Глава из повести "В маске Черного Файзуллы"
Роджер не рискнул портить отношения с местным полевым командиром Суфи Абуаль-Халимом. Его слов, что убил Ахнафа с Фоксом незнакомый ему человек, хватило. А вот Файзулле было, о чем задуматься. То, что его могла спасти французская наемная снайперша Черная вдова, не верилось. Они с первого дня знакомства ненавидели друг друга, особенно Блэк. Он никак не мог переварить в своем сознании, что женщина, которой признано быть матерью, может заниматься черными делами, убивать людей, пусть даже за деньги.
Да, он понимал, что это есть, и такое может быть. Все зависело от воспитания человека, нрава людей, среди которых он вырос. Но он с этим не хотел мириться никаким образом. Не раз задавал себе вопрос, а сможет ли он при встрече с Вдовой ее убить? И на него всегда отвечал не однозначно.
Вот и сейчас, в его сознании закралась мысль о том, что если это, действительно, она защитила его от нападавших на него Ахнафа и Фокса, то значит… А что «значит», да ничего, она убила двух человек, которые, может и не были ее целью, а все тот же он - Файзулла.
Что еще отметил Блэк, к нему возросло внимание «солдат» Роджера и моджахедов Суфи и тех, которые пришли сюда с Ахнафом. Одни не сводили с него глаз, другие старались угодить ему.
Роджера Абуаль-Халим к Файзулле не пустил. Скорее всего, хочет дать командиру диверсантов поостыть.
Фарид, присевший на секунду рядом, сказал Блэку, чтобы из дома он не высовывался и не вступал с Роджером ни в какие контакты. Чарли он тоже постарается не допустить к Файзулле, чувствуется, что тот очень хочет как-то повлиять на Блэка.
- Кто я для них? – удержал уходящего Фарида Файзулла.
- Упырь!
- Сядь, - вздохнул Блэк. – Без тебя и меня земля все равно будет продолжать крутиться вокруг солнечной оси.
- Что хочешь еще мне сказать. Быстрее давай, - в голосе Фарида была та же нервозность, что и у Файзуллы. - Суфи просил меня в чем-то ему помочь.
- Друга нашел себе.
- А куда ему деваться? – Фарид вздохнул. - Для него Роджер фигура непонятная, ему приказали его проводить за перевал.
- Приказали?
- Не приставай ко мне с глупыми вопросами, Файзулла! - видно, что Фарида волновало больше что-то другое, и близко не связанное с Блэком.
- Ну, как хочешь, иди.
- Ага, - и Фарид тут же окликнул одного из моджахедов, сидевшего у окна на втором этаже дома. – Ладно, отдыхай. Пить хочешь?
- Да.
- Хорошо. Алпамыс…
Что он сказал дальше, Файзулла так и не понял, но догадался: попросил афганца, сидевшего справа от них и чистящего винтовку, принести флягу с водой. Тот тут же вскочил и побежал по лестнице вниз, а потом, через десять-пятнадцать секунд, вернулся назад и с поклоном, улыбаясь, подал Файзулле, флягу с водой.
Что было приятно, жидкость была холодной.
Сделав несколько глотков и приложив руку к груди, сказал:
- Хуб хастам (Спасибо, хорошо).
Афганец, улыбнувшись, присел рядом с Файзуллой и с каким-то благоговейным интересом продолжал смотреть на Блэка.
- Алпамыс? – указав на него рукой, спросил Блэк.
Тот сразу же закивал головой.
- БишИ (Присаживайся), - указав рукой на место рядом с собой, сказал Файзулла. - Аз коджА астИ? (Ты откуда?) – спросил он у афганца.
Тот что-то сказал Файзулле.
- Бебахшид! – извинился Блэк, и, показал на ухо, мол, ничего не понял.
- А-а-а, - заулыбался Алпамыс, и, подняв палец, что-то крикнул моджахеду, сидевшему у окна.
- Кушать хочешь? – спросил тот на ломанном русском языке.
Блэк развел руками, мол, не откажусь.
Алпамыс что-то громко сказал своему товарищу, а через некоторое время - Файзулле:
- Иди хана, - показывая рукой в дом.
Вкус кислой брынзы, накрошенной в кумысе, напоминал несколько недоваренную картошку, которая пружинит на зубах. Предложенная Алпамысом лепешка, была несколько суховатой, и, вспомнив в детстве, как любил кушать борщ с накрошенным в него хлебом, Файзулла наломал лепешку и бросил ее в кумыс. Алпамыс, увидев это, сразу же повторил за Блэком это же – накрошив в свою миску хлеба, и, немножко подождав, когда сухая его корка напитается кислым молоком, подхватил один из кусочков, начал его обсасывать во рту. Понравилось, и, моргнув Файзулле, начал черпать ложкой кумыс с брынзой и кушать.
Фарид появился позже, когда Файзулла после еды отдыхал под деревом миндаля.
- Один парень понимает русский, - сказал ему Блэк.
- Это - Абдулла, бывший таксист, может, и знает двадцать русских слов. Ему, в принципе, больше и не нужно, - расположился около Файзуллы Фарид.
- Иди, поешь.
- Спасибо, братишка, Абуаль-Халим уже накормил меня. Это он прислал тебе сюда кумыс с лепешками и брынзой.
- Спасибо ему.
- Не нашли они, кто стрелял, вот что интересно.
- Может, кто-то из наших? – предложил свою версию Файзулла.
- В смысле? Думаешь Айван или Марат? Так, они сейчас ждут нас в другом месте, - и на секунду другую, замолчав, наполняя легкие горячим воздухом, продолжил, - на базе, где америкосы готовят несколько групп душман.
- И ты молчал?
- Нет, братишка, - потянулся с хрустом Фарид. – Это мне по секрету сказал Абуаль-Халим.
- И чему их готовят? Или к чему?
- Убивать.
- Понятно.
- А, вот, мне нет. Абуаль-Халим сказал, что он не понимает, как неприятный воздух может убивать людей. Он видел несколько человек после испытаний гранат. Глаза у людей красные, выпученные, из носа и изо рта идет пена, и человек умирает, задыхаясь, хватаясь за горло, будто сам себя душит, - смотря на нижнюю ветку миндаля, сказал Фарид.
