У судьбы нет причины без причины сводить двух посторонних.
Коко Шанель
Конец июля. В аэропорту Симферополя – не протолкнуться: самый разгар сезона. Все места заняты. На одном из них уже третьи сутки сидела худощавая девчонка лет восемнадцати с зажатым между ног чемоданом и с сумочкой в обнимку. Выйти прогуляться не могла, боялась потерять с трудом найденное место. Кроме разглядывания проходящих, делать ей было нечего.
- Смотри, артековцы по домам разъезжаются, с подарками: апельсин, банка сгущёнки и печенье, - говорили соседки. - Ещё и в прозрачных пакетах, будто в насмешку. Ты когда эти продукты последний раз видела?
- Да уж, только печенье и осталось. Такие наши восьмидесятые. Лишь бы хуже не стало.
Мимо проплывало пассажирское море. Это походило на огромный муравейник, только каждый «муравей» - сам по себе. Вот приближался парень с раздутой спортивной сумкой через плечо. Девчонка с интересом принялась придумывать историю с кудрявым светловолосым владельцем сумки в главной роли: если бы то, тогда ... нет, лучше бы вот так, тогда ...
Парень, уже пройдя пару шагов мимо, резко затормозил, словно что-то щёлкнуло в голове. Обернулся. В глазах, похоже, чертенята так и отплясывали гопака, губы подрагивали, словно от желания расползтись в улыбку, но было видно, что хозяин сдерживается из последних сил.
- А позволь, милая, ручку, - сказал, будто подражая гадалкам, и протянул загорелую ладонь, - что было, что будет – всё расскажу.
Ему в ответ – озорная усмешка:
- Глаза серые, одет цивильно. На цыгана не похож. Тогда что?
Присел парень на пухлую сумку.
- Ну дар у меня. Не веришь? Проверяй, - помолчал, сдвинул брови. – Значит, так: стоишь ты в аэропорту Караганды, число... э-э, третье июля.
Улыбка упорхнула, во всей фигуре – интерес, подалась вперёд, кулачком – в подбородок.
- Вижу, в цель попал. Слушай дальше. Сняла ты чемодан с транспортёра, повернулась за паспортом, а его и нет – пропал-с ...
Девчонка аж подпрыгнула на месте, хлопнула себя по коленке и засмеялась: «Колись, ясновидящий ты наш. Так я тебе и поверила».
Стукнул парень четырьмя пальцами одной руки о ладонь второй и скорчил огорчённую гримасу:
- Вот чёрт, не вышел номер. Права ты, чего уж темнить. Стоял там и я. Наблюдал. Не скрою, восхищался тобой. Жалел только, что поздно увидел всю сцену, а то бы помог. Да ты и одна навела шороху. Запомнил я тебя. В самолёте поглядывал, чтобы ещё чего не вышло.
- Спасать бы кинулся, да?
- А то! Ты во мне не сомневайся. Я в десантуре служил. А летел к тётке в Симферополь отдохнуть после армии.
***
Путёвка на Чёрное море «горела». Отпуск мама уже использовала, поэтому вместо неё в профкоме не только согласились на дочь, но даже уговаривали. Родители сказали, что сорок рублей в дорогу – нормально. Таня ухмыльнулась, но спорить не стала.
В аэропорту Караганды пассажиры поднимали багаж на транспортёр, а служащей протягивали паспорт с билетом. Через минуты забирали свой документ со стола и отправлялись в комнату-накопитель для ожидания автобуса. Таня повернулась к столу, но её паспорт... пропал. Она робко попросила одного, второго внимательно посмотреть документы, не попал ли к ним случайно и её паспорт. Пассажиры мотали головами и равнодушно отворачивались. Девчонка слегка кусала губы, сомкнутые в кулачки руки прижимала к груди, полными отчаяния глазами явно просила помощи.
Уже за стеклом виднелся приближающийся автобус, подвозящий к самолёту, и Таня поняла: или сейчас сделать что-то из ряда вон выходящее, или остаться без паспорта, потому что помощь или совет никто не предлагал. Решилась на первое.
Времени на раздумья не было.
- Быстро все достаньте свои паспорта, - срываясь на крик, чтобы все слышали, скомандовала звонким голосом, - и показывайте мне.
Люди выпучили глаза.
«Смотрят на меня как на сумасшедшую, - огрызалась про себя, - их бы в мою шкуру. Не обращать внимания».
- Ну не у вас же пропал паспорт, да? Вам не надо волноваться, - вынужденная защищаться, кинулась, как в бой.
- Вот наши три, - раскрыли документы молодые люди.
- И мой.
- Нас двое, смотри.
- Ой, а у меня два, но лечу одна, - пролепетала женщина средних лет, порывшись в своей сумочке.
- Нашлась пропажа! – Таня просияла от радости, выхватила свой документ, потрясла им над головой и... почувствовала такое расслабление тела и духа, что захотелось и зареветь, и засмеяться. Но пришлось взять себя в руки, чтобы, и правда, не приняли за ненормальную.
