Меж каменных выступов, покрытых вековым слоем опавших сосновых иголок, сбегала крутая горная тропка. Вокруг исполинскими пиками тянулись ввысь сосны. Они источали пряный маслянистый запах хвои, а их пушистые зелёные юбки укрывали прохожих от солнцепёка. Очень кстати в такую жару. На валуне сидели два мальчика и девочка. Рядом лежали брошенные впопыхах горные велосипеды мальчишек. Велосипед девочки вызывающе торчал из зарослей можжевельника сильно ниже тропы.
– Я подумал, ты прыгнуть хочешь, – сказал Тагир. – Дорогу дал.
– Так она и прыгнула. Только зачем-то отдельно от вела. Хорошо хоть, не отдельно от головы, – сказал Альберт и пощупал трещину на пластиковом шлеме девочки.
– Я не прыгала, я упала, – кривясь от боли, сказала Шакира. Она сжимала локоть левой руки, где расцвела огромная ссадина. Руки и ноги в не защищённых одеждой местах были исцарапаны.
– Как же, не прыгала? В стойку встала, скорость набрала, руль задрала. Так, наверно, перед остановкой делают? – отчитывал Альберт.
Шакира насупилась. Альберт выдрал меж камней подорожник, помял в руках, плюнул на него и приложил к ссадине.
– Ну, вообще-то, ты эффектно на заднем колесе в поворот вошла! – смягчился он.
– Правда?! – мигом засияла Шакира. – Я этот выступ ещё с дороги приметила. Вот, думаю, было бы круто: дропнуть с него! А тут на иголках проскользила.
Тагир спустился в кустарник и деловито осматривал хардтейл Шакиры.
– Руль погнут. Повезло, – вынес вердикт мальчик.
– Повезло? – переспросила Шакира.
– Конечно, повезло, – подтвердил Альберт. – Ехать же сможешь. Хоть и медленно. Представляешь, до деревни пешком идти? Далеко ещё до водопада?
– Да нет! Уже пришли. Можно пешком. Метров сто вверх по каменному ручью.
Сразу за зарослями можжевельника тропу разрывало каменное русло. Огромные сине-зелёные обломки кварцита громоздились сплошным, похожим на реку потоком. Они лежали вповалку, как попало, как леденцы в коробке. Идя по ним, можно запросто вывихнуть ногу. По «руслу» не бежала вода ни летом, ни в весеннее половодье. Да и самого дна видно не было. Под камнем был камень, а под ним – ещё, и ещё, и ещё. Это был памятник доисторическим ледникам, и ручьём он назывался лишь из-за некоторого сходства.
Велосипеды убрали с тропинки и пошли вдоль каменного ручья. Шакира думала про Тагира и Альберта Талаевых. Она знает их с детства. Близнецы. У них есть некоторая разница: Тагир более легкомысленный, а Альберт – глубокий, если можно так коротко охарактеризовать. А в остальном, как один, друг на друга похожи. Всегда вместе. Одинаковыми видами спорта увлекались. Одни и те же предметы в школе нравились. Даже на математике считали пальцами под партой одинаково неправильно. А как же так получилось, что Тагир знает, где водопад-невидимка, а Альберт – нет?
– Альберт, ты был на водопаде-невидимке? – наконец спросила Шакира.
– Нет, – ответил Альберт. – Тагир же ведёт, а не я. Ты не перегрелась?
– Она тоже думает, что мы даже в туалет ходим вместе, – хихикнул Тагир.
– Аааа… – ухмыльнулся Альберт. – Тагир родился на пятнадцать минут раньше меня. И быстренько сбегал до водопада.
– Да не думаю я так! – срочно поправилась Шакира. – А кто ещё так думает?
– На днях Сашка мучила, почему Альберт видел слона, а я – нет.
– Да. Еле выкрутились. Я же позже родился.
Каменный ручей кончился, упёршись в скалу. Водопада не было.