- Иприт?
- Может, и зорин, может, и иприт. Во Вьетнаме американцы использовали много различных химических веществ: диоксин, пиклорам, монурон, бромацил, хлорпикрин, адамсит... Продолжать?
- Напалм, - добавил Файзулла.
- Вот, вот, так что нам нужно узнать, какое химическое оружие они используют здесь. И это, скорее всего, не газы, а какие-нибудь отравляющие вещества для воды, для пищи, для горючего, и еще чего-то.
- Мы на Чарикаре отравились, когда воду пили из арыка: полвзвода слегло, - вспомнил Блэк.
- Ясное дело, командиров своих не слышим, что вначале нужно таблетку в кружку бросать, - тон Фарида стал несколько поучительно-наставительным.
- Так, думаешь приятно эту хлорку пить?
- Федя, - полуобернулся к Файзулле Фарид, - я бы тебя за это первого под трибунал бы отдал!
- Ну-ну, на словах мы все учителя…
- Тихо, - перебил Файзуллу Фарид, - а то, может, тот таксист больше русских слов знает, чем я думаю.
- Понял, - недовольно вздохнул Блэк.
- У нас времени не так много. Роджер еще злится на тебя и ругается с журналисткой, которая хочет взять у тебя интервью…
Слова Фарида стали тише. Файзулла посмотрел на него. Оказывается, тот на всякий случай повернулся к Блэку спиной, чтобы моджахед, так и оставшийся сидеть на втором этаже у окна, потерял интерес к русским, отдыхавшим под деревом.
- А она мне нужна? Создалось такое впечатление, что Азолия Роджером руководит, а не он ей.
- Может быть, и так. Я не уверен, что ее главная задача только показать злость афганцев к русским.
- В смысле? – спросил Файзулла.
- Казнь «красный тюльпан».
- Казнь?
- Вот, вот. Ну, может, ей нужен и ты, как дезертир, перешедший на сторону душман и воюющий против коммунистов.
- Частая смена секретарей Политбюро ЦК КПСС, им нужно на этой почве сделать все, чтобы произошел развал в компартии Союза?
- О, какой умный! – тихо цыкнул языком Фарид. - Кто тебя надоумил на эти мысли?
- Твое руководство, - выпалил Файзулла.
- Далеко пойдешь, - не меняя тона разговора, сказал Фарид. – В чем-то ты и прав. Тем более, то, что они сегодня-вчера здесь снимали, мне кажется, все получилось очень натянутым, как говорится, за уши. Навряд ли европейцы поверят этим кадрам, в художественных фильмах – это у них круче получается, - кашлянул Фарид. - Азоли это понимает и беснуется.
- Догадался или?
- Или. Она плакалась об этом Роджеру. Но он ей сказал что-то на подобие того, что она сюда не затем приехала.
- Вот как.
- Она хочет показать этот лагерь, в который нас ведет Роджер.
-
А какой интерес у них в этом? – спросил Файзулла. - Я же им нужен был для фильма, вроде бы, как герой-антикоммунист.
- Слишком много карт, и какая масть в козырях, пока еще не пойму.
- Мы с тобой говорим на разных языках, - уткнулся подбородком себе под мышку Файзулла.
- Просто, еще не умеешь меня понимать с полуслова.
- Масть - это люди, - проглотил слюну Блэк.
- Правильно. Фильм о тебе, это для них вроде бы очень важная цель.
- Так.
- Но почему-то они к тебе относятся, как к неважной фигуре. Вот, в чем вопрос. С одной стороны, ты им нужен, как герой. С другой… А что с другой, не пойму, ты в этой линии вроде и не существуешь.
- Так, у них есть выбор. Ахнаф, ты.
- Вот-вот. А Ахнафа не стало. Есть конфликт, они видят, что ты сильней его и Абуаль-Халим это подтверждает. О тебе в Афгане ходят легенды, - сказал Фарид и что-то сплюнул со рта. – Фу, гусеница, проклятая. Тьфу, бе-е. Черт побери, ветерок усиливается, а там, на ветках их тьма, этих гусениц.
- Доскажи, - перебил Фарида Файзулла.
- Два убитых человека сегодня.
- В смысле? – приподнялся Блэк.
- Только не тупи, Блэк. Тебя кто-то охраняет, этим все и сказано. Кто, они не нашли и не знают, как и Абуаль-Халим. Вот, в чем вопрос!
- А что по этому поводу думает Халим?
- Он думает, что это воины Ахмад Шаха тебя охраняют.
- Масуда? Фу, скажешь еще такое.
- Не тупи!
- Да, заколебал меня, - чуть не вспылил Файзулла. - Умный!
- Если тебя этот пандшерский вояка любит, то да. А легенда говорит, что он тобой за что-то дорожит. И Ахнаф об этом не раз говорил Роджеру и этой бабе корреспондентке.
- И как к этому Роджер отнесся? – Файзулла снизил голос.
- Он думает о другом: что за тобой ползет спецназ русских.
- Браво! – еле удержал себя Блэк от того, чтобы не похлопать в ладоши.
- Тебе «браво», а ему нет. Если нет, то это конец операции, которой он руководит. Скорее всего, он на день-два еще здесь задержится, чтобы разобраться в этом до конца, а журналистка должна ему помочь, поговорив с тобой. Это я так понимаю! Скорее всего, они хотят на тебя сделать какую-то ставку, только хотят разобраться, какой величины она может быть. Вот, в чем вопрос.
- Разъясни.
- К примеру, насколько они могут тебя засвечивать перед европейцами и СССР.
- Дальше.
- Здесь работает спецназ, который, если что, тебя может убрать в два счета. А это кому-то может не понравиться.
- Кому? – повысил голос Файзулла.
- Контрреволюционерам, за которыми стоят не партии, как ты понимаешь, а деньги ЦРУ, англичан, французов и так далее.
- Что-то запутал ты меня совсем, - сплюнул Файзулла.