Отхлестать бы паспортом недотёпу, чтобы была внимательнее и не забирала чужие вещи. Из-за чьей-то рессеянности пришлось пережить нервное потрясение.
***
«Я бы и тогда подошёл познакомиться, - думал парень, - но сплоховал. А теперь, раз сама судьба дарит второй шанс, прямо в ладонях несёт мне счастье, не-е-ет, не упущу. Такую девчонку встретить - удача».
Засмотрелся. Глаза карие, нет – скорее зеленоватые. Умные, внимательные, даже шаловливые. Коса пушистая. Пепельного цвета. И общается со мной, словно знакома с детства. Душа нараспашку, сразу видно...
- Тебя зовут-то как, гадалка? – прервала вопросом.
Протянул руку: «Игорь». Коснулась кончиками пальцев: «Таня».
- А сейчас тоже в одном самолёте полетим? – наугад закинула удочку.
- А то! Чего бы я тут околачивался.
- И билет покажешь?
- Вот Фома неверующий. - Порылся в сумке и выудил нужную бумажку.
- Симферополь – Караганда, время вылета – час пятнадцать, - прочитала и радостно засмеялась. Неожиданный смех, похоже, напугал соседку справа, зато удачно повлиял на соседа слева: спохватился, поднялся и ушёл.
- Класс: местечко мне нашлось.
Игорь затолкнул сумку под сиденье.
- Слушай, дружочек, - взмолилась девчонка, - пригляди за моим чемоданом. Я хоть руки сбегаю помыть, да ноги размять хочется. А то сижу ведь безвылазно почти трое суток. Ну, если не считать редких пробежек туда, - засмущалась, - вниз, в общем.
Вскоре вернулась со свёртком.
- Угощайся. Представляешь, удача какая. Вышла на улицу, а там женщина принесла корзину пирожков с повидлом. По пять копеек!
Парень не выказал никакого энтузиазма.
- Пон-я-я-тно – сытый, - протянула разочарованно. - А я третий день без еды. Ответ тривиален, - быстро проглотила уголок горячего блаженства, – денег, увы, нет. Потратила на экскурсии. Видела Артек, Никитский ботанический сад, Ласточкино гнездо, Ялту, Севастополь, Малахов курган... всего и не перечислишь.
Игорь улыбался, ему явно нравилось смотреть, как она ела: щёки порозовели, слегка раздулись, губы от горячего припухли, сама едва не прихрюкивала, а в глазах – смешинка.
- Ну куда ты? - ругала Таня фыркающее и выскакивающее наружу повидло, подхватывала его кончиком языка и хрустела поджаренной корочкой.
Наконец потянулась: «Хорошо-то как». На миг обмякла на сиденье, наслаждаясь растекающейся сытостью, но вдруг окатила Игоря озорным взглядом и продолжила, чутьём понимая, что парень уже неравнодушен к ней:
- Ах да, что же со мной случилось? А всё это – горе от ума, не иначе, - вытянула трубочкой пухлые губы, покачала головой и развела руками. - Закончила я второй курс института, оценки все самые лучшие, а того не сообразила, что «час пятнадцать» - это не день в билете, а ночь перед указанным днём, иначе бы в билете значилось «тринадцать пятнадцать». Я не подумала хорошенько и...
- Приехала к часу дня, - перебил Игорь, - а значит, отстала от самолёта.
- Догадливый.
Деньги перед отъездом Таня рассчитала так: рубль – на автобус до дома и рубль – на всякий случай. Вот тот случай и пришёл в виде пирожков... А самолёт летал раз в трое суток.
- Хорошо, попалась умная кассирша. Вместо штрафа за опоздание, о чём я и понятия не имела, просто поставила на билете новую дату рейса, когда я вывернула перед ней карманы, развела руками, мол, вот я вся тут, нечего мне скрывать, нет у меня денег, совсем нет.
Успокоенная лежащим в кармане билетом, Таня решила, что как-нибудь прожить трое суток - не проблема, прошлась с тяжеленным чемоданом до ближайшего кафе, ужаснулась на совершенно нереальные цены. Даже на стакан чая решила не разменивать свой единственный рубль. И направилась обратно искать место.
Оставив Игоря у чемодана, увидела продавщицу с пирожками и прямо очумела, всё не могла поверить, что так дёшево. Видимо, частница торговала на свой страх и риск, поэтому приносила продукцию изредка.
Иначе бы рубля вполне хватило на три дня без голода.
- Везучая ты на приключения. В старости будет что вспомнить.
- А ведь могла на месте той кассирши быть чёрствая злюка, упёрлась бы и потрепала нервы. Могло так быть? – Таня требовательно взглянула на собеседника. Интуитивно понимала, что и вопрос, и взгляд нужны. Она как бы заигрывала, но без тени кокетства. Умело вела свою роль, используя вековой опыт, заложенный в подсознании. Парень поймёт, что его принимают за близкого и доверяют в решении важных моментов.
- Да запросто.