– Ну и где? – спросил Альберт.
– Вот, – Тагир указал на водяные подтёки на уровне глаз. Влажные коричневые пятна определённо были ручьём. Но не в середине лета. Слабый поток горного ручья мгновенно высыхал, не успевая насытить даже свисавший гирляндами с уступов мышиный горошек.
– Что «вот»?
– Вот водопад-невидимка.
– Ты предлагаешь посмотреть на «невидимый» водопад-невидимку?
– Можно было никуда не ходить. Показал бы рядом с деревней, – ухмыльнулась Шакира.
Тагир расплылся в довольной улыбке. Он изначально знал, что приведёт их не туда, и ждал реакции брата.
– Его только летом нет. А весной и осенью работает. Как Витя и описывал: вот гора, вон река, вот деревья. С реки водопад не видно. Невидимка!
– Допустим. А озеро молодости где? – поинтересовался Альберт.
Тагир картинно задумался, приложив палец к губам и посмотрев по сторонам.
– Негодяй! Ты зачем нас сюда привёл? – набросился на брата Альберт.
– Вы просили отвести к водопаду-невидимке? Я отвёл, – ответил Тагир.
– Ну, направление то правильное. В десяти километрах от деревни вверх по течению реки, – рассудила Шакира.
Над ребятами возвышалась отвесная скала. Она стояла особняком, оторвавшись от основной скальной гряды. Вытянутая и прямая, она напоминала гигантский палец, указывающий в небо.
– Щас! Я махом, слажу наверх и посмотрю, – предложил Тагир.
– Э, нет! Все вместе полезем! – запротестовала Шакира.
– Куда ты полезешь? Ты сегодня ещё мало летала? – остановил её Альберт. – Пускай Тагир лезет. Он башку свернёт – никто и не заметит.
– Да! Это опасная работа! Не для малышей, – Тагир пропустил мимо ушей последние слова Альберта и подрыгивал на камне в предвкушении подъёма.
– Альберт! Тагир! Я тоже хочу! Так нечестно! Оттуда такой вид! Половину Башкирии, небось, видно!
– Какой половину! Всю! На Девятое мая можно салют в Уфе смотреть! – раззадоривал Тагир.
– Болтун! Лезь давай! – Альберт окинул критичным взглядом скалу и обратился к Шакире: – Если хочешь, можно обойти справа. Заберёмся вон на ту гору и по хребту перейдём сюда.
– Да здесь не сложно! Я, знаешь, по каким скалам лазила?!
– Не сложно, но штанишки намочить можно, – продолжил кривляться Тагир. – Ну что, ты остаёшься или полезешь с риском намочить штанишки?
Последние его слова предназначались Альберту.
– Даже если обмочусь, все подумают, что это ты.
– С чего вдруг?
– Буду бегать по деревне и кричать: «Я Тагир! Я Тагир!» Полезли! Шакира, жди здесь.
– Так нечестно! – повторила Шакира. От обиды её уши покраснели, а к глазам подступили слёзы.
– Зато не придётся соскребать тебя с камней, – попытался утешить Тагир, но тут же прикусил язык, поймав на себе её испепеляющий взгляд.
В мгновение ока мальчишки преодолели нижние, более-менее удобные уступы и скрылись из виду. Было слышно, как Тагир развивал тему опасного подъёма, периодически выкрикивая: «А здесь слабо залезть?» В ответ распалившийся Альберт кричал: «Круче давай! Давай круче!»
Шакира сидела на камне и слегка раскачивалась, уставившись невидящим взором на сиреневый куст душицы. «Что они себе возомнили? – думала она. – Тоже мне! Два брата-акробата! Да я половчее их буду! Самое интересное сейчас посмотрят, и домой поедем. Скажут, мол, нету никакого водопада. И какое они имеют право мне указывать? Я, может, даже старше их. Нужно будет узнать, сколько им лет. Зулька говорила, что Тагиру на день рождения коньки подарили. Значит, они в декабре родились. А я в мае. Значит, я старше!» Довольная проделанной аналитической работой, она встала, отряхнула джинсы и направилась уверенной походкой к скале. Здесь она прислушалась к голосам мальчишек. Далеко. «Успею высоко подняться, прежде чем заметят, а там уже поздно будет», – мелькнули мысли.