- И не только тебя. Но это так. Теперь мне нужно понять, как им подыгрывать дальше. В первую очередь, нужно понять, что это за ставка, которую они хотят взгромоздить на тебя.
- Ну, интервью, в котором я должен выступить против Союза.
- Так! – легонько стукнул по земле ногой Фарид.
- Сказать, что меня толкнуло к тому, чтобы не вернуться назад.
- Детский лепет, - сплюнул Фарид. – Это они могут сделать и, не вылетая из своих гнездышек. Голодных студентов, актеров везде куча, в той же Англии.
- Ну, - и, больше ничего не сказав, Файзулла задумался. – Так, зачем тогда моя группа находится где-то, а не со мной?
- Спроси у Роджера. Он говорил об этом с Чарли на испанском, а я больше трех-четырех десятка слов в этом языке не знаю.
- Значит, он может применить и Чарли против меня?! – подумал вслух Файзулла. – Он меня один раз уже допрашивал с помощью своего гипноза.
- Выведал что-то?
- Нет. Ваши ребята хорошую науку дали мне, как уйти от гипноза.
- Тогда готовься и к этому. Теперь твой главный герой Масуд, Ахнаф и я в том числе. Работай самостоятельно.
Выстрел, раздавшийся где-то недалеко в горах, был несколько неожиданным. Но Файзулла с Фаридом сделали вид, что не обратили на него внимания. Одиночный выстрел - это еще не война. А вот, моджахед, внимательно следивший за ними со второго этажа, сразу же спрятался в доме.
- 2 –
О Файзулле с Фаридом вспомнили только вечером. Вернее, пришли за ними, когда солнце уселось на вершину скалы. До этого два раза Файзулла слышал, как кто-то из «солдат» Роджера за ними приходил к дувалу, но охраняющие Блэка душманы во двор их не пустили.
Охранник со второго этажа два раза Файзулле с Фаридом приносил чай с рахат-лукумом. Конфеты были суховатыми, но ни Файзулла, ни Фарид оторваться от него не могли, съедали все «камушки», присыпанные желтой пыльцой.
Афганец, наблюдая за ними, сказал, что это - любимое лакомство их командира. Он за ним ездит в Кабул.
«В Кабул, - смекнул Файзулла, - значит, не отшельники. А кто ездит? Сам Абуаль-Халим или ты? Как там тебя?»
Похоже, эта мысль, или близкая к этой, увлекла и Фарида. Что-то спросил у парня, так, невзначай. Тот что-то ответил. Снова так, махнув рукой, сказал Фарид. Афганца вопрос Фарида задел, он присел, взял из тарелки «камушек» рахат-лукума и положил в рот, зачмокал им и начал о чем-то рассказывать.
Фарид чему-то удивился, замотал головой. Но, охранник стал стучать рукой по земле, что-то доказывая ему. И Фарид согласился, закивал подбородком, растягивая улыбку. Парень, глядя на него, о чем-то продолжил рассказывать, махая руками. Потом, резко показав на Файзуллу, о чем-то продолжил говорить.
«Видно, в пример, меня ставит. Интересно, интересно, - улыбнулся Фариду и афганцу Файзулла. – Ну, давай, давай, защитник мой, расскажи Фариду, за что вы меня уважаете».
Горячий чай обжог губу. Смазав несколько раз ее слюной, Файзулла спрятал язык, и, открыв рот, стал смотреть сквозь ветки на солнце.
Наконец-то, о чем-то вспомнив, афганец убежал в дом.
- О чем ты с ним разговаривал? – поинтересовался Файзулла.
- Пустой разговор. Сахар можно грызть в сухую, но тогда есть опасность сломать зубы. Если же его растворить в воде, то…
- То нужно бояться оголенных нервов. Так, о чем говорили?
- Об их идее.
- Они - фанаты своей борьбы против русских?
- Нет. Этот мальчишка мечтает стать богатым и купить несколько машин, и создать свой таксопарк. В пример тебя привел.
- В чем? – удивился Файзулла.
- О тебе говорит не только его полевой командир, а все.
- Так, я же русский.
- Русских, Федя, они уважают.
- И убивают, - вставил в дополнение словам Фарида Файзулла.
- Это - война. Абуаль-Халим - бывший царандоевец. Когда Саадр ад-Дин взял в плен его мать с отцом и сестрой, он сбежал из Царандоя и пришел к Саадру. Просил отпустить родителей. Но было поздно. Родителей казнили, камнями забросали. А сестру не успели, убежала. Суфи остался у Саадра, был помощником здешнего полевого командира, а когда тот погиб, заменил его. Вот и все.
- Как все здесь просто.
- Ты его сестру недавно спас, - подождав немножко, сказал Фарид.
- Не понял?!
- Не догадываешься? - с улыбкой посмотрел на Файзуллу Фарид. – Когда мы только начали с тобой здесь вести дела, Саадр предложил тебе убить девушку.
- Не он мне, а я ему, - перебил товарища Блэк.
- Неважно. Ты когда ее отпускал, что ей сказал?
- Дай вспомнить, - задумался Файзулла. – Кажется, Нускаал ее звали? Кода я ее отпускал, сказал, как меня зовут, и чтобы она пошла в Кабул, а не в какой-нибудь
близлежащий кишлак.
- Так назвал себя Файзулла или…? – приблизил свое лицо к Блэку Фарид.
- Файзуллой назвался. Она еще удивилась, видно, обо мне какие-то другие слухи ходили.
- Еще бы. Ты же - каратель, все живое стирал с земли, издевался над русскими.
- Наслышан, - отмахнулся Блэк. – Обо всем этом тебе сейчас этот парень рассказал?
- Другие люди. Думаешь, сюда тебя вел Роджер с журналисткой? Нет, это моя работа. Моя, - подмигнул Файзулле Фарид.
- Бли-ин!
- Оладь, - похлопал Файзуллу по колену Фарид. – Оладь! Просто нужно правильно мутить воду, Федя, правильно!