- Я вот всё думаю, - вроде размышляя вслух, говорила Таня. А сама краем глаза
поглядывала, держала в поле зрения. - Не может быть, чтобы эти приключения, как ты сказал, происходили ни для чего. Они никак не вписывались в мои желания. Должна же быть какая-то причина.
«Без приключений я бы тебя не встретил, маленькая моя голубка», - подумал загорелый десантник, а вслух предложил, чтобы помочь размяться: "Давай пройдёмся".
Таня хмыкнула: «А чемодан? С собой таскать? Думаешь, сидела бы я здесь трое суток, если бы могла сдать его в камеру хранения? Денег-то нет. Забыл?». Подхватил Игорь чемодан двумя пальцами, сумку – на плечо: «А я на что?». Девчонка только глазами повела – вот так силища.
Прогулявшись, присели под зажжённым фонарём на скамейку.
- Знаешь, я один раз пошла на гору с семьёй из соседнего номера – родители и дочка лет семи. Взбирались – интересно было. Пока мать с девочкой рвали цветы для букета, мужчина мне говорит: «Когда жена уезжает на курорт одна, я спокоен. Ну покрутит роман с кем-нибудь, всё равно же вернётся ко мне», а сам смотрит прямо в глаза, и взгляд такой долгий и сальный. Вот гад! Больше с ними не ходила. Ездила на экскурсии, хорошо, не все были платные, рылась в библиотеке, вечером – на кораблике в море. А твой отдых у тётки как прошёл?
- Да никак. Короче – понравилась девчонка-соседка, а ей до меня никакого дела не было.
- Не бывает любви несчастной*. Слышал?
Игорь покачал головой.
- Я согласна с тем, кто так сказал. Любовь, любая, это – подарок.
Игорь поднял удивлённые глаза: не понимал, почему сам не прочувствовал простой истины. Встал, тихонько потянул к себе девчоночьи руки и обнял. Слова были лишними.
Ощущая в руках гибкое тело, парень, видимо, на какое-то время выпал из действительности. Лишь услышав горячий шёпот у самого уха, медленно пришёл в себя.
- Ой, кошелёк вытаскивают у мужчины…
- Есть… милиция.
Таня вырвалась, схватила свой чемодан, и только коса метнулась в воздухе. Не чувствуя тяжести, неслась за вором и кричала, призывая всех на помощь. Какой-то мужчина подставил убегающему ногу и повалил на асфальт. Подоспевшие к развязке милиционеры довершили «операцию». Для владельца кошелька всё обошлось как нельзя лучше.
Зато на Игоря Таня не смотрела.
- Пойми, - убеждал парень, - ты сама могла пострадать.
Девчонка отворачивалась.
- А тот счастливый хозяин, видишь, на радостях напился, - через некоторое время Игорь снова решился на убеждение, что скачки с чемоданом в руке и звонкий крик на весь аэропорт, скорее всего, не были большой необходимостью. - Как полетит? Да и найденному кошельку, по-моему, не особо обрадовался.
Таня делала вид, что не слышит Игоря. Не могла простить равнодушия.
Продвигаясь к трапу самолёта, увидела, как пьяный пассажир шатнулся в сторону и вдруг сграбастал в охапку, видимо, изображая благодарность, при этом гундел:
- Ты мне понравилась, смелая. Иди работать ко мне на овощную базу. И жить можешь со мной. Денег на всё хватит...
Договорить не успел. Игорь силой разомкнул его руки и оттолкнул с брезгливой усмешкой. За что поймал благодарный взгляд: Таня и представить не могла нападения «спасенного», поправляла платье и переплетала растрепавшуюся косу.
Во время посадки в Актюбинске с выходом пассажиров на час Игорь рассказал:
- Никогда не забуду, как в пятом классе мой дружок Петька оставил в столовой недоеденную булку, а повариха устыдила его и всунула со словами: «Потом доешь, зачем же выбрасывать?» Она хотела как лучше, а получилось... – голос парня задрожал. – Мы выбежали на улицу после обеда, и Петька откусил кусок, взобрался на турник и крутнулся вниз головой. Неожиданно упал и больше не шевельнулся. Я теребил его, кричал. А он... Задохнулся… От той самой булки... Смерть друга на моих глазах… Не мог поверить. Столько лет прошло, а бледное лицо бездвижного Петьки так и вижу.
Таня уткнулась в плечо парня и всхлипнула.
Игорь наклонился: «Вот почему я не кинулся ловить вора. И не хотел, чтобы ты это делала. Жизнь научила. А терять тебя... Нет, ты мне стала...».
Оглушил голос диспетчера о начале посадки.
Девушка смутилась и опустила голову. Но парень уже не сомневался, что она поняла и простила. Дурманили мысли, что несколько часов полёта будет смотреть в зеленоватые глубины её глаз. Это затягивало, словно в омут, желанный и сладостный. Игорь скорее согласился бы утонуть в нём, чем благополучно выплыть.
Название - строчка из стихотворения Евгения Долматовского
*Борис Заходер