё, они начнут вытирать об тебя ноги и выкидывать фокусы, и тогда только держись.
Она свернула, тут уже можно было не висеть, как сосиска, шахта была горизонтальной, и Фатима с удовольствием села. Руки ныли от напряжения, все тело как будто вибрировало. И это с моей подготовкой, подумал она, как же этот тюфяк еще умудряется переставлять присоски? Вот она жажда жизни, с восхищением подумала Фатима, растирая руки в ожидании Роби, стремление выжить любой ценой творит настоящее волшебство.
Пока она ждала, в голове крутились мысли, во-первых, поворот слишком крутой, боковая шахта входила в центральную под прямым углом, так что Роби самому ни за что не повернуть, скорее он свалится в подвал, значит, придется его тащить. А во-вторых, что делать дальше, не совсем понятно. Да, она убьет его, может, даже без свидетелей, если найдет такое укромное местечко, но как не оставить сомнений у клиента, что сделала это именно она? Можно, конечно, воспользоваться телефоном, но этого мало, нужно что-то еще. Пока она раздумывала, ее спутник преодолел оставшуюся часть пути и завис почти параллельно с боковой шахтой. Глядя на его лицо в тусклом свете дежурных ламп, Фатима еще раз удивилась, как его до сих пор не хватил инфаркт или инсульт – лицо было не просто красным, багровым.
- Боюсь, мне… - начал Роби, но Фатима уже знала, что он скажет.
- Да, да, - нетерпеливо оборвала она его, - давайте мне руку.
Она закрепила одну присоску на поверхности шахты и ухватилась за нее. Снова тащу на себе этот кусок дерьма, подумала она, хотя, если бы дерьмо стоило так дорого… Он протянул ей руку, и вдруг маленькие частички головоломки сложились в одну четкую картинку. В тусклом свете на мизинце алой искрой сверкнул большой рубин. Вот оно, поняла Фатима, вот то, что я искала, неоспоримое доказательство того, что Роби побывал в моих «ласковых» руках. Она улыбнулась, благо Роби не мог видеть этого не только из-за маски, он был слишком занят тем, что, по его мнению, спасало ему жизнь.
- И все же, - выдохнул Роби, оказавшись в боковой шахте, - кто вы такая? Думаю, я имею полное право задавать этот вопрос моей спасительнице. Хотя бы для того, чтобы потом отблагодарить ее, как следует благородному человеку, за то, что она спасла ему жизнь.
Ах ты хитрожопый козел, едва не ответила ему Фатима, но, конечно, сдержалась. Она помнила, что с такими старыми лисами, как Роби, нужно быть всегда на чеку, пока он зависит от нее, он шелковый, но едва он почует в воздухе запах свободы – всё, она станет лишней. Отблагодарить меня вздумал, усмехнулась про себя Фатима, что ж, кое-что в награду я себе уже присмотрела.
- Рано еще меня благодарить, - ответила она, - а как выберемся из этой переделки, вы все узнаете. Даже спрашивать не придется.
- Ладно. – Он помолчал, восстанавливая дыхание, - но хоть скажите: что здесь, черт возьми, происходит?
- Террористы. Здание захвачено, они его контролируют. И если вы все еще хотите жить, кончайте трепаться и двигайте за мной.
Повторять ей не пришлось, Роби двинулся за ней, на ходу восстанавливая дыхание. Живучий гад, думала Фатима, передвигаясь по шахте, другого уже инфаркт бы хватил с такими-то нагрузками, а этот как огурчик, отдышится – и вперед. Здесь шахта снова сужалась, так что Роби снова отстал, протискиваясь вперед с усилиями. Однако он вроде похудел, отметила Фатима, оглянувшись в очередной раз, надо запатентовать метод, а то на пенсии нечем будет заняться.
- А я, похоже, схуднул, - радостно прошептал Роби за ее спиной, - шахты ведь везде одинакового диаметра, но сейчас мне не так тесно.
- Потрясающая новость, - пробурчала Фатима, смерив его взглядом. – А теперь предлагаю оставить свои наблюдения при себе, мы приближаемся к помещению, там могут быть люди. Думаю, нет нужды объяснять, зачем нам нужна тишина.
- А вы стервочка, - улыбнулся Роби, но рот закрыл.