- 3 –
Роджер «сдался». Насколько? Скорее всего, так, временно, изменив, как камбала, цвет своей кожи. Нет, теперь Файзулла его хорошо раскусил. Дослужился в ЦРУ или в какой-то другой разведке до бригадира и выполняет легкие поручения. Блэк с журналистами «Би-Би-Си» - одно из них. Но и здесь он, как не пытается из себя сделать мастера напоказ, ему эта ступенька не по силам. Дней двенадцати Файзулле хватило, чтобы раскрутить этого парня и «вскрыть» как устрицу, без ножа.
Скорее всего, об этом хорошо знает и его наставник, поэтому в помощь Роджеру дали Чарли. Хотя, может, они и не подчиняются друг другу, потому что Файзулла не видел больших трений между командиром отряда «солдат» и «колдуном». А, может, все здесь происходит по другому сценарию: Роджер подчиняется Магрибинцу, только Чарли это не афиширует, как ученный, а это, вполне, может быть! Он отрабатывает здесь какую-то свою программу, так сказать, защищает диссертацию или какое-то свое изобретение на этих боевых действиях. Но почему же тогда он не показывает это, не колдует над Файзуллой?
«Погоди-ка, погоди-ка, - остановился у дувала Файзулла, как бы с интересом рассматривая сено в высохшей глине. – Чарли, скорее всего, здесь может интересовать действие гипноза на людей разных национальностей, без знания их языка. И это вполне возможно, так как у него, англичанина или американца, а, может, и испанца, уже были попытки воздействовать на Фёдора, то есть, Файзуллу. Но провалились, хотя, это с какой стороны смотреть, как они провалились. Блэк считает, что забил мозги этому колдуну своими легендами, внутренне не поддаваясь его гипнотическому воздействию. А сам Магрибинца думает, что ему все удалось, и поэтому он теперь просто следит за действиями Блэка, зная, что когда нужно он подействует на него. В принципе, так оно, наверное, и есть».
Оторвав травинку, Файзулла приподнял ее вверх и «перерезал» ей оставшуюся половину скибки (арбузной) солнца, выглядывающего из-за вершины горы.
«Ну что ж, господа американцы и другие претенденты на дезинформационное одурманивание мира. Дай Бог, что бы вы здесь сдулись, как наполненные газами резиновые шары. Только сделай в них дырочку - с таким свистом носятся, в конце концов , превращаясь в никому ненужную тряпку».
- Эй, Макарыч! - окликнул Файзуллу Роджер. – Иди сюда, разговор есть.
Блэк, перешагнув через порог калитки, остановился, осматриваясь по сторонам. Двор этого дома был небольшим, что говорило или о бедности хозяев хана, или о бездетности. По дувалу с внутренней стороны двора поднималась глиняная лестница до самого верха забора. Для чего это было сделано, трудно сказать. Может, здесь живет мулла, который утром, днем и вечером читает намаз. А, может, староста кишлака объявляет людям законы. А, может, красотка, чтобы загорать на солнце, вспомнив красавицу Таню из кинофильма «Спортлото 82».
- Не бойся, я тебя убивать не буду, - ухмыльнулся Роджер.
Он стоял у входа в мазанку. Почему Файзулла так назвал про себя этот домик, не задумался. Хана небольшой, двери нет, вместо нее свисает выцветшая до седины тонкая материя.
- Заходи, - в голосе Роджера чувствовался приказной тон.
- Хорошо, - кивнул Файзулла и, немножко пригнувшись, вошел в темное помещение.
- Здесь будешь ночевать.
- (?)
- Здесь безопаснее, - увидев вопросительный взгляд Файзуллы, продолжил свою мысль Роджер. – Мои ребята будут тебя охранять.
- Спасибо, - улыбнулся Блэк и подошел поближе к деревянной полочке, вмонтированной в стену дома, на которой стояло блюдце с маслом и тряпкой, кончик которой с треском горел. – Сам придумал? - указывая на лампаду, спросил Файзулла.
- Тебе, что, не хватает света? - щурясь, смотрит на Блэка Роджер.
- Вентиляции здесь нет. И еще, сэр, я не понимаю, зачем ты меня водишь с собой? Что от меня тебе нужно. Ты обещал хорошие деньги, а за что?
- Хм, - улыбнулся Роджер и, показав Файзулле на небольшой коврик, предложил присесть. – До этого дня ты был мне не нужен.
- Вот как.
- Не перебивай, Макарыч. Внимательно слушай. Завтра мы еще раз разыграем здесь небольшую войну, Суфи обещает, что его люди принесут форму русских солдат. Нет, я тебя в нее переодевать не буду, русскими будут моджахеды. Но потом ты освободишь от них кишлак, как афганский командир. Ты понял меня? Сколько весь этот, ну, синема…
- Спектакль, - поправил Роджера Файзулла.
- Ладно, пусть так будет. Все зависит от этих, ну…
- Я тебя понял - киношников.
- Да, да. Лента может порваться, или еще что-то. Ты не обижайся на них. Они делают свое дело.
- За это я получу большие деньги? – посмотрел на Роджера Файзулла.
- Ну, да, да. Но и еще получишь и за то, что будет дальше. Ты дашь ей интервью. Текст она тебе составит, и твой друг его переведет. Только не отклоняйся от текста, хорошо?
- Ты меня просишь, Роджер? Недавно кричал, приказывал.
- У нас скоро закончится с тобой бизнес, и мы разойдемся, как в море корабли.
- Как это понять?
- Я получу другое задание, и навряд ли мы еще с тобой после этого встретимся. Ты
- опасный человек. Кто тебя охраняет?
- А ты не догадался? – вопросом на вопрос ответил Файзулла.
- Русские?
- Они только и ждут, чтобы я у них появился на прицеле, - усмехнулся, смотря в землю, Файзулла.
- А кто же тогда?
- Хозяева этой страны.
- Ой, Макарыч.
- Я не Макарыч, а Файзулла Блэк, и прошу при окружающих больше не называть меня этим именем. Ты подрываешь уважение их ко мне. У моджахедов не должно быть обо мне других мыслей. Я для них - герой, я для них - Черная молния, поражающая их врагов. Ты меня понял, Сережа?
- У меня было другое имя, - резко оглянувшись назад, сказал Роджер.
- Так вот, если не хочешь, чтобы о тебе лишнее знали эти журналисты и твои «солдаты», то веди себя правильно, Родя.
