Над молодинским полем мгла.
Никто не встанет, не расскажет.
Молчит береговая стража
про те великие дела.
• Великий русский историк Николай Михайлович Карамзин об этой битве когда-то писал:
«Сей день принадлежит к числу великих дней воинской славы: россияне спасли Москву и честь; утвердили в нашем подданстве Астрахань и Казань; отмстили за пепел столицы и если не навсегда, то по крайней мере надолго уняли крымцев, наполнив их трупами недра земли между Лопаснею и Рожаем, где доныне стоят высокие курганы, памятники сей знаменитой победы и славы князя Михайла Воротынского».
Речь здесь идёт о Молодинской битве (битве при Молодях), которая случилась в 1572 году.
О битве, о которой мало кто знает.
Если о Ледовом побоище, Куликовской битве, Полтавском бое или о Бородино мы со школьной скамьи имеем хоть какое-то представление, то о Молодинской битве нам ни в школе, ни в университете никто не рассказывал.
А между тем, сражение это неофициально именуют «Забытым Бородином» или «2-й Куликовской битвой».
Да и историческое значение битвы при Молодях не менее значительно, чем победы русского воинства на Куликовом поле или Чудском озере, чем Полтавское или Бородинское сражения. Ведь в этом сражении с превосходящим по численности и очень опасным противником решалась судьба Руси. Потому как в случае поражения Русь могла стать татарским улусом и вассалом Османской Турции. Речь тогда шла о том, сохранится ли вообще Русское царство как самостоятельное государство или нет.
Так что же это за битва такая?
И какой враг бродил в те времена так близко от Москвы?
Давайте же обратимся к этой малоизвестной странице летописи нашей славной истории…
* * *
Сначала предыстория.
Весна 1571 года прошла в тревогах – ждали прихода крымцев (стало известно, что они готовят большой набег).
Земские воеводы с 50-тысячным войском стояли на Оке.
Сам царь с войском опричников выступил в Серпухов.
В начале мая 1571 года разведка доложила, что татар не видно и набег, скорее всего, откладывается.
Поэтому царь счёл возможным 16 мая вернуться в столицу.
Иван Васильевич не знал, что в это время от 120 до 200 тысяч крымчаков уже подходили к границе Руси.
Но шли они не привычной дорогой. А шли тайными путями, в обход сторожевых застав. Их вели знатные изменники под предводительством Кудеяра Тишенкова.
23 мая 1571 года – через неделю после отъезда царя! - крымский хан Девлет Гирей неожиданно вышел к Оке и переправился там, где его совсем не ждали - в неохраняемом месте.
Причём, случилось это «благодаря тайным осведомителям» - высокопоставленным изменникам в русских рядах.
Об измене говорит и то, что пока татары переправлялись, русское войско - 5 земских полков - не сдвинулось даже с места. И не пыталось препятствовать переправе, ссылаясь на царский приказ не покидать предназначенных для охраны рубежей.
Только один опричный полк под командой Я. Ф. Волынского встал тогда на пути татар. Но число смельчаков не превышало 6 000 человек. И они были просто сметены 100-тысячной Ордой.
Крымский хан Девлет Гирей, широко раскинув крылья своей конницы, прошёл огнём и мечом срединные области Московского царства.
Дождавшись, пока татары закончат переправу и уйдут к Москве, земские храбрецы, так и не сделав ни единого выстрела, снялись с позиций и поспешно бежали к столице.
Царь, узнав о случившемся и прекрасно понимая, что причиною такого положения дел является не только преступная халатность земских воевод Бельского и Мстиславского, но и прямая измена, был вынужден покинуть Москву.
Для организации обороны города царь оставил весь резерв во главе с М. И. Вороным-Волынским.
Земские же полки, бежавшие от Оки, вместо того, чтобы встретить врага в чистом поле, поспешно сели в осаду среди деревянных московских посадов.
24 мая татары подошли к столице.
Хан, однако, в этот раз не стал осаждать столицу, а просто поджёг посад (предместье).
Сильный ветер быстро разнёс огонь. Пожар был ужасен. В один день город почти весь сгорел (за исключением Кремля). На месте, где только что был цветущий город, остались лишь бесконечные ряды печных труб…
Армия русская погибла в огне.
Воевода И. Д. Бельский задохнулся в подвале дома, где пытался спрятаться.
Комендант Москвы Вороной-Волынской сгорел, самоотверженно пытаясь спасти опричный двор.
Количество погибших жителей невозможно определить. Но оно было огромным – до нескольких сотен тысяч. Ведь тогда в Москву сбежалось много народа из окрестностей.
Татары, переловив разбегавшихся из пламени жителей, ушли восвояси.
Карамзин и иноземные мемуаристы объявили о 800 тысячах погибших и о 150 тысячах пленных.
Правда, сами крымчаки, сообщая о победе своим союзникам Сигизмунду и Курбскому, писали о 60 000 убитых и таком же количестве пленных.
Но в любом случае, живых осталось гораздо меньше, чем мёртвых.
Не хватало рук на то, чтобы рыть братские могилы. И потому стали спускать трупы по течению Москвы-реки. Но и реке эта работа оказалась не по силам. В некоторых местах образовались заторы, и их приходилось растаскивать баграми...
Сразу же после набега были казнены:
- князь М. Черкасский, не сумевший провести в срок мобилизацию всех опричных войск для отпора крымчакам, и
- князь В. И. Темкин-Ростовский, ответственный за организацию обороны столицы.