Шахта поворачивала, по прикидкам Фатимы, они должны были попасть в кухню или какое-то другое рабочее помещение, и то, что их окружала тишина, нарушаемая лишь едва слышным гудением ламп, не означало, что помещение это окажется пустым. На самом деле на такое она даже не рассчитывала, но и не думала, что там будет людно, скорее всего одни-два охранника. С этой проблемой она могла справиться, но вот как поведет себя ее спутник, предугадать не могла. Но одно знала точно: она не могла позволить ему испортить ей весь праздник. Впереди она видела тусклый свет, значит, они уже близко, Роби молча пыхтел у нее за спиной, света он пока не видел.
- Стойте, - прошептала Фатима, и отодвинулась чуть в сторону, чтобы он смог разглядеть свечение, - мы уже слишком близко.
Роби молча кивнул. Умный говнюк, подумала Фатима, дважды повторять ему не надо.
- Дальше я пойду одна, - он комично вытаращил глаза, но Фатима не дала ему сказать ни слова, - да, и не выпучивайте так глаза, они вам еще понадобятся. Я посмотрю, ждут ли нас там, если да, очищу нам путь. Если нет – вернусь за вами скорее.
- А мне что делать? – По его лицу было видно, что он не доверяет ей. Фатима этому ничуть не удивилась, но она знала правила игры – с такими, как Роби, нельзя сюсюкать, дай им палец, они не то что руку, все сожрут и не подавятся, так что им надо дать свободу: делай, что хочешь, и умри или слушай меня, но знай - ты для меня обуза, а не подарок небес. Как правило, они выбирают второе.
- Ну, это зависит от того, чего вы хотите, - пожала плечами Фатима, - медаль за вашу шкуру мне вряд ли дадут, так что-либо можете сидеть здесь тихо, как мышка, либо выплывать своими силами. В любом случае, дискутировать на эту тему мне некогда, да и не охота, если честно. Я отправляюсь, если все чисто, или когда станет чисто, я вас тихонько позову. Если ответа не будет, я уйду сама. Это всё.
- Я буду здесь. – Кивнул Роби и с опаской добавил, - а вдруг я вас не услышу? В смысле, вы будете звать, а я просто не услышу?
В ответ Фатима пожала плечами. Это его проблемы. Она прекрасно знала, что он никуда не денется, если, конечно, на руках у него не растут липучки, потому что все присоски она сложила в рюкзак и забрала с собой, но она должна была дать ему иллюзию свободы, таковы правила игры. Она в последний раз оглянулась, Роби застыл на животе, в свете ламп казалось, что он загорает. Вот и мой трофей, подумала Фатима, жирный кусок дерьма с невероятной тягой к жизни. Взгляд ее снова упал на крупный рубин на мизинце, и она улыбнулась, не стала сдерживать эту ледяную улыбку, все равно маска надежно скрыла ее от Роби. К его же счастью, подумала Фатима и поползла вперед.
Скоро она уже перестала слышать сопение Роби, а потом он и вовсе пропал из вида – шахта снова слегка поворачивала. Зато здесь было намного светлее, по бокам сплошную поверхность теперь заменяли решетки, ламп здесь уже не было, да они бы и не понадобились – света из помещения вполне хватало. Фатима попала в кухню. Возле первой решетки она остановилась и осторожно стала оглядывать помещение, свет слепил ее после полумрака вентиляции, но глаза быстро привыкли, и она смогла разглядеть большое и совершенно пустое помещение с длинными металлическими столами и огромными холодильниками. Смахивает на морг, подумала она, хотя разделочные доски и полочки с утварью разрушали возможное сходство, как и плита, большая, как для великанов, ее она заметила не сразу, в этой кухне было столько всего, что взгляд просто не мог ухватить все сразу. Как раз по ее левую руку она заметила большую дверь в стене, тоже обшитую металлом, морозилка, поняла Фатима и невольно представила Роби. Этой кухне скорее всего придется стать моргом, не смотря на все эти половники и корзинки с овощами.
Тут ее взгляд упал на руку, торчащую из-за одного из разделочных столов, и она подумала, что на самом деле эта кухня уже стала моргом, еще до ее появления. Она еще раз оглядела помещение. Сейчас тут явно никого не было, но выбраться из вентиляции здесь было невозможно – решетки были слишком маленькими, даже голову не просунуть, так что она вынуждена была двигаться дальше. Проползая над кухней, Фатима чувствовала себя очень неуютно, вентиляционная труба выходила наружу и тянулась прямо под потолком, а через каждые полметра с двух сторон располагались решетки. Где-то должен быть выход, думала она, невидимкой пересекая помещение, они ведь всё так тщательно чистят и проверяют.