Она немного отошла в сторону от места, где поднимались ребята. Поверхность скалы была испещрена трещинами и выступами. Шакира с лёгкостью карабкалась наверх. Со стороны казалось, что девочке подниматься не тяжелее, чем муравью бежать вверх по тростинке. Без особых трудов она поднялась выше деревьев, и открылся вид на окрестности. Это было прекрасно! Скала, как исполинский корабль, врезалась в зелёное море хвои. Далеко внизу зелень леса разрезал изгиб реки, блистающий в ярких солнечных лучах. По другую сторону реки под покрывалом лесов до самого горизонта тянулись ввысь древние мохнатые горы. Пронзительная голубизна неба венчала эту картину.
Июльское солнце окутало девочку. Её майка слиплась, и грозди пота нависли на бровях. Непокрытая голова слегка кружилась от жара, ярких красок и высоты. Чем выше она поднималась, тем сложнее было выбирать опору. Пот щипал глаза, а солнце ослепляло. Ладошки взмокли и облепились каменной крошкой. Голоса мальчишек удалялись. Девочка засуетилась. Нагоняя темп, Шакира ухватилась рукой за пук травы, торчащий из расщелины. Растение, не выдержав её веса, вырвалось с корнем. На доли секунды она потеряла равновесие, но вовремя перенесла вес на другую руку. К ушам прилила кровь. Тело вытянулось струной. Вниз с шуршанием скатывались редкие камушки. Она почувствовала своё тяжёлое дыхание. Шакира прижалась к стене так плотно, что сердце в груди стучалось в каменную стену.
Только полностью успокоившись, Шакира снова полезла наверх. В этот раз она не спешила и ощупывала поверхность, прежде чем опереться. Голоса мальчишек растаяли в высоте. Происшествие эмоционально разрядило её, и девочка неожиданно почувствовала, что устала. Начали подкрадываться мысли о том, что, наверное, действительно не стоило подниматься, а нужно было подождать ребят внизу. Она добралась до уступа, на котором можно было хорошенько отдохнуть. Значительная по размерам глыба отошла от основной скалы, образовав площадочку, на которой Шакира смогла сесть и перевести дух. Её взгляд задержался на необычной конструкции, расположенной несколько выше. Это был мостик, начинавшийся на самой вершине и ведущий в никуда. Он неожиданно обрывался в воздухе. Шакира нахмурилась, пытаясь понять, что это. Выглядела конструкция так, будто это вышка для прыжка в бассейн. Девочка на всякий случай посмотрела вниз. До реки не допрыгнуть. Да и если предположить, что всё-таки это для прыжка в реку, с такой высоты от прыгуна и мокрого места не останется. Что за идиотизм? Приглядевшись, Шакира разглядела, что мосток опоясывала сложная система растянутых верёвок. И тут её осенило! Роупджамперы! В мае в деревне останавливались молодые ребята. Говорили, что они роупджамперы. Они нашли очень высокую отвесную скалу для прыжков и пару недель провели где-то в окрестностях. Шакира тогда просмотрела несколько видео про этот спорт. На отвесном выступе крепилась специальная верёвка. Спортсмен привязывался к ней и прыгал вниз, пролетев таким образом некоторое расстояние в свободном падении.