Князь Мстиславский, письменно признавший свою ответственность за поражение, был прощён благодаря ходатайству митрополита Кирилла.
• Как писал В. Манягин:
«Как руководитель, Иоанн сделал верные выводы из поражения 1571 года. Комиссия М. Воротынского разработала эффективный план защиты южных рубежей, в соответствии с которым «в 70-х годах XVI века правительство обставило степь цепью острогов… и под её защитой крестьяне осмелились вторгнуться в области, бывшие доселе вотчиной кочевников». Засечная черта представляла собой мощный комплекс оборонительных сооружений, протянувшихся на сотни километров в длину, и состояла из крепостей, острогов, сторожевых башен, валов, рвов, засек и прочих инженерных сооружений того времени, защитивших территорию государства от неожиданных нападений татарской конницы. Некоторые валы достигали в высоту 15 метров (пятиэтажный дом). По грандиозности эту Засечную черту можно сравнить с Китайской стеной. Только выполнена Великая Русская стена была из земли и дерева, и потому до сегодняшнего дня от неё сохранились лишь незначительные фрагменты.
Грозный царь, реформировав оборону южной границы, преподнёс землепашцам поистине царский подарок – плодороднейшие чернозёмные степи, а также (и это ещё важнее!) избавил людей от страха перед татарским рабством, за что народ поминал его добрым словом не одно десятилетие. С того времени сила крымской орды стала убывать, а созданная царём Иоанном и его соратниками система обороны прослужила России более ста лет – до Петра I».
* * *
После опустошительного нашествия 1571 года Московская Русь, казалось, уже никогда не сможет подняться.
36 городов было вырезано. А сожжённым деревням и хуторам вовсе не было счёта.
В разорённой стране случились голод и эпидемия чумы…
После своего военного успеха Девлет Гирей вынудил русских покинуть укрепления в предгорьях Кавказа и потребовал у царя Ивана Грозного вернуть Казань и Астрахань.
Одновременно с этим сами казанские и астраханские татары восстали. А на сторону Крыма перешла Большая Ногайская орда в низовьях Волги, до того находившаяся в вассальных отношениях с Москвой.
В этой ситуации Иван Васильевич соглашался отдать Астрахань. Но при этом стремился затянуть дело долгими переговорами.
И вот, чтобы окончательно сломить Ивана Грозного, крымский хан решил повторить набег на следующий – 1572-й - год.
Надо, сказать, что прежние планы Османского султаната и Крымского ханства изменились: им уже было мало восстановления Казанского и Астраханского ханства.
Конечной целью стало покорение всей Руси - Девлет Гирей I заявил, что «едет в Москву на царство».
Следует отметить, что крымский хан ставил своей целью не просто грабёж.
Он должен был, согласно ханскому замыслу, навсегда лишить русских государственности – уничтожить единое русское государство и раздробить его на уделы, поделив между родственниками и сподвижниками.
Не случайно, как потом рассказали пленные татары, ещё заранее - накануне выступления на Москву - были распределены и расписаны все основные уделы в пределах русских земель, которые крымский хан обещал своим приближённым и военачальникам - «царевичам» и мурзам.
Как говорится в летописях того времени, крымский хан пошёл «…с многими силами на русскую землю и расписал всю русскую землю кому что дати, как при Батые».
А также выдал купцам «проезжие грамоты» для беспошлинной торговли на Волге.
Хан пообещал турецкому султану, что захватит всю нашу страну за год, а царя Ивана Васильевича приведёт пленником в Крым.
Надо сказать, что момент для нападения был выбран крайне удачный.
Русское царство фактически находилось в изоляции и сражалось сразу с 3-мя сильными противниками:
- Речью Посполитой,
- Швецией и
- Крымским ханством.
Это противостояние требовало титанических усилий и велось на огромном фронте – от донских степей до Карелии.
Основные армии России воевали в Ливонии.
А в это время с юга в столицу вновь ломился незваный гость.
А инспирированное Крымским ханством восстание башкир, черемисов и остяков требовало отправки туда дополнительных войск.
То есть, ситуация была – хуже некуда.
В случае победы Крыма Османская империя получала контроль над Волгой и значительной частью Восточной Европы.
А это, естественно, могло бы резко изменить расклад сил в Европе и Передней Азии.
Об опасности ситуации говорит хотя бы тот факт, что в начале 1572 года Иван Грозный эвакуировал государеву казну, архивы и высшую аристократию, включая свою семью, из Кремля и в Новгород, где находился и сам.
То есть столица Русского царства на какое-то время фактически переместилась на север.
Москву же царь поручил оборонять князьям:
- Юрию Токмакову и
- Тимофею Долгорукому.
Вот только крупных войск у них в распоряжении, по сути, не было…
Россия после 1571 года представлялась крымскому хану лёгкой добычей. И крымский хан вполне резонно полагал, что поход 1572 года будет быстрым, нетрудным. И что он просто обречён на успех.
Всё, казалось, было предрешено. И нужно было нанести только последний смертельный удар.
Ждать оставалось совсем недолго.
Если принять во внимание тогдашние внутренние и внешние проблемы России, громкие обещания крымского хана имели под собой реальные основания.
Таким образом, впервые со времен Мамаева нашествия над Русью нависла угроза потери независимости.