Роджер, услышав последние слова Файзуллы, резко встал и, сжимая штык-нож, висящий у него на поясе, сказал:
- Ты не забывай, Макарыч, кто здесь старший.
- А кто? – Файзулла, поправив у себя под ногами ковер, на котором сидел, прищурившись, посмотрел на Роджера. - Тебе не хватило разве убитого ишака под мамзелью, Ахнафа, Лисы и т.д.? Следующих лиц могу перечислить завтра.
- Не пугай только меня! – со злостью фыркнул Роджер.
- А что? Ты здесь всего лишь чья-то тень, запомни, Роджер. И управляют здесь солнцем не твои хозяева, а Бог, или, как его здесь называют - Аллах. Ты понял, так что, давай сбавим тон. Мы здесь с тобой управляемые куклы, не забывай. Так, зачем мы еще будем друг другу портить нервы, жизнь? Помнишь русскую поговорку: «Нервы не восстанавливаются»?
- Нервные клетки не восстанавливаются, - поправил Файзуллу Роджер.
- Интервью Азоли, и на этом моя работа с тобой заканчивается? Я так понял?
- Н-нет, - заново уселся напротив Файзуллы Роджер. – Есть еще одно дело. Но там будут также проводиться одни съемки в форме контингента советских войск.
- Вот как? А у тебя права на это есть?
- Передо мной поставлена задача и все. У нас, похоже, с тобой здесь один командир.
- Скажи его имя.
- Доллар и жизнь! – недолго раздумывая, сказал Роджер.
Файзулла в ответ глубоко вздохнул и несколько раз кивнул головой:
- В этом ты прав. Ну что ж, посмотрим, как все сложится. Мои люди живы?
- Это находится не в моей компетенции, - встал Роджер.
- Понятно. А кто вот недавно стрелял и в кого? Скажешь?
- Абуаль-Халим говорит, что это был пацаненок из соседнего кишлака.
- Мальчик? – переспросил Файзулла.
- Суфи ругал своего моджахеда за этот выстрел. Он сказал, что это, скорее всего какой-то пастушок из соседнего кишлака, потерявший в горах ишака или овцу, и бегал в поисках ее.
- Понятно.
- Так что, отдыхай, Макарыч. Если хочешь, я позову сюда твоего друга Фарида.
- Ты лучше принеси мне еды с чаем и скажи, где здесь туалет? – сплюнул Файзулла.
- Там есть кяриз, - махнул в сторону двора Роджер. – В него, если сильно захочешь, сходи.
- Мы здесь с тобой не хозяева, запомни, чтобы с-ть там, где хочешь! И любое наше неверное действие может переполнить чашу терпения этого народа, Роджер. Прошу об этом не забывать!
- А кто ты такой? – снова заходили желваки на лице Роджера. – И вообще, ты, что, почувствовал здесь себя белым человеком? – он вызывающе, сверху вниз, посмотрел на Файзуллу.
- Ты забыл о нашем договоре, который состоялся пять минут назад? – напомнил ему Файзулла. Я теперь не Макарыч!
- Да, я тебя, - сжав дрожащий кулак, Роджер приподнял его перед своим лицом.
- Пшел вон отсюда! – не вставая с пола, приказал Файзулла. – И доложи местному командиру о том, где я нахожусь.
- А то, что будет? – сквозь зубы прошептал Роджер.
- Завтра казнят тебя, живого, как мертвых русских! Это же ты их убил, а не Ахнаф?
- посмотрел на не сводящего с него глаз Роджера.
- Это что, предупреждение?
- Завтра все и узнаешь, - громко прошептал Файзулла и лег на ковер, подложив руку себе под затылок. – Иди отсюда!
- 4 –
От застоявшегося воздуха в помещении, в котором Блэк переночевал, его вырвало. Сжав челюсти, Файзулла присел у выхода из дома и стал потихонечку вдыхать в себя свежий, отфильтрованный росой воздух. Через несколько минут в груди что-то отпустило. Сделав вдох поглубже, открыв рот, медленно с шумом выпустил его наружу. Приподняв голову, поискал глазами солнечный шар, но тот еще где-то только «просыпался», как и сам Файзулла.
- Джон, - крикнул кто-то из «солдат» Роджера сверху, - ты посмотри этого русского, а я схожу к арыку. Пить хочу.
«К арыку? – Файзулла, сжимая ноги, осмотрелся по сторонам, выискивая место, через которое он может незаметно выскочить из двора. – Ну что ж, только бы не обоссаться», - и шмыгнул в полуоткрытую калитку.
- Салом, бача! - поздоровался с ним стоящий сбоку молодой афганец.
- А-а, салом, салом, - подняв руку, поздоровался с ним Блэк и показал, что уже удержаться не может, сильно хочет в туалет.
Тот, приложив руку к сердцу, махнул рукой, мол, пошли. У куста остановился.
- А-а, спасибо, спасибо, - и Файзулла кинулся в кустарник.
«Солдат» Роджера прошел мимо моджахеда, толком не обратив на него внимания. Похоже, он еще не знал об исчезновении Файзуллы.
Облегчившись, Файзулла вышел с другой стороны кустарника и, свистнув афганцу, пошел в сторону разваленных домов.
Афганец, догнав Блэка, ухватив его за руку, показал, что нужно идти в другую сторону. Файзулла остановился и, посмотрев, куда его зовет моджахед, вопросительно посмотрел на него.
Парень, улыбнувшись, скруглив большой с указательным пальцами, другой рукой ухватив что-то невидимое, поднес его к пальцам и стал наклонять руку.
«Это что, кувшин, чайник?» - подумал про себя Файзулла.
-
А-а, чай, м-м, чай, чуй, - Блэк начал вспоминать, как на дари называется этот напиток.
- Чай, чай, - заулыбался афганец. – Чай мехори (чай хочешь)?
- Конечно, хочу, дорогой, - и пошел за парнем.
Дом, в который афганец привел Файзуллу, стоял напротив того, где он только что ночевал. Двор маленький, в котором даже не разместится бы БТР, - почему-то подумал Блэк и, усмехнувшись своей дурной мысли, поклонился старику, встретившему их у входа.