Одна длинная комната кончилась, и Фатима попала в другую, здесь было темно, и она снова на несколько секунд ощутила себя слепым котенком. Когда глаза привыкли к темноте, она обнаружила, что оказалась во втором кухонном помещении, только здесь уже были столы для сервировки с готовыми блюдами, ждущими своей очереди и так и не дождавшимися, а также буфеты с посудой и столы для прислуги, видимо, они тут обедали. Здесь же вентиляционная труба уходила снова в потолок, и в том самом месте Фатима наконец обнаружила широкую решетку выхода. Помещение тоже пустовало, не было в нем и трупов. Скоро будет, подумала Фатима, она нашла идеальное место.
С тех пор, как она ушла, Роби весь превратился в слух, так что стоило ей негромко позвать его, и он тут же откликнулся. Фатима и не сомневалась, слишком он любил жизнь и свою задницу, чтобы пренебрегать единственным возможным шансом все это сохранить. Она ждала у поворота, прислушиваясь к каждому шороху, но ничего, кроме пыхтения Роби и его постоянных заверений, что он все услышал и движется к ней, слышно не было. Наше счастье, что в кухне никого нет, раздраженно думала она, но если этот кретин не заткнется, наше романтичное уединения может быть нарушено.
- Подождите, - пыхтел Роби, проталкиваясь к ней, - я иду! Я все слышал!
- А теперь это услышат и все остальные, - шикнула она, когда он приблизился настолько, что мог ее расслышать, - вам вообще знакомо волшебное слово «тишина»?
- Извините. – По тону чувствовалось, что для него это просто слова, за которыми ничего не стоит, просто их надо было сказать, вот он и сказал. На Фатиму снова нахлынул прилив отвращения. Для говнюков, вроде Роби, слова всегда просто слова, набор букв, и не более. У человека есть честь, когда для него слово имеет вес, вспомнила она. Впрочем, для таких, как ее спутник, честь – всего лишь еще один набор букв, сказка для дураков, романтиков и остальных неудачников, вечно ищущих себя и оправдывающих свою жалкую жизнь такими вот басенками.
- Нам сюда, - проговорила она и отвернулась, а в ее глазах заплясали отблески того адского пламени, что бушевало в душе. Она жаждала крови, она была готова убивать. Время пришло, и она снова стала хищником, голодным и опасным.
Они проползли уже половину трубы, когда Роби увидел руку.
- Боже мой… - в голосе был шок, как будто он никогда раньше не видел ничего подобного или думал, что весь их увлекательный поход через вентиляцию - всего лишь не очень удачная развлекательная программа, - это же… это…
- Да, труп, - не останавливаясь, бросила Фатима, - а вы думали, все это розыгрыш? Не останавливайтесь, а то их тут станет больше.
Они поползли дальше, какое-то время тишину не нарушало ничего, кроме тяжелого дыхания Роби и шуршания ткани, никаких звуков из здания они не слышали, и Фатима не знала, радоваться ей или нет. Они еще не добрались до следующей комнаты, когда с улицы послышались выстрелы, крики и звон разбитого стекла. На этот раз там была перестрелка. Убирают охрану, подумала Фатима, не замедляя ход ни на секунду, а вот Роби опять остановился.
- Что это, во имя всего святого? Полиция?
- Не думаю. Вам бы лучше поспешить, - ответила она, - окна здесь большие, сами видите, труба дырявая, а пули не зря называют шальными.
Урод, подумала Фатима, изображает тут раненную душу ребенка, «О, Боже, я увидел труп!», «Ой, мамочка! Там стреляют!». Как будто сам не продает смерть, а скольких убили его пули, гранаты и стволы? Ох, ну продавать-то их совсем не страшно, правда? Она и сама не была святошей, кто знает, может, и она покупала оружие, прошедшее через Роби, и покупала не для коллекции или стрельбы по банкам, но из всех человеческих пороков Фатима больше всего ненавидела трусость и неблагодарность. А от Роби прямо веяло и первым, и вторым.
Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась, когда они добрались до второй комнаты. Точно не полиция, поняла Фатима, скорее всего эти придурки расправились с остатками охраны. Дуракам везет, чистая правда, она видела этих ребят, пусть и не близко, но достаточно, чтобы понять – они не профессионалы, скорее кучка чокнутых, пересмотревших боевиков, и тем не менее, они захватили не бар и не супермаркет, они каким-то чудом взяли под свой контроль международное посольство, да еще и в разгар бала. Судьба, подумала она, видимо, ей тоже бывает скучно, и время от времени она развлекается, устраивая то, что никак не укладывается в рамки привычного здравого смысла.