* * *
Крымскому хану удалось собрать порядка 80 тысяч человек (Новгородская вторая летопись пишет о 120 тысячах, а «Московский летописец» даже о 150 тысячах).
В его армию помимо крымско-татарских воинов вошли:
- отборный корпус турецких янычар в 7 тысяч человек (они являлись лучшими бойцами Османской империи) и
- ногайские конные отряды.
Ханские пушки обслуживали турецкие пушкари.
В начале июня 1572 года огромное крымско-татарское войско двинулось из Перекопской крепости в поход на «златоглавую» – на Москву.
* * *
Что могла сожжённая Москва, не залечившая ран, разорённая прошлогодним нашествием крымчаков, противопоставить такой силе?
Снять войска с западного направления, где постоянно шли столкновения со Швецией и Речью Посполитой, было никак нельзя.
Земских же гарнизонов, охранявших подступы к столице, было явно недостаточно для сдерживания мощного врага.
Основные силы русских - числом до 20 тысяч земских и опричных воинов (боярские холопы, дворяне, полк стрельцов) - стояли тогда пограничной стражей в Серпухове и Коломне.
Русская армия была укреплена 7-ю тысячами немецких рекрутов, среди которых воевали и пушечные расчёты Генриха Штадена.
Да ещё было небольшим числом «посошной рати» (народные ополченцы севера).
На подмогу русскому войску подошли 5 тысяч донских казаков под командой Михаила Черкашина.
Чуть позже прибыли и украинские казаки числом около 1000.
В итоге, общее число воинства, которое должно было сразиться с Девлет Гиреем, насчитывало около 40 тысяч человек (по другим данным всего 35 тысяч человек). И это всё, что смогло собрать Московское царство для отпора врагу…
Общее руководство русскими ратями осуществлял земский воевода князь Михаил Воротынский.
* * *
Хотелось бы на исторической личности этого выдающегося человека остановиться чуть подробнее.
Судьба князя Михаила Ивановича Воротынского — потомка старорусской ветви черниговских князей, складывалась не просто.
Родился будущий воевода в 1510-х годах в семье знатного верховского удельного князя, перешедшего из Литвы на службу Москве.
В определённом смысле борьба с крымчаками была у Воротынского семейным делом. Потому как ещё его отец - князь Иван Михайлович - оборонял «крымскую украину» от набегов.
Но военная карьера самого Михаила Ивановича началась поздно, поскольку Воротынские в 1534 году попали в опалу и несколько лет провели в белоозёрской темнице.
Дело в том, что князь Иван Михайлович вместе с некоторыми другими крупными московскими воеводами был недоволен правлением регентши - московской великой княгини Елены Васильевны Глинской - взявшей в руки власть при малолетнем Иване Васильевиче, будущем Грозном. И он намеревался вернуться на службу к прежнему сюзерену – королю польскому и великому князю литовскому. Однако он был вместе с семьёй арестован и скончался в ссылке.
Позднее Воротынские были освобождены.
И в 1543 году Михаил Иванович стал воеводой пограничного Белева.
Служба князя Воротынского проходила в основном на юге государства, потому что именно там находились его обширные земельные владения, и связанные с ними мобилизационные и организационные возможности.
В 1540-х он находился на границе с Казанским ханством, в походах против которого участвовал в качестве воеводы.
А также был наместником в Костроме.
Довольно быстро он стал одним из приближённых молодого царя Ивана Грозного, который в 1551 году вернул князю удел – Одоев.
А в 1552-м назначил его 2-м воеводой Большого полка.
То есть, Михаил Иванович стал 2-м человеком в военной иерархии тогдашней России.
Однако стоит пояснить, что при царском дворе отношение к Воротынскому продолжало оставаться подозрительным. Потому как он был одним из немногих сохранившихся удельных князей и пользовался определённой самостоятельностью. Поэтому в Кремле постоянно боялись, что Михаил Иванович заключит какой-нибудь союз с Литвой или Крымским ханством.
В 1552 году Воротынский участвовал в организации Казанского похода.
И впервые тогда встретился в бою со своим будущим противником при Молодях – крымским ханом Девлет Гиреем. Тот совершил нападение на Тулу вместе с турецкими янычарами. Но защитники города отразили все приступы, а на помощь им пришли воеводы с конницей. Хан принял их за авангард всего русского войска и спешно бросился отступать. Одним из тех воевод, кто отразил набег крымчаков, и был Михаил Иванович.
Затем князь участвовал во взятии Казани. И отличился со своим «Большим полком» на главном направлении удара, храбро сражаясь в первых рядах.
И за воинские заслуги при осаде и боях на улицах города был включён в состав «ближней думы» Грозного царя.
После взятия Казани князь получил не только боярский чин, но и высшее звание «Царского слуги». А это означало возвышение над всеми именами боярскими.
Он входил в состав Ближней царской думы.
А с 1553 года Михаил Иванович стал воеводой одновременно Свияжска, Коломны, Тулы, Одоева, Каширы, Серпухова.
Именно со взятия Казани и начинается известность и слава полководца по всей России.
Дальше Воротынский участвовал в обороне южных рубежей Русского царства от крымских и ногайских набегов.
В 1557 году он был «дворцовым воеводой» при царской особе во время похода против крымского хана.
В 1558 году – после начала Ливонской войны царь принял решение оставить признанного «полевого воеводу» на южной границе. И сделал его 1-м воеводой «Большого полка» в новом походе против возможного набега крымчаков.