Чайник был черный от огня. Старик бросил в кипящую воду сухих листьев и прикрыл его крышкой.
Отец с сыном о чем-то между собой говорили, жестикулируя руками.
- Привет, бача, выспался?
Файзулла, услышав голос Фарида, от неожиданности вздрогнул и обернулся:
- Это что, ты этого парня там оставил, чтобы следил за мной?
- Да нет, - пожал руку Фарид. – А что в этом плохого?
- Да ничего, наоборот, хотел тебя поблагодарить за это.
- Вот и прекрасно. Бача, - обратился он к парню, – Хода зияд кунад! (Дай Бог изобилия).
- Ташакор! (Спасибо), - улыбнулся парень, приложив руку к груди.
- Биши (присаживайся), - сказал старик. – Нун бухор (кушай хлеб)! – и, разломав лепешку, предложил один ее кусок Файзулле, другой – Фариду.
Чай был безвкусным, обжигающим. Облизав губу, Файзулла, поставил горячую кружку на камень и, подняв голову, прикрыв глаза, повернул лицо к появившемуся из-за горы солнечному кругу. Его лучи еще были не горячими, а только набиравшими тепло.
- Файзулла, - окликнул отдыхающего товарища Фарид, - сегодня у тебя встреча с журналистами.
- Да.
- Обдумал тему разговора с ними?
- Да.
- Мне быть рядом с тобой?
-
Не мешало бы. Она хочет всунуть мне текст. На русском языке, думаю.
- Интересно, интересно, - покачал головой Фарид.
- Так она сказала Роджеру.
- Да, да. Если текст будет напечатан, то он приготовлен не здесь. А если будет написан от руки, то вопросов у меня к ним не будет, только к почерку.
- И что, мне его читать? – Файзулла кашлянул. – Всю эту брехню, что там будет написана, говорить?
- Это - единственный выход из создавшейся ситуации, Блэк. А там, что делать дальше, жизнь покажет, - прошептал Фарид. – Ты, братишка, только не копошись сильно сейчас, муть не поднимай. Пока мы находимся в их руках, так что...
Ташакор, бача, ташакор! - поблагодарил молодого афганца Фарид и взял с поданной им тарелки кусок сахара. – Бери, Файзулла, - и передал его Блэку. – Бросай в чай, тебе эти силы сейчас будут особенно нужны.
Сахар, упавший вниз, стал потихонечку растворяться в воде.
- Так вот, прошу тебя, только не бузи с ними. Что просят, то и делай, а то, смотрю, вчера начал наезжать на Роджера. Зачем?
- Так, вроде бы почувствовал, что удалось его придавить. Он же - наш бывший врач, во Вьетнаме попал в плен к американцам.
- Знаю, - перебил Файзуллу Фарид. – Все знаю. Но если этот парень сорвется, то ты даже не успеешь и подумать о пистолете.
- Чего так решил?
- Файзулла, ты - медленный человек. Мед-лен-ный.
- А зачем тогда меня выбрали? А, Фарид? - и посмотрел в сторону входящего в дом молодого афганца.
- Не копошись только, прошу. Ты по характеру такой, спокойный, а это изменить в твоем характере, когда тебе уже четвертак, навряд ли удастся. А Блэк, нет, он не такой. Пей, пей чай. Не воспринимай эти слова близко к сердцу, как ругань или еще там что. Может, эта медлительность даже лучше в твоих поступках, чем резкость, сопровождавшаяся необдуманностью Файзуллы.
Блэк, сделав глоток чаю, подержал его немножко во рту, давая возможность остывающей воде смочить с помощью языка ссохшиеся губы.
- Ты прав, - вздохнул Файзулла, и, сделав несколько глубоких глотков чаю, поставил кружку на камень. – Так потом, значит, вся эта чушь попадет в эфир, на телеэкран.
- Не беспокойся, что будет дальше, не твоя забота. Все, хватит болтать на эту тему, радуйся жизни, которая насколько коротка, нам с тобой неизвестно.
- Стоп, стоп, - поднес стакан с чаем к губам Файзулла. – А тебе не кажется, что все, что здесь происходит, выдумка.
- (?)
- А ты посмотри, как их главарь целые серенады мне сочиняет. К чему? Скажи, ну? И русских они любят. А за что? Неужели здесь войны ни разу не было. Да мы же этот Панджшер уже носом не раз перерыли, столько тонн снарядов с минами, патронами, пулеметами и тому подобное вывезли. А старик говорит, любит шура….
- Стой! – резко остановил слова Файзуллы Фарид. – Я тебе сколько раз говорил, что бы ты хорошо знакомые фразы афганцам не говорил.
- Извини, любит наших.
- В этом кишлаке операций при мне не было, а вот то, что в прошлом году здесь был ваш БОПА – боевой отряд пропаганды и агитации, старик прав. Операция проходила рядом, в горах, дивизия стояла в километрах десяти отсюда, вот «ваши» и завезли сюда в кишлак дехканам муку, керосин.
- Но здесь же банда?
- А они везде, Файзулла, эти банды. Но Счастливый (Масуд. Авт.) тоже, когда наши были в его кишлаках, руку на солдат не поднимал, бакшишем (подарками) обменивался. Керосин, муку, рис брал, наркотиками пытался расплачиваться.
- (?)
- Своих бачат подсылал к нашим солдатам с наркотическими сигаретами, с планом и другой бякой. По-тихому, чтобы командиры их этого не видели.
- Что-то помнится такое. Ну-ну: в кишлаках руку дружбы протягивал, а в горах, мину с гранатой без чеки совал нам за пазуху.
- Опять начинаешь?
- Прости.
- Не прикидывайся нюней, так уже этим поведением достаешь меня, - прошептал Фарид, внимательно всматриваясь в крышу соседнего дома. И сквозь зубы, то ли вопросительно, то ли с удивлением прорычал. - Неужели нас «читали»?
- 5 -
Брег Смит – собака. Его нюх или любопытство, с которым он лазил во все дворы кишлака в поисках чего-то привлекательного для своих будущих зрителей, и стало причиной тому, что «проспавший» Файзуллу Роджер, смог быстро его найти.