Неожиданный окрик хищной птицы прямо рядом с ней прервал мысли девочки. Шакира вздрогнула и обернулась. На краю уступа сидел канюк. Одно крыло безжизненно свисало. Он жалобно посмотрел на девочку и крикнул снова. Шакира, поддавшись состраданию, двинулась к раненой птице. Канюк запрыгал вдоль уступа, часто останавливаясь и оборачиваясь на девочку. Было ощущение, что что-то не так. Краем глаза девочка заметила движение в расщелине. Обернувшись, она увидела массивное гнездо и три головки птенцов, тянувших вверх раскрытые клювики. Канюк засуетился, а девочка улыбнулась.
– Ах ты, хитрюга! Хочешь увести меня от гнезда, – сказала она. – Не волнуйся, я их не трону.
Аккуратно развернувшись, Шакира отступила назад на несколько шагов и продолжила подъём. Канюк проводил её взглядом, взмахнул обоими крыльями и в мгновение оказался рядом с гнездом. Шакира помахала ему рукой и двинулась дальше.
До вершины было недалеко. Большая часть пути была проделана, и оставалось сделать последний рывок. Снова послышались голоса мальчишек. Они шли с того самого трамплина для прыжков. Продолжая подниматься, Шакира начала обдумывать отмазку, почему она не послушалась Альберта и пошла в гору. Самое простое было сказать, что ей стало страшно. Девочке это простительно. Но, зная колючие языки Талчат, можно было ожидать раздувание этой ситуации среди друзей в деревне. Шакира скривилась, живо представив, как ей начнут перемывать косточки. Нет, просто страшно не подходит. Может, увидела медведя? Это было лучше.
Оставался последний пролёт перед тем, как она окажется на самой вершине. Мальчишки болтали прямо над её головой. Похоже, они нашли забытый рюкзак и обсуждали, что с ним сделать. Один из роупджамперов разбился, и экстремалы покидали площадку впопыхах, не прибрав за собой и забыв часть вещей.
Девочка задумала разыграть Талчат, выпрыгнув сбоку, и напугать их до икоты. Для этого она даже сделала небольшой крюк и зашла с совсем уж неудобного места. Здесь крутой подъём вверх венчался карнизом. Построив глазами путь, Шакира двинулась на финальный штурм. Более-менее просто преодолев вертикальную поверхность, она ухватилась за каменный карниз. Сохраняя баланс, она перегнулась через него, ожидая увидеть площадочку или что-то вроде того. Каков же был её ужас, когда она увидела продолжение вертикальной стены. Девочка замерла в неестественной позе, повиснув на пальцах рук и упёршись в распорку ногами в потолке карниза. Она повернула голову вниз. Под ней была самая настоящая пропасть. Внизу текла река и виднелись игрушечного размера сосны. В глазах помутнело. Шакира быстро отвела взор и зажмурила глаза. Живот скрутил спазм рвоты. На лбу выступил пот. Голова отчаянно кружилась.
Подул прохладный ветерок. Растрепав рассыпавшиеся волосы, он охладил лицо, живительной струёй пробежался по спине. Она открыла глаза. Девочка очень чётко ощутила, как отчаянно она вцепилась в скалу. Костяшки пальцев побелели. Страшно было даже пошевелиться. Выступы, за которые она держалась, были еле обозначены. Шакира сама удивилась, как она за них держится.
Наконец она попробовала ногой нащупать опору пониже уступа, чтобы спуститься назад. Но как она ни старалась, нога рассекала пустое пространство. Казалось, стена, по которой она поднималась, вдруг пропала. Тогда Шакира попробовала подняться. Она задрала голову и двинулась вперёд. Стена перед её взором была монолитной. Ни трещины, ни впадины. Она постаралась разглядеть углубление, находившееся на пределе видимости, и потянулась вверх. Пальцы рук предательски заскользили. С ушедшим в пятки сердцем Шакира потихоньку вернулась в исходное положение.
Слёзы бессилия выступили у неё из глаз. Тело сотрясала мелкая дрожь. У неё была паника.
– Помогите! – зашептала она.