- Тут темно, - пробормотал Роби за ее спиной. – я ни черта не вижу!
В могиле еще темнее, хотела ответить она, но лишь хмыкнула, скоро он и сам в этом убедится. Приближаясь к решетке, она нащупала телефон, сейчас он ей понадобится, шли последние секунды жизни Роби, для нее они были особенно сладкими.
- Куда мы ползем? – Спросил Роби, видя, что она замедляется, - что дальше?
- Впереди решетка, - ответила она, указывая рукой, - там мы и спустимся. Я первая, вы за мной. Тут безопасно, они уже побывали здесь, как вы и сами могли заметить, а гостей из вентиляции они не ждут, так что, нам сюда.
- А дальше?
- А дальше – по ситуации.
Она легко сняла решетку и после секундной паузы спрыгнула вниз. Изящно, как кошка, и бесшумно, как тень, а оказавшись в помещении, тут же прильнула к стене. Вот и настал момент, подумала она, достала телефон из кармашка и включила камеру и фонарик, а потом снова засунула его поглубже – свет могли заметить со двора, так что рисковать попусту она не собиралась. Сначала она дождется, когда этот тюфяк спустится, а потом придется рискнуть, так как она теперь не единственная незваная гостья, придется доказывать свою правоту.
- Жаль, что я не такой стройный, как вы, - причитал Роби, он не видел ее манипуляций с телефоном, так как пытался понять, как лучше ему спуститься. В итоге решил проползти над отверстием и спускаться задом, развернуться он не мог, как и лететь головой вперед. Наш Вини Пух все же похудел, подумала Фатима, наблюдая как из трубы показалась широкая задница Роби, бесшумно она отделилась от стены и скользнула к широкому столу, над которым проходила труба, заходя ему за спину. Телефон она вытащила из кармана и закрепила так, чтобы камера все видела, да, фонарик разгонял темноту, но это был риск, на который она должна была пойти, раз уж оказалась в этом адском водовороте событий. Да и не займет это много времени, успела подумать она, а потом Роби с шумом приземлился на усыпанный осколками от разбитых ламп пол.
Едва его ноги коснулись плитки на полу, как Фатима подскочила к нему, оказавшись за спиной, глаза горели, двигалась она легко и бесшумно, как тень. Спрыгнув, Роби инстинктивно присел, а вот встать в полный рост уже не успел, Фатима схватила его за голову, послышался резкий хруст позвонков, и через секунду Роби обмяк, превратившись в тряпичную куклу. Фатима опустила тело на пол и присела с левой его стороны. Дело было еще не закончено, оставалась последняя деталь. Она подняла руку уже бывшего торговца оружием и сняла с мизинца кольцо с большим рубином, поднесла к камере, а потом убрала в карман. Еще раз сняла лицо покойного, а потом с облегчением выключила камеру и фонарик, гадая, успел ли кто-нибудь увидеть свет, и чем это все закончится.
Теперь, когда она седлала то, зачем пришла, вся цепь событий промелькнула перед ее глазами, и она смогла наконец посмотреть на происходящее под другим углом. Как будто впервые она оглядела комнату, лампы разбиты, видимо, по ним стреляли, часть посуды на полу, в стенах отверстия от пуль, и хотя в этой комнате, кроме Роби, трупов не было, до нее наконец-то стало доходить, что все это не прикол и не шутка, здание на самом деле захвачено, и она такой же заложник, как и все. С той лишь разницей, что ее спасать никто не станет, и никто не завернет в плед и не приставит к ней психолога. Она – незваный гость, такой же преступник, как и эти психи, что захватили посольство, и ее снаружи никто не ждет, кроме маленького мальчика, оставшегося в другой стране и верящего, что мама обязательно приедет за ним, и все будет как прежде.
Она снова посмотрела на мертвое тело, лежащее рядом с разделочным столом, она была так ослеплена своей целью, жаждой убить Роби, доказать, что она лучший киллер… а как насчет лучшей матери? Об этом она подумала? Это ведь тоже надо доказывать, пускай всего лишь одному человеку, но эта задача не легче. Все для нее стало второстепенным, захват посольства, ее жизнь, даже жизнь сына, она тоже отошла на второй план. Черт, она даже не знает, как теперь выбраться отсюда, просто образец ответственности. Она была так поглощена Роби, что даже не задумалась о другом, поставила все на карту, как последняя одержимая дура.
