Ох, эти женщины. Глава 17. Сумасшедшие

Софья Сонецкая
- Да что это такое! Теперь и зять туда же! Что за мужчины пошли! - не сдержала эмоций Нина. 
- Доченька, ну куда он от тебя денется! Костя дышит тобой, живет тобой! 
- Мам, а вдруг с ним что-то случилось? - рыдала в трубку Богдана. 
- Во-первых, успокойся! Случилось бы, сообщили бы уже! Плохие вести доходят быстро! Вы не поругались? 
- Нет! - с жаром ответила дочь. 
- Когда он пропал? 
- Я не видела его со вчерашних пар! Уже целые сутки! 
- И что, он ни разу не позвонил тебе? 
- Ни разу! - продолжать рыдать девушка.
- И даже смс не написал? - не поверила Нина. Не похоже это было на зятя. 
- Только ответил на мое письмо! 
- Что написал? 
- Что он не Мирон, а Костя! 
- Выходит, все-таки  поругались! 
- Нет! Не ругались! 
- А ты ему вчера писала что-нибудь? 
- Да! Писала. 
- Что? 
Богдана молча сопела в трубку. 
- Говори ты уже! Мне каждое слово из тебя клещами вытаскивать? - теряла терпение Нина. 
- Мама, мне пап Ваня сказал, что у вас никогда ничего не было! 
- Это еще здесь при чем? 
- Мам, зачем ты обманывала меня? 
   Нина тихонько ругнулась себе под нос и вышла из комнаты, где сидел и слушал встревоженный Николай. 
- Так получилось, дочка! Прости меня! Я не хотела, чтобы тебе было плохо! 
- Но мне было, мама! Было не просто плохо, а очень плохо! - закричала в трубку дочка. Нервы у нее совсем сдали.
- Прости, доченька! Но ты же видишь, какой твой настоящий папа! Он всегда был тряпкой! Разве от него одного ушла девушка? Но почему-то именно он сошел с ума! 
- Пап Коля не сумасшедший!
- Но и не здоровый, доченька! 
- Я вылечу! 
- Вылечишь! Непременно вылечишь (если мы все тут с ума не посходим! Похоже, это заразно!)- не удержалась от ремарки Нина. - Но пока нам нужно найти Костю! Что ты ему написала?
- Да ничего особенного. Написала про то, что Иван не родной и даже не приемный мне отец. 
- Здорово! Молодец! И именно поэтому ты осталась у него ночевать! 
- Папе было плохо! 
- Ты ж написала, что он тебе не папа! И у тебя хватило ума ночевать у постороннего мужчины в свой медовый месяц? 
- Он мне папа! Я все равно считаю его отцом! 
- Зачем тогда написала, что не отец?
- Это потрясло меня! Я каждый вечер  пишу Костю о том, что меня тронуло! Я все подробно написала, что он был отцом на нашей свадьбе и это останется навсегда! Он мой отец! И точка! 
- Доченька, когда ты оставалась с ночевкой, ты подумала о своем муже? Ты позвонила ему? Спросила разрешение? 
- Разве я обязана это делать? Я взрослый человек! 
- Ты взрослый человек, но не свободный! Теперь ты не можешь единолично решить о таких вещах, как ночевка вне дома! - воспитывала ее Нина. 
- Мам, я была у отца! Что здесь такого? Он тоже мог остаться у матери, и я бы ему слова не сказала! 
- Мать и неродной отец это вещи абсолютно разные! 
- Не вижу отличия! 
- Да приревновал он тебя! Что же тут непонятного! - в сердцах произнесла Нина, удивляясь ее недогадливости.
- Он же не сумасшедший ревновать меня к отцу! - громко воскликнула Богдана.
- Ты уверена? 
- Что не сумасшедший? - спросила дочь.
- Что не приревновал. - ответила мать
- Костя не мог! 
- Он живой человек! Безумно любящий тебя! Мог! Еще как мог!
 - Мама, это ты сошла с ума! 
- Костя не мог! Он мне доверяет!
- Ох, дочка! Не знаешь ты еще жизни! 
- Я обижусь на него, если то, что ты говоришь, окажется правдой! Это оскорбление моего человеческого достоинства! Разве я могла бы позволить себе что-то такое? Я люблю его! 
- Кого? 
- Что за глупый вопрос! 
- Кого? - не отставала от нее Нина. - Этот ответ каждый может додумать, как хочет!  Кто-то скажет мужа, а кто-то скажет Ивана. 
- Это бред! - крикнула Богдана и бросила трубку. 
- Это жизнь... - прошептала Нина. Она знала, что дочка сейчас перечитывает свое письмо.