Я убежденный холостяк и это не мое семейное положение, а состояние души. Нет никто меня в этом не убеждал, никто не уговаривал – сам дошел до такой точки, когда сказал себе: «Надо сбрасывать из себя эти оковы, иначе мне будет крышка». Понятно, какая крышка, которой покойников накрывают. Я знаю, что у меня могут быть оппоненты, которые будут приводить сотни доводов, чтобы убедить меня в обратном, но у меня перед глазами один единственный довод, который перешивает остальные вместе взятые – это моя бывшая супруга. Не хочется даже называть ее имя, да и в подробности не хочется вдаваться. Слишком много придется рассказывать, да и зачем подымать все это дерьмо – крыша может поехать, а я сейчас очень переживаю за спокойствие свое, ибо как сказал поэт, что в мире самое главное – это покой и воля. Вот эти самые ценности я и приобрел в своем одиночестве и не жалуюсь. Недаром же говорят, что холостяки живут, как короли, а умирают как собаки, а женатые живут, как собаки, но умирают как короли. Но зачем мне быть королем, если меня уже не будет. Я живу настоящим и прекрасно обхожусь без «прекрасной» половины, мужчины, думаю поймут меня почему я прекрасную взял в кавычки.
Это же так замечательно: приходишь домой и никто тебя не спрашивает. Где был? что делал? Где зарплата? Опять под градусом! Вот вы мне ответьте, могу ли я после тяжелого трудового дня принять на грудь грамм этак. Впрочем, это не важно, но усталость, стресс должен я снять, чтобы прийти домой здоровым, счастливым. Она этого не понимала, поэтому разногласия, которые перерастали в бои местного значения. Теперь я сам пью, сам гуляю, сам стелюсь и сам лягаю. И между прочим, водочки я стал меньше пить, потому что она ушла и головная боль тоже ушла и мне не надо ее заливать спиртным. Я веду здоровый образ жизни – смотрю телевизор, читаю книги, хожу в театр. Только не подумайте, что я такой зануда, у которого нет ни души, ни сердца. Совсем наоборот. Я всех женщин очень люблю, все они мне очень нравятся и я отпускаю им комплименты на работе: «Ох, Марья Ивановна, как вы прекрасно выглядите…Ох, Наталья Петровна, какой у вас замечательный костюмчик». Я могу приятно с ними пообщаться, даже романсик могу на гитаре сообразить, они это очень любят, но дальше… Упаси меня бог… Девушки уходите и уносите свою головную боль.
Все б было прекрасно, если б не завистники, то есть женатые мужчины, которые видят, как мне хорошо одному и хотят, чтобы я снова мучался бы так, как они. И все они подбивают меня: «Ну что ты сам все живешь? Какой интерес в твоей жизни? Не с кем даже словом перекинуться». Спасибо, говорю им, дорогие, но я уже накидался тех слов, что хватит мне на всю оставшуюся жизнь. Но они не сдаются и упорно хотят испортить мне райскую жизнь. Иногда это им удается. Особенно, это весной у них получается. Вообще-то весна всегда делает с человеком что-то неподобное, что-то замутит в нем, наворочит и смотришь на себя как-то не так, с каким-то пренебрежением, словно ты есть что-то неполноценное. Вот зимой, лежишь на диване, за окном темень, попиваешь пиво и говоришь про себя, что я есть существо самодостаточное, никто и ничто мне не нужно, а все радости и счастье во мне находятся. А вот весной я почему-то не могу так сказать. Нет, сказать- то могу, я существо самодостаточное, но в этом чувствуется какая-то фальш, а я, как личность музыкальная, тонко чувствую эту фальш и становится не по себе. Не знаю, что тому виной. Может авитаминоз, а может и коты под окном, или цветущие сады, а может стайки молоденьких девушек, которые этой весной превратились из гадких утят в прекрасных лебедей и теперь выплыли на улицу, чтобы все увидели это преобразование. Поэтому скажу, что весной тяжеловато бывает, а тут еще Саша Водольянов подходит и говорит: «Слушай, Митя, я тебе такую бабу нашел. Ножки точеные, грудь, как две спелые дыни, талия и все прочее прилагается да так ладненько, что любо-дорого смотреть». Мне говорит, а у самого слюнки текут, так как он был большой любитель женского пола. Я ему в ответ:
- Саня, я ж тебе говорил, что не надо мне твоих женщин. Мне хорошо без них.
- Ты бы хоть посмотрел на нее. У тебя б сразу мнение изменилось.
- И смотреть не хочу.
- Да у нее же дом собственный, сад и огород. Машина имеется, а в придачу трактор и сеялка.
- И сеялка мне не к чему, а трактор тем более.
- А еще три коровы держит. Молоко б свежее каждый день пил, а воздух там такой, что хоть на хлеб мажь.
- Мне и здесь воздух нравится.
- Речка рядом, а в речке рыба просто на берег выбрасывается.
- Нет, и нет.
- Слушай, ну что ты такой упрямый. Ты бы хотя бы посмотрел.
И тут Саша запел:
- Ах, какая женщина, мне б такую…
- Так и бери ее себе.
- А куда ж я свою Оксану дену. Слушай, бери мою Оксану, а я пойду к Галочке. Райская жизнь будет у меня.
- Не надо мне твоей Оксаны.
- Митя, не будь таким занудой, я же женщине пообещал, она же мне бутылку поставила, мол найди мне мужика, а то самой мне с хозяйством не справиться. Вот и предложил тебе. Ты ведь мужик видный, самостоятельный.