В 1562 году князь, фактически возглавивший оборону всего юга России, отразил набег Девлет Гирея. Тот тогда с 15-тысячной ратью сжёг посады Мценска и напал на сам удел Воротынского – Одоев, Новосиль и другие «украинные города». Так что победа над ханом была для Михаила Ивановича делом личным. И он умелыми действиями сумел отогнать его.
Следует отметить, что за 25 лет Ливонской войны крымчаки не беспокоили южную границу России лишь 3 года. И в том, что южные рубежи всё же выстояли под таким напором, есть немалая заслуга и князя Воротынского.
Надо сказать, что царская милость, спустя десять лет после взятия Казани, обернулась опалой. Князь был заподозрен в измене и сговоре с Алексеем Адашевым. И Иван Грозный сослал его с семьёй в Белозёрск. Михаил Иванович потерял братьев на плахе и сам стоял на ступенях, ведущих к ней…
Перед лицом нависшей смертельной опасности Иван Грозный призвал к командованию опального князя. Тот был возвращён в столицу и обласкан царской милостью.
В 1571 году князь участвовал в обороне Москвы. Он отбил все атаки крымчаков. Но в условиях гибели остального войска не смог полноценно биться с войском хана и по мере возможностей противостоял отдельным отрядам нападавших. А когда Девлет Гирей начал отступление, то полк князя «провожал» его до самого Дикого поля, преследуя и отбивая захваченных в полон.
Воротынский был известен своим умом, опытом, непреклонностью, стойкостью, отвагой и личной храбростью.
В 1572 году царь объединил в одно войско земские и опричные части и отдал их под начало Воротынского.
* * *
Следует отметить, что в этот раз крымский поход не стал неожиданным для русских воевод - разведка выполнила свою работу. И позволила русским заранее рассчитать свои силы и определить место и время грядущего сражения.
К отражению нашествия удалось подготовиться.
И к тому же под началом Михаила Ивановича были опытные полководцы.
Русские воеводы детально разработали план боевых действий, уделив в нём особое внимание казакам. Те должны были курсировать на стругах по Оке и обстреливать врага из пищалей.
Кроме того, в плане чётко обозначены были действия всех подразделений, всех полков русской армии.
Не зная, где именно хан будет форсировать Оку, Воротынский был вынужден растянуть свои войска вдоль реки.
Сам он с большим полком и пушками встал в Коломне, чтобы преградить прямой путь к Москве.
Остальные войска князь распределил в городах вдоль реки.
Помня о том, как в прошлом году хан обошёл оборону с запада, он отправил опричного воеводу князя Дмитрия Хворостинина с крупным «Передовым полком» в Калугу, чтобы прикрыть от неприятеля эту дорогу. В распоряжении Хворостинина была даже подвижная «судовая» рать – вятчане в стругах.
* * *
Хороший план придумали тогда русские воеводы.
Да только вот татары перехитрили русских.
По проторенной дорожке (по так называемому «Муравскому шляху» - от Крыма по водоразделу рек Ворскла и Северный Донец) татарско-турецкое войско, практически не встретив никакого сопротивления, добралось до Оки (23 июля 1572 года).
На пограничной заставе Коломны и Серпухова их встречал 20-тысячный отряд под командованием князя М. Воротынского.
Но войско Девлет Гирея в бой вступать не стало.
Хан отправил лишь 2-х тысячный отряд к Серпухову - для отвлечения внимания.
А основные его силы подались вверх по реке.
В ночь на 27 июля 1572 года передовой отряд под командованием ногайского мурзы Теребердея дошёл до Сенькиного брода.
Он стремительным ударом сбил немногочисленную русскую заставу, прикрывавшую «Сенькин перевоз» - небольшой сторожевой полк «детей боярских» под командованием Ивана Петровича Шуйского, состоявший всего из 200 воинов.
На этот сторожевой (пограничный) отряд и обрушился весь ногайский авангард крымско-турецкого войска.
Здесь надо представить себе такую картину: среднерусская равнина, невысокие, топкие бережка, ни одной высоты, за которую можно зацепиться, и 20-тысячная ногайская конница слева, справа и сзади…
То есть шансов для защитников кордона – ни одного. Но есть шанс задержать переправу – хотя бы на день, хотя бы на час – и дать, таким образом, собрать основные силы где-то там, пока их убивают здесь.
Мы не знаем, как долго сражалась эта застава. Только знаем, что оказать помощь им было некому. Помощь просто не успевала.
Есть только скупые строки «не бежали», «вступили в бой», «потрепали ногайскую конницу настолько, что в основной битве она уже принимала только вспомогательное участие», «были рассеяны»...
• Хроники скупы и лаконичны:
«А как крымской царь приходил, и на Сенкине перевозе стояли по сю сторону Оки двести человек детей боярских. И Теребердей мурза с нагайскими тотары пришол на Сенкин перевоз в ночи и тех детей боярских розгромили и плетени ис подкопов выняли да перешли на сю сторону Оки реки».
Отряд Шуйского сражался отчаянно. Но силы были слишком уж неравны.
И почти все воины отряда полегли в этом бою.
После этого авангардные полки Тебердея-мурзы спокойно переправились через Оку.
Затем вышли к реке Пахре близ сегодняшнего Подольска и встали там, в ожидании подхода основных сил.
Другой неприятельский отряд, которым командовал Дивей-мурза, в ночь с 27 на 28 июля овладел окским «перелазом» рядом с устьем реки Протвы, «против Дракина».