Ворвавшись с тремя своими «солдатами» в дом старика, он замер у входа и некоторое время, насупившись, смотрел на сидевших под деревом Файзуллу с Фаридом и стариком.
- Доброе утро! – с легкой ухмылкой на лице поздоровался с гостями Блэк. – Здесь живет добрый человек, он угощает нас чаем. Присаживайся, командир.
- Да, какое ты имел право уйти из дома, где я тебе приказал быть? – мешая русские с английскими словами, выпалил Роджер.
- Там не было вентиляции, там было очень душно, и ты мне для проживания там не предоставил никаких санитарных условий, - ответил Файзулла. – Смотри, я пожалуюсь на это дяде Сэму.
- Ты сейчас мне сам за это ответишь! – сказал Роджер, показывая своему окружению на Файзуллу.
Но те, к его удивлению, не сделали и шага в сторону Блэка, а, пропустив вперед кинооператора, продолжали наблюдать за всем происходящим.
Брег Смит, настраивая камеру, приблизился к сидящим под деревом людям и, став на колено, начал снимать их, как и то, что лежало на подстилке.
- Вы что, не слышали меня? – повысил голос Роджер. – Он находится под моим арестом.
- Арестом? - воскликнул Блэк. – Я здесь не белый Роджер, а черный Файзулла, - и, улыбнувшись в объектив камеры, продолжил, - и имею здесь прав больше, чем ты. Так что…
Джек, стоявший ближе к Файзулле, не понимая русского языка, кинулся к Файзулле и, ухватив его за шиворот, потянул за собой его упирающееся тело к Роджеру. Руки Джека были очень сильными, плюс знание им приемов рукопашного боя быстро обездвижило сопротивляющееся тело Блэка.
Файзулла пришел в себя на старом месте, в комнате без окон, со скопившимся там спертым запахом, принуждавшем его к рвоте.
«Что ж ты, Фарид, так и остался в стороне? - со злостью подумал он о своем товарище. – Так всегда, Федя, было у тебя. Если с кем-то нужно подраться, все стоящие рядом с тобой герои ерепенятся, кричат, вот-вот кинутся в драку. А, как только ты сделаешь шаг к противнику, так замирают и наблюдают, как тебя профессионально бьют по роже. А, как закончится драка, и тот человек покидает место потасовки, то все кидаются к тебе и начинают поучать, что того человека нужно было не так бить, а сначала уклониться и хуком ему в нос. А когда у них спрашиваешь, а что ж они во время драки сидели, прячась в углах, то начинают кричать на тебя, лаять как собаки, мол, тебя никто не просил лезть в драку. А то «я» или «я», или «я» его бы быстро нокаутировали».
В дверь постучали. Файзулла, не сказав ни слова в ответ, лег на живот, отвернув лицо от двери.
- Можно? – услышал он незнакомый голос.
- Кто ты?
- Я, Брег Смит.
- У тебя есть звание? – спросил Файзулла.
- Мастер-сержант, - представился тот, - а теперь кинооператор.
- Чей?
- Это Вас не должно волновать, Блэк. Я здесь работаю, как и Вы.
- Солдат спит, время идет, - почему-то сказал Файзулла.
- Я вас, русских, до сих пор не понимаю, почему вы всегда такие упертые, как бараны. Вам говоришь - не делай того, нет же, вы пока этого не сделаете и хорошенько не обожжетесь, не отстанете.
- А ты - кто? – приподнявшись на руках, посмотрел в сторону Смита Блэк.
- Мой отец был когда-то таким же, как и ты. Но он был умнее своего деда и вовремя ушел из СССР.
- Эстонец.
- Да, это - великий народ.
- Ты - шестерка.
- Я не понимаю значения этих слов.
- Ябеда.
- Что это значит?
- Sneak.
- Вы знаете английский? Я об этом догадывался, - на русском сказал Смит.
- Так о тебе вчера сказал Роджер, - соврал Блэк.
- Вы это слышали? – на английском языке спросил Смит.
Но Файзулла промолчал, показывая, что не понимает, о чем его спрашивает Смит.
- Я Вас спрашиваю, - приблизился к Файзулле Смит, - Вы понимаете английский или испанский, или французский или еще какой-нибудь язык?
- Говори по-русски, я не понимаю твоего лепета, - повернулся лицом к кинооператору Файзулла. – Если ты со своей мадам хочешь побывать в моем отряде и снять, как мы воюем, я буду приветствовать это.
Услышав это предложение, Смит невольно сделал несколько шагов назад, показав испуг.
- А что, тебе нравится снимать то, что тебе приносят на блюдечке? Ты - трус?
- Я не боюсь, снимать – это работа, за которую мне платят, - громко с нотами ненависти сказал Смит.
- Мое предложение тебе нравится?
- Я его еще не обдумал. Но тебя сейчас должно больше волновать то, как мы тебя принесем к нам.
- Говори проще, я тебя не понял, - уселся Файзулла и стал следить за Брегом. – Что смотришь? Как ты меня хочешь принести?
- Не принести, а показать.
- Кому?
- Демократическому обществу, а не коммунистам.
- И им, в том числе, - вздохнул Файзулла.
- Что, боишься Сталина?
- Останься здесь со мной на все время, пока меня здесь содержат, все обговорим.
- Здесь невозможно дышать.
- Вот поэтому я и ушел утром отсюда. Но ты меня нашел и вернул Роджеру. Так оставайся теперь здесь вместе со мной.
- Как? – Смит сделал вид, что не понял предложения Файзуллы.
Резко извернувшись, Файзулла носком ноги ударил Смита под колено, отчего тот, вскрикнув, уселся на пол.
- Тише, тише, шестерочка, - удерживая его руками, прошептал Блэк. - Останься со мной и узнаешь, каково мне сидеть здесь под арестом Роджера, и все обсудим. Ты знаешь, кто такой Роджер? – не давая встать Смиту, смотря ему в лицо, спросил Блэк.
- В-вы не иметь права держать меня!
- А ты знаешь, кто такой Роджер?