Челюсть как будто связали, а из лёгких откачали весь воздух. Шакира выдавливала из себя крик, но изо рта шёл лишь хрип.
И тут она услышала голос Альберта:
– Ну что, погнали вниз!
Если мальчишки уйдут, рано или поздно она упадёт. Все мысли, силы и страхи сконцентрировались над одним вопросом – жаждой жизни.
– Альберт! Тагир! – захрипела она и неожиданно громко и звонко крикнула: – Помогите!!!
Мальчишки наверху засуетились.
Обменявшись взглядами, они ринулись вниз.
Над выступом замаячили две головы.
– Шакира! Ты что здесь делаешь?
– Как ты туда залезла, сумасшедшая?
Наперебой закричали мальчишки.
– Помогите! Пожалуйста! Мальчики! – шептала Шакира.
– Иди снизу подхвати, – скомандовал Альберт Тагиру.
Сам он перегнулся через край и попытался дотянуться до девочки. Целых десять сантиметров пустоты разделяло их руки. Альберт аккуратно продвигался ниже и ниже.
– Я сидела и ждала. Потом вышел медведь и начал на меня кричать. Я испугалась и полезла вверх. Он за мной. Еле спаслась, – начала непонятно зачем оправдываться Шакира.
– Я вижу, – недовольно пробурчал Альберт.
Он наконец дотянулся средним пальцем до пальцев Шакиры. Но ниже спускаться уже не получалось. Пальцы девочки были холодные и напряжённые.
– Держись, пожалуйста! – сказал мальчик.
– Я держусь. Только сил уже нету.
Снизу раздалось шебуршание и кряхтение Тагира.
– Ого, – сказал Тагир.
– Что? – спросил Альберт.
– Она здесь над пропастью висит.
– Ты можешь её спустить?
Шакира почувствовала аккуратное прикосновение к своей ступне.
– Опускай ногу. Я подстрахую, – предложил Тагир.
– Не могу, – простонала Шакира.
Она действительно не могла. Всё тело одеревенело и застыло в позе высушенного на сувениры краба. Если бы она двинула хоть одной из конечностей, она бы рухнула вниз.
– Подхватить не смогу. Сам тут еле держусь, – посетовал Тагир.
– Возвращайся наверх. Я попробую дотянуться, – выкрикнул Альберт.
Тагир агакнул и растворился.
Альберт предпринял новую попытку дотянуться до Шакиры. Он свесился по пояс и, держась одними коленями, вытянул руку. Его ладонь полностью накрыла кисть Шакиры. Он аккуратно просунул руку под онемевшие пальцы девочки, крепко обхватил у запястья и потихоньку начал тянуть наверх. Шакира с надеждой посмотрела на Альберта. Она подалась вперёд и уже собиралась оттолкнуться ногами, как Альберт начал соскальзывать вниз. Ему явно не хватало опоры. Дети замерли.
– Ничего не выходит, – сказала Шакира. – Отпусти меня, иначе упадёшь со мной вместе.
– Сейчас придёт Тагир и поможет.
– Мне кажется, я вишу здесь целую вечность, – шептала девочка.
– Всего-то минут пять прошло, – ответил Альберт и ещё крепче ухватился за руку.
– Я не чувствую рук. Хотя вижу их. Странно, правда? – продолжила Шакира.
Альберт почувствовал, что рука Шакиры обмякает. Её взгляд наполнился мольбой и сожалением. По щеке побежала слеза, и девочка начала оседать.
– Держись! Слышишь! Держись, говорю! Сейчас мы тебя достанем! Не смей падать! – закричал Альберт и снова попробовал потащить девочку наверх.
Теперь это было сложнее. Она перестала бороться и висела на его руке как мешок картошки. Мальчик почувствовал, что от пота рука девочки выскальзывает из его руки.
Снизу снова послышалось кряхтение Тагира.
– Отпускай! – скомандовал он.
– Что? – недоумённо переспросил Альберт.