Вскоре через Оку - неподалёку от деревни Дракино - переправилось всё войско Девлет Гирея.
Оборона «берега» была прорвана…
В этот роковой час самым решительным образом действовал М. И. Воротынский.
Михаил Иванович узнал о захвате переправы лишь 28 июля. То есть тогда, когда орда уже вышла на московский берег. А ногайская конница Теребердея-мурзы продвинулась далеко на север. Её передовые разъезды заняли все дороги к столице.
Весь русский план войны приходилось пересматривать на ходу.
В этой тяжелой ситуации опытный воевода принял единственное верное решение:
- фланговыми ударами задерживать продвижение крымской орды к златоглавой,
- а главными силами догнать её и навязать ей сражение ещё до подхода к городу.
По мнению историка Вадима Каргалова, этот план не имел аналогов в истории военного искусства, потому что русские полки не преграждали хану дорогу к Москве, а вынуждали его остановиться под угрозой удара с тыла.
Находившийся под командованием Воротынского «Большой полк», оставив позиции на «берегу» под Серпуховом, пошёл к Москве - вслед за крымской армией, отрезая ей пути отступления.
С флангов шли:
- от Калуги - наперерез татарам «Передовой полк» А. П. Хованского и опричный полк князя Д. И. Хворостинина,
- от Каширы – «Сторожевой полк» И. П. Шуйского и В. И. Умного-Колычева.
Таким образом, возникла странная, на первый взгляд, расстановка. Авангард и основные силы крымчаков двигались к российскому стольному граду, а русские шли по их следам. Никаких сил на пути татарско-турецкого войска к Москве у русских не было.
Конечно, манёвр с заходом в тыл войску противника делают не от хорошей жизни. Он весьма рискованный. Ведь дорога к намеченной цели остаётся для врага открытой.
Но в данном случае такая тактика себя оправдала.
В летописи говорилось, что русские войска шли по следам татарской армии, потому что «так царю страшнее, что идём за ним в тыл; и он Москвы оберегается…».
Странность действий полков Михайло Воротынского на самом деле была частью его замысла. И он, наряду с мужеством и отчаянным бесстрашием русских воинов, в конечном счёте, и привёл русскую армию к победе…
* * *
Первым к Сенькину броду прибыл полк Дмитрия Хворостинина.
Но главные силы крымчаков к этому времени уже успели переправиться через Оку.
После короткого сражения воевода решил не продолжать бессмысленной битвы, учитывая то, что у него было всего около 3-х тысяч воинов против огромной орды. Слишком большой численный перевес был у хана!
И отступил.
Но его неожиданный удар с фланга немного задержал Девлет Гирея.
Тем временем полк «Правой руки» князей Никиты Романовича Одоевского и Фёдора Васильевича Шереметева (числом около 1200 человек) занял позицию на реке Наре, опередив татарскую конницу.
Однако, он в кровопролитном бою был разбит ханским главнокомандующим Дивей-мурзой. И не сумел остановить продвижение неприятеля.
* * *
Полчища Девлет Гирея после этого устремились к Москве - в обход Тарусы и Серпухова.
Орду прикрывали аръергардные части сыновей крымского хана.
Русские полки шли следом.
Да только что они могли поделать с грозным неприятелем?!
План боевых действий был нарушен. Татары чётко следили за русскими, шли быстро.
Как спасти Москву?
Пришлось Воротынскому на ходу разработать новый план.
Он понимал, что в таких условиях выходить в открытую схватку с врагом было немыслимо. Ведь выдержать атаку крымской конницы в открытом бою русские войска не смогли бы.
А значит, нужно было найти способ заставить ханское войско тратить и тратить людей в бесполезных атаках, пока не представится шанс нанести контрудар. Лучше всего это получилось бы за каменными стенами. Но 2-й раз подпускать крымчаков к Москве никто не собирался. А значит, нужно было найти другую удобную для обороны крепость и заставить нападающих штурмовать именно её. Это казалось задачей почти неразрешимой.
Ведь русский военачальник прекрасно понимал, насколько непросто заставить ханское войско сойтись в битве именно там и именно тогда, где и когда это будет выгодно русским. А главное - так, как это будет эффективнее всего.
И он придумал, как это сделать…
* * *
Итак, растянувшееся войско Девлет Гирея своим авангардом было уже у реки Пахры (в северных окрестностях современного подмосковного Подольска).
А арьергард едва достиг реки Рожайки у села Молоди (современный Чеховский район Московской области).
Этой растянутостью и воспользовались русские войска.
Именно в тот момент, когда авангард крымчаков был уже в районе Подольска, прятавшийся по лесам полк опричного воеводы князя Дмитрия Хворостинина (2 тысячи - по другим данным 5 тысяч - воинов) нанёс внезапный удар по арьергарду войска Девлет Гирея.
Случилось это 29 июля.
Надо сказать, что арьергард ханского войска состоял из мощных и хорошо вооружённых пеших полков, артиллерии и отборной ханской конницы.
Командовали же арьергардом 2 сына Девлет Гирея.
Князь Хворостинин налетел на крымских татар. Удар этот был неожиданным и очень сильным.
Враг к этому был явно не готов.
В яростном бою отряды царевичей были практически уничтожены.
Оставшиеся в живых татары, бросая оружие, обратились в бегство.
Хворостининские опричники бросились преследовать бежавшего противника и гнали его вплоть до столкновения с главными силами крымского войска.