- Я не имею права ничего знать! Пустите меня! - громко закричал кинооператор, зовя, тем самым на помощь себе, стоявших за дверью людей. – Вы - убийца! Я не хочу с Вами иметь дел, дела. Роджер, спасите меня! - орал Смит, вырываясь из рук Блэка. И когда это ему удалось сделать, он с размаху, силой своего тела, попытался открыть не поддавшуюся ему дверь. – Откройте! - стучал он по ней руками. – Русский меня убьет!
Но дверь не поддавалась Смиту, а Блэк, наблюдая за ним, никак не мог понять, что произошло. Неужели Роджер решил наказать и этого парня, лезшего перед ним во все дела со своей кинокамерой и фотоаппаратом.
- Ты всех здесь достал, Смит, - тихо сказал находившемуся в истерике человеку. И тот, смотря на него, словно понял, что Файзулла не собирается его убивать, бить, или что-то другое с ним делать. Он уловил, что тот ему что-то тихо сказал, но еще не осознавал, какую ему сейчас форму поведения выгоднее принять при Файзулле.
Худощавый мужчина сел у двери и не сводил глаз с Блэка.
- Почему они меня держат с Вами? – вдруг шепотом спросил тот.
- Тебе же нравится здесь со мной быть, - ответил Блэк.
- Но нет же, нет же, Вы что, не слышали, как я им громко кричу?
- Нет, не слышу. Вы наоборот говорите, Роджер, не трогайте меня, мне здесь нравится.
- Вы с ума сошли. Все не так!
- А, как не так? – удивился Файзулла и посмотрел на задрожавшее пламя лампады. –
Вы вспомните, сэр, или господин, как Вам нравится?
- Что нравится? – губы Смита дрожали, как и голос.
- Имя.
- А-а, сэр.
- Так вот, сэр, как Вы переводили позавчера слова того старика.
- Как я переводил?
- Он Вам говорил, что русские ему ничего плохого не сделали, а Вы переводили эти слова своей напарнице Азолии Хранфрахт. Так, если не ошибаюсь, ее зовут?
- Нет, сэр.
- А Вы ей перевели слова дехканина, что русские, якобы, постоянно нападают на этот кишлак, убивают людей. Так?
- Это - моя работа.
- И я о том же. Вы сейчас кричали, что Вам здесь хорошо, так задыхайтесь тогда здесь вместе со мною, сторонник демократии.
- Да, как Вы смеете так со мной говорить? – повысил голос кинооператор.
- Не мешайте мне спать и не будите скорпионов, здесь их очень много.
- Скорпионов?! – вскрикнул Смит и, вскочив из-под двери, начал пятиться назад, вдоль стены, ища под ногами ядовитых насекомых.
- Осторожнее, здесь живет кобра.
- Что, что? – стал оглядываться вокруг себя Смит.
- Сядьте и не мельтешите у меня перед глазами, ябеда.
- Почему Вы так меня ненавидите, господин Блэк? Я приехал сюда, чтобы сделать Вас героем.
- Героем?
- Да, да, - остановился Смит. – Наша задача - Вас сделать примером для повстанцев Афганистана. Чтобы они сбросили с себя клещи Советского Союза. Чтобы они освободились.
- Вот как? – удивился Файзулла.
- Вы были в Советском Союзе?
- Нет, я ненавижу коммунистов, мистер Блэк.
- За что?
- А Вы, что, глухой. Весь мир говорит о том, как они убивают тех, кто не верит им. Афганцы - тоже.
- Хм, - покачал головой Файзулла.
- Вот видите. Вы же тоже пришли к афганцам, убегая от коммунистов?
- Да, да, - сказал Файзулла, поняв, что лучше ему сейчас перестать оказывать психологическое давление на этого и без того испуганного человека. – А где Вы живете, господин Смит?
- Зачем Вам все нужно знать обо мне, сэр?
- А как там отнесутся ко мне, бывшему коммунисту? Они меня будут бить?
- Бить? – не поняв смысла вопроса Файзуллы, переспросил Брег.
- Ну да, там же все ненавидят Советский Союз.
- О-о, да, да, у нас в… не любят ваших коммунистов. Вы, как фашисты.
- А почему?
- А Вы что, не слышите наши передачи? Вы слышали, как коммунисты издеваются над простыми людьми? Над рабочими, заставляя их в выходной день работать? Это субботник и воскресник.
- Да, да, - закивал головой Файзулла.
- А Вы разве не слышали, как коммунисты заставляют людей работать по восемь-десять часов.
- А сколько нужно работать, господин э-э…
- Смит, - подсказал Файзулле Брег.
- Так сколько?
- У нас люди работают четыре часа, и профсоюз защищает их права. Они не должны работать больше.
- А журналист, господин, сколько должен работать? Извините, сэр? – поинтересовался Файзулла.
- Я - другой человек. Я – это идеология мира! Как мне отсюда уйти, Файзулла? – пристально посмотрел на Блэка Смит.
- Я Вас не держу. Я очень хочу, чтобы Вы меня сделали героем.
- Я говорил Азоли Хранфрахт, что она в Вас ошибается. Вы - не русский коммунист!
- Боже упаси! – перекрестился Файзулла. - Вы меня с собой заберете в свою Германию?
- Я не из Германии, - поднял свои ладони в знак отказа Брег. – Я живу на островах Великой Британии. Родом из Портсмута.
- Там и живете?
- Этого Вам знать не нужно, Фаджулла.
- Файзулла, меня зовут Файзулла! - поднявшись с ковра, поправил англичанина Блэк и, подойдя к двери, взялся за гвоздь, прибитый у нее вверху, и потянул дверь на себя. Она с легкостью открылась, и, обернувшись к кинооператору, сказал. – Так я вам нужен для гастролей, или на будущее?
Смит сделал вид, что не понял заданного ему Файзуллой вопроса.
- Извините, я в туалет, совсем прижимает.
А про себя подумал о другом: «Похоже, не Азоли, а Смит здесь всем заправляет. Он и есть режиссер «большого театра», по колдуну и Роджеру видно, как ему они все разрешают и прощают».