Зато задумалась теперь, испытывая жгучее чувство вины и стыда. Да-да, глядя на свой трофей, она проснулась, лихорадка охоты ушла, и ее разум прочистился, глаза открылись, видя не только цель, но и мир вокруг. Паники не было, только чувство вины перед маленьким Яном, и именно это чувств помогло ей взять себя в руки. Нет, она и не собиралась сдаваться и опускать руки, никогда так не делала, но теперь она твердо решила, что выберется, пуская ей придется загрызть всех этих психов в масках, пусть придется выдать себя за кого-нибудь из гостей, на первое время сойдет, а когда настоящего гостя обнаружат, она будет уже далеко, она выживет, она сумеет, она не сдастся, потому что где-то далеко на берегу моря маленький мальчик верит в нее, верит, что она вернется. И она сделает это.
И я буду более ответственна, подумала она, но обещать не рискнула, для нее слово имело вес, а она была совсем не уверена, что сможет выполнить это обещание. Может, она и успокоится на время, но зов крови снова заставит ее бросить сына и забыть об осторожности, забыть обо всем ради охоты, ради победы, ради триумфа. Но об этом она могла подумать и потом, долгими ночами, когда Ян будет уже спать, а она, как призрак, сидеть у темного окна и слушать, слушать, слушать зов.
А сейчас я просто начну выбираться, решила Фатима, буря чувств, накрывшая ее, к счастью, оказалась короткой. Сейчас было не до сантиментов и рефлексии, если она и правда собиралась вернуться к сыну и попытаться стать ему хорошей матерью, нужно было действовать, отбросив все чувства.
Так она и сделала, но все же одно чувство уходить не желало – пьянящее чувство победы, чувство охотника, добывшего редкий и трудный трофей. И хотя Роби лежал рядом с ней на полу, мертвый, как осколки ламп, окружающие его, она до сих пор не могла поверить, что сделала это. Такая долгая подготовка и такой быстрый финал. Вся эта каша ради секунды, обрывающей жизнь, ради одной паршивой секунды.
Она похлопала себя по карману. Кольцо и правда было там, как Роби – здесь, на полу, она могла бы еще посмотреть то, что засняла камера, но времени не было, это она понимала. Пора сматывать удочки, и для начала неплохо бы уйти из зоны боевых действий, то есть вернуться в вентиляцию. Но оставлять труп здесь, посреди комнаты, она не могла, эти парни, может, и психи, но это не синоним дураков, а проверять на практике их умственные способности она не собиралась, по крайней мере не на себе.
- Сколько же возни с тобой, - прошептала она, беря труп за руки и оттаскивая в дальний конец комнаты, - что с живым, что с мертвым.
В здании снова послышались крики, один выстрел, снова крик, потом все стихло, а потом Фатима услышала то, чего и боялась – далекое завывание сирен. Полиция наконец проснулась. Она понимала, что это очень и очень усложнить ей задачу выбраться отсюда, но это понимание никак не повлияло на ее решимость. Ничто ее не остановит, в конце концов, Судьба как всегда скажет свое слово, и оно как всегда будет последним и решающим.
Она оттащила Роби к дальней стене и спрятала за широкой тумбой, на ней высились тарелки и лежали доски с нарезанными фруктами, когда террористы ворвались сюда, кто-то как раз готовил закуски к подаче. Свет здесь уже не загорится, а темнота скроет то, что, может быть, проглядела она. И все же прежде чем вернуться в вентиляцию, она еще раз убедилась, что труп не привлечет к себе внимания, при удачном стечении обстоятельств, они его вообще не увидят – широкие двери в первое кухонное помещение как раз открывались так, что полностью скрывали пространство между стеной и тумбой.
- Прощай, Роби, - прошептала она, в последний раз глядя на свой трофей, - Судить тебя будут уже в другом мире. А я всего лишь посланник, оружие в безжалостных руках судьбы. И поверь, ко мне она так же безжалостна.
Роби никак не отреагировал на ее речь, его остекленевшие глаза бесстрастно смотрели в стену. Больше он ничего не продаст, подумала Фатима, больше он ничего не будет бояться, он мертв, и ему теперь все равно, враги, деньги, женщины – он мертв для мира, как и мир для него. По крайней мере этот мир.
Она встала, намереваясь вернуться в шахту, и тут за дверью послышались голоса, а через пару секунд она открылась, и в комнату ворвался яркий свет.