Девлет-Гирей дал сыновьям подкрепление - отборную конницу.
И 12 тысяч всадников вступили в бой.
С ними Хворостину сражаться было трудно.
Но он сражался!
Отряд Хворостина стойко держал оборону, отражая атаку за атакой...
Удар русских опричников был столь мощным и неожиданным, что Девлет Гирей вынужден был остановить поход.
«Собака крымский царь» счёл, что оставлять за спиной не самое маленькое и по-боевому настроенное войско было бы опрометчиво.
Ну а вдруг ещё и Москва окажется лучше защищена, чем годом ранее?
И, хотя до Москвы оставалось всего несколько часов ходу, крымский хан принял решение развернуть армию с тем, чтобы дать русским бой.
Он даже не догадывался, что именно этого — и только этого! — от них и ждал русский воевода.
Случилось как раз то, на что рассчитывал Воротынский…
* * *
После разворота орды на 180 градусов полк храброго князя Хворостинина оказался перед лицом всей ханской мощи.
Но общая обстановка уже изменилась.
Из Коломны к Молодям подошёл Михаил Воротынский с «Большим полком».
И пока опричники Хворостининского громили арьергард татарско-турецкого войска и ханских сыновей, а, после, сражались с развернувшимися основными силами крымчаков, он успел оборудовать и укрепить позиции на холме близ села Молоди. Это в 50-ти километрах южнее Москвы.
Под его руководством земские воины соорудили неподалёку от села, буквально под носом у ханского войска, так называемый «Гуляй-город» - мобильную, передвижную крепость. Он состоял из выстроенных кругом хорошо защищённых бревенчатыми щитами подвижных повозок.
В промежутке между стенами располагались стрельцы. Они могли через бойницы расстреливать неприятеля.
В «Гуляй-городе» располагались и пушки.
Русские ратники укрепили «Гуляй-город», окопали его рвами, оборудовали позиции, наверняка зная, что противник будет их атаковать.
Полк Воротынского закрепился здесь, приготовился к бою.
Остальные же полки выстроились рядом, прикрывая главные силы с флангов и тыла.
* * *
Между тем, опричники Дмитрия Хворостинина сошлись в лютой сече с основными силами ханского войска.
Русские сражались отчаянно.
И Девлет Гирей вынужден был, разворачиваясь на марше, вводить в бой всё больше своих частей.
И вот, 30 июля, как показалось, русские дрогнули и стали отходить.
Хворостинин не выдержал нескончаемую карусель атак татарской конницы, и вынужден был отступить. Но и отступая, он цеплялся за каждый овражек, за каждую ложбину.
При этом он отступал не просто так. А отступал, подводя крымчаков к основным войскам, которые встали в стратегически удобном месте - у деревни Молоди, к «Гуляй-городу» Воротынского.
А ведь замысел Воротынского как раз и состоял в том, чтобы, завязав бой, последующим ложным отступлением Хворостинин вынудил ханское войско преследовать его.
Так и случилось.
Желая развить успех, войско Девлет Гирея бросилось преследовать отступающих русских.
Прекрасно осуществил отступательный манёвр Хворостинин. Он вывел врага точно туда, куда – по новому плану! – и задумали они с Воротынским загнать татар.
Словно по щучьему велению, по русскому хотению, конница противника оказалась прямо перед пищалями и пушками русских.
Из «Гуляй-города» ударили пушки, громыхнули пищали, хлынул ливень стрел. Уже первый дружный залп защитников «Гуляй-города» буквально смел передовые татарские отряды, они смешались.
Конная лавина дрогнула и остановилась. Атакующие степняки, плохо понимая, что же произошло, торопливо поворачивали коней назад.
И превратились в прекрасные мишени для любителей пострелять!
И русские, понятное дело, не упустили этого случая. 2-й залп погубил ещё больше татар.
А за ним последовал 3-й.
Одним словом, началась настоящая мясорубка.
Хворостинин развернул своих воинов и снова ринулся в атаку.
Татары бросали в бой всё новые и новые тысячи.
Конный отряд Хворостинина то отходил за щиты «Гуляй-города», под прикрытие плотного огня, то вновь контратаковал противника.
Превосходящие силы крымчаков раз за разом накатывались на русские полки, но пробить их оборону никак не могли.
Следовали новые атаки крымчаков.
А в ответ - огонь из-за щитов.
Кони татарские разворачиваются, враг отбит.
И опять конница скачет на изрядно подкопченные щиты укреплений, всадники нахлёстывают лошадей, взбираясь на холм.
И снова следует залп за залпом. И падают наземь убитые кони и поверженные всадники.
Земля была усеяна трупами.
И только ночь остановила побоище.
* * *
На следующий день - 31 июля - крымский хан со всей силой бросился на приступ «Гуляй-города».
Первый удар он нанёс по стрельцам.
Стрельцы сделали всё, что могли. Татары, потеряв здесь много людей, смели русских, будто косой прошлись по косогору.
Затем Девлет Гирей атаковал полк, закрепившийся за холмом, согнал его с удобной для контратаки позиции.
И только после этого, обеспечив тылы, обезопасив себя от коварных неожиданностей, налетел на «Гуляй-город».
На штурм шли всё новые и новые отряды.
Но пробить брешь в оборонительных построениях русских полков не удалось.
• В летописи читаем:
«И в тот день немалу сражения бышу, ото обои подоша мнози, и вода кровию смесися. И к вечеру разыдошася полки во обоз, а татаровя в станы свои».
Много воинов Девлет Гирея полегло у «Гуляй-города».
В одной из атак погиб Тебердей-мурза, под чьим началом был авангард крымского войска.
Да, не «гуляй», то был для татар, а «помирай-город»…
* * *
1 августа штурм русских полков и «Гуляй-города» возглавил Дивей-мурза - 2-й после крымского хана человек в войске.
Но и его атаки не дали результата.
Более того, сам Дивей-мурза попал под удачную вылазку русских и во время погони был пленён суздальцем Темиром-Иваном Шибаевым, сыном Алалыкиным.
• Вот как этот эпизод описывается в летописи:
«…Аргамак под ним споткнулся, и он не усидел. И тут ево взяли ис аргамаков нарядна в доспехе. Татарский напуск стал слабее прежнего, а русские люди поохрабрилися и, вылазя, билися и на том бою татар многих побили».
Помимо главного военачальника в тот день был схвачен и один из сыновей Девлет Гирея.
Надо сказать, что всё время, пока держался «Гуляй-город», войска Воротынского стояли без обоза, не имея ни еды, ни воды. И чтобы выстоять, изнывающее от голода русское войско вынуждено было забивать своих лошадей…
* * *
Наступило 2 августа.
К этому времени московский воевода князь Токмаков подкинул татарам ложную грамоту, будто бы на помощь к Воротынскому идёт большая рать из Новгорода.
И когда, плюс к этому, лазутчики сообщили озлобленному и взбешенному Девлет Гирею, что голодающие русские начали забивать своих коней, хан, наконец, решился на самоубийственный шаг.
Хан неожиданно приказал коннице слезть с лошадей и пешим строем вместе с турецкими янычарами двинуться на приступ «Гуляй-города».
Это был, конечно, большой риск с его стороны. Ведь своим решением хан лишил своё войско его главного козыря – манёвренности. Но игра, по его мнению, стоила свеч.
Татары и турки ринулись в атаку.
Прекрасно сражались они.
Наступающие басурманы почти что достигли успеха! Они смели трехтысячный полевой заслон, преграждавший путь к «Гуляй-городу», и буквально вцепились руками в укрепление.
Устилая холм трупами, крымчаки и турки яростно лезли на стены «Гуляй-города». Они дрались со звериным остервенением. Накал битвы достиг высочайшего напряжения. Доходило до того, что крымчаки в ярости пытались разломать ненавистные щиты руками, а янычары грызли их зубами и рубили ятаганами.
На смену павшим хан бросал в бой всё новые волны людей.
Но русские воины всё также стояли непреодолимой стеной, стойко защищая свой «Гуляй-город». Бились самоотверженно и «рук татарских бесчисленно обсекли».
За спиной у них находились Москва и вся Россия, их дома и семьи. Поэтому, даже изнывая от голода и мучаемые жаждой, русские ратники стояли насмерть. И не было среди них ни уныния, ни страха. Ибо знали они, за что стоят. Знали, что цена их стойкости — существование их державы.
Стойко сражались и немцы, которым грозили рабство или смерть.
Весь день татары атаковали русских. Не обращая внимания на потери, татары рвались на холм, преодолевали ров, заполняя его трупами, подбегали к стенам «гуляй-города». Пытались опрокинуть их.
Но русские раз за разом отбивали атаки врага, рубили татар саблями, топорами, кололи пиками, сбрасывали в рвы.
Воротынский сдержал бешеную атаку противника, совсем озверевшего.
Наступил вечер…
Девлет Гирей решил боя не прекращать. Он бросил в бой все наличные силы, сосредоточившись на штурме одного единственного участка стены укрепления — и оголил тыл своего войска.
И когда казалось, что «Гуляй-город» вот-вот падёт, князь Воротынский пошёл на военную хитрость. Она то, как раз, и решила исход битвы.
Оборону «гуляй-города» на этот раз взял на себя Хворостинин. В его распоряжение поступили вся артиллерия, отряды казаков и немцев-наёмников.
А сам князь Воротынский, пока татары по трупам павших товарищей лезли на укрепления и теряли в сече руки и головы, предпринял рискованный манёвр. Манёвр, который окончательно предопределил исход сражения. Во время боя «Большой полк», располагавшийся в тылу, незаметно для врага покинул «Гуляй-город». И, продвигаясь по дну лощины за холмом, он скрытно вышел в тыл к основным частям крымчаков. Там он встал в боевое построение и стал ждать условного сигнала.
Как и было предусмотрено замыслом, по условному сигналу Дмитрий Хворостинин приказал выстрелить из всех орудий и пищалей.
А затем бросился со своими опричниками, казаками и немцами вниз с холма навстречу врагу.
В тот же миг с тыла на татарско-турецкое войско обрушился «Большой полк» князя Воротынского.
Вот так - с двух сторон русские набросились на врага!
Завязалась лютая сеча.
Враг посчитал, что к русским пришло мощное подкрепление, и дрогнул.
Мастерство полководцев - Хворостинина и Воротынского, их синхронный удар обеспечили победу.
Теснимые с двух сторон татары не выдержали и обратились в бегство, оставляя на поле брани горы павших своих воинов.
Такого сокрушительного разгрома на русской земле воинственная династия Гиреев ещё не знала.
Разбиты были янычары (погибли почти все 7 тысяч).
Убиты (в том числе и сын, внук, зять самого хана) и захвачены в плен были представители татарской знати.
Тысячи крымчан убиты были при преследовании и попытке перебраться через Оку.
В результате этой битвы войска крымского хана понесли огромные, и, главное, невосполнимые потери. Ведь в поход, обещавший быть лёгким и победоносным, ушло тогда почти всё взрослое население Крымского ханства, начиная с пятнадцатилетних юношей. И залечить эту рану Крыму удалось только через полтора десятка лет.
Полками Воротынского были захвачены пушки, знамёна, шатры, всё, что было в обозах у татарского войска и даже личное оружие крымского хана.
Потери русских были на порядок меньшими: около 6-ти тысяч человек.
Это была невысокая цена за сохраненную самостоятельность Московского царства и возможность надолго отбить у крымчаков охоту нападать на Русь.
Битва при Молодях закончилась однозначной победой русской армии.
* * *
Сам Девлет Гирей в этом бою едва не угодил в плен. И бежал в Крым.
А рассыпавшиеся остатки его войска русские гнали до Оки и дальше.
• В летописи того времени говорится, что:
«Августа в 2 день в вечеру оставил крымской царь для отводу в болоте крымских тотар три тысечи резвых людей, а сам царь тое ночи побежал и Оку реку перелез тое же ночи. И воеводы на утрее узнали, что царь крымской побежал и на тех остальных тотар пришли всеми людьми и тех тотар пробили до Оки реки. Да на Оке же реке крымской царь оставил для обереганья тотар две тысячи человек. И тех тотар побили человек с тысечю, а иные многие тотаровя перетонули, а иныя ушли за Оку».
Во время преследования пеших крымчаков до переправы через Оку было перебито большинство бежавших. Кроме того был уничтожен 2-х тысячный крымский арьергард, задачей которого было прикрывать переправу остатков татарской армии.
В Крым возвратилось не более 15 тысяч воинов (это из, более чем, 100-тысяч!).
В Турцию же не вернулся ни один турок.
• Как писал после Молодинской битвы Андрей Курбский:
«Турки все исчезоша и не возвратился, глаголют, ни един в Констянтинополь».
* * *
Эта победа стала поворотной точкой в многовековом противостоянии русского государства и самого непокорного осколка Золотой Орды – Крымского ханства.
• Как писал Р. Г. Скрынников:
«Сражение на Молодях было крупнейшим событием русской истории XVI века. Наголову разгромив Орду в многодневном кровавом сражении, Русь отстояла независимость и надолго обезопасила свои границы от опустошительных вторжений степняков. Гибель отборной турецкой армии под Астраханью и поражение Крымской орды под Москвой ослабили угрозу османо-крымской экспансии в Восточной Европе».
Значение победы при Молодях велико:
А) Московское царство выжило.
Русский народ не потерял своё государство и не попал вновь под иго Орды.
Московская Русь сумела отстоять свою самостоятельность и территориальную целостность, сохранить своё население, оставить в своих руках важные торговые пути и надолго устранила угрозу, исходившую от Крымского ханства.
Б) Османская империя была вынуждена отказаться от планов вернуть среднее и нижнее Поволжье в сферу своих интересов.
И эти регионы были закреплены за Москвой.
В) Территории Астраханского и Казанского ханства теперь уже окончательно и навсегда вошли в состав России.
Г) Русское царство удержало реку Волгу и выход в Сибирь под своим контролем.
Москва укрепила влияние на Юге и Востоке своих границ.
Д) В результате битвы была подорвана военная мощь Крымского ханства, столь долго угрожавшего русским землям.
Русские уложил под Молодями цвет ханской конницы. И теперь Крым долгое время не имел ресурсов для походов против России.
Русскую границу продолжали тревожить лишь небольшие татарские набеги.
А следующее крупное нашествие произойдет лишь спустя два десятилетия. Но подобного масштаба оно уже не имело.
И даже 30 лет спустя, когда Русь была погружена в Смуту и, по сути, беззащитна, набегов вглубь русской территории крымчаки и турки, наученные горьким опытом, не предпринимали.
Е) Пограничные укрепления на Дону и Десне были отведены на 300 километров на Юг.
Заложены были город Воронеж и новая крепость в Ельце.
Ё) Создались условия для мирного развития страны.
Ж) Было положено начало освоению пахотных земель в чернозёмной зоне, ранее принадлежавших кочевникам Дикого поля.
З) Битва при Молодях имела решающее значение и для спасения Европы от турецкой агрессии.
Ведь захватив Россию с её территорией, населением и ресурсами, значительно усилившееся Крымское ханство нанесло бы мощный удар по Европе, которая уже и без того едва сдерживала турецкое нашествие…
Ещё раз хотелось бы обратить внимание на то, что если бы не стойкость и героизм воинов, вставших на защиту государства российского в той памятной битве, Русь скорее всего стала бы частью Крымского ханства, находившегося под политической зависимостью Османской империи.
А развитие нашей истории могло бы пойти по совершенно другому вектору.
И кто ведает, в какой стране мы жили бы сейчас…
Поэтому мы должны помнить имена героев сражения при Молодях — князей Шуйского, Хованского, Одоевского, Хворостинина, Шереметева, Генриха Штадена.
И, конечно, достойны увековечения полководческий талант и великое мужество князя Михаила Ивановича Воротынского. Ведь без него этой великой победы могло бы и не быть…