- Так это ты меня за бутылку хочешь в наймы сдать?
- Господь с тобой. Какие наймы. Ты хозяином станешь, станешь как все жить. Ну какое это удовольствие бобылем жить? Не понимаю.
- И не поймешь. Потому что ты – это ты, а я – это я. У нас совсем разные субстанции.
- Чего... Чего…
- Тебе это не понять.
- Конечно, это в книжках своих набрался, не даром люди говорят, что у тебя от них крыша поехала.
- Это еще как сказать. У кого она поехала.
- Да, конечно, у тебя. К тебе счастье идет прямо в руки, а ты отказываешься.
- Смотря, что понимать под счастьем.
- Счастье – это счастье, с какой стороны на него не смотри.
- У меня свое счастье, у тебя свое.
- Значит, отказываешься.
- Да – с твердой уверенностью в своей правоте сказал я, но следующие слова просто выскочили у меня изо рта сами собой. – А какая рыба в речке водится?
- Хорошая рыба.
- Ты мне скажи конкретно. Какая рыба там водится. Караси, сомы, коропы.
- О, точно, коропы там водятся, как свиньи и золотистый карась.
- А судаки там водятся?
- Ты еще спрашиваешь. Да в том году мой кум выловил судака в человеческий рост.
- Ну, ты загнул.
- Не веришь. Сейчас пойдем ко мне и я тебе покажу фотографию, где кум сфотографирован с судаком, которого в речке поймал. Правда, кума моего всего метр пятьдесят с кепочкой, но тем не менее судак попался видный. Едва кума в речку не втянул.
Да, судак видный. Я за свою жизнь таких не встречал, хотя любитель порыбачить, особенно, на живца. Увлекательное дело. Закинул удочку и ждешь. Наживка тягает поплавок по всей реке так медленно, размерено и вдруг. Бац. Скорость набирает, поплавок тонет, пытается уйти от хищницы, но куда ей бедной. И поплавок резко идет на дно, леска натягивается как струна и тащит за собой, а ты на себя. Кто кого. Но судак быстро устает и уже трепещет на удилище. Конечно, я вытаскивал больших судаков, но чтобы метр пятьдесят, если верить Саньке, то таких не было. Девяносто шесть сантиметров мой самый большой улов, а тут… Да, соблазнительно.
- Ну, что едем на рыбалку? – спрашивает Сашка.
- Поехали, а там посмотрим – что к чему.
Я согласился. Понятное дело, что рыбалкой там и не пахло, но был повод. Цель была совсем иная. Женщина она, конечно, была видная и хорошо сохранившаяся. Я так скажу, что с женщинами у нас происходит какая-то чехарда. Вот красивых девушек у нас хоть пруд-пруди, а вот достигли они какого-то предела и красоту ее как краску с асфальта смыло. Не знаю почему это так происходит: то ли заботы, то ли пища не та, то ли делают они что-то не так. Обидно за них. А эта вот сохранилась и в свои сорок она выглядит лучше чем в двадцать, хотя и у нее заботы, и она трудилась. Может ядреная такая попалась.
Сначала мы сидели втроем, затем Саша куда-то исчез, мы остались вдвоем, но я не опешил. Я ж говорил, что умел с женщинами общаться, до известного правда предела. А тут меня почему-то понесло, чувствую, что нету у меня тормозов и видимо, придется мне пропадать на этой земле, но я не очень то и сопротивлялся. Она тоже это заметила и потянулась ко мне, я даже запел ей старинный романс: «Не пой красавица при мне». Она тоже что-то из современных запела; о розах и березах. Засиделись мы хорошо, она первая спохватилась.
- Ох, мне ж пора, а то завтра рано корову доить.
- Пора, так пора. – ответил я, хотя чувствовал некоторое сожаление, ибо не все мы обговорили про нашу жизнь.
Затем она меня ошарашила.
- Вам где стелить? В спальне или в комнате, отдельно.
В спальне, значит, с ней рядом. Ничего себе заявочки, думаю про себя, хотя что тут такого. Мы люди взрослые, понимаем что к чему. А у нее хозяйство, ей помощник надо. Тяжело ведь одной ей и возле скотины, и в поле. Муж у нее умер от какой-то болячки. Я не расспрашивал. Это меня не интересует. Мужа нет, а хозяйство держать надо.
- Стели в спальне, - говорю ей – Чего уж там ходить вокруг да около.
- Уже постелила. Я первой лягу, свет не буду выключать, а ты, когда будешь ложится то выключишь.- сказала и пошла, как королева.
Верите, кров просто шибанула мне в голову. До чего же она красивой показалась. Прямо – таки сияние какое-то от нее исходило. Пропадать так с музыкой, подумал я, и собрался идти за ней в спальню. А тут меня живот как шибанет, прямо прижало до невозможности, видно, молочка свежего, жирного я выпил слишком много. Мой – то желудок привык к обезжиренному. Побежал я на улицу в туалет. Помучался я там, а затем захожу в спальню. Она, бедненькая, видно, очень устала и уснула. Спит легко, безмятежно, сном праведника и такая красивая, что словами не передать. И что-то внутри мне говорит, что недостоин я такой красоты, что не имею права ломать ее жизнь, совсем не такой нужен ей мужчина.
Постоял я так возле нее, подумал, а затем выключил свет и пешком среди ночи, оставив все свои рыбацкие снасти отправился домой. Жаль, конечно, что судака не вытянул, но зато… Да, совершенно верно, как говорит поэт – нам нужен покой и воля.