– Руку отпусти, – пояснил Тагир.
Шакира почувствовала, как он схватил её за лодыжку.
– Хочешь дропнуть? – спросил он и, не дожидаясь ответа, дёрнул девочку вниз.
Рука Альберта разжалась, и Шакира полетела.
Давным-давно прадедушка рассказывал ей о войне. О том, как шёл бой и он бежал в наступление. Неожиданно прямо ему под ноги упала лимонка. Граната начала взрываться, и дедушка, как в замедленном кино, видел, как расходится каждый квадратик осколка гранаты и, как сок из раздавленного апельсина, изнутри брызжет пламя. За время, пока квадратики разлетались, дедушка успел сделать два шага и лечь на землю. Граната взорвалась, оставив после себя воронку и покосив траву в радиусе шести метров. Шакиру рассказ очень впечатлил. Она даже попробовала раз бросить на пол яйцо и отпрыгнуть в сторону, пока оно не разбилось. Ничего не вышло. А сейчас, как и её прадедушка, Шакира оказалась вне рамок обычного времени. Медленно отлетая от скалы, она смогла во всех подробностях разглядеть протянутую в последнем рывке руку Альберта. Она увидела заусенец на среднем пальце и шрам от пореза на тыльной стороне кисти. Она с неимоверной чёткостью разглядела лицо мальчика и каплю пота, падающую с его подбородка. Капля оторвалась от лица и медленно пошла вниз. Не было ни страха, ни беспокойства. Она спокойно принимала эту ситуацию, даже не догадываясь, что какой-то другой, более древний механизм, заложенный в её организме, в это время отчаянно борется за жизнь и старается найти выход из ситуации. Было ещё что-то. Она чувствовала, как за ногу её держит Тагир. Лицо Альберта удалялось, а руки Тагира тянули к себе. Вот он уже ухватил её за пояс, а потом за руку. Странное чувство остановившегося времени закончилось стремительным движением. Прямо перед её носом был нос Тагира. Он железной хваткой схватил её за пояс. Они падали.
– Держись, – крикнул он, и Шакира, как клещ, вцепилась в мальчика.
Вокруг стояла полнейшая тишина. Если бы рядом летела бабочка, Шакира смогла бы услышать, как она хлопает крыльями. Она повернула голову и увидела, как мелькает за спиной Тагира скала, как приближается снизу земля и как пронзительно голубеет небо. Такое красивое, с белыми хлопьями светящихся изнутри облаков.
Свободное падение замедлилось, и Тагир расплылся в довольной улыбке. Шакира увидела альпинистскую верёвку у него за спиной. Она крепилась к страховочным поясам, надетым на мальчика. Тагир отыскал оборудование роупджамперов и безрассудно, но эффектно, вызволил её из смертельно опасной ситуации. Верёвка натягивалась всё сильнее, и падение замедлялось, а Шакира чувствовала, что она повисает на Тагире. Вот они уже не летят вниз, а двигаются в воздухе по дуге над самыми верхушками сосен. Эти три секунды полёта были настолько удивительными, что можно было бы ими ограничить своё ежегодное сочинение на тему «Как я провёл лето». Весь мир встал на голову и снова вернулся на ноги. Как будто жизнь, сделав свой круг до глубокого старца, перешедшего поле, снова вернула её в тело маленькой девочки.
Шакира заметила, что Тагир что-то ей рассказывает.
– ...вообще нет, представляешь! – говорил мальчик. – Там только кабанье озеро. Но оно далеко. И водопада никакого не видно. Верно, заблудил нас чёрный спелеолог. Айрат ведь так говорил...
Шакира почувствовала, как они начали снова опускаться. Это Альберт добрался до блоков и стравливал трос. Они спускались вниз. На землю. Где можно будет стоять или сидеть. И можно будет не бояться упасть. И можно ни за что не держаться. И она ляжет и будет